Горячие губы коснулись обнажённых ключиц, заставив покрыться мурашками. Тэхён лениво разлепил глазки и вскрикнул от неожиданности, не поняв, что происходит и не сразу узнав в альфе над собой Чонгука.
ㅡ Проснулся, маленький? ㅡ прошептал Чонгук, усмехаясь в испуганное личико.
Омежка не успел ответить: альфа затянул его в долгий, страстный, чувственный и полный любви поцелуй, нависая над ним. Тэхён лежал между чужих рук, ничего толком не осознавая. Но когда чужой язык проник в его ротик, сознание вспыхнуло ярким пламенем. По телу побежала дрожь, сердце бешено заколотилось. Он медленно и нежно ответил на поцелуй, сминая своими губами чонгуковы. Руки омежки скользили и ласкали везде: сильные плечи, накачанная спина, чёрные волосы, гладкая шея, обалденные руки с выступающими венками, гладкие крепкие бёдра, сильно выделяющиеся ключицы, пресс, пах... он любил его всего безвозвратно, метил каждым своим прикосновением каждый миллиметр чужого тела, тихо постанывал в поцелуй, откидывал голову назад, открывая себя больше, тяжело вздыхал и пытался успокоить пылкий сердечный ритм, когда альфа прикусывал его нижнюю губу.
Чонгук. Чонгук тонул в нём весь, глубоко. Он уже давно на дне этих бездонных глаз, во власти этих тоненьких рук, под гипнозом этой улыбки. Каждое касание, каждая ласка этими хрустальными ручками его тела сводила с ума, по телу бежали мурашки, проходили электрические разряды. От каждого стона сознание плыло, разум затуманивался, как от самого крепкого в мире алкоголя. Тэхён затягивал его, как зыбучий песок, как бездна, дыра чёрная, из которой не выбраться уже никогда. Да и желания вовсе нет. Чонгук закрывал глаза, закусывая чужую губу, вслушиваясь в очередной низкий стон, такой любимый, такой заводящий, он снова улетал, тонул. Омега откидывал голову, открывая прекрасный вид на острые ключицы, венки на шее, кадык. Всё покрывалось поцелуями, ни миллиметра не остаётся без чонгукового внимания. Альфа тонул в этом водовороте, закрывая его за собой и забирая на то же дно его создателя.
Худые ножки обвивают талию альфы, ручки зарываются в чёрные волосы и продолжают скользить по спине. Изо рта каждый раз вырывается приглушённый, такой тихий стон, когда Чонгук спускается на шею и нежно целует. Тэхёну не легче: он тоже на дне, тоже в этом омуте, странном, бесконечном и непонятном никому из партнёров. Чонгук сам создал его, сделал запутанным, со множеством дорог и извилин, но в тоже время он был пустынным и бездушным. Затягивал, обволакивал, не выпускал. В этот омут попадали все: Хосок, ученики в институте, партнёры по работе, каждая чёртова шлюха и даже просто люди на улице, стоило всем им взглянуть в глаза черноволосого. И только Тэхён блуждал там бесконечно долго, открывая самые запретные двери, выпуская самые редкие эмоции альфы.
И работало это в обе стороны: сознание младшего не было так запутанно, скорее, наоброт, открыто для любого, готовое принять все проблемы и выкинуть нужный совет, но Чонгук... Мать его, Чонгук. Когда он окунался в это озеро маленького мальчика, то доставал самые извращённые вещи с его дна: разврат, похоть, страстное желание – всё, что крылось в Тэхёне шестнадцать лет, всё, что хранилось и береглось для Чонгука. Судьба? Сопливое оправдание, но, сука, работает!
