Короткие зарисовки о совместной жизни

Тони/Стив — Дубина, мать твою! — раздался на всю башню громкий голос Тони. — Ты, блять, не можешь даже простую вещь сделать нормально! Скройся с глаз долой, чтобы я тебя не видел! Так начиналось типичное утро в башне Мстителей вот уже несколько дней. Вполне привычное состояние Тони после недосыпа и многодневной работы. — Брюс, ты смотришь вообще, что делаешь? — а вот это уже было не совсем обычно, когда спустя еще несколько дней Тони наорал на Беннера, хотя никогда на него не орал. Они всегда хорошо ладили и занимались общими проектами. Поэтому у Брюса даже глаза на лоб полезли от неожиданности. — Ты о чем, Тони? — решил поинтересоваться он мягко и осторожно, чтобы еще раз не получить. Но получил. — Ты, блять, что только что задал в алгоритме? Разучился нормально формулы составлять? — не унимался Тони, повышая тон голоса и градус раздражения. Дело было в том, что Брюс все верно написал. Он даже перепроверил несколько раз, поэтому не понимал причины злиться. — Тони, может ты отдохнешь? Ты уже несколько дней работаешь, — предложил Беннер. — Сам знаю, черт подери, что мне делать! — прорычал тот с досадой, но от напарника отстал. Наблюдавшая за всем этим Наташа, которая принесла своему мужчине кофе, удивленно вскинула бровь. — Твою, блять, мать! — снова проорал Тони. Из кухни. Спустя еще несколько дней. И легкие свои он, кажется, не берег. — Кто вылили заварку в слив раковины и не убрал за собой? Тор, вали сюда! Живо! Орать на бога грома — можем, умеем, практикуем. Кажется, Тони было до одного места, что Тору и щелчка пальцев хватит, чтобы его тонким слоем по стенке раскатать. Особенно, когда он без костюма. Но Старк был взвинчен до предела и раздражен. С каждым днем это становилось все сильнее заметно. Но Одинсон спустился незамедлительно, прекратив играть с Клинтом в компьютерные игры, к которым пристрастился за последнее время. — Что случилось, благородный Железный человек? — спросил Тор как можно более спокойно и примирительно. Слишком уж он высок для простых домашних конфликтов. — Какого хрена, Тор? — спросил Тони, указывая на раковину. — Ты убрать за собой можешь? Одинсон посмотрел на забитый слив раковины и виновато потупился. Кажется, заваривая себе один из тех прекрасных чаев, которые покупала Ванда, и вкусив его прелесть, Тор совсем забыл убрать за собой мусор, когда вернулся вымыть утварь. А ведь это не достойно воина. — Я все приберу, — с готовностью отозвался Громовержец, оттесняя гения от раковины и принимаясь за уборку. Вдохновившись он, кажется, убрал еще и всю кухню. Тони осталось только тяжело выдохнуть и уйти в лабораторию. И снова стоящая неподалеку Наташа наблюдала за ним. — Ты придурок! — оповестил всех о своем возвращении Тони. Они с Клинтом и Вандой были на миссии. — Вы, блять, понимаете, что такое — прикрывать кого-то? Да меня едва в костюме не прожарили до хрустящей корочки! Ванда и Клинт переглянулись. Они, вообще-то, пытались, как могли, это у Старка непомерное желание погеройствовать, которое всем выходило боком. А еще явная склонность к суициду. — Ты свихнулся, Старк? — прорычал в ответ Клинт. Он был закопченным, побитым, но относительно живым. У Ванды на щеке тянулся длинный кровавый след. — Мы нормально работали! Никто не виноват, что ты дегенерат по жизни! — Это и к тебе относится, Китнисс! — процедил в ответ Тони. — Стрелять научись нормально, а потом говори. Из-за тебя в меня неслабо пальнули! И ты тоже хороша! Ведьма называется! Ванда нахмурилась. Когда она не понимала, почему на нее кричат, ей это не нравилось. Между пальцами сверкнули красные искры — предупреждение, но у Старка явно сорвало тормоза, поэтому он даже страха не почувствовал. Зато рядом появился Вижн и попытался уладить конфликт, аккуратно накрывая руки Максимофф своими. — Мистер Старк, прошу заметить, что ваше нервное состояние мешает всей работе команды, — мягко сказал он, и в тот же момент в него полетело первое, что попало Тони под руку — статуэтка. Андроид без проблем словил ее. — Заткнись, Вижн! — процедил гений и порывисто направился через гостиную вниз. Ему нужно было починить поврежденный костюм. Но по дороге он лихо наступил ногой на детальку лего, с которым играл на ковре Питер. Ему было уже три года, он довольно быстро все понимал и схватывал, поэтому Стив занимался с ним развивающими играми и мелкой моторикой. Он, кстати, сидел рядом с сыном и недоуменно следил за взбешенным мужем. Тони в последние несколько месяцев было не узнать. Он снова приходил спать далеко за полночь, хотя и помогал ночью укладывать Питера, когда тот просыпался от мнимого страха или просто хотел в туалет. — Черт подери! — выругался Старк. — Питер, почему все твои игрушки валяются хрен пойми где? Мне выкинуть их всех к чертовой матери? — Тони, речь! — прикрикнул на него Стив, поднимаясь с маленьким Питером на руках, у которого в глазах стояли слезы, потому что папа накричал на него без причины. Он никому и ничего не сделал, просто тихо играл, а ему досталось. — И почему ты