***
Мите хотелось напиться. Прям как тогда, когда он узнал о «тандеме» Веры и Никитина. Он даже пришел в бар и заказал себе виски, но алкоголь словно не лез в горло. Петров не верил, да и не хотел верить, что Вера его предала. Нет, только не так. Он же помнил, как она сорвалась с отборочных Кирилла и примчалась к нему в больницу. Как осторожно присела на край его больничной койки и говорила, боясь поднять на него глаза. Она боялась, что он отвергнет ее, что не простит тех слов, что она сказала. Но Вера продолжала говорить. Она фактически призналась в своих чувствах к Мите, хоть ей и было тяжело сделать это. И что же тогда получается? Лескова волновалась за него, не стала вместе с сыном праздновать его победу, вместо чего поехала к Мите, отвергла предложение Никитина о воссоединении, наплевала на все нравственные устои общества и дала ход отношениям с парнем, который на десять лет ее моложе. Сделала все это…и? Дождалась отсутствия Мити, чтобы вернуться к бывшему? Бред какой-то. У Петрова в голове не укладывалось, как такое могло бы произойти. Он вспылил от самодовольного вида Никитина, повел себя как мальчишка, наговорил Вере такого, о чем сейчас и думать было стыдно. К нему пришло осознание собственной глупости, от которого легче точно не стало. Он обидел самого главного человека в своей жизни. Обидел ту, которая всегда верила в него, которая по-настоящему любит его не за чемпионские титулы, а за душу. — Идиот! — ругал себя Митя. Как теперь извиняться? Что делать, чтобы Вера простила его мальчишескую глупость? От этой безысходности Петрову хотелось кричать. — Проблемы? — бармен, протирающий стойку, с интересом наблюдал за Митей последние десять минут. В первый раз к нему в бар забрел молодой человек, явно чем-то огорченный, который заказал себе крепкий алкоголь и даже не притронулся к нему. — Ага, — Петров уныло кивнул. — С девушкой? — В точку. Поссорились сильно. Я не прав был, обидел ее. — И почему ты здесь сидишь? Митя непонимающе уставился на собеседника. Бармен по-доброму улыбнулся, как обычно улыбаются отцы, дающие наставление своим детям. — Иди к ней. Прямо сейчас. Извинись, поговори. Если любите друг друга, то все будет хорошо. Сидеть в баре, мучить и себя, и ее — это не выход, поверь. Петров поднял на него взгляд, но ничего ответить не успел. Мужчина уже вовсю орудовал бутылками и ведерком со льдом на другом конце барной стойки. А ведь он прав. Любой конфликт можно решить разговором. Нужно просто приехать к ней, взглянуть ей в глаза. И тогда, Митя уверен, все встанет на свои места.***
Вера отправила Кирилла ночевать к другу. Он упирался и хотел остаться, чтобы подбодрить мать, но она с твердостью опытного тренера, объясняющего ошибки юным пловцам, убедила сына в необходимости оставить ее одну. Пустая квартира с приглушенным светом успокаивала. Мысли о Мите практически перестали острой болью отдавать в груди. Лескова оставляла надежду на новый день. Новый день — новый шанс вернуться к нормальным отношениям с Петровым. Завтра она съездит к нему на квартиру, в спокойной обстановке объяснит ситуацию. Митя адекватный человек, он все поймет. Стрелки часов уже перевалили за полночь, когда тишину в квартире нарушил звонок в дверь. Вера, еще не успевшая лечь спать, с опаской приблизилась к входной двери. Кто мог прийти в такой час? Лескова посмотрела в глазок и увидела лишь пустую лестничную клетку. Она не знала, что двигало ею в тот момент, но нестерпимое желание отворить дверь было сильнее инстинкта самосохранения. Вера, все еще побаиваясь возможного исхода, дернула за ручку и открыла дверь. Прямо перед ней на одном колене стоял Митя. В одной руке он держал бархатистую коробочку темно-синего цвета, внутри которой поблескивало аккуратное красивое колечко, другой взял ладонь Веры и чуть сжал ее. Он не знал, что сказать. По дороге сюда Петров прокрутил десятки вариантов, но лучшего так и не выбрал. Он не собирался делать все так: поздно ночью, в подъезде, когда она стоит перед ним в домашних тапочках и с растрепанными волосами. Но увидев ее такой, Митя понял — решение он принял верное. Ведь даже в таком виде она все равно оставалась для него самой прекрасной женщиной в этом мире. И ни с какой другой он бы свою жизнь связать точно не хотел. Отступать было уже некуда. Да и зачем? Митя знал, что рано или поздно скажет эти слова именно этой женщине. Откладывать больше он не хотел и, набравшись духу, на одном дыхании выпалил: — Вер, ты выйдешь за меня?