Руки младшего скользят на чужие бёдра, медленно стягивая боксеры, легонько царапают кожу ноготками. Альфа, упираясь правой в кровать, левой рукой подминает омежку под себя ближе, гладя хрупкую спинку и ярко выступающие лопатки. Мысли снова не там, они снова не здесь. Оба не на Земле, оба в эйфории. Это чёртово промежуточное состояние, когда, кажется, весь мир в том, кто над тобой, в том, кто под тобой. Чертовски сопливо и банально, но, мать твою, это именно так. Никого и ничего больше не нужно: лишь бы снова эти горячие губы коснулись, а покусанные, пухлые ответили, глаза в глаза, мурашки с одного на другого и обратно. Руки по телам, волосам, стоны выше и громче. Тонуть в друг друге, забывать обо всём, главное – не разрывать поцелуй, чтобы не выбраться.
Тэхён входит внутривенно, проникает в каждую клеточку, ведь кровеносная система делает своё. Сидит там глубоко, потом развивается. Поначалу и не заметно, а потом уже не избавиться, не излечиться, словно раковая опухоль. А Чонгук и не против.
Тихое шуршание простыни, приглушённые стоны и сладкие вздохи. Сдавленное, сбитое к чертям дыхание. Дышать просто невозможно! Возбуждение давит на лёгкие с невероятной силой. Каждый вдох-выдох тяжелейшее испытание, пройденное обоими вместе. Чонгук так нежен, так любим и желанен. Альфа сам не ожидал такого – лёгкости и плавности в движениях. Он вошёл так медленно, почти насухую, без растяжки, а Тэхёну удалось заглушить боль им же. Чонгук восполнял всё, забирал каждое неприятное ощущение на себя, оставляя только ласку, столько любви, столько нежности своему малышу. Словно эти грёбаные пятнадцать лет в детдоме, потом ещё восемь во взрослой жизни он копил эту нежность, пребывая холодным и жёстким с людьми. Он копил всё для Тэхёна, для этих моментов. И сейчас все эти двадцать три года он отдавал, не жалея, получал взамен такую желанную страсть и похоть, такую же нежность и отдачу. И этого было достаточно. И это стоило этих ебучих двадцати трёх лет.
И это стоило этих нудных шестнадцати лет. Отдать Чону всю страсть, всех демонов выпустить, не подозревая об их существовании и в помине. Получить столько блаженства, счастья, любви, кажется: бери всё – не отдавай ничего. Но на самом деле каждый брал всё и тут же возвращал, поддерживая тончайший баланс, как инь и янь.
Не разрывать поцелуй. Никто вслух не прозносил, но понимали оба – нельзя.
Чонгук медленно движется внутри, проезжаясь головкой по простате. Оба стонут в поцелуй, наслаждаются по полной. Тэхён не терпит боли – её просто нет. Чонгук забирает её, а на выходе получает кайф и блаженство. Нежность. Страсть. Никакой неприязни. Всё так мягко и плавно. У них никогда такого не было: у Тэхёна вообще до Чонгука, а альфа всегда брал грубо. Но теперь... теперь по-другому. Этот момент, это наслаждение, этот экстаз нужен обоим, как воздух. Заполнить лёгкие, каждую клетку друг другом.
Омега движет бёдрами навстречу, впивается коготками в накачанную спину, раздирая в кровь. Чонгук ловит невероятный кайф от чужих стонов, запаха собственной крови, от узости его малыша, каждый раз порыкивает и тяжело стонет, когда чужие пальцы сильно царапают кожу. Такая лёгкая, приятная боль. Терпит её ради своего мальчика. Восполняет, перенимает всё то, что причинил ему в первые дни их встреч, в первые их разы.
Баланс. Так, вроде, примитивно и банально, но поддерживать его надо. Зачем? Для себя. Зачем? Для Тэхёна. Зачем?! Для Чонгука.
Не разрывать поцелуй. Не разрывать. Не разрывать!
ㅡ Я люблю тебя, ㅡ слова врезаются в сознание альфы, и оба обильно кончают, хватая ртом воздух и ловя дико возбуждающий запах.
ㅡ Навсегда? ㅡ спрашивает Чонгук, падая рядом и обнимая своё чудо.
ㅡ Дольше, ㅡ шепчет омега и поддаётся обьятиям альфы.
