Ты будешь моим

Чонгук рвёт на голове волосы и резко подскакивает со стула, принимаясь расхаживать по коридору из стороны в сторону. Он пытается себя успокоить, внушает ежесекундно, что все нормально, нет причин для волнения, но сердце само разгоняется в галоп, переживая за любимого человека. Альфа подходит к двери больничной палаты, прикладывая к ней ладонь, и недолго стоит без движения, тяжело дыша: слышны крики Тэхёна, монотонные переговоры врачей и успокаивающая речь медсестры, рекомендующей омеге расслабиться. Атмосфера тяжелая, давящая. Чонгуку кажется, что он медленно сходит с ума. Ещё несколько часов назад он сидел на работе и ругался по телефону с очередным партнером, после перепроверил кучу квартальных отчетов и снова ругался, уже на подчиненных. Потом приехал домой, где его с распростёртыми объятиями встретил Тэхён, заварил чай с ромашкой и много-много лепетал о прошедшем дне, как они с Чимином ходили за мороженым, случайно уронили в магазине полку с чипсами и смотрели какое-то шоу по телевизору. Счастливый омега вызывал спокойствие, затмевал все проблемы; пока это чудо есть у Чонгука, ничто другое не будет иметь никакого значения. После короткого ужина младший изъявил желание посмотреть «Хатико». И все бы ничего, если бы не его беременность. Чонгук долго отговаривал, боясь, что нервничать Тэхёну ни к чему, но кто такой Чон Тэхён (беременный!), чтобы кто-то мог его переубедить? Короче говоря, просмотр «Хатико» состоялся. Мало того, что Чонгук этот фильм всерьёз не воспринимает, так еще пришлось полчаса успокаивать Тэхёна после его окончания, таскать ему солёные огурцы с мёдом, а потом и вовсе ехать в супермаркет за полюбившимся мороженым «в такой жёлтенькой упаковочке». И если после двух пачек лакомства вприкуску с варёной колбаской Чонгук думал, что ляжет спать, то очень ошибался. Все случилось слишком быстро, слишком неожиданно. В один момент альфа бережно раздевает любимого, помогает залезть в ванную, садится позади, поглаживая и лаская хрупкое тело, а в другой Тэхён уже кричит от боли, так и не дав Чонгуку войти в него для сцепки. Омега схватился за живот, буквально воя от атаковавшего спазма, и начал часто дышать, щенячьими глазами смотря на альфу, чтобы тот хоть что-то сделал. У Чонгука вмиг защемило сердце, и отнялись руки. Слышать этот звук, режущий душу, смотреть на то, как самый дорогой человек в мире страдает – невыносимо. Альфа подхватил его на руки, заворачивая в полотенце и наскоро одеваясь в лежащие на стиральной машине джинсы и футболку, забыв о белье, побежал из квартиры сломя голову, лишь бы побыстрее добраться до гаража. Лифт ехал, как назло, невероятно медленно, а Тэхён кричал всё сильнее и дышал чаще. Чонгук не помнит, каким таким чудом им удалось добраться до больницы, как отдавал своего омегу врачам. Помнит лишь кроткое «Чонгук-и, я вернусь» и снова адский вскрик. А сейчас прошло уже три часа. Доктор Чхве не отвечает, даже не онлайн. Чонгук не имеет права злиться на него, но невольно делает это. Никто ему ничего не говорит, Тэхёна буквально отняли и заперлись с ним в палате, где чёрт знает, что творится вообще. Он кричит, сердце Чонгука кульбиты каждый раз делает, и страдает, альфа чувствует. Ему больно, тяжело и очень страшно от того, что любимого нет рядом. И Чонгук с ума сходит, потому что его просто-напросто не пускают. Альфа садится на стул, упираясь локтями в колени и оттягивая волосы на голове, как мантру повторяя в мыслях, что всё будет хорошо. Беременность Тэхёна они отслеживали с особой тщательностью, все шло по плану, родить он должен был через две недели, но блять. Просто блять, и это случилось сегодня. Глаза закрываются, и тело ощутимо слабеет, силы покидают с каждой минутой. Чонгук хочет спать, безумно сильно, но всякое желание пропадает, когда хоть одна мысль о Тэхёне приходит в голову. Пока альфа не увидит его и малыша, пока не удостоверится, что с мужем всё в порядке, он глаза не сомкнет. Хотелось бы ему так думать, но сегодняший день изрядно вымотал. И лишь крики его омеги за стенкой заставляют сохранять здравый рассудок. По коридору снуют редкие врачи, в отделении полная тишина. Все мамы и их новорождённые малыши спят, лишь