Вспоминай меня ночью...

Почти не спал, но самочувствие отличное – какой-то сумасшедший драйв. Моя гостья еще не просыпалась. Закрываю плотные тяжелые шторы. Пусть поспит подольше. Пытаюсь заняться чем-нибудь, чтобы не смотреть на нее, но глаза не слушаются, и я сдаюсь. Всматриваюсь в ее лицо. Нет слов. Просто люблю… Темные пряди ее волос разметались по моей подушке. Рука, запястьем вверх, свесилась с кровати. Это новый кадр для моей коллекции. Хочется впиться в проступающие сквозь тонкую кожу связки. Я, блять, что, вампир? Взгляд бежит выше и останавливается на полностью открытой, гладкой шее. И ноги уже несут меня к ней ближе. Ее голова немного запрокинута сейчас, и венка на шее волнительно трепещет. Достаю телефон, включаю видеозапись – у меня должно остаться это совершенное биение, когда она уйдет. Я маньяк… Белла вздрагивает и начинает просыпаться. В легкой панике прячу телефон в карман. Понимаю, что ее может шокировать моя необъяснимая близость в момент пробуждения, поэтому делаю ее объяснимой – кладу руку на лоб, чтобы проверить температуру. Она на секунду замирает, а потом резко подскакивает, уворачиваясь от моей руки. Внутри меня все обрывается. Ей неприятно? Хмурит брови и растеряно смотрит на меня. Через несколько секунд громко выдыхает и падает на подушку. – Я испугал? – спрашиваю я неуверенно. – Сон… Просто сон, – закрывает она глаза и никак не может отдышаться. Я тоже не могу. Чтобы успокоиться окончательно, еще раз медленно подношу руку, чтобы проверить жар. Она не дергается и позволяет. Это она не от меня так щемилась. Мои глаза на секунду с облегчением зарываются. А от кого? – Что тебе снилось? – незаметно натягиваю одеяло на ее оголенную коленку, не хочу, чтобы ей было неловко. Лоб опять горячий. Никуда не отпущу. – Так… Уже не важно, – она на секунду накрывает мою руку своей и тут же одергивает... – Я сделаю тебе лекарство, – встаю я. – Спасибо, но мне уже пора, - она начинает обыскивать комнату глазами. Ищет одежду? Прости, милая… – А… моя одежда? – О, черт! – делаю я раскаивающиеся грустные глаза. – Я вырубился и забыл достать ее из машинки. Сейчас все развешаю в сушилке! И быстро сваливаю, давая ей возможность осознать невозможность осуществления ее плана. Развешиваю одежду, делаю ей лекарство и возвращаюсь. Ее лихорадка возвращается, она опять дрожит. – Ты не против, если я воспользуюсь твоим душем? Встречает она меня вопросом. – Ни о чем не парься… Здесь все в твоем распоряжении. - Пытаюсь расслабить ее немного и ставлю на тумбочку кружку с дымящимся напитком. Откинув одеяло, свешивает ноги с кровати. Отмечаю, что ее руки дрожат. Плавно встает рядом со мной, а мои глаза застревают где-то в районе ее коленей. Стараюсь, чтобы они не двинулись вверх, но они все равно двигаются – ее бедра, край футболки... Черт – она оседает! Подхватываю ее уже почти возле пола за талию, второй рукой придерживаю голову за затылок и, опускаясь на колени, прижимаю к себе. Она без сознания, но уже приходит в себя. Это просто слабость. Но, блять, я уже не рад ее болезни… – Белла? – шепчу я, немного растирая ее спину у поясницы, и массирую голову. – Ты со мной? Мои губы прижимаются к ее виску, и каждое мое слово, как поцелуй. – Чееерт… – протягивает она, – в глазах потемнело… звуки как… после