***
ㅡ Почему ты мне не сказал, что хочешь петь? ㅡ приведя дыхание в норму, спросил Чонгук, повернувшись лицом к омеге.
Хоть этот раз не был грубым, как обычно, он был таким нежным и плавным, но всё равно забрал кучу сил у обоих. Сердце Чонгука колотилось непривычно быстро, он так боялся нарушить эту идиллию. Альфа давно смирился со своим странным поведением в присутствии Тэхёна, он просто был таким и любил своего мальчика больше жизни.
ㅡ Ну... я... не знаю, ㅡ выдавил омежка с лёгким смущением. Ему и так было неловко, потому что Чонгук за всё платит и полностью обеспечивает его, а просить у него дополнительных денег слишком стыдно.
ㅡ У тебя правда потрясающий голос. Хосок говорит, что ещё чуть-чуть поучиться, и ты станешь отличным вокалистом. Так почему ты не хочешь?
ㅡ Ну я... хочу, но... но... у меня нет денег, а просить у тебя как-то слишком... нагло, что ли, ㅡ Тэхён, покраснев до кончиков, смутился и зарылся носиком в тёплую шею альфы.
ㅡ Ничего не нагло. Я же говорил тебе, ты можешь тратить сколько и на что хочешь, только не во вред твоему здоровью, — Чонгук погладил русые волосы любимого, вдыхая их сладкий запах. ㅡ Если ты хочешь петь, я и это оплачу. У тебя на самом деле есть талант, я думал об этом, а сегодня утром Хосок подтвердил мои догадки, ㅡ объяснил Чонгук, нежно спустившись рукой на чужое плечо, продолжая поглаживать.
Омега встрепенулся – утром? Получается, Хосок уже не спит и слышал все их стоны?! Боже, как стыдно! Тэхён ещё больше залился краской и сжался в комочек от стыда. Как теперь выйти из комнаты и смотреть ему в глаза?
ㅡ Утром?! Так он не спал, а ты знал это и всё равно полез ко мне?!
ㅡ А тебе что, не понравилось? ㅡ альфу так смешила реакция младшего. Он так смущался в разговорах, на людях, но при этом для Чонгука был готов на всё.
ㅡ Нет, понравилось, но... но как я теперь буду смотреть ему в глаза? Чонгук, это не смешно! ㅡ омежка ударил смеющегося альфу в плечо. ㅡ Ну это нечестно и... ну-у! ㅡ слова у младшего закончились, так что он просто зарылся в одеяло и надул щёки от обиды.
ㅡ Какой же ты милый, ㅡ всё также сильно смеялся альфа. — А если он тут на месяц останется? По-твоему, ты выдержишь столько без этого? ㅡ Гук пошло облизнул губы и заскользил горячими руками по интимным местам Тэхёна, заставив глухо простонать. Омега откинул голову и приоткрыл губы, втягивая много не хватающего воздуха. Конечно, он не выдержит столько без... всего этого.
ㅡ А на сколько он? ㅡ тихо спросил Тэхён. Ему нравился Хосок, и он хотел побыть и с ним, но перспектива надолго остаться без секса не очень радовала.
ㅡ Я не знаю, малыш. На пару недель, наверное. Тебе надо перестать стесняться, это нормально, когда ты стонешь, если тебе приятно, ㅡ с улыбкой высказался Чонгук, а Тэхён снова покраснел.
ㅡ С тобой сдерживаться просто нереально, ㅡ закусив губу, прошептал он и обнял любимого. Чонгук снова захохотал и тоже прижал омежку к себе.
ㅡ Ну так что насчёт музыки? Разрешишь мне оплатить всё? Или пойдёшь в кафе зарабатывать? Но учти, с каждым шлепком по твоему заду другого альфы, я буду жёстко трахать тебя, ㅡ спустив руку на ягодиицы, альфа собственнически сжал их.
ㅡ Ты и так будешь, ㅡ с шуточным упрёком буркнул Тэхён. ㅡ Ну... да, я согласен.