кричишь на нашего сына? Он ничего такого не сделал! — Да потому что, блять, это ты приучил раскидывать его везде свои игрушки! Ты его вообще воспитываешь или сюсюкаешься с ним? — Прекрати ругаться! — Стив повысил голос. — Ты с ума сошел, Тони? Что происходит? — Это все твоя вина, Роджерс! Как же ты меня бесишь! — Старк и не думал униматься, только с досадой плюнул и скрылся на лестнице. Капитан захлопал глазами, смотря вслед уходящему мужу. Последние слова больно резанули его внутри, а Питер на руках продолжал тихо плакать. Он всегда так реагировал, когда родители ссорились. Они часто спорили и ругались, но никогда не было так. Стив никогда не слышал столько злобы и горечи в голосе Тони. Казалось, будто он хочет вцепиться ему в глотку. — Да какого черта происходит с этим идиотом? — первым отозвался взбешенный Клинт. — Капитан, держи своего альфу на привязи, у него, кажется, бешенство! — Никакое у него не бешенство, — встала на защиту гения Наташа. — И он прав, Стив, это твоя вина. Роджерс удивленно вскинул брови, смотря на нее. Обычно, Наташа принимала его сторону, поскольку с эксцентричным Тони они не особенно хорошо ладили. — Что ты имеешь в виду? — спросил он, осторожно поглаживая Питера по голове и успокаивая его поцелуями. — Это не для чужих ушей, — заметила она, кивнув на Клинта, Ванду и Вижена. Те намек поняли верно и быстро удалились. — Питер, золотко, ты поиграешь еще немного, пока я поговорю с твоим папой? Мальчик утер слезы, шмыгнул чуть красным носом и неуверенно кивнул. Наташа тепло ему улыбнулась, целуя в щеку, и забрала из рук Стива, ставя на ковер. Тот посмотрел на отца-омегу, получив от него кивок, после чего подполз к разбросанному на ковре лего, продолжая строить Звезду смерти. Стив же повернулся к Романофф. Та тяжело вздохнула. — Стив, ромашка ты моя полевая, сколько вы со Старком не занимались сексом? — спросила она, видя, как на щеках капитана медленно расцветает румянец. Тот явно не ожидал подобного вопроса. — Не знаю, — он чуть замялся. — Ты это к чему? — Стив, не убивай мою веру в твой интеллект, — простонала девушка. — Сколько течек ты с ним не проводил? Стив, он твой альфа, понимаешь? У него банальный недотрах, грубо выражаясь. Вы ведь связаны, ему вдвойне сносит крышу во время твоих течек, а ты его динамишь постоянно. Ясное дело, что он бесится. Альфы тоже нуждаются в своих омегах. Стив пристыженно склонил голову. Он даже не подумал. Питер забрал себе все его внимание. Стив очень давно хотел ребенка, поэтому забыл обо всем на свете. Он наблюдал, как растет его мальчик, как учится говорить, ходить и даже писать. Питер был очень одаренным, маленьким гением. Весь в своего отца. И даже течки как-то не особенно волновали Роджерса. Он просто пил подавители, не задумываясь о том, что делает это по привычке. О Тони он и не подумал. Тот никогда не упрекал его за отсутствие секса и постоянные подъемы по ночам. Он помогал, поддерживал и нянчился с Питером в равной степени, но, видимо, все же и у него был свое предел. — Господи, какой же я идиот, — простонал Стив с досадой. — Все поправимо, так что бери себя в руки и иди к нему, — Наташа потрепала его по волосам. — Мы с Брюсом и Клинтом присмотрим за Питером пару дней. Скажем, что вы уехали на миссию, — это уже она добавила совсем шепотом, чтобы малютка Питер не услышал. У него, как оказалось, к суперспособности добавились суперслух, реакция и выносливость. А еще он часто лазил по потолкам, что доводило Мстителей до состояния инфаркта. — У тебя ведь через пару дней течка, верно? И откуда она только все знала? — Спасибо, Нат, — благодарно выдохнул Стив, касаясь ее макушки щекой. — Иди уже, пока твой благоверный еще что-то не сломал или ни на кого не наорал, — она усмехнулась. Стив поцеловал Питера в лоб и сообщил ему, что они с папой будут заняты несколько дней. Питер был понятливым и только спросил: — Вы с папой на миссию? Будете спасать мил от плохих палней? — Да, солнышко, — Стив не любил врать, особенно собственном ребенку, но говорить ему правду было пока как-то рановато. Он еще был слишком маленьким. — Мы скоро вернемся. Побудешь с тетей Нат? Питер обернулся на огневолосую Наташу и широко улыбнулся. — Побуду, — уверенно согласился он. — Тетя Нат класивая. И с ней весело. Для своих лет он очень хорошо говорил, стоило отметить, только не выговаривал букву «р». Наташа, польщенная комплиментом, притянула Питера к себе, буквально зацеловывая его. — Умница моя, — Стив усмехнулся, наблюдая за ними, после чего еще раз поцеловал Питера, помахал ему рукой и направился за Тони. Тот сидел в лаборатории. Там был погром. Большой погром. Все валялось в разных углах, в стенах были дыры от репульсоров костюма, а все приборы разбились на куски. Видимо, Стив сильно вывел своего мужа из себя. Сам Старк обретался на полу среди осколков. Он сидел, согнув колени и уткнувшись в них лбом. Дышал размеренно и глубоко, словно пытаясь успокоиться. — Тони, — осторожно позвал Стив, подходя к нему ближе. Старк поднял красные глаза. Он выглядел уставшим. — Тебе