Короткие зарисовки о совместной жизни

Тони/Стив Тони всегда много работал. Стив знал это еще до того, как они решили строить отношения, а потом и семью. Отделить Старка от работы было невозможно, особенно когда на него находило вдохновение. Капитан просто смирился с этой мыслью и иногда пытался все же затащить гения спать пораньше или хотя бы покормить его. В этот раз проблема заключалась в другом. Питеру шел уже второй месяц. Он был таким маленьким, милым и кругленьким. Тянулся маленькими ручками и трогал все, что только было можно потрогать. С ним было довольно трудно, потому что он часто просыпался посреди ночи, как и все маленькие дети. Благо, у него ничего не болело, не было привычных колик или что-то на подобии, потому что сыворотка Стива действовала и на ребенка, передавая ему способности к самоисцелению. И поэтому он рос немного быстрее, чем другие дети, а еще получил свою собственную суперспособность. Он умел выпускать из рук тонкие и прочные, как сталь, ниточки паутины. Это было довольно забавно и смешно, когда он растопыривал пальчики и пытался выпустить в Стива паутинку. Та прилипала к волосам и категорически не хотела отмываться. Тони был в восторге от способностей сына и хотел протестировать их, пока Стив не устроил ему разнос. После этого все попытки Тони хотя бы даже прикоснуться к ребенку закончились. То есть, Старк вообще старался не касаться Питера. Он шугался его, словно тот был заразным или еще каким. При этом он всегда наблюдал, как Стив кормит его, пеленает и играет с ним, но сам прикасаться к Питеру отказывался. Как только Стив просил подержать или помочь, Тони дергался и прикрывался важными делами, после чего исчезал в лаборатории. А еще Тони часто пропадал на миссиях, после которых возвращался в синяках и ссадинах, но относительно живым. Стив не требовал от него полной отдачи. Все же, это он захотел ребенка и был готов уделять ему все свое время, пока Тони занимается работой в компании и делами Мстителей. Все же из строя оказались выведены оба суперсолдата, которые теперь отправились в декретный отпуск и нянчились с детьми. Силы Мстителей, пусть и не значительно, но уменьшились. Но капитану было тяжело справляться со всем. Его регенерация после родов пока не восстановилась, поэтому шрам на животе затягивался медленнее. Теперь у него не получалось не спать так же долго, как он привык. Усталость брала свое, и глаза слипались уже после двух бессонных ночей. Он был рад ребенку, Питер рос чудесным малышом-омегой с большими и красивыми глазками. Он был любознательным уже сейчас и любил все и всех рассматривать. Другие Мстители помогали ему по мере сил и возможностей, но Стив пока не решался доверять им кого-то столь маленького и хрупкого. Его инстинкт омеги говорил не выпускать ребенка из рук. И многие это понимали, поэтому влезали только тогда, когда Стиву становилось особенно тяжело. Наташа, Клинт и даже Брюс порывались поговорить с Тони и вправить ему мозги, но Стив попросил не трогать мужа. Он сам мог разобраться с этим. Он понимал Тони. Тому было страшно. Он никогда не был отцом, не знал, что нужно делать, но боялся спросить об этом. Стив чувствовал это, чувствовал его страх. Уложив Питера спать и при этом потратив все свои силы, которых и так осталось не настолько много, Стив посмотрел на часы. Начало первого ночи. Долго же пришлось укладывать Питера. Мальчик был неугомонным, как и Тони. Видимо, нелюбовь ко сну — семейная черта. Это даже забавляло. Погладив сына по голове, капитан попросил Джарвиса присмотреть за мальчиком, после чего спустился сразу на кухню, чтобы приготовить любимый кофе Тони и несколько бутербродов, а потом в лабораторию. Гений обретался там уже второй день подряд и отказывался покидать свою обитель. Он тоже выглядел уставшим, с синяками под глазами и следами сажи на щеке. Стив подошел аккуратно к сгорбленному над столом мужу и поставил рядом с ним чашку и тарелку с бутербродами, после чего положил руки ему на плечи. Тони устало выдохнул и откинулся на спинку стула, запрокидывая голову. — Питер уснул? — спросил он с трудом. Говорить о сыне для него было трудно. Он сам понимал, что ведет себя по-свински, но не мог. Стив понимал и не торопил его. — Да, — шепотом ответил Стив, потому что в лаборатории было довольно темно и тихо. Не хотелось нарушать эту спокойную тишину. Его сильные пальцы зарылись в волосы Тони, поглаживая кожу головы. Тот застонал от удовольствия и прикрыл глаза, позволяя