«Что только что произошло?!»
Мари хлопает себя по щекам, случайно задевая повязку. Опять эта жгучая, но одновременно слабая боль. За секунду в голове прокручиваются все моменты случившиеся за день, в том числе и весть о том, что девушка останется инвалидом. Попытавшись выкинуть эти мысли, Огава развернулась к Тэкео и Мей. Те стояли поодаль, пребывая в явном шоке.***
— Ёлки-палки, как ты играешь вообще на ней?! Струны же очень жёсткие! — Мей сидела в позе лотоса на полу и пыталась сыграть что-нибудь на гитаре. — Ты слишком сильно давишь на них. — Мари стала копаться в чехле из-под музыкального инструмента, затем вытащила что-то маленькое, треугольной формы. — Возьми медиатор, если больно пальцы. Голубоглазка выхватила вещицу и взяв поудобнее, принялась за игру. 10 минут длились эти жалкие попытки игры, 10 минут Огава зажимала уши, в попытках предотвратить кровотечение из них. Видимо «прекрасную» мелодию слушала не только шатенка, но и Тэкео, вломившийся в комнату со злой рожей… — Мей, тебе Бог на что уши дал?! Для красоты? Девушка повернулась к нему лицом и недовольно цокнула. — А что ты мне прикажешь делать?! — Для начала научиться пользоваться ими! Сидящая на стуле Мари, смотрела на перепалку двух её самых близких людей. В какой-то момент они зашли настолько далеко, что вооружившись подушками, начали третью мировую. Только кареглазка хохотнула, как в неё прилетел один из снарядов, и девушка перевернулась вместе со стулом. Виновники сей торжества затихли, обнявшись друг за друга и молясь, чтобы их не убили раньше времени, стали отходить к двери. Мари с деланным возмущение засопела и уперла руки в бока. — Вам жить скучно стало? — кареглазка стала надвигаться на них, медленно, будто зверь, заодно создавая вокруг себя тёмную ауру. — Вы трупы! — Пиф-паф! И мы покойники, покойники, покойники… — прошептала длинноволосая, перед смачным ударом подушкой в лицо. И пока студентки не обращали внимания ни на что, Огава старший начал строить план отступления… Но и тут его потерпела неудача: — Куда пошёл?! — свирепо пропыхтела Мари. — На кудыкину гору, воровать помидоры! — парень выбежал в коридор, в надежде избежать удара карающего меча. Что, кстати и вышло у него! — НЕГОДНИК!!! — из-за двери послышался смех… Горько вздохнув, студентка помогла встать подруге на ноги и вместе с ней принялась за уборку. Через несколько минут в комнате был порядок, который так обожала девушка. Из-за игр, в помещении стало душно и девушки вышли на балкон. На улице к тому времени зажглись фонари, и было довольно прохладно, поэтому надобно надеть кофту, но никого это не волновало. — Мари… — Мм?.. — Тебе ведь не безразличен Шинсо! От такого заявления, Огава и поперхнулась, и закашлялась, и заматерилась, в предчувствие наступающего допроса. Мей смотрела прямо в душу: — Ну так и скажи, что влюбила-а-ась! — Кишка тонка или мозговые извилины отсутствуют? — шатенка грозно зыркнула на голубоглазку. — Не отлынивай от вопроса! — Ладно-ладно! Только… — Мари боязливо перевела взгляд на соседний балкон. Окно было открыто… — Давай зайдём в комнату? Вернувшись обратно в обители красок, карандашей и музыки, Уэда повторила свой вопрос. Немного погодя она все же получила положительный ответ от засмущавшейся ученицы. Визжа от счастья, длинноволосая прыгнула на кареглазку, заключив ту в объятия. Мари же предприняла попытки выбраться, ибо кислорода крайне не хватало… — Ты щас меня задушишь!.. — Прости-прости! — Уэда сложила руки в извинительный жест. Огава, в который раз за день, вздохнула. Пройдясь по комнате и усевшись на кровать, девушка взяла в руки гитару. М-да… День у неё выдался тяжёлый: Фестиваль, травма, переживания родителей… Кстати о них! Когда подростки зашли в дом, на шатенку тут же налетела мать, кружась и охая, а заметив повязку, так вообще чуть ли не в обморок упала. Слава Богу, что отец был рядом, потому поймав свою жену, аккуратно поставил её на пол. Сам он был тоже не в лучшем распоряжении духа: недовольная гримаса, руки скрещенные на груди и колкий взгляд, который смотрел прямо сквозь тебя. Но даже так, главарь семейства сильно переживал за свою дочь, хоть и не родную… А на все некие «замечания» Мари отвечала: «Ну не померла ведь?». И в какой-то степени она была права. Все же, взяв инструмент поудобнее, Огава начала играть. Пальцы левой руки ловко зажимали аккорды, а другая била по струнам. Мелодия стала заполнять комнату. А потом кареглазка начал петь: — И только имя твое я в кармане ношу, Никому не расскажу, не поведаю быль. Пусть разум вечно твердит, что недостоин тебя, Что, слишком мало любя, жизнь тебе подарить. Мей завороженно слушал подругу, разинув рот от удивления. У неё был тихий, мелодичный голос, который словно гипнотизировал. Но с каждым разом он все усиливался и становился громче… — И весь мир прахом разлетится, если ты ответишь нет, И в миг на веки обратится лютой тьмою белый свет, И сердце пламенем пылает, освещая пустоту, В которой, по тебе скучая, я в беспамятстве бреду…* Неожиданно на телефон пришло оповещение и девушке пришлось прекратить игру, из-за чего Мей грустно хмыкнула. Введя графический ключ, Мари принялась быстро читать все сообщения из беседы класса — они-то и стали причиной уведомлений. Не найдя ничего стоящего, ученица уже хотела заблокировать экран, как кто-то написал новое сообщение: Маширао: Всё же, я считаю, что Огава поступила подло, когда бросилась к Шинсо. Время: 23:37 Мей тоже решила прочитать переписку и была в шоке, особенно со слов Оджиро… Минору: Да! Она предала наш класс! Время: 23:37 От такого заявления глаз Мей нервно задергался и девушка начала что-то писать, но Мари оказалась быстрее.Мари: Очень глупые суждения, высосанные из пальца, без каких-либо адекватных доказательств. Если хотите, то считайте так дальше — мне плевать на ваше мнение. Время: 23:38
Что было дальше в диалоге, ей стало не интересно. Откинув телефон подальше от себя, Огава сползла с кровати с протяжным стоном.«Спать хочу…»
Уэда внимательно осмотрела её и, словно прочитав её мысли, расстелила постель. С небольшими усилиями закинула тело шатенки на кровать, а сама легла рядом, ибо место хватало обеим.