лучше не подходить, Стив, — предупредил он. — Могу опять сорваться. Роджерс не послушался, опускаясь перед мужем на колени. — Прости меня, я не хотел так… — выдохнул Тони. — И Питер… Я такой дурак. Накричал на него ни за что. — Это ты прости, — Стив осторожно взял его лицо в ладони и поднял голову, прислоняясь лбом ко лбу. — Я так увлекся Питером, что совсем забыл о тебе, о том, что мы… давно не были вместе. Тони судорожно сглотнул, и капитан понял, что Наташа оказалась права. Тони было тяжело сдерживаться. Сколько они уже так? Четыре месяца? Пять? Кажется, даже больше. — Стив, — протянул Тони, и вышло это как-то слишком просяще-жалобно. Он задышал тяжелее и чаще, вцепляясь в плечи капитана. — Стив, черт! А Питер? — Питер побудет с Наташей, не беспокойся, — заверил его капитан. — Я сказал, что мы будем на миссии. Ненавижу врать, но иначе как-то не получилось. У меня скоро… — Я знаю, черт, знаю, — резко выдохнул Тони, вцепляясь так, что не оторвать. Его горячее дыхание будоражило Стива. Кажется, возбуждение не отпускало Тони довольно долго. Роджерс переживал свои течки до того, как сошелся с Тони, приблизительно так же, и он понимал, каково это. Невнимательный придурок! — Знал бы ты, как стал пахнуть после рождения Питера! Черт, Стив, спать рядом с тобой, когда у тебя была течка — невозможно. Даже подавители не могут заглушить запах! Я едва не свихнулся! Все эти месяцы… — Иди сюда, — задохнувшись от горячечного шепота Тони, от которого кровь бежала быстрее по венам, отливая от мозга и устремляясь вниз, и мурашки шли по коже, Стив притянул альфу к себе, впиваясь в губы. Взять инициативу не получилось, потому что Старка трясло от возбуждения, и его дрожь передавалась Стиву. Тони зарычал, дорвавшись до омеги. Его язык ворвался в рот Стива, сплетаясь с его языком, проталкивая глубоко, едва не до горла. Старк почти трахал его рот, не давая даже вздохнуть. Пальцы впивались в плечи, оставляя отпечатки на коже, которые потом станут синяками. Но Стив не был против. Его самого колотило, как в лихорадке. Они оказались на полу. Среди обломков техники и осколков. Но было плевать на бардак вокруг. Тони прижимал его к полу, вцепившись в запястья и подняв руки над головой. Его пальцы были переплетены с пальцами Стива. Ладонь жестко вдавливалась в ладонь. От возбуждения рвало крышу, в голове шумело от крови, а внизу живота горело так, словно выжигало все внутренние органы. Стив глухо стонал в поцелуй и чувствовал, как колено Тони надавливает на вставший член, трет, доводя до безумия. Альфа порыкивал, кусая и оттягивая губы Стива, слизывая выступающие капли крови. Роджерс извивался, пытаясь притереться ближе, сильнее. Резко рванувшись из захвата, Стив поменял их местами, оказываясь сверху, седлая опешившего Тони. У того глаза были почти черными, даже радужка исчезла, и безумными. Он тяжело, прерывисто и свистяще дышал сквозь стиснутые зубы. — Можно я сам? — задыхаясь, спросил Стив, хотя ему, по сути, разрешение было и не нужно. Он собирался исправлять ситуацию и исправлять ее радикально. Но Тони заторможено кивнул. Кажется, он мало что соображал, а твердый член многозначительно упирался Стиву как раз между ягодиц. Это чертовски заводило, поэтому Стив на пробу качнулся вперед и назад, проезжаясь по члену, и Тони приглушенно, гортанно застонал, едва не срываясь на хриплый рык, но Стив наклонился, целуя его. Их общий стон утонул в нем. Нехотя оторвавшись от жадного Старка, Стив усмехнулся и медленно сполз вниз, оказываясь напротив топорщащейся ширинки джинсов. Звякнул ремень, и зажужжала расстегиваемая молния. Тони приподнялся на локтях, с удивлением наблюдая за тем, что именно собрался делать капитан. А тот именно то самое делать и собрался. Нечасто он таким баловался, но теперь перед глазами было темно, в голове шумело, а от возбуждения было трудно даже дышать. Воздух казался тяжелым и густым. — Роджерс, ты спятил? — прохрипел Тони. — Нет, я просто хочу, — ответил тот, высвобождая член альфы и наслаждаясь гортанным стоном, который получил в ответ. Старк запрокинул голову, когда Стив раскрыл рот и губами обнял красную от прилившей крови и блестящую от смазки головку. — Твою мать, Стив! — прорычал Старк, кладя руки на голову капитана и вцепляясь ему в волосы. Это было довольно грубо и больно. Но Стив только застонал, и от горловой вибрации Тони вскинул бедра, сильно толкаясь в горячий и влажный рот, заполняя всю глотку и не давая даже вдохнуть нормально. Но Стив был готов к этому, поэтому расслабил горло, впуская глубоко. Он знал, как именно Тони нравится, и двигал головой быстро, прерывисто, заглатывая целиком, утыкаясь носом в жесткие завитки волос и чувствуя усиливающийся запах альфы, который окончательно сносил ему крышу. Одновременно с этим он сжимал в пальцах тяжелые яйца и поглаживал чувствительное местечко под ними, надавливая подушечкой большого пальца. Тони конвульсивно дергался, нажимая ему на затылок и вынуждая двигать головой активнее. Стив подчинялся, опускаясь горлом на член, почти выпуская его из