***
Завтракали они все вместе: Чонгук с Хосоком сидели за столом и оживлённо обсуждали предстоящие выступления страшего альфы в Сеуле, Тэхён готовил завтрак, снова невольно напевая. Он старался не смотреть на Хосока, ему было так стыдно, что тот всё слышал, поэтому омежка делал вид, что очень увлечён готовкой, но на самом деле тщательно вслушивался в разговор старших, ожидая какой-нибудь подкол и одновременно ругая себя за подслушивание.
ㅡ Ну, так ты уговорил его? ㅡ спросил Хосок у Чонгука, когда Тэхён подал еду на стол. — После таких уговоров сложно отказать, да Гук? — альфа подмигнул, и оба громко засмеялись, а Тэхён, чуть не упав, сел на стул и сильно покраснел, злясь на Чона, что тот не предупредил его о проснувшемся Хосоке.
ㅡ Да, уговорил, ㅡ отсмеявшись, сказал Чонгук. Он бросил быстрый взгляд на своего омегу и снова усмехнулся от его реакции.
«Ты такая блядь в постели, а тут...» ㅡ подумал младший альфа. Хотя, такой расклад полностью устраивал его: Тэхён показывал себя скромным и воспитанным на людях, создавая им обоим хорошую репутацию, ну а для Чона открывалась другая сторона медали: развратная и пошлая, самая интимная и личная, их секрет, только для альфы, никому больше.
ㅡ Отлично. Что скажешь, Тэхён-и? ㅡ теперь улыбка Хоби была тёплой и дружелюбной, такой милой и прекрасной, что омега немного расслабился, но в глаза всё равно смотреть не смел, даже Чонгуку. Знал, что получит за это, но просто не мог.
ㅡ Да, я согласен. Ты же научишь меня всему, хён? ㅡ застенчиво поинтересовался он. Желание скорее приступить к работе окутало его с головой, но он умело прятал его. Ещё надо не забывать про учёбу, скоро снова сессия, экзамены... На этот раз хотя бы без Чона.
ㅡ Ну конечно! ㅡ прыснул Хосок, как будто это само собой разумеющееся. ㅡ У меня уже есть приблизительный план работы. Во сколько заканчиваются твои пары?
ㅡ Эм... примерно в четыре. Только по четвергам на полчасика позже, у нас уборка и дополнительные занятия, ㅡ забыть про колледж Тэхён никак не мог – учёба на первом месте. Нет, Чонгук. А потом учёба.
ㅡ Хорошо. Тогда завтра в четыре у твоего колледжа. Я заеду, и мы начнём, согласен? Работы много, подумай ещё.
ㅡ Да, Тэхён, ㅡ вмешался Чонгук. ㅡ Обдумай хорошо все нюансы. Хосок мне рассказал примерно, чего он хочет. Работа долгая и сложная. Ты уверен, что готов? ㅡ взгляд альфы был полон любви и гордости за его мальчика.
ㅡ Да! Я готов и согласен на всё, ㅡ уверенно сказал Тэхён. Ещё будучи маленьким, он хотел петь. А теперь у него шанс поучиться и записать трек с его любимым артистом. Да, ещё миллион раз да!
Хосок смотрел на омежку и широко улыбался. Его настрой радовал, работа обещала быть продуктивной, а результат обнадёживающим.
Чонгук тоже улыбался, но по-другому. Эта была улыбка гордости, любви и нежности. Ещё недавно этот мальчик был очень скромным омегой, не подозревающим о том, что ему нужно на самом деле. А теперь Чонгуку удалось раскрыть его, изменить. Во многом благодаря ему, Тэхён сейчас такой: он стал веселее и уверенней, жизнь наполнилась красками и смыслом. Чон так сильно любил его и так им гордился. Он был рад за своего мальчика и за себя, потому что этот омега – его. И это самое лучшее, что есть в этой жизни.
«Я же говорил, что ты будешь моим», ㅡ подумал про себя Чонгук, не отрывая взгляда от любимой улыбки напротив.