себе расслабиться на мгновение. — Стив, прости меня, — выдохнул гений виновато, прогибаясь сильнее, забрасывая назад руки и обнимая ими Стива за талию. Его лоб уперся Стиву в живот как раз в том месте, где все еще был шрам. Носом Тони приподнял майку и коснулся грубой пока кожи шрама губами. Тепло его дыхания вызвало табун мурашек. — Я сволочь, Стив, я знаю это, просто… — Я понимаю, Тони, — успокоил его капитан, продолжая поглаживать по голове. — Тебе нужно привыкнуть к нему. Он не сломается, если ты возьмешь его на руки. Старк глубоко выдохнул. Стив чувствовал его боль и смятение. И потому продолжал успокаивающе поглаживать по голове, чтобы помочь расслабиться и убрать каменную тяжесть из мышц. — Я никогда… черт! Я никогда не был отцом, Стив, я не знаю, как правильно делать…, — начал было Тони, но капитан аккуратно закрыл его рот ладонью. — Ты не должен знать все, Тони, — мягко заметил он. — Никто не может знать все. Но ты можешь научиться, ты ведь гений. Мой гений. Я могу помочь тебе. Если ты сам этого хочешь. Если нет — я дам тебе еще время. Тони с досадой взвыл и развернулся на крутящемся стуле, притягивая капитана к себе и усаживая на колени. Он беспомощно ткнулся лбом ему в плечо, сжимая в руках так, словно пытался сломать несколько ребер. Стив не стал противиться, понимая, что Тони это нужно. Он часто старается быть сильнее, чем есть на самом деле, старается нести на себе слишком многое, стыдится того, что чего-то не может. Но Стив никогда не любил его за идеальность. Он любил Тони за то, что он был просто Тони, который всегда делал возможное и невозможное. — Прости меня, — снова извинился он, и Стив мягко поцеловал его, растрепывая грязные от пыли волосы. — Я, кажется, ни в чем тебя не упрекаю, дубина, — усмехнулся он. — Заканчивай работать и приходи к нам спать, хорошо? И поешь хотя бы. Тони слабо кивнул и потянулся за еще одним поцелуем. — Я люблю тебя, — выдохнул Тони. — Правда не уверен, что заслуживаю того же в ответ. — Это мне решать, Тони, — заметил Стив, поднимаясь. — Не переусердствуй, уже довольно поздно. Я тоже люблю тебя. После чего он коротко коснулся губами виска Тони и ушел, осторожно прикрыв дверь. Старк со стоном рухнул на стол, поворачивая голову и смотря на стоящие прямо перед ним кружку дымящегося и божественного кофе и несколько сытных бутербродов. Ему нужно было сорваться, наплевать на все и последовать за Стивом. Но он, черт подери, впервые так боялся. Что, если он причинит Питеру вред, потому что не знает, как правильно обращаться с детьми? Он был счастлив тогда, когда пришел к Стиву в больницу, но потом его сковал страх, когда он увидел, насколько ребенок крохотный и беззащитный. Но он должен был быть рядом с ними. Как муж и как альфа. Как отец. Старк просидел в лаборатории еще полчаса или даже час. Так ничего и не сделал, просто молча пил кофе и доедал бутерброды, пялясь в одну точку. После чего плюнул, приказав Джарвису все сохранить и сворачивать лавочку. Его ждал Стив. Ополоснувшись от запахов масла и гари, Тони зашел в комнату. В ней было довольно светло из-за горящего ночника в виде шлема Железного человека. Его прикупил Клинт на одной онлайн-барахолке и притаранил Тони в качестве подарка для сына. Стив спал на их большой кровати на боку, а к его груди пристроился маленький и хрупкий Питер, раскинувшись морской звездочкой. Он тихо сопел во сне и цеплялся маленькими пальчиками за мягкую футболку капитана. При свете Тони заметил, что обычно потрясающе безупречный Стив выглядел осунувшимся, уставшим и бледным. Под его глазами тоже залегли синяки. После пережитой беременности способность к самоисцелению еще не полностью восстановилась. Тони испытал острый укол совести. Не одному ему было хреново все это время. Только вместо того, чтобы проходить это вместе, Тони боялся показаться слабым и беспомощным, постоянно пропадал в лаборатории или же на миссиях. Сбегал от собственного ребенка, потому что боялся стать таким же, как и его отец. — Какой же я кретин, однако, — процедил Тони устало, осторожно ложась на постель к Стиву с другой стороны от Питера. Капитан беспокойно завозился. Он всегда чутко спал благодаря военному прошлому. Старк протянул руку и осторожно погладил его по щеке. Это мгновенно успокоило Стива. Тот расслабился и прижался к Питеру теснее, но все еще словно чувствовал, как лечь так, чтобы его не раздавить. Тони тоже придвинулся ближе, ухватывая поцелуй с теплых губ капитана.