себя, обнимая головку губами и старательно ее посасывая, проводя кончиком языка по уздечке, а потом снова заглатывая целиком. Слюна текла по подбородку, во рту чувствовался вкус естественной смазки, но это было приятно. В голове туманилось от стонов Тони, его хриплого, глубокого голоса и его пальцев в волосах. Тот даже и не думал сдерживаться, а Стив не думал ему этого позволять. Роджерс давно понял, что в отношениях нельзя быть сволочью и только получать. Тони всегда щедро давал ему почувствовать удовольствие и доводил до исступления, вылизывая с головы до пят и трахая так, что все мозги вышибало. И Стив умел возвращать ему это сполна, потому что невинной ромашкой он давно не был. Возможно, с кем-то другим — да, в обычной обстановке, когда говорили пошлости или шутили на эту тему, Стив все еще краснел, но наедине со Старком он готов был быть, кем угодно. Разве можно смущаться любимого человека или брезговать что-то делать рядом с ним? Стив все же не был идиотом! — Блять, Стив, я сейчас…! — хрипло выдохнул Тони. Капитан знал. Чувствовал, что надолго его мужа не хватит. И даже не попытался отстраниться, жадно заглатывая до самого основания и чувствуя, как сперма заполняет горло. Ощущение то еще, потому что слишком много, во рту не умещается, и белесые дорожки стекают по опадающему члену Тони и подбородку Стива. Но тот послушно сглатывает все до последней капли и выпускает плоть изо рта. Головка мажет по щеке, оставляя размашистый мутный след. Тони перед ним расслаблен и удовлетворен. На первое время. Скоро ему снова снесет крышу — это Стив знает и тоже чувствует. И он готов ко всему, что Тони захочет. Потому что внутри сжимается и горит. Печет, раздирает. Как он так увлекся, что жил без этого все эти месяцы? Роджерс снова оказался сверху, упираясь ладонями в грудь Тони. Тот приоткрыл темные глаза, смотря на Стива прямо и голодно. Как же Стив скучал по этому взгляду. Раньше он пугал его, но теперь хотелось урчать от удовольствия, чувствуя, как у альфы сносит крышу от одного его присутствия и запаха. — Как же… черт! — выдохнул Старк хрипло, кладя обжигающе горячие руки на бедра Стива и прижимая его к себе сильнее, чтобы Роджерс сполна почувствовал, как член Тони снова твердеет. Капитан невольно облизнулся в предвкушении, и Старк гортанно застонал, следуя глазами за его языком. — Роджерс, ты меня убиваешь! — Кажется, я Старк-Роджерс, если мне не изменяет память, — усмехнулся Стив, ловя ладонь Тони и поднося ее к губам, обхватывая длинные, смуглые пальцы. Течка пока не наступила, поэтому естественной смазки выделялось не так много. Лучше было подстраховаться. Тони судорожно сглотнул, наблюдая, как Стив обсасывает его пальцы, водя по ним и между языком, смачивая слюной щедро. Это было мокро, пошло и до ужаса горячо. Тони, которому крышу сносило все эти долгие месяцы, не мог держаться так же хорошо, как раньше. Ему хотелось Стива сейчас, растянуть, войти, чувствуя горячие и тугие стенки. Желание било в голову и пах, ошпаривало кипятком. Воздух в легких горел и густой тяжестью оседал внутри. Штаны Стив успел снять во время минета, чего Тони за ощущениями и не заметил, поэтому слегка удивился, касаясь голой кожи, когда Стив выпустил изо рта его пальцы и направил руку вниз, за спину. Его голубые глаза стали похожи цветом на штормовое небо, зрачок затопил радужку, и Тони всегда поражало это до самых дальних закоулков души. Поражало то, как Стив менялся наедине с ним, отбрасывая всю напускную серьезность и холодность, становясь таким невыносимо отзывчивым, горячим и жадным. — Наклонись ко мне и прогни спину, — хрипло попросил Тони, и Стив послушно исполнил просьбу, наклоняясь и соблазнительно изгибаясь в пояснице так, что его идеальная задница оказалась на обозрении. Старк судорожно сглотнул, смотря Стиву в лицо и чувствуя его сбитое, судорожное и горячее дыхание на коже. — Давай, Тони, пожалуйста, — жарко, шепотом выдохнул капитан, подаваясь чуть назад и снова вперед, потираясь о стоящий член. Старк зарычал, впиваясь пальцами одной руки в мягкую ягодицу, а другой — проникая внутрь послушно раскрывшегося Стива. Тот был мокрым от выделяющейся смазки, но пальцы все равно входили туго. Он был узким, чертовски узким, шелковистым и горячим. Ощущения плавили мозги, но Тони не хотел сделать ему больно. Никогда бы не сделал. Как бы ни срывало крышу, но никогда. Разве что с разрешения самого капитана. Тот глухо и протяжно стонал, не боясь быть услышанным. В лаборатории была хорошая звукоизоляция, поэтому он мог кричать в голос. Потому Стив не сдерживался, ерзал на Тони, хрипло дышал и искал его губы, чтобы поцеловать. Он был горячим, дрожал от нетерпения и насаживаясь на трахающие его пальцы самостоятельно. Хлюпающие звуки заполняли комнату и отдавались внутри, прожигая насквозь. Губы Стива покраснели и припухли от укусов и поцелуев, но он не отстранялся ни на мгновение, целуя беспрерывно, жадно, жарко, поглаживая слишком нежно большими пальцами щеки Тони. От контраста выбивало из колеи, нежность тугих стеночек, которые