один омега мучается битые три часа. Лампочка над альфой мигает, оповещая, что скоро перегорит, и источает тусклый свет, еле слышно шумит. Где-то вдалеке, за углом, шаркает тапочками медсестра или врач, о чем-то разговаривая по телефону. Чонгук слышит каждый чёртов шорох, ища любой намёк на то, что кто-то выйдет из палаты. Шорох приближается, перерастает в быстрые шаги, человек, идущий сюда, переходит на бег. К нему добавляется ещё звук, более тяжелый, словно его источник устал бежать или ему просто сложно. Сбивчивое дыхание, щелчок блокировки телефона; всё, как сквозь толщу воды, но в то же время отчётливо. Шаги прекращаются, сменяясь гулом, где различимо его собственное имя. ㅡ Чонгук? Чонгук, ты слышишь меня?! ㅡ обладателем голоса оказывается Хосок, и альфа поднимает голову, смотря на брата. ㅡ Ты в порядке? Что с Тэхеном? ㅡ взволнованно спрашивает тот, присаживаясь на корточки перед Чонгуком. ㅡ Я не знаю. Мне ничего не говорят, ㅡ с нотками злости, резче, чем заслуживает Хосок, отвечает младший. ㅡ Чонгук, пожалуйста, скажи хоть что-то, ㅡ уже новый, более взволнованный голос доносится до альфы. Это женщина, она очень переживает. Чонгук её понимает, в полной мере разделяя ее чувства – огромной любви и беспокойства за дорогого человека. Это мать Тэхёна, самая лучшая женщина в мире – Дуон. Она уже давно живёт в том районе, который отстроил Чонгук, потому приехать ей не составило труда. ㅡ Миссис Ким, он должен быть в порядке, должен! Я сам хочу знать, но меня не пускают, ㅡ Чонгук невольно срывается на рык, подходя к двери палаты и хлопая по ней ладонями. ㅡ Твою же мать! ㅡ выругался альфа, когда все звуки за стеной стихли. Плача Тэхёна больше не было слышно, врачи, кажется, перешли на шепот. Единственный звук, который мог различить Чонгук – биение собственного загнанного сердца, которое так и норовит выскочить и побежать к Тэхёну, чтобы согреть его холодные пальцы. ㅡ Успокойся, Чон-а. Ты сам мне писал, что вы успели, что всё нормально. Ты же, наверняка, знаешь, что роды – процесс долгий. Дай ему еще немного времени, ㅡ Хосок обнял за плечи, пытаясь успокоить крайне разозлённого брата. Он прекрасно понимает, чем всё это может закончиться. Чонгук, конечно, способен себя контролировать, но не когда дело касается его омеги. Дуон с протяжным выдохом села на стул, вспоминая собственные роды, и чуть было не заплакала, когда Хосок взял её за руку, сев рядом, и мило улыбнулся в знак поддержки. Чонгук с трудом уговорил себя присоединиться к ним, делая глубокие вдохи-выдохи, и продолжил слушать всё, что происходит за стеной. Но там – тишина мёртвая. Минуты тянутся бесконечно долго, за ними проходит и час. От Тэхёна по-прежнему ни звука, но хотя бы слышен говор врачей. Чонгук перемалывает каждую нервную клеточку в себе, представляя ужасные картины. Хочется отогнать эти мысли, но никак не можется. Дуон вышла с Хосоком за кофе, переключившись на режим спокойного ожидания. Всё же, ей легче, она проходила через это и хотела было поговорить с Чонгуком, но послушала совета Хосока, что сейчас лучше этого делать не стоит – тот, наконец, чутка расслабившись, задремал, погрузившись в свои мысли, но продолжал нервно сжимать собственные пальцы, сохраняя состояние между сном и реальностью. Малейший шорох – и его глаза открыты. Он будет сторожить Тэхёна ценой собственной жизни. Бесконечные минуты сливаются в быстротечное и неуловимое, проходит час, а следом еще один. Хосок нервно постукивает каблуком ботинка о пол, и даже Дуон сжимает пальцы и губы – роды идут очень долго. Тэхёна не слышно, он будто спит, не подавая о себе никаких сигналов; Чонгук же всё больше сходит с ума. Он так и норовит ворваться в палату и перебить там всех, обнять своего мальчика и малыша и увести их домой, где уже ничто не побеспокоит. ㅡ Чон Тэхён родил, ㅡ неожиданно резко выйдя из палаты, объявила медсестра, бегло оглядывая присутствующих. ㅡ Это моё... в смысле мой... Чон Тэхён мой, да. Что с ним? ㅡ Чонгук в момент подскочил с места, забыв о сне, и случайно сжал руку девушки в своей, что та шикнула от боли. Альфа даже не заметил, но извинился, прикусывая губу. ㅡ С ним всё отлично, ㅡ мягко, но очень устало улыбнулась бета. ㅡ Ваш омега