***

Утром Старк проснулся первым вместе с Питером, чтобы дать Стиву время немного поспать. Брать мальчика на руки было чертовски страшно, но тот не рассыпался, не заплакал и никак не показал, что Тони, возможно, мог сделать ему больно. Он непривычно весело улыбался и угукал. — Джарвис, что мне нужно делать-то? — паникуя, спросил Тони, вынося сына из их со Стивом комнаты, чтобы тот не разбудил капитана. — Для начала вы могли бы поменять ему подгузники, а потом покормить его, — с готовностью проинструктировал Джарвис. — Ты мне пошаговую инструкцию можешь дать, Джар? — почти взвыл Тони, потому что ему это ни о чем не говорило. Джарвис, кажется, даже вздохнул. Отлично, его собственная программа над ним издевается! Кто ж виноват, что Тони так хреново во всем этом разбирается? Но он исправно выполнял все, что ИскИн ему говорил. Наверное, одно из преимуществ гениев в том, что они быстро учатся. Тони перестал бояться того, что сделает Питеру больно, и просто старался контролировать свои действия. Мальчик ерзал и улыбался, протягивая к отцу маленькие ручки. У него были глаза Стива. Большие и яркие. А волосы такие же непослушные, как у Тони. И темные. — Да Стив и впрямь герой после этого, — устало выдохнул Старк, справившись со всем необходимым. Питер продолжал ерзать и пытался достать до своих маленьких ножек, потому что они были ему интересны. Тони думал, что по утрам должно быть немного больше плача, но им, кажется, досталось настоящее чудо. К тому же чудо со сверхсилой. Так что он уже от рождения супергерой. — И что дальше? — Вам нужно приготовить ему смесь, сэр, — подсказал Джарвис. — Замечательно, к кулинарии у меня определенно талант, — фыркнул Тони саркастично, потому что кухня и он — понятия диаметрально противоположные. Но будить Стива не хотелось, поэтому Старк решил просто идти до конца. Как и всегда. — Давай Дубину сюда! Когда неуклюжий Дубина, шурша колесами, оказался рядом с Тони, тот отдал ему Питера, положив его в специальный глубокий гамачок, который держался на роботе. Старк сам его сделал на всякий случай, чтобы было удобнее перемещать ребенка, поэтому он был надежным и не должен был позволить вывалиться. К тому же Питер смотрел на робота такими глазами, какими сам Тони смотрел каждое утро на кружку спасительного кофе. Его глазки сверкали от любопытства, и он тянул к роботу руки. Дубина осторожно наклонил к нему трехлапую голову и зажужжал. — Кажется, вы подружились, — усмехнулся Старк, устраивая сына и с ним следуя на кухню. Честно, лучше бы он продолжал к ней не приближаться. Потому что спустя буквально десять минут раздался приличный взрыв, которого определенно не должно было быть. Тони стоял посреди кухни закопченный и лохматый, с бутылочкой в руках, а брат Дубины заливал его пеной, чтобы потушить горящую штанину Старка. — Твою, блять, мать, кто пустил Старка на кухню? — раздался злобный и немного сонный голос Бартона этажом ниже. Кажется, кухня находилась аккурат над его комнатой. — Бартон, какого черта ты орешь? — процедил Старк. — У меня муж спит! — Да от такого грохота и мертвый поднимется! — продолжал орать лучник, и Тони думал отключить ему доступ в интернет на месяц. — Заткнись, ради всего святого! — вторил ему Тони, а потом понял, что сам орет ничуть не тише, чем Клинт. И что Стив стоит в двери кухни. Заспанный, со следом от подушки на щеке, растрепанными светлыми волосами и в большой белой майке, которая чуть сползала с плеча. Кажется, майка была халковская, потому что на фигуру Стива было затруднительно найти одежду на размер или два больше. — Я уже встал, — улыбнулся капитан, подходя к закопченному Тони и крепко целуя его. Бутылочка оказалась в его руках, а губы снова растянулись в улыбке, когда он осмотрел беспорядок на кухне. — Вижу, ты все же не убил нашего сына, пока менял ему подгузники? Старк впервые не знал, какого черта ему делать. Стив был таким потрясающе очаровательным и милым, а он, как