сжимали пальцы, судорожно раскрываясь под каждое движение, кружила голову. Тони стонал в поцелуй, продолжая мять задницу мужа одной рукой, оставляя на светлой коже роспись синяков, которые сойдут еще не скоро. — Тони, — простонал Стив, утыкаясь лбом куда-то Старку в плечо и дыша рвано, хрипло. Он завел руку назад, сжимая в пальцах член Тони и медленно направляя его в себя. И это учитывая то, что пальцы Старка все еще были в нем! Тони коротко выдохнул, вытаскивая пальцы и сжимая упругие ягодицы, растягивая их в стороны, наслаждаясь сорванным криком Стива. Тот задышал еще чаще, его кожа покрылась испариной. Он привстал, упираясь руками в грудь Старка и насаживаясь одним движением до самого основания, впуская в себя. Они оба протяжно застонали. Стив — от ощущения наполненности, которого ему, как оказалось, чертовски не хватало, а Тони — от жара и узости мышц, сжимавшихся вокруг его члена. Это было чертовски ахренительно. — Я без ума от тебя, Стивен Грант Старк-Роджерс, — тяжело выдохнул Тони, потому что каждое слово давалось ему с трудом. Воздуха в легких не хватало, воздух словно стал больше, а они — меньше, не вмещая все то, что Тони пытался вдохнуть. — Думаю, я схожу по тебе с ума, — усмехнулся Стив, впиваясь в шею Тони под дергающимся кадыком и засасывая кожу в рот, чуть прикусывая и оставляя яркий, алый след. Который будут видеть все. — Я теперь никогда не буду… подавители… я… — Ты занимался ребенком, Стив, — оборвал его Тони, вскидывая бедра и толкаясь глубоко в дрогнувшего капитана. Тот прогнулся в спине, а мышцы красиво выделились под его светлой кожей. Тони любил наблюдать за ним в моменты удовольствия, любил прослеживать пальцами каждый изгиб совершенного тела, убеждаясь в который раз, что Стив достался именно ему. Ему и никому больше. — Не… двигайся! Я… сам! — простонал Стив, когда очередным толчком Старк едва не вышиб из него весь воздух. Член входил глубоко и задевал простату при каждом толчке. Капитана передергивало от сладких и коротких спазмов удовольствия, скручивающих все тело. Рот раскрывался в громком крике, который невозможно было сдерживать. Но Тони был не из тех, кто легко уступает инициативу. Стив понятия не имел, нравится это ему или порой все же раздражает? Старк вцепился пальцами ему в бедра, принимаясь размашисто, рвано и коротко двигать бедрами, вжимаясь до самого основания, до громкого и пошлого шлепка кожи о кожу. Стив сходил с ума и кричал, срывая голос, что для него было редкостью, учитывая сыворотку. Но секс всегда выматывал его куда сильнее всего, вытягивая все силы до капли. Природу было не обмануть даже сывороткой. — Боже, Тони, по… жалуйста! — выкрикнул капитан, когда очередная волна удовольствия выбила его из реальности. Он двигался Тони навстречу так же остервенело, быстро и рвано, задыхаясь и сжимая его плечи, чтобы не завалиться сверху, придавливая своим весом. Одна его рука сжалась вокруг текущего и красного от прилившей крови члена, дроча в такт бешенным, сильным толчкам. Тони смотрел, как головка исчезает между пальцами, как Стив судорожно глотает воздух. Его глаза были прикрыты, а ресницы трепетали, он облизывал и без того красные губы, дрожа всем телом. Старк не переставал двигаться, пытаясь довести и себя, и капитана до полного безумия. Его крутило от удовольствия, выворачивало на изнанку. Он так долго… дьявол, как же долго он хотел коснуться Стива! Все внутри взрывалось от осознания того, что они снова так близко после всех этих месяцев. Стив на нем, горячий, мокрый от пота, его ноги широко расставлены, поэтому Тони видит каждое движение его руки, мышцы напряжены, тело прошивает судорогой удовольствия каждый раз, когда Старк попадает по простате. Он сжимается так идеально, туго, словно пытается выдоить из Тони все до последнего. И Старк не может сопротивляться. Он сжимает руками талию Стива и натягивает его на себя, врываясь последний раз так резко, отрывисто и жестко, что Стив кричит в голос, прогибаясь в спине и запрокидывая голову. Между его пальцами сочится белесая жидкость, он дрожит еще сильнее и судорожно сжимается, чувствуя, как внутрь выплескивается Тони. Горячая сперма разливается внутри, обжигая. — Черт возьми! — выругался капитан, падая на Тони и жадно накрывая его рот своим. Старк сплетается с его языком, кусает самый его кончик, оттягивает и посасывает, наслаждаясь тихими постанываниями. Его руки гладят расслабленную и мокрую спину Стива. Член легко выскальзывает из растянутого входа, и редкие белесые капли стекают по бедру капитана. Тот довольно жмурится. Ему нравится это ощущение, Тони знает. — Я скучал по тебе, — усмехается Старк. — И по тому, как ты ругаешься. Роджерс тычется губами ему в висок, трется носом о шею. — Я больше не буду такой сволочью, — виновато замечает он. — Если бы ты ей был, я бы тебе сказал, не волнуйся, — Тони фыркнул, зарываясь в мокрые волосы Стива и целуя его макушку. — К тому же я чаще бываю сволочью. Они лежат так еще несколько долгих минут, приклеившись друг к другу. Стив целует, куда придется, а Тони