***
Каждый раз, когда люди закрывают глаза для того, чтобы заснуть с надеждой проснуться следующим утром, он не дышит. Он наблюдает за Спящим городом целые сутки. Каждый день в этом проклятом месте проводит в мучениях, лишь бы в итоге добиться целей, ради которых не живет, но существует, ради которых по крупицам собирает в себе силы. Перед наступлением ночи закрывать веки обязан каждый, но только не он, потому что таким, как он, делать это опасно. Ты должен знать: что перед тобой, что по сторонам от тебя, и главное — что или кто стоит у тебя за спиной. Ты должен годами отращивать панцирь, непробиваемый и такой же стылый, как приходящий в этот город декабрь. Чтобы нож не вошел меж лопаток по самую рукоять, он решил сам этим ножом стать. Он глаза не закрывает, потому что только ему это позволительно, потому что правил на самом деле нет, и он это знает, наблюдает, направляет и ждет, когда все встанет на свои места, ждет, когда все будет так, как он того и желает. В его руках колода карт, в его руках линии судеб, к ним привязанные. Он их не тревожит. Его роль — наблюдать из тени за восходом солнца, за восходом луны, которая в кровавый окрашивается, стоит ночи постучать в дверь. Ночь смертельно опасна, но и день не менее страшен. Если молитв не знаешь — не расшибай голову о пол и не трать понапрасну слов, ведь они все равно не помогут. Если тебя выбрали жертвой — ты погибнешь, а он будет за этим наблюдать. Утром о смерти станет известно, и тогда карта твоя закончит игру. В игре главных нет, каждый борется за жизнь любыми способами, просто кто-то может оказаться настойчивее и саму Смерть за свои двери выставить. В центре игры — сильнейшие, не лезь, если не хочешь быть замеченным, и тогда, возможно, ты проживешь до старости в благом неведении того, что на самом деле творится в этом городе, который насквозь пропитан запахом отчаяния. Боги его покинули, святого ничего не осталось, потому что люди это видеть разучились. Боль — основа всему, ложь — основа выживанию. Ложь кругом, она помогает. Ложь с языков срывается и успокаивает, ложь в ушах, и она делает смерть не такой страшной и мучительной, какой та оказывается на самом деле. Ложь в голове… и она ослепляет, заставляя видеть то, что ты хочешь видеть, заставляет думать, что все хорошо, под контролем, а на самом деле сейчас контроль лишь у одного человека. Этот человек во лжи живет, он ей жизнь и посвятил, ложь ему, наоборот, глаза раскрывает и силу дает. Он тасует карты и думает, что наконец-то пришел момент их раздать и официально начать свою игру. Он знает, что поплатится, если совершит ошибку, но слишком долго шел к своим целям, чтобы, почти достигнув их, сдаться и опустить руки, примирившись со всем, что ему пришлось пережить, примириться с жестокой шуткой Судьбы. Судьбы, которая сотворила с ним все это, которая якобы даровала надежду и счастье, а на самом деле принесла лишь боль и разруху, сконцентрировав все в одном человеке, который ему был предначертан, который должен был быть смыслом, а стал проклятием. Не только для него, но и еще для многих душ. И он будет мстить, заставит в этой игре найти свое личное отчаяние, заставит в чувствах захлебываться и собственную глотку драть если не рыданиями, то когтями. Он сделает все красиво и мучениями сполна насладится, даже если эта игра унесет слишком много невинных карт, даже если он потом будет с камнем на плечах жить и от тяжести к самой земле пригибаться. Он сделать это сможет, и мало того, даже с таким камнем дышать будет легче. Он город от скверны очистит и из своего сердца эту грязь, по милости Судьбы дарованную, выскребет. — Город засыпает. Он тасует колоду, мешает последовательность карт, но все равно знает, где какая, рассматривает глянец покрытия, сверкающий на свету, вглядывается в кристаллы мастей, думает, кому какая из них достанется. Карты, карты скользят меж его пальцев, он не цветные картинки перебирает, а людскими душами играет. И имя ему — Червовый Туз. И Черный Джокер — его любимая карта. Она и будет центром и его целью, остальные не так важны, но, несмотря на то, что игра будет кровавой — иначе и быть не могло — все равно надеется, что, кроме Джокера, никому кровь проливать не придется. Мир тут ни при чем, город тут ни при чем, карты тут ни при чем, как и принадлежащие им люди. Всему виной лишь жестокая Судьба и они двое, связанные самим небом, но в адском котле горящие. — Скоро и ты, мое сердце, уснешь… навеки. Закрывай глаза и продолжай думать, что корона покоится на твоей голове, а пред тобой — трон, продолжай идти по головам, однажды ты споткнешься. А твоим препятствием окажусь я. Сломаю тебя так же, как и ты ломаешь меня. Судьба нас с тобой по рукам-ногам повязала, но я эти веревки зубами разорву, клыков лишусь, но разорву. А пока спи спокойно, потому что твоему спокойствию недолго жить осталось. Спи, но о Смерти помни, потому что она тебе в затылок дышит. Я знаю все твои страхи, мой Джокер, я знаю все твои слабости, пусть ты и пытаешься казаться всесильным, я сильнее. Я шансы давал, но устал стараться тебя спасти, устал боль терпеть, что ты приносишь. Я ее тебе возвращаю…Сумерки сгущаются...