всегда, все запорол. — Хотел дать тебе отдохнуть, но не вышло, как видишь, — Тони пожал плечами. — Я гений чего угодно, но только не кулинарии. — Это я давно понял, — усмехнулся Стив, позволив обнять себя со спины и поцеловать метку на шее. — Лучше развлеки пока Питера, а я все сделаю. Кажется, ничего другого Старку не оставалось. Стив широко улыбался, смотря ему вслед, а потом принялся за смесь. Он на удивление хорошо выспался, чувствуя Тони рядом целую ночь. Старк всегда помогал ему спать. Рядом с альфой Стив чувствовал спокойствие и тепло. Этого часто не хватало. Когда со смесью было покончено, капитан направился в их комнату и тихо остановился в дверном проеме, наблюдая, как Тони дразнит Питера, лежащего на спинке. Тот тянул к нему ручки и ножки и весело угукал, улыбаясь, а Тони кривил рожицы и кривлялся, словно ему самому было не больше пяти. А потом Питер выстрелил паутиной ему прямо в глаза. Тони от неожиданности опешил и едва не вскрикнул, но кое-как отлепил паутину и сделал вид, что набрасывается на Питера. — Ты решил напасть на самого Железного человека, Паучок? — шутливо-грозно прорычал он. — Мелкий ты еще, чтобы со мной тягаться. Ответом ему стал второй заряд паутины, от которого Тони легко уклонился. Стив как-то читал в одном журнале, который подсунула ему Наташа — да, он читал, и это было просто из-за любви к чтению, а не потому, что ему было интересно, — что не только внешность, мускулы и идеальная задница делают мужчин привлекательными и сексуальными. Энтони Эдвард Старк, безусловно, был потрясающе сексуальным и привлекательным мужчиной, который обладал харизмой и шармом, но вот именно сейчас, наблюдая, как он играет с их сыном, Стив понимал, что хочет его так сильно, как никогда прежде. — Ты потрясающе справляешься, — заметил капитан, оказываясь за спиной у Тони и протягивая ему через плечо бутылочку. — Покормишь его, а мне нужно в душ? Сам справишься? Тони странно дернулся, почувствовав усилившийся от возбуждения запах Стива, и, обернувшись, увидел его сверкающие глаза и красные губы. — Стив, скажи мне, что я не совсем свихнулся! — протянул он, но капитан отвечать не стал. Просто наклонился, но так и не поцеловал, замерев в сантиметрах от губ. — Никогда не хотел тебя сильнее! И он ушел в душ, оставив Тони наедине с осознанием того, что именно сейчас услышал. — Кэп, мать твою, а ну не смей уходить вот так! — выкрикнул он ему вслед, но Стив демонстративно махнул майкой. Тони пришлось кормить ребенка, с чем он справился, в принципе, достойно, после чего просить Наташу немного присмотреть за ним. Та многозначительно вскинула бровь и ухмыльнулась. Кому, как ни ей, понимать все, что происходило между ними. Но она ничего не сказала, потому что понимала. А с Питером сидеть девушка любила. Как и подоспевший после Клинт. Сэм/Баки Джеймс никогда не думал, что его так переклинит после рождения ребенка. Мальчик был таким маленьким и хрупким, с большими, серыми глазами и темными волосами. Он был мулатом, и цвет его кожи напоминал молочный шоколад. Баки нравилось. Он столько боялся того, что ребенок появится, а потом увидел его, и все полетело к чертям. Все страхи и прочая ерунда. Он просто знал, что сдохнет за него, если будет нужно. Его звали Томас. Но многие называли его сокращенно ТиДжей. Джеймс понятия не имел, почему именно, но его устраивало, поэтому, в целом, не возражал. И от ребенка не отлипал. У него руки дрожали, когда он его выпускал. Инстинкт омеги твердил не отпускать и держать рядом. Со Стивом, судя по всему, было также. Баки многого не знал о воспитании детей и правильной заботе о них, но у него был Стив. Стив, который, почему-то много знал об этом. Хотя, он же не проводил всю беременность в ненависти к самому себе и боязни за будущее ребенка. Он читал и ознакамливался с тем, что могло пригодиться. Это Баки дурак. Фьюри посадил их обоих в декретный отпуск, и Джеймс не думал, что воспримет это так спокойно. Плевать