поглаживает ровную спину, спускаясь на ягодицы, раздвигая их и дразняще проводя кончиками пальцев по мокрому кольцу мышц. Стив ежится и довольно урчит. Потом им все же приходится переместиться в комнату на личном лифте Тони. И на несколько дней они просто пропадают из реальности. Но Тони ничего не забыл. Ему трудно извиняться за то, какой мразью он был, поэтому он просто предлагает Клинту, Брюсу и Тору выпить вместе, а Ванду коротко целует в щеку. Девушка фыркает, но она довольна, это видно по глазам. Питера же он долго обнимает и отказывается отпускать. Стив сидит у него за спиной и тепло улыбается, пока Старк тискает сына, словно плюшевую игрушку. — Прости меня, солнышко, — извиняется гений, целуя мальчика, куда придется. Тот недоуменно хлопал большими глазками и явно не понимал, что случилось. Дети быстро забывают плохое, как известно. — Папа, что случилось? — спросил он доволи серьезно. — Ты что-то сделал? — Твой папа просто такой дурак, — усмехнулся Тони, когда маленькие ручки обхватили его лицо, а голубые глаза принялись внимательно рассматривать. — Ты не дулак, ты холоший, — уверенно ответил Питер. — Самый холоший, плавда, папочка? Он посмотрел на Стива, и тот с готовностью кивнул, пряча улыбку. Тони откинулся на него спиной, чувствуя, как капитан обнимает его за талию, кладя подбородок на плечо. — Лучший, — подтвердил Стив. — Вот, видишь! — Питер вздернул носик, и Тони искренне рассмеялся. Все же, у него самая лучшая семья. Та, о которой он и не мечтал. А теперь, возможно, его семья станет еще больше, потому что он повязал Стива второй раз. Тот не был против. Они говорили о такой возможности. Много раз говорили, будут ли заводить второго ребенка и когда. И Тони никогда не забудет блестящие и мокрые от слез глаза Стива, когда они спустя столько времени оказались в вязке. У него у самого горело внутри от ощущения, не сравнимого больше ни с чем. И пульсация метки растекалась по всему телу, будоража рецепторы. Это было потрясающе. — Как же я вас обоих люблю, — заметил он сквозь смех, и Питер полез к нему целоваться, громко чмокая, а Стив давил смешки, потираясь носом о шею Тони. Сэм/Баки Оказалось, что быть родителем и совмещать это с работой было чертовски сложно. Времени не оставалось ни на что. Ни на себя, ни на сон, ни на жизнь. Они успевали только спасать мир, заниматься ТиДжеем и просто отрубаться без сил. Оба выматывались последнее время так, что было просто невозможно. Еще пока Баки был в так называемом декретном отпуске, у него было больше времени и на Сэма, и на сына, но теперь им обоим снова предстояло работать. Землю кроме них спасать особо некому, а каждый Мститель на счету в борьбе с тем, что не побороть простым военным. Но, вопреки тому, что было чертовски тяжело последний год, Баки и Сэм ни за что бы не отказались от того, что у них есть. От семьи, связи и прочих прилагающихся. Единственной проблемой было то, что хотелось до одури. Как раньше, когда Сэм вжимал Барнса в кровать, тяжело дыша у него над ухом, и методично двигал бедрами, вдавливаясь до самого основания, выбивая из Баки дыхание и даже саму возможность дышать. Этого чертовски не хватало, потому что даже времени на секс у них не было. Течки часто заставали Баки во время миссий, поэтому он принимал подавители. И на миссиях они чаще всего были не вместе, поэтому скрасить течку было некому. Но это не отменяло того факта, что вся команда жаловалась на не реализованное сексуальное влечение между ними, которое чувствовалось постоянно. — Вы бы уже потрахались, что ли? — заметила как-то Наташа, усмехаясь. — Как же сложно с вами, влюбленные парочки! Кажется, она намекала еще и на Стива с Тони, которых явно преследовала похожая проблема, только с одним небольшим отклонением: Стив напрочь забыл обо всем, воспитывая маленького Питера, а Старк бесился из-за того, что на него почти не обращают внимания. Сам Баки не назвал бы их с Сэмом влюбленной парочкой. Как-то это в его голове не укладывалось, но факт того, что между ними многое изменилось за три года после рождения Томаса, признавал полностью. Сэм стал частью его жизни. Неотъемлемой частью жизни. Барнс уже понятия не имел, что бы делал без него. Баки и рад бы сбросить напряжение, расслабиться и просто забыть обо всех делах мира на какое-то время. Но Фьюри не знал жалости. За каждый пропущенный день работы он накидывал ее еще дней этак на десять. Поэтому пока оставалось только ждать затишья, которого, наверное, никогда не будет, и возвращаться в башню только для того, чтобы поспать и побыть с ТиДжеем, который скучал по родителям, когда их по одному, или обоих сразу не было. На последней миссии они были вдвоем. Вместе со Стивом и Наташей. Томас остался на попечении Ванды и Вижена. Вышло все не так сложно, как могло показаться, но пришлось повозиться. Террористы попались очень упрямые, оснащенные новейшим оружием, которое им любезно подкинула ГИДРА. Процесс затянулся на несколько мучительно долгих дней. Кажется, даже на почти полторы недели. Они все вымотались изрядно и возвращались