очень сильный, раз смог пережить такое. Он большой молодец. Ну, а вас поздравляю, отец, у вас двойня. Пройдём, заполним документы, ㅡ слова девушки звучали для Чонгука оглушительно громко, и толща воды впервые ушла за последние несколько часов. Он широко открыл рот, до сих пор не понимая шутки, и чуть было не упал, если бы не подхватил под руку Хосок. ㅡ Ты в порядке? ㅡ спросил он брата, помогая держать равновесие. ㅡ Н-нет... да, я... я обязан увидеть его, ㅡ твёрдо заявил Чонгук тем тоном, который, обычно, не принимал возражений. Девушка закатила глаза, словно предсказывая такое развитие событий, и подняла планшет с ручкой, которые вынесла с собой. ㅡ Это категорически запрещено, вы же знаете. Пойдём, надо заполнить бумаги, ㅡ холодно проговорила она, кивая Чонгуку в сторону коридора. ㅡ Но... но мне надо. Мне очень надо! И ему надо! Он без меня не сможет! ㅡ Чонгук перешёл на крик, наблюдая, как из палаты выходят несколько врачей, держа в руках инструменты и кровавые простыни. От такого вида подкатывает к горлу противный ком; альфа, кажется, готов потерять сознание. ㅡ Он очень слаб и... ㅡ Девушка, пожалуйста, ㅡ вмешался Хосок, бережно взяв медсестру за руку, ㅡ вы не понимаете. Эти двое феноменальны, им на самом деле нужно встретиться. Ну, мы же не первые у вас такие, вы все равно всех пускаете хоть на пять минут, ведь хотите, чтобы и вашего мужа потом пустили к вам так же. Так что, пожалуйста, дайте им увидеться, а я все заполню, да, Чонгук? ㅡ старший толкнул брата в бок и выпустил обворожительную улыбку, заставив бету слегка смутиться. Та, поняв, что ее раскусили, молча кивнула, протяжно выдыхая. ㅡ Документы, отец, заполните сами. У вас десять минут, не больше. И время пошло, ㅡ медсестра подмигнула старшему Чону, удаляясь за угол, и Чонгук пулей сорвался в палату, уже не слыша, что спрашивал у него Хосок. Едкий запах крови и спирта ударил по носовым рецепторам, тусклый свет прикроватного светильника бликами падал на пол, отбрасывая причудливые тени от очертаний мебели; едва дышавший омега полулежал на кровати, держа в руках два свёртка и что-то шепча им, словно самое секретное. Он мило улыбался детям, ласково покачивая обоих на руках, и сразу же повернул голову, когда услышал чьи-то шаги. Чонгук расплылся в улыбке, видя любимого. Такой слабый, усталый, с трудом держит глаза открытыми и смотрит на него, тоже улыбаясь во все тридцать два; на руках он держит то, к чему они так долго стремились, чего так отчаянно ждали, но никак не могли представить, что счастья будет вдвойне больше. Альфа неуверенным шагом подходит к постели, пододвигая себе стул и укладывая одну ладонь Тэхёну на животик, снова ставший худым и впалым. Омега хрипло посмеивается и жестом предлагает взять одного ребёнка на руки; Чонгук с особой осторожностью берёт малыша, забывая дышать, и завороженно смотрит на маленькое чудо в своих руках. ㅡ Это твоя дочь, Чонгук-и. Девочка-альфочка, ㅡ едва слышным шепотом говорит Тэхён, и по его щеке скатывается слеза, стекая по аккуратному носику. ㅡ Малыш мой... ты просто... невероятный... ты самый лучший, ㅡ Чонгук говорит сбивчиво и непонятно, задыхаясь от нахлынувших эмоций. Перед ним его любимый омега, самый дорогой человек во Вселенной, который только что родил ему двоих детей. Несколько лет назад он, весь зашуганный и стеснительный, пришел к нему в кабинет сдавать экзамен, так ещё и во время течки. Они были одни в целом институте, и Чонгук просто не сдержался. Грубо взял его, причинил боль, но всё потому, что уже тогда знал – Тэхён для него предначертан самой судьбой. Они прожили много времени вместе, были и радостные, и печальные моменты, и альфа помнит почти каждый. Как учил Тэхёна раскрепощаться и доверять себе, как каждый раз всё больше и больше удивлялся ему. Как этот малыш взрослел у него на глазах, как прекрасно пел и танцевал. Как красив и неописуем он был для одного него каждую ночь, как только ему показывал своих дьяволов. Чонгук помнит, как оставил его. В день его же рождения. Помнит, как страдал, как отчаянно хотел вернуться, но не мог из-за криминального прошлого. Как много ему пришлось пережить за год без Тэхёна, и как Тэхён сломался без него. Чонгук помнит, как