Вспоминай меня ночью...

Прохладная вода немного смыла пьяный дурман, но дебильную улыбку не смыть, наверное, уже ничем. Рассматриваю кровавые разводы на полу душевой – красиво… Сердце все еще бешено колотится, но уже совсем по-другому. Оно колотится так, что я почти умираю от удовольствия. Может у меня какой-то генетический сбой, и оно отыскало где-то в моей грудине точку G? Потому что каждый его удар… Бляяя… Попадает именно в нужную точку! Она целовала меня, пока я спал… Она хотела, чтобы я увидел это! Это так охренительно круто, что у меня скоро судорогой сведет все мышцы на лице. Ну и пусть! Интересно, Белла уже сдала свою квалификацию? Нужно бы съездить, забрать ее. И куда она подорвалась в таком состоянии? Еще, по ходу, и работать собралась вечером… Выключаю воду. Полотенце на бедра. Снова смотрюсь в зеркало, хотя медитировал перед ним, наверное, полчаса перед тем, как принять душ. Помада смыта, но по всему лицу мерцают звездочки блесток, вызывая очередной эндорфиновый фейерверк. Гламурненький видок в сочетании со смоляной вязью тату на плече… Царевне бы понравилось… Блять! Вот нахера эта мысль?! Даже вспоминать не хочу! [img]http://s002.radikal.ru/i200/1305/1e/a78ce6bdf72e.jpg[/img] Вытаскиваю из брошенных на полу бриджей телефон. Мне нужна Алиса. Мне нужен номер Беллы. Ну, и хочу еще узнать, попалась ли она на наркоте и насколько встряла… Прихватив почти пустую бутылку «Мартини», выхожу из ванной. Все еще пьяный… О, ЧЕРТ! Мое несчастное сердце скоро оторвется от положенного места и уйдет в свободное плавание по организму, если уже не ушло… Белла… Вернулась!! Лежит на краешке кровати, глаза закрыты, на шее черные нити наушников. Уснула? Сколько она уже тут? Я, наверное, час проторчал в душе… Глаза блуждают по открывшемуся зрелищу. Волосы шелковой копной прикрывают глаза, оставляя моему взгляду только пухлые, розовые губки… Длинные ножки прикрыты чуть выше колена легким цветочным сарафаном. И мой взгляд безнаказанно бежит вверх, задерживаясь где-то на краю немного смятой цветной ткани. Делаю пару шагов к кровати. Надеюсь, она спит… Тонкие лямочки и сжатый лиф соблазнительно приоткрывают высокую грудь и красивую родинку, которая немного выше соска. Я помню ее... Глаза, как загипнотизированные, зависли на этой родинке, и пальцы тянутся обвести ее, попробовать на ощупь, на вкус… И я касаюсь… Твою мать! Какого хрена я на кровати? Еще и в одном полотенце! И пьяный! Блять, это опасно… – Что ты делаешь…? Ее сонный голос пускает порцию адреналина в мой мозг. Отдергиваю руку. Пиздец! Тянет за нити наушников и вопросительно смотрит на меня. Наушники вылетают из гнезда айфона, и теперь я тоже слышу ее музыку. [video]http://www.youtube.com/watch?v=yk6HxJ1djmM[/video] – Чееерт… – извиняясь, тяну я. – Просто… твоя родинка… Извини… Закусывает с улыбкой губу. О, бляяя! Не делай этого со мной, маленькая… Я и так на грани! Ее сонный взгляд идет по моей татуированной руке, заставляя меня охренительно закаменеть, переходит на подбородок и, немного поблуждав, упирается в глаза. И он уже ни хрена не сонный… Ее глаза немного расширяются, и брови съезжаются на переносице: – Да ты пьяный! - Мхм… Ничего членораздельного сейчас все равно выдать не смогу. – Какого хрена ты пьяный? – всматривается она в мои глаза. – Еще только полдень! Что случилось за пару часов… Прячу ответ, закрывая глаза, а улыбку, закусывая изнутри щеки. – Не спрашивай, ладно? Полотенце слишком короткое и мягкое, чтобы скрыть мое возбуждение, и я заваливаюсь на живот с ней рядом. Пытаюсь перевести разговор в безопасное русло. – Ты сдала? – Мхм… Белла приподнимается, и ее пальцы бегут по моей тату вдоль позвоночника. Твою мать… – Что с твоей рукой?! – она замирает. Зажимаю ладонь в кулак, чтобы спрятать порез. – Да что случилось, Алекс? – ее рука так и застыла где-то в районе моих лопаток, а мне так хочется, чтобы она продолжила свое путешествие вниз. Там еще есть сантиметров двадцать витиеватой росписи… – Перевернись. Если я сейчас перевернусь, то, блять… – Это плохая идея… Она опять замирает. – Я… – голос