наркоза… И я вспоминаю, что недавно ей делали операцию. Меня неприятно дергает внутри. И еще сильнее от того, что она пережила после нее. Прижимаю ее сильнее. – Давай назад в кровать? – Нет… – ее дрожащие от слабости ладони оказываются у меня на груди. Да я же отобью их нахрен своим сердцебиением! Пусть думает, что я просто напугался за нее. Могу же я напугаться, когда девушка падает в обморок? – Помоги дойти до ванной, пожалуйста. И ее руки скользят мне на шею. Поднимаюсь и подхватываю ее под коленки. Я не тороплюсь. Когда у меня еще будет возможность носить ее на руках. В ванной плавно опускаю, присаживая на край джакузи. Ее взгляд немного виноватый и беспомощный: – Мне еще нужен мой рюкзак… – Не вставай пока, ладно? Она кивает. Возвращаюсь с рюкзаком, чистой футболкой и полотенцем. – Могу я… чем-то еще помочь? Откажется наверняка. – Нет, я сама дальше. – Не закрывайся только. И позови, если что. – Хорошо. Выхожу, закрывая дверь. Сажусь рядом у стены. Слушаю неравномерный шум воды и завидую каждой капле, которая имеет право разбиться о ее тело. Встаю, поменять простыни и разогреть завтрак. Шум воды затихает, и через пару минут она выходит. Волосы завернуты в полотенце. Красивая… На секунду замирает у косяка, оперевшись на него рукой, глаза прикрываются. Подлетаю и хватаю на руки. – Да я в порядке… Даже не пытайся! Укладываю обратно в кровать и накрываю одеялом. Протягиваю ей слегка остывший дымящийся напиток. Берет и отводит глаза. «Блять, надо бы отойти…» – уговариваю себя и встаю, делая несколько шагов назад. Чувствую жужжание телефона в кармане. Достаю. Смс от Эрика. Пока не до этого, подождет… – Лекс, это же всё не Валери тебя… попросила? Или как там у вас… – сбивчиво и порывисто спрашивает она. ЧТО?! Это пиздец! Телефон вместе с моей челюстью падает на пол. В ушах начинает шуметь, и я, блять, немею… –… потому что в этот раз я хотела бы знать, если… – заливаясь краской и не смотря на меня, продолжает она. – НЕ ГОВОРИ МНЕ, БЛЯТЬ, НИКОГДА БОЛЬШЕ ЭТОЙ ХЕРНИ! – срывает меня. Она дергается и проливает на себя несколько капель горячего напитка. Я и, блять, совсем схожу с ума. Мои руки взлетают в волосы, видимо, пытаясь достать до мозгов и привести их в порядок. Но ярость и отчаяние сильнее здравомыслия. Чтобы не накосячить еще сильнее, вылетаю на кухню и, блять, выдалбливаю кулаками всю дурь из косяка. Надо вернуться и извиниться за мои вопли. Она имела право думать так. Она просто спросила… Делаю несколько глубоких вдохов и захожу обратно. Сидит, обхватив руками колени. Кружка рядом на тумбочке. На меня не смотрит. Сажусь рядом с кроватью на колени. – Прости. Ты имела право… спросить. Поворачивается. В глазах что-то нехорошее, не пойму точно, что. Меня всего сводит. – Что тогда? – хрипло спрашивает она. – Жалость? Чувство вины? – БЛЯТЬ, ДА НЕТ ЖЕ! Нахера я опять ору? Ну, за что мне эти муки? Ну не могу же я сказать правду?! – Не спрашивай… Я хотел, я сделал. Просто позволь мне. Позволь мне делать это для тебя… если, конечно, это… если я тебе не омерзителен. Заканчиваю фразу и, закрывая глаза, утыкаюсь лицом в кровать. – Ты мне НЕ омерзителен. Мне омерзительна ситуация, – вздыхает она. – И если это не Вэл и не… чувство вины, то спасибо тебе. Ее рука скользит по моим волосам, и я, кажется, ненадолго