на мир, когда у него угукающее чудо на руках. А ведь солдат и не думал, что у него когда-нибудь будет семья. Всей его семьей раньше был Стив, а потом он вообще попал в руки к ГИДРЕ. О чем тут могла идти речь? А теперь у него ТиДжей и Сэм. Сэм, который брал на себя все его миссии, чтобы мир не остался без защиты. Он всегда возвращался. Что бы ни случалось, он возвращался назад. Порой грязный, потрепанный и уставший, он падал рядом с Баки на кровать и тянулся к Томасу. Потом его отрубало от усталости, а Баки просто пристраивался сбоку. С Сэмом было спокойно. Джеймс больше не противился тому, что Уилсон — его пара. Его альфа. Пусть Барнс никогда не будет до конца считать себя слабой омегой, которой требуется защита, но иногда и он мог позволить себе минуту слабости. Сэм никогда ничего не говорил. Два месяца прошло, но он ни разу не заикнулся о том, насколько ему дерьмово. Он был истощен постоянными миссиями, но в последнее время слишком многое свалилось на мир, а спасать его было некому. Все Мстители частенько были заняты, а Сэм брал на себя задания как свои собственные, так и Баки. Но он не Барнс, поэтому на них уходило вдвое больше времени. И Сэм чертовски устал. Но говорить об этом Барнсу не стал бы никогда, потому что тот кинется выполнять миссии вместо него. Пусть он все еще рычал и злился порой, но Сэм начал замечать, что солдат теплеет. Привыкает к тому, что о нем тоже могут заботиться, сдавался под руками Сэма и порой даже начинал невольно урчать от удовольствия. Уилсон не тыкал его в это, чтобы не спугнуть, но альфа внутри него ликовал. Его омега проявляла к нему чувства и становилась все сильнее связана с ним. Это все, о чем Сэм мог просить. Ради такого было не жалко выполнить не один десяток миссий. Только вот он немного просчитался. Сил не хватило, поэтому Сэм схлопотал пулевое ранение в бок и нож в плечо. Не так серьезно, как могло показаться, но крови он потерял достаточно. У него было сломано одно крыло, а значит Старк опять не обрадуется тому, что нужно их чинить. С ним были Наташа и Клинт. Романофф оттащила его в безопасное место, пока лучник добивал оставшихся врагов, взявших их в кольцо. Она помогла Сэму забраться в джет, после чего они отправились в башню с выкраденными чертежами и разработками ГИДРЫ. — Дерьмово, — процедила сосредоточенная Наташа, пытаясь закрыть рану. Кровь хлестала из раны на боку, потому что пуля прошла навылет, и из плеча, стекая тонкими струйками и впитываясь в форму. Сэм застонал, когда она случайно надавила слишком сильно. — Нат, ласковее, пожалуйста! — попросил он хрипло. — Нечего было подставляться! Я бы сама могла! — Брюс бы меня убил, если бы позволил тебе пострадать, — усмехнулся Сэм и стиснул зубы от боли. — А теперь Баки убьет меня за то, что ты тут кровью истекаешь, идиот, — процедила Романофф. — Ему не говори, и все будет нормально. — Издеваешься? Серьезно думаешь, что я ему не скажу о том, что его альфа едва пулю в лоб не схлопотал? — Нат, не лезь! Пусть он занимается ТиДжеем и забудет про эти чертовы миссии. Я справлюсь. Это просто небольшое ранение. Отлежусь и снова в бой. — Ты загнешься так, понимаешь это? — Бывало и хуже! Сэм не хотел, чтобы Баки снова лез в это дерьмо. Ему хватило. Пусть отдохнет и уделит время семье и Томасу. Сэм видел, как у него глаза светятся рядом с мальчиком. Когда они прибыли на базу, Романофф передала Сэма Брюсу и направилась прямиком к Баки. Она не могла смолчать. Понимала, что Уилсон так заботится об омеге, но все это могло закончиться для него местом на кладбище. Барнс действительно стал мягче. Спокойнее. Они с Наташей много общались, потому что она была крестной ТиДжея, поэтому девушка замечала. — Бак, — позвала она, наблюдая, как солдат носит на руках Томаса. Солдат обернулся к ней и нахмурился, видя ее окровавленную одежду — переодеться она не успела. — Что? — спросил он резко. — Сэм, — выдохнула она, и Барнс почти бросился в медблок, но