становится тише и неуверенней. – Тебя не напрягает, что я вернулась? Охуенная логика! – Белла. У меня такое ощущение, что это не я пьяный, а ты… Что ты несешь…? Мой голос такой… мурлыкающий? – что я начинаю подозревать, что эрекция овладела еще и моими голосовыми связками. Я, блять, охуительно пьяный, по-моему. Или это все ее влияние… – Ладно… Так ты расскажешь, что случилось? Ее пальчики начинают снова кружить по моим узорам. Оооо… – Не могу… твоя рука, Белла… Черт! – надо остановить ее, иначе… – Не делай этого, ладно? Я пьяный и… Что, блять, с моим речевым аппаратом? – Тебе не нравится? – ее пальцы замирают, но в голосе усмешка. – Ты даже не представляешь… – задыхаюсь я, умоляя. – Не пытай меня. Ее пальчики быстро убегают вверх. Она что, реально решила послушаться меня?! Нет – они уже погружаются в волосы. Да…! Надо как-то прекращать это... Я не уверен, что она уверена… И я не железный….И ни хрена она меня не сможет остановить, если я… - Белла? – М? – ее пальчики уже массируют мой затылок, отбирая последние крохи контроля. – Как ты себя чувствуешь? – Что именно ты имеешь в виду? – такой хриплый голос… Я знаю, что это значит. Я помню ее хриплые стоны. И тут до меня доходит смысл ее вопроса, как ответа на мой. Ох, это такая плохая идея… – Лучше тебе сейчас сбежать, маленькая… – Я еще не рассмотрела тебя… Рывком подминаю ее под себя, игнорируя удивленный вопль и фиксируя лицо руками. Пусть видит в моих глазах, на что нарывается. Но это тоже такая, блять, плохая идея… Не хочу ее торопить. Не хочу, чтобы она сожалела о чем-либо. Где наши границы? – Останови меня, Белла. Молча всматривается в меня. Между нашими губами пара сантиметров. И я чувствую, что будет в следующую секунду. Моя штанга бесконтрольно начинает скользить по зубам, издавая характерное постукивание, и она закрывает глаза… Ее губы шепчут, и я чувствую все вибрации воздуха между нами, но почти не осознаю того, что она говорит. – Остановись сам… Когда посчитаешь нужным. Но моя воля уже сломлена… Еще никогда не пробовал останавливаться. Мои глаза уже закрыты, и губы скользят по ее скулам и челюсти. Смогу? Еще и с НЕЙ… Сейчас и проверим… Мои губы скользят к ее ушку. Закусываю мочку, и штанга находит себе развлечение, плавно играя с ее кромкой. Небольшой рывок заставляет меня еще сильнее зафиксировать в ладонях ее лицо. Это от остроты ощущений. Это хорошо… Не знаю, кому приятней сейчас: мне или ей… Мне охерительно хорошо. Ее дыхание становится громче, и пальчики впиваются мне в плечи. Всасываю мочку сквозь чуть сжатые зубы, и ее первый сдавленный стон отключает меня. Накрываю ее губы своими. Замираю. – Стой… – хриплый шепот вырывает из меня стон разочарования. Уже?! – Белла… – умоляю я, но она перебивает: – Хочу посмотреть на него… – эта фраза, переливаясь невозможными смыслами, вырывает из меня еще один сдавленный стон. – Твой пирсинг… Переворачиваю нас, не отрывая своих губ от ее. Все настолько чувствительно, что каждый ее рваный выдох накрывает меня микрооргазмом. Мы не целуемся, и эта грань создает невыносимое давление в моей груди. От эйфории и возбуждения закрываются глаза, но мне хочется видеть ее возбужденный и нетерпеливый взгляд, поэтому всеми силами держу их открытыми. Ее пальчики бегут по моему предплечью и выше, перебираясь опять на узоры черной вязи, следом за ее блестящим и осоловелым взглядом. Ей нравиться… И вот они уже скользят вдоль моей челюсти и останавливаются на губах. Я прикусываю язык, позволяя ей поиграть с моей штангой, и она тут же принимает приглашение, пробегаясь по ней пальцами. Со стоном непроизвольно втягиваю язык обратно, но ее пальчики нежно следуют внутрь, продолжая поигрывать сталью. Закусывая такие соблазнительные игрушки, я веду штангой по чувствительным подушечкам, и ее стон опять опаляет мои губы. Желая обострить наши шалости, я притягиваю ее за затылок ближе. Ее губы мягко впечатываются в мои, и язычок втягивается в нашу игру. Блять, не смогу остановиться… Еще пара секунд, и я просто насажу ее на мой уже перпендикулярно стоящий член! Выдергиваю