Happy End...?

      Всю ночь Вера сидела в обнимку с телефоном и звонила Мите. И весь следующий день. И через день тоже. Но он так и не ответил.       Сотни мыслей роились в голове, словно бешенные пчелы в улье, мешая нормально соображать. Что произошло? Почему утром он говорил ей о любви, а потом пропал на два дня?       Звоня Косте, она постоянно попадала на автоответчик. Дома ни того, ни другого Петрова ей застать не удалось. Они оба как будто старательно избегали ее, как прокаженную.       Лескова перебрала десятки вариантов, где может быть Митя, и ни один из них не приносил ей утешения. Да еще и Никитин забрасывал ее смс каждые полчаса с просьбами о встрече.       Наверно, в первый раз в жизни Вера почувствовала себя по настоящему беспомощной. Ей хотелось просто послать все к чертям, лечь на кровать и просто ждать, когда случится что-нибудь хорошее. Когда Митя наконец вернется и скажет, что у них все хорошо.       Вера неожиданно поймала себя на мысли, от которой внутри все похолодело. Она зависима. Она столько лет не связывала себя серьезными отношениями, желая оставаться свободной и жить так, как ей хочется. И вот теперь, спустя пятнадцать гребанных лет, Лескова снова вляпалась в отношения, без которых не может спокойно прожить и пары дней. Петров стал для нее своеобразным наркотиком, новым сортом зависимости. Рядом с ним она забывала о датах и календарях, о том, сколько ей лет, какой сейчас год и выключила ли она утюг перед выходом. Все уходило на второй план. Главным был только Он.       Но Лескову это полностью устраивало. За тот короткий промежуток времени, что они вместе, Вера успела забыть, каково это — жить без него. Не чувствовать запах стирального порошка на его идеально выглаженной рубашке-поло, не зарываться пальцами в его мягкие светлые волосы, не целовать его тонкие губы и не смотреть в такие серьезные глаза с озорными искорками. Ничего этого не делать. От этой мысли Вере стало не по себе.       Нужно найти его. Узнать, что случилось. Только как?       Она еще раз набрала его номер. Абонент все еще был выключен. От отчаяния у Лесковой появилась безумная идея сорваться и поехать в его московскую квартиру. Но что если и там его нет? Куда дальше?       Дверной звонок громко оповестил о неожиданном госте. Вера, преисполненная надеждами, бросилась к двери и, даже не взглянув в глазок, распахнула ее.       На пороге стоял улыбающийся Никитин с букетом роз в правой руке и бутылкой вина в левой.       — Привет. Ты не отвечала на мои сообщения, и я решил приехать лично, — он по-хозяйски вошел в квартиру и двинулся на кухню, пока Лескова, не скрывая своего разочарования, растеряно смотрела ему вслед. — Вер, где у тебя тут бокалы?       Она закрыла входную дверь, сделала глубокий вдох. Выдох. И мы опять играем в любимых И приготовилась к долгому разговору с Андреем на тему их отношений, которых у них никогда не будет.       — Слушай, еле штопор нашел. У тебя тут черт ногу сломит, — Никитин пытался открыть вино, но пробка накрепко засела в бутылке.       — Андрей, давай поговорим, — Лескова жестом предложила ему сесть и, не дожидаясь ответной реакции, села сама. — Я тебе еще в ресторане говорила, что не смогу дать положительного ответа на твой вопрос. У нас с тобой больше нет будущего, понимаешь?       Он на секунду оторвался от своих безуспешных попыток открыть бутылку, с легкой улыбкой, излучающей абсолютную самоуверенность, посмотрел на Веру и ответил:       — Не понимаю. Нам же с тобой хорошо было. Вспомни те ночи на сборах, тот вечер в ресторане, который пьяный Петров нам знатно подпортил…       — Кстати о Мите… — начала было Лескова, но Никитин не дал ей продолжить, быстро перебив:       — Забудь о нем. Если будет к тебе снова приставать, я с ним поговорю. К тому же, твоя мать вернула меня на должность тренера молодежной сборной. Будем с тобой вместе тренировать ребят в общем и Кирилла в частности. Сделаем из него олимпийского чемпиона, как тебе такой расклад?       — Я люблю его.       — Кирилла? Ну это понятно, он же твой сын. К чему ты это?       — Я не о Кире, Андрей! — Вера вскочила из-за стола, чуть хлопнув по нему ладонью. — Послушай же ты меня наконец. Я люблю Митю. Мы с ним вместе, понимаешь? У нас отношения, и быть я хочу только с ним. Прости, но у нас с тобой все закончилось еще пятнадцать лет назад, а то, что было на сборах — большая ошибка. Извини, что дала тебе надежду.       Никитин, никак не ожидавший такого поворота, от неожиданности резко дернул штопор на себя. Пробка вылетела, а вместе с ней и половина вина из бутылки оказалась на белоснежной рубашке спортсмена.       — То есть как? С этим молокососом? Серьезно?       — Да, Андрей, серьезно. Я хотела тебе сказать еще два дня назад, но ты не дал мне и слова вставить.       В комнате повисла тишина. Не пугающая и нагнетающая, как в большинстве историй, а неловкая. Лескова не знала, как тактично выдворить бывшего любовника из квартиры, а он не знал, что в принципе дальше делать. По лицу было понятно, что он никак не рассчитывал на такой исход событий и не предусмотрел пути отступления. Вере вдруг стало его жалко. Андрей стоял перед ней в испачканной рубашке, с полупустой бутылкой в руках и потухшим взглядом.       — Давай… рубашку застираю. А то как ты домой поедешь… — Лескова осторожно заглянула ему в глаза, где плескался полный океан пустоты.       Он поджал нижнюю губу, быстро расстегнул рубашку и отдал Вере.       В дверь позвонили. Проклиная всех и вся и надеясь, что это не очередные проблемы пожаловали к ней в дом, Лескова дернула за ручку и застыла на пороге. Митя.       Ее Митя. Такой улыбчивый, светлый и…родной. Настоящий и любимый.       Она бросилась к нему на шею и крепко обняла, запуская пальцы в его волосы. В ответ Петров крепко сжал ее талию и облегченно вздохнул. Они снова рядом, снова вместе.       — Где ты был? Я так волновалась, — шептала Вера ему на ухо.       — Прости, выводил отца из запоя. Пришлось в Москву ехать, в хорошую клинику сдавать. А телефон, представляешь, по дороге разбил, новый купить не успел, — Митя чуть отстранился, чтобы заглянуть любимой в глаза. — И так по тебе соскучился.       — Я тоже.       В тот момент, когда их губы почти соприкоснулись, послышались громкие хлопки. Лескова уже и забыла про Никитина, который в полуголом виде ждал ее на кухне.       — Браво, прям типичный хэппи-энд из русских мелодрам. Ладно, Вер, жаль, что не удалось нормально поужинать. В следующий раз вино другое возьму, чтоб время зря не тратить. Я, пожалуй, поеду. — Андрей забрал из ее рук свою рубашку и покинул квартиру.       Петров в изумлении смотрел на Веру, не веря своим глазам.       — То есть два дня назад ты целовалась с ним у Орбиты, а сегодня он полуголый открывает у тебя вино в квартире? Может, мне стоило приехать попозже? Я чему-то помешал?       — Что? Мить, нет, все вообще не так, как ты думаешь…       — Да ладно? А что еще я должен был тут подумать? — он хлопнул себя ладонью по лбу и закатил глаза. — То-о-очно, какой же я идиот. Тебе просто стало меня жалко, да? Вину свою почувствовала, когда я себе чуть шею не свернул на скалах?       — Мить, перестань! — Вера взяла его ладонь в свою и чуть сжала ее. — Он хотел меня вернуть, но я сказала, что люблю тебя. Все. Не было у меня ничего с ним и быть не могло, слышишь?       Но Петров как будто находился в другом мире. Все ее слова проскальзывали мимо, а перед глазами стоял ухмыляющийся Никитин, вальяжно прошедший мимо него с обнаженным торсом и вскользь бросивший фразу о намерении вернуться. Все прошлые моменты, где Митя видел ее в его объятьях, всплывали в памяти ежесекундно, собирались в тяжелую удавку и сдавливали ему горло.       — Ты говорила, что скучала. Именно поэтому ты решила выпить вина с Никитиным? — хрипло выдавил он из себя. — А если бы я не пришел сейчас? Ты бы что, снова легла под него?       Вера даже подумать не успела, как ее ладонь взметнулась вверх и наотмашь ударила Петрова по лицу. Его голова мотнулась в сторону, взгляд потемнел.       — Я так и думал.       Он ушел, а Лескова еще долго сидела у входной двери, бессмысленно смотря на раскрасневшуюся от удара ладонь.