отключаюсь от ощущений и понимания того, что она сказала. Немного побродив пальчиками, она останавливается и убирает руку. А я ловлю на выходе свое блаженное «еще!» и, встряхиваясь, поднимаю голову. Она тревожно смотрит на меня. – Ты не знаешь, где мой телефон? Знаю. – Нет. – Наверное, выронила, – вздыхает она отчаянно. – Там вся моя жизнь… Засовывая поглубже свой ебанный эгоизм, встаю на ноги. – Я посмотрю в машине. Пей пока лекарство, и будем завтракать. Забирая телефон из машины, конечно же, просматриваю звонки. Несколько непринятых от Рона… И еще какая-то Анджела. Возвращаюсь. Видит в моих руках телефон. Улыбается открыто и очень красиво. Ее лицо прямо подсвечивается от эмоций. Начинаю улыбаться в ответ. Протягиваю, и она, касаясь моих пальцев, забирает, тут же погружаясь в него. Пока сервирую для нее завтрак, звонит Эрик. Нужно срочно ехать. Через час встреча с продюсером. Может и к лучшему. Пусть тут расслабится без меня. Ставлю поднос с омлетом, кофе и фруктами на накроватный столик и размещаю его прямо над ее скрещенными ногами. Она говорит по телефону с Анджелой и тут же заканчивает. – Давай со мной? – придерживает меня за рукав с улыбкой. – Я не ем одна… Присаживаюсь рядом. У нас одна вилка на двоих. Белла цепляет кусочек омлета и протягивает мне. Блять, верните мне вменяемое выражение лица! – Ты должен попробовать первый, – смеется она. – Вдруг ты решил меня отравить? Открываю рот, позволяя засунуть в меня кусок еды. Как там, блять, надо жевать? Она тут же подхватывает кусочек для себя и открывает свой ротик, чтобы… Ее губы обхватывают вилку, и она тянет ее обратно, довольно зажмуриваясь. Чееерт. Потом снова цепляет кусочек и протягивает мне. Подчиняюсь, но понимаю, что надо срочно линять, пока я не сорвался и не вычудил какой-нибудь неадекватной херни. – Белла, – начинаю я, проглотив очередной кусочек. – Я сейчас уеду на пару часов. Побудешь немного одна, ладно? Она мотает головой, проглатывая очередной кусочек. – За мной подруга приедет через час, вещи привезет… Ты только адрес скажи мне. У тебя дверь сама захлопывается? Киваю головой и на автомате говорю адрес. Она пишет одной рукой в телефон. Внутри все обрывается. Могу я еще что-то сделать для нее? Могу. Снимаю со связки запасной ключ и вкладываю в ее ладонь. – Белла, – ловлю и удерживаю ее удивленный взгляд. – В этой квартире, кроме меня, НИКОГО и НИКОГДА не бывает. Я очень тебя прошу, приезжай в любое время, если тебе будет это нужно. Можешь даже не предупреждать. Хорошо? Она на автомате неуверенно кивает, и я заставляю себя встать, но она удерживает меня за руку. Я замираю… Отставив в сторону столик, Белла садится передо мной на колени и опять изучающе смотрит в глаза. Ничего не могу поделать – они закрываются. Дальше чувствую, как ее руки скользят по мне и обвивают мою шею. Мне и хорошо, и плохо. Я не двигаюсь, оцепенев. Но она сжимает меня крепче и не отпускает. Блять, какое искушение! Ее пальцы гладят мне спину, и я срываюсь, охватывая ее руками в ответ и гася стон, зарождающийся в горле. Даже, блять, думать не хочу сейчас, что ЭТО значит, и какие будут последствия. ПРОСТО МНЕ ЗАЕБИСЬ. – Спасибо, – шепчет она. – Ты ОЧЕНЬ хороший! Ее слова так убедительно звучат, а руки так крепко и нежно сжимают меня, что я почти верю…