ее руку и, углубляя поцелуй, снова подминаю ее под себя. Хочу ее оргазм! Захватываю ее руки своими и фиксирую одной наверху. Мой язык бродит по внутренней кромке ее сладких губок и иногда резко и грубо врывается внутрь, отвлекая внимание от всего остального. Вторая рука скользит вдоль шеи и ложится на вздымающуюся грудь, вырывая такой, блять, сладкий стон, что я тут же бесконтрольно впечатываюсь ей в бедро моей эрекцией. Замирает… А ты как думала, моя сладкая?! Но я не даю ей опомниться, покусывая ее губки и сжимая ее сосок прямо через ткань… Отмирает и уже выгибается навстречу со стоном. Блять, ну, невозможно же остановиться! НАДО! Она просила… Когда посчитаю нужным… Со стоном отрываюсь и прячу лицо в районе ее шеи, упираясь губами в трепещущую венку. – Иди-ка, моя маленькая, свари нам крепкий кофе… – что-то между мольбой и отчаянием. И немного приподнимаюсь, чтобы выпустить мою добычу. Беги, Белла, пока на меня снизошло секундное прозрение! Замерев на секунду, она откатывается от меня и, ловко спрыгнув с кровати, скрывается на кухне под мой разочарованный стон. И, блять, что мне теперь с этим делать? Хрен он упадет, пока она здесь! Подрываюсь опять в душ. И у меня два варианта – замерзнуть нахрен или помочь себе самому… Второе гораздо безопаснее в нашей ситуации, ну, и приятнее, конечно… Включаю теплую воду. Забавный порыв при моей профессии… Одна только мысль, что она может развлекаться там таким же способом, моментально доводит меня до кондиции и позволяет наконец-то расслабиться. Надеюсь, смогу держать себя в рамках приличия. Джинсы потуже - и я иду на терпкий запах кофе. Белла сидит на подоконнике спиной ко мне. В одной руке сигарета, в другой кружка кофе, ноги свешены на улицу. И у меня тут же подводит живот от ощущения высоты и опасности – шестнадцатый этаж. Мягко обнимаю за талию и тяну немного на себя. – Не сиди так. – Мне нравится вид. Переезжай ко мне… Так хочется сказать это вслух, но. Слишком много «но». Пробегаюсь губами по кромке сарафана на спине. Где она, кстати, переоделась? – Где ты сегодня была? – В студии. И у друга еще… – Кто твой друг? – Ричи… Он танцевал раньше в моем коллективе. – Раньше? – Да. Там мутная некрасивая история… Он единственный из них, кто поддержал меня в трудную минуту… Не хочу грузить тебя. Я знаю эту историю… Сказать? Вдруг, блять, Царевне приспичит покаяться? Тогда я опять встряну… Подставлять Валери как-то нехорошо, но и врать я Белле больше не хочу. – Расскажи свою версию. – Не поняла… Начинает разворачиваться, но я, не позволяя, крепче прижимаю ее к себе. – Ну, я знаю одну. Только не спрашивай, откуда – все равно не скажу. – Лекс? – ее спина напрягается. – Ты опять пугаешь меня… – Я знаю, как это звучит, и я мог бы промолчать, но это было бы нечестно по отношению к тебе. Пожалуйста, Белла, не заставляй меня сожалеть о моей искренности… Я не сделал ничего сумасшедшего, клянусь. Я узнал это случайно. Просто расскажи мне, пожалуйста, сама. Я знаю только несколько моментов. Расслабляется и кладет голову мне на плечо. Блять, слава богу… Проехали. Забираю ее сигарету и затягиваюсь. – Потом… Не хочу грузиться. Накрываю ее лоб рукой. Прохладный. – Не ходи сегодня на работу. Я договорюсь с Сэмом, он подменит тебя. У меня выходной… – У меня тоже… – Ты останешься? – Не могу. Я ненадолго заскочила. Тревожно было как-то на сердце… И я мысленно растекаюсь лужей на полу. Она чувствовала! – … но мне пора. – Куда? – наверное, это перебор, но язык срабатывает вперед мозгов. – Если это слишком… навязчиво, разрешаю послать меня на хрен с моими вопросами. – Да нет… Я преподаю танцы немного. У меня несколько групп. – Ты слишком много работаешь… – Плачу кредит за квартиру. ЧТО?! И меня, блять, накрывает. Она тусуется по друзьям, а мудак живет в ее квартире, за которую она платит кредит и поэтому впахивает почти круглосуточно! Охуеть! Кулаки непроизвольно сжимаются, и я каменею. – Ты чего? Разворачивается немного, чтобы видеть мое лицо. – Я его урою! Тут же застывает в моих руках. – Это не твое дело! Не переходи границы…