домой молча. Баки почти спал на плече Сэма, который тоже размеренно и спокойно дышал, провалившись в дремоту. Наташа и Стив тоже молчали. Было далеко за полночь, но их встречали даже в такое время. Вечно не спящий Тони, довольно бодрый для такого времени, Ванда и Вижн, которые сидели на диване в гостиной. Девушка прижималась спиной к андроиду, а тот перебирал ее волосы и что-то говорил тихим, глубоким голосом. С каждым днем Вижн все больше становился человеком. Он развивался, учился новому и пытался быть тем, кто сможет защитить Ванду и быть с ней всегда, что бы ни случилось. Брюс, потрепанный, уставший и зевающий тоже ждал их. Уставшие, они вывалились из джета, стоило тому приземлиться на крыше башни, добрели до гостиной пентхауса. Тони осторожно словил падающего Стива, крепко обнимая его и глубоко вдыхая ставший родным запах. Брюс приобнял Наташу, помогая ей не свалиться, после чего наплевал на всех и вся и поднял ее на руки. Романофф не противилась. Она не любила быть слабой, но Мстители были ее семьей, и при них она могла позволить себе сколько угодно слабости, потому что они никогда бы ее не осудили. Ванда и Вижн встретились глазами с Сэмом и Баки. — Томас спит уже несколько часов, — улыбнулась ведьма уголками губ. Она казалась такой юной и красивой в полутьме комнаты. — Как он? — спросил Сэм первым, придерживая Баки. — Все хорошо, — заверил Вижн. — Мы водили его в парк аттракционов, забирали из детского сада и исправно кормили. Баки фыркнул. Он и не сомневался, что эти двое хорошо присмотрят за их парнишкой. Питер и ТиДжей для Мстителей были родными детьми. Остальные не решались заводить полноценную семью или же просто не могли этого сделать из-за своей природы, поэтому баловали мальчиков, как могли, и помогали растить и воспитывать их. А те были только и рады тому, что у них такая большая и дружная семья. Куча дядей, тетей, крестных и прочих. — Спасибо, — поблагодарил Баки. — Шли бы вы спать оба. Не за чем было нас дожидаться. — Не спится, — пожала плечами Ванда, и больше Джеймс говорить ничего не стал. Он знал, что Максимофф часто снятся кошмары о прошлом, когда она причиняла вред людям, или же о будущем, в котором ее сила принесла лишь боль и страдания. И они с Виженом проводили долгие часы на кухне за чашкой чая и разговорами. — Тогда удачных посиделок! — подбодрил их Уилсон, уводя Баки на их этаж. Следовало принять душ, а потом завалиться спать. ТиДжей действительно спал мирным и спокойным сном, раскинувшись звездой на их кровати. Кажется, свою собственную комнату он пока не особенно любил. Или просто запах, оставшийся на постельном белье, помогал ему уснуть? Джеймс проверил сына, осторожно проведя кончиками пальцев по его волосам, после чего захватил чистую одежду и полотенце. В ванной уже лилась вода, с шумом разбиваясь о пол душевой кабинки. Хорошо, что звукоизоляция была достаточно хорошей, чтобы ТиДжей ничего не слышал и не проснулся. Баки застыл на пороге, вперившись взглядом в широкую и смуглую спину Сэма. Тот стоял под тугими струями воды и смывал с себя пот, кровь, грязь и усталость. Он был горяч, это стоило признать. Да Баки и признавал, если честно. Уилсон был потрясающим во всех смыслах. Не обделен внешностью и чувством юмора, самоубийственной верностью и таким же героизмом. В нем было все, чего не было у Баки, поэтому Сэм дополнял его, приклеившись так точно, как кусочек пазла. За все эти годы, проведенные рядом, Джеймс многое понял. Без него он бы не выжил. Он бы существовал, не жил. Не понимал бы, что это такое, жалел бы себя и прятался от своего прошлого. Но сейчас у него есть сын, на шее приятно пульсирует метка, у него есть дом, друзья. Семья. Они долго не были вместе. Слишком долго для того, чтобы сейчас не снесло крышу. Даже без течки и вышибающего мозги запаха. Даже без всего этого у Баки сжалось все внутри живота. Он содрал одежду, забираясь в кабинку к Сэму и прижимаясь к нему со спины, вцепляясь зубами в плечо. Уилсон зашипел от боли, напрягся, но расслабился, когда Джеймс стал вылизывать укус, чувствуя, как вода попадает в рот. — Барнс, ты чего? — хрипло спросил Сэм, смотря на него через плечо. — С катушек слетел? — Как будто тебе нужен мой ответ, чтобы понять! — фыркнул тот, не отрываясь от своего занятия. — Да не особо нужен, если честно, — усмехнулся Сокол. — У тебя каменный стояк, приятель! Не отказался бы мне вставить? — Хочу, чтобы ты вставил мне, — почти прорычал Барнс, потому что перспектива вставить Сэму его тоже привлекала, но сейчас хотелось другого. Уилсон судорожно сглотнул и резко развернулся, впечатывая Баки лицом в кафельную стенку. Тот хватанул ртом воздух и уперся ладонями, скребя ногтями по скользкой плитке и прогибаясь в спине, подставляясь. Больше это не казалось унизительным. Он… черт, Баки все еще боялся произносить это слово! Он любил… любит Сэма. А разве стоит размениваться на смущение или прочую чушь рядом с тем, кого любишь? Джеймс не настолько съехал с катушек. — Ты издеваешься надо мной, Бак? — выдохнул Сэм, принимаясь покрывать