ровно триста шестьдесят пять дней спустя вернулся, как пришлось заново завоёвывать любимое сердечко. Помнит историю Тэхёна о нервном срыве и помнит, как было больно слушать и представлять это. Чонгук помнит, как вернул его. Как всё снова вернулось на круги своя. И прекрасно помнит, как в день, когда показал Тэхёну всё, ради чего столько работал – жилой район – тот сказал ему, что скоро их станет трое. Помнит, как была рада мама Тэхёна такой новости, как согласилась переехать в соседний дом, где Чонгук специально для неё отстроил квартиру. Помнит, как среди ночи ездил по магазинам, искал арбузы, сыр, сгущёнку, мороженое, лосося, мёд, шоколадные эклеры и острую горчицу, когда Тэхёну хотелось экзотики. Помнит, как они оба краснели, когда врач ругался за слишком частую сцепку, и помнит, как подолгу разговаривал со своим нерождённым чудом, когда их папочка уже крепко спал. Чонгук помнит каждую деталь, связанную с Тэхёном. Досконально их первую встречу и разговор, их редкие ссоры и прекрасные, наполненные жаром, долгие ночи. Он помнит всего Тэхёна, каким он был и каким стал. Помнит, как ломал его, помнит, как помогал снова встать. Помнит всё, что сделал с ним и для него. Помнит всё, что связано с любовью его жизни. С самой его жизнью – с Тэхёном. ㅡ Чонгук-а, я люблю тебя... очень-очень сильно, ㅡ прикрывая глаза, прошептал омега, и Чонгук взял его за руку, трепетно держа в другой ребенка. ㅡ И я тебя. Ты даже представить себе не можешь, насколько, ㅡ ответил альфа, наклоняясь к щеке любимого и оставляя на ней невесомый поцелуй. Тэхён дрогнул, когда холодная слеза упала ему на обнаженное плечо, и потянулся головой к мужу, не найдя физических сил поцеловать его. ㅡ А э-это... твой омежка, ㅡ дрожащим из-за слез голосом выдавил из себя Тэхен, поглядывая на второго ребенка из-под полуприкрытых век. Чонгук утёр глаза, стараясь не плакать, но смотря на это, просто по-другому не получается. Тэхён невероятный. Не понятно, как они смогли упустить второго ребенка (позже они узнают, что девочка просто закрыла его собой), и огромная удача, что омега разродился с ними двумя. В какой шок его повергло, что после альфочки показалась вторая головка. Сил кричать уже не оставалось, врачи даже собирались делать кесарево, но он отговорил их, заявив, что сможет. И смог. Сил почти не оставалось, но он понимал: ради себя, ради Чонгука, ради их сына и его сестры. И на свет появилось еще одно чудесное создание, в которое альфа до сих пор поверить не может. Тэхён кажется чем-то вымышленным, неземным; Чонгук совершенно не понимает, как, такой хлипенький, он выносил обоих здоровыми. Но не важно как, главное, что смог. Теперь многое объясняет его дикий голод и огромный размер живота. Но ничто не объяснит его счастья, не передаст в полной мере. В руках всё самое нужное, рядом – незаменимый муж и весь мир в одном человеке. Тэхён счастлив. И в этом слове гораздо больше, чем обычный его смысл. ㅡ Наш, Тэхён-а, наш... ㅡ отвечает Чонгук, переводя взгляд на сына. Слёзы снова катятся сами по себе, да и альфа их уже не держит. Сегодня можно. Омежка, которого он будет воспитывать. Которому будет выбирать альфу, за течку которого будет переживать до потери пульса. Чонгук уже представляет это, и эти представления вызывают улыбку. Конечно, вряд ли будет весело, но сейчас это не важно. Важно, что у него есть сын. И прекрасная дочка. О ней тоже придется беспокоиться, но она альфа, она сильная и со всем справится. Она будет учиться у своего отца и брать с него пример, и однажды найдет себе прекрасного (или прекрасную) омегу, с которым захочет провести остаток жизни, а Чонгук гордо поведет её к алтарю. И у него есть Тэхён. Человек, которого никакими словами не опишешь. Он просто чонгукова Вселенная, его мир и его душа, и будет сказано этим всё. Тэхён ㅡ его смысл. Тэхён тот, без кого всего бы этого не случилось. Тэхён – причина жизни и бьющегося чонгукова сердца. Тэхён чонгуково всё. И до старости ничего не изменится. Конечно, Чонгук забегает вперёд. Но сейчас ничего не важно, кроме того, что рядом те, кого он безмерно, бескрайне любит. Ради кого он сделает всё, что только потребуется, за кого отдаст жизнь. Рядом сейчас чонгуково счастье.