Нат преградила ему путь. — Послушай, Бак, попроси его остановиться. Он берет не только свои миссии, но и твои, чтобы тебе больше никогда не пришлось к ним возвращаться. Но когда-нибудь это его убьет. Уже едва не убило. Поговори с ним. Барнс раздраженно тцкнул. Он знал, что что-то не так. Сэм, ублюдок, ничего ему не говорил. Пусть причина и была понятна, но Баки все равно его придушит. — Я разберусь, а ты иди отдыхать, Нат, — заверил он и поцеловал ее в макушку. Наташа была ему, как сестра. У них было много общего, что их сблизило. Девушка устало кивнула и пропустила его. Баки сорвался в медблок. Там было пусто. Брюс уже закончил с основными процедурами и ушел. Был только Сэм. Весь перебинтованный, пропахший кровью, гарью и медикаментами. Уставший и кажущийся бледным даже при его цвете кожи. Завидев Баки, он застонал от досады. — Наташа, верно? — спросил он, откинувшись на подушки. — Ты спятил, придурок? — прорычал Баки подходя к кровати и опускаясь рядом на стул, держа на руках ТиДжея, который рвался к альфе. Барнс аккуратно уложил мальчика к Сэму, и тот подполз к отцу под бок, пригреваясь и пытаясь потянуть его за рукав больничной рубашки. — Давай без паники и нотаций, — отрезал Сэм. — Я знаю, что делаю, Бак. Ты должен забыть об этом дерьме как можно на дольше. Я справлюсь. — Я вижу, как ты справляешься, идиот! — Баки указал на ранения. — Это тоже входило в план? — Я защищал Нат, — оправдался Сэм и осторожно положил на себя Томаса, который крутился и пытался извиваться, как гусеница. Ему от Баки тоже достались суперспособности. Он мог передавать или забирать чьи-то эмоции, если касался голого участка кожи. Сейчас в голове у Сэма вспыхивала его радость. Он был рад его видеть. — Послушай, Бак, давай просто не будем об этом, ладно? Ты здесь, с ТиДжеем. Ты видел себя рядом с ним? Да ты же светишься, как новогодняя елка. Думаешь, я хочу, чтобы ты таскался по миссиям? Хрен тебе, торчи в башне и расти эту мелкую гусеничку. Баки тяжело вздохнул и покачал головой. Он все еще думал, что Сэма не заслуживает. Тот всегда пытался дать Баки все, чего он был лишен. Он дал ему понимание того, что у Барнса тоже может быть нормальная жизнь. Нормальная и счастливая. Он дал ему дом и семью. — Дебил, — процедил Зимний, придвигаясь ближе и накрывая губы Сэма своими. Тот опешил, послушно приоткрывая рот и впуская язык Джеймса. Тот целовал непривычно мягко и сладко. Так сладко, что внизу живота тянуло. Сэму редко доставались такие вспышки нежности, поэтому он ловил и запоминал их все. — Ты это видишь? — спросил Джеймс, убирая волосы и открывая шею. — А его видишь? — он указал на Томаса. — Вот и не лишай меня альфы, а сына — отца. На миссии ходим по очереди после того, как шрам затянется, и я буду дееспособен. А сейчас ты оставляешь мои задания в покое. Если я узнаю, что ты взял хотя бы одно, пожалеешь, что родился, Уилсон! Дошло? Сэм удивленно захлопал глазами, смотря на Баки так, словно видел в первый раз. От него исходило что-то такое, чего Уилсон раньше не чувствовал. Это будоражило до самых кончиков пальцев, и Сэм не мог даже вздохнуть нормально, он смотрел и смотрел до тех пор, пока снова не решился притянуть для поцелуя. — Вас понял, босс, — насмешливо протянул он и получил от Баки затрещину, зашипев от боли. — Двигай задницей! — приказал Баки. Кровать была достаточно вместительной, чтобы они могли улечься по обеим сторонам, а Томаса положить в центр. Мальчик заерзал и довольно замычал, дотягиваясь до них обоих ручками. Его эмоции передались им. Он был рад и явно хотел спать. Сэм прижал его к себе осторожно, согревая. Томасу хватило и нескольких минут, чтобы провалиться в сон. — Ты заноза в заднице, Барнс, но я люблю тебя, — выдохнул Сэм, дотягиваясь до усмехающегося Баки и пытаясь сцепить пальцы. Обычно за такое он получал между глаз, но в этот раз солдат, видимо, был добрым. — Тоже и тебя касается, пташка, — фыркнул он. — А теперь заткнись и спи!