поцелуями и укусами его плечи, трепетно прикасаясь губами в тому месту, где бионика соединялась с кожей. Чувствительности в этом месте всегда было больше всего, и Джеймса прошило насквозь. Он гортанно застонал, прижимаясь грудью к стене и чуть двигая бедрами, чувствуя, как тяжелый, налитый член проехался между ягодиц. Мышцы входа судорожно сжались, готовые принять в себя. — Быстрее давай уже! Сэм, блять, быстрее! — выругался он, и Сокол над его ухом зарычал. Он зачерпнул пальцами холодный и скользкий гель, проталкивая в Баки сразу два пальца. Это было довольно дискомфортно, но не так больно. Джеймсу нравилась эта боль, немного тянущая, от которой потом горели мышцы и каждая клетка в теле. Это было потрясающе. Доказательство того, что ему не приснилось. Пальцы Сэма двигались грубо, резко и рвано. Хлюпающие звуки сводили с ума, горячая вода лилась на чувствительную до предела кожу, будоража до самых укромных уголков души. Баки стонал глухо и протяжно, стараясь не кричать в голос, боясь, что разбудит сына. Звукоизоляция звукоизоляцией, но орать все равно было бы как-то не очень. Но его била крупная дрожь от каждого грубого, растягивающего движения, когда Сэм задевал простату, потирая ее шершавыми подушечками, и надавливал так, что искры из глаз сыпались. Баки скреб ногтями плитку и широко открывал рот, вдыхая раскаленный и густой воздух. — Я так давно этого ждал! — прорычал Уилсон, наклоняясь и больно кусая лопатку. Его зубы сильно вцеплялись в кожу, он целовал-кусал всюду, куда мог дотянуться, оставляя кровавые следы, которые мгновенно смывались водой. И Баки только хрипел, подставлялся, потому что так было нужно. Так било по нервам лучше, чем любой алкоголь. Словно разряды тока под кожей. Они заставляли дергаться, закусывать губу и стонать сквозь стиснутые зубы. Хриплое, сорванное и горячее дыхание Сэма выбивало из равновесия. У Джеймса дрожали ноги от напряжения и желания. Член пульсировал, требуя разрядки. — Да вставь ты его уже, пернатый хрен! — прорычал Баки, прогибаясь в спине больше, пытаясь насадиться самостоятельно, но Сэм не позволил, звонко и ощутимо ударяя его по ягодице. Солдат весь сжался и глухо, протяжно застонал, уткнувшись лбом в кафель. Рот судорожно приоткрывался для очередной порции воздуха. — Я люблю тебя, — выдохнул Сэм с трепетом, из-за чего мурашки побежали по коже. И на контрасте вставил жестко, сильно, сразу на всю длину. Баки пришлось закусить собственную руку, чтобы не заорать от жара, пульсирующей боли и удовольствия, разливающегося по венам. Было так хорошо, что мозги плавило. И Сэм схватил его за волосы, заставляя выпрямиться, после чего жестко поцеловал, сминая губы, кусая их и слизывая выступающую кровь. Перед глазами плыло. Баки не соображал ничего, сосредоточившись на том, как размашисто и сильно двигается Сэм, придерживая его одной рукой за бедро, а другой — за шею. Джеймс же упирался в стену, чтобы не завалиться на нее, а вторую руку опустил вниз, сжимая в пальцах пульсирующий член и двигаясь в такт рваным, быстрым толчкам. Его била крупная дрожь, воздух в легких горел и словно плавился, растекаясь по ним, впитываясь в кровь. Ноги подрагивали от напряжения, внизу живота скручивался тугой ком, который вот-вот готов был взорваться. Сэм не жалел, вбиваясь жестко, до звонкого шлепка кожи о кожу. Его пальцы оставляли синяки на коже, он продолжал кусать плечи Джеймса, помечая его везде, где мог, после чего зубы сомкнулись на метке, обновляя ее. И это стало пиком. Напряжение, которое копилось столько времени, скрутилось в пружину и выстрелило, ударяя в голову. Баки зарычал, кусая губы Сэма, и кончил, чувствуя, как сперма пачкает пальцы. Сэм же вжался в него, буквально впечатывая собой в стену, и замер, кончая тоже. Баки выдохнул от того, как горячим разлилось внутри. Ноги все же подвели его, и он сполз на пол, утаскивая такого же слабого Сэма за собой. Сколько прошло, они оба понятия не имели, но настойчивый голос Джарвиса вывел их из состояния транса. — Мистер Барнс, мистер Уилсон, вы слишком не экономны! — строго заявил ИскиИн. — Мистер Старк просит вас не выливать так много воды. Вы спите в душевой кабинке вот уже третий час! Баки и Сэм едва разлепили глаза, поняв, что они действительно спали в душевой кабинке на полу, свернувшись рядом друг с другом калачиком, а сверху на них все еще лилась вода. Видимо, они ахренительно устали, если один оргазм вырубил их так надолго. — Выключаем, — хрипло отозвался Баки. — Передай Старку, чтобы не трясся. — Обязательно, — вежливо отозвался Джарвис. Баки и Сэм выбрались из душевой на дрожащих ногах, вытерлись полотенцами и кое-как переоделись в домашнюю одежду. Добраться до кровати было еще сложнее, потому что тело было тяжелым и отказывалось слушаться. Но они все же добрались, едва не снеся по пути всю мебель, и завалились рядом со сладко спящим ТиДжеем, вытягиваясь в полный рост и с наслаждением выдыхая. Никаких миссий теперь ближайшую неделю. Пусть Фьюри хоть слюной зайдется. У Баки скоро течка, а ТиДжеею нужно внимание родителей!