Fetish for my love

      Гарри закатывает глаза, когда слышит снова звонок в дверь. Он замирает на месте, когда видит гостя. Луи выглядит обеспокоенно, в его руках бумажный пакет. — Привет, решил проведать тебя. Как самочувствие?       Гарри ещё больше кутается в одеяло, чувствуя холодный поток воздуха, проникнувшего с улицы в квартиру. Он заболел после того, как переохладился, играя в снежки с Найлом и ещё двумя операторами. Кашель и высокая температура теперь были его верными спутниками. — Я в порядке. Спасибо.       Гарри прокашливается несколько раз, пока Луи снимает пальто и туфли, он осматривает квартиру прежде чем заносит пакет на кухню. — Я принёс куриный суп, фрукты, мёд, — бормочет он, выставляя всё содержимое пакета на стол. — Спасибо, это очень мило с твоей стороны, — произносит Гарри и замечает, как Луи выглядит по-домашнему мило в стенах его кухни.       Они ужинают остатками лазаньи и опустошают чашки с чаем. Луи сжимает руку парня и, немного сместившись, касается губами его лба, отчего тот вскидывает бровями. — Ты весь горишь… — весьма двусмысленно звучит с его уст для Гарри. — Немедленно прими панадол и возвращайся в кровать. — Луи, я правда в порядке, просто голова немного болит. — Гарри, это была не просьба. — Ты забыл, мы не на работе, так что… — с этими словами он взвизгивает, потому что Луи перекидывает его через плечо, словно тряпичную куклу, и несёт в спальню, аккуратно опускает на кровать, а затем накрывает его сверху ещё одним одеялом. — Побудь со мной ещё немного.       Взгляд Гарри полон мольбы, и от этого лицо мужчины смягчается, он проглатывает стоящий в горле ком, оценивая исход ситуации, а затем ложится рядом. Гарри накрывает их с головой, словно отрезая от целого мира, и тихо хихикает, ликуя, что его план удался. — Так лучше? — шепчет он. — Гораздо, — отвечает парень, опаляя горячим дыханием его кожу.       Руки начальника опускаются ему на талию, а губы едва ли касаются друг друга. — Не хочу тебя заразить. — Я переживу это.       Гарри становится инициатором поцелуя, он касается губ мужчины несмело, чувствуя тёплое дыхание на своём лице. Ничего не меняется, Луи не отвечает ему, будто боясь всё испортить, и в какой-то мере он прав. Несколько мгновений они лишь наслаждаются близостью, чувствуя недостаток кислорода под одеялом, и хватка парня на талии руководителя ослабевает. Момент упущен, и Гарри уже почти мирится с это потерей, но чужие губы касаются его в тот же миг. Парень смыкает глаза и притягивает Луи ближе к себе, чувствуя на кончике языка привкус йоркширского чая с нотками апельсина. Луи его целует, и это стоило ожидания длиной в несколько месяцев, он тёплый и пахнет домом, а ещё у Гарри буквально кружится голова от такой близости, если бы не одно «НО».       Знакомое чувство прошибает его тело словно током, дежавю накрывает будто туман, опустившийся на маленький городок. Всё кажется до боли знакомым, прикосновения, вкус поцелуя, где-то Гарри уже чувствовал подобное. Он резким движением срывает с них одеяло, стараясь не зацикливаться на том, как прекрасно выглядит мужчина с расширенными зрачками и опухшими глазами. Гарри смотрит на него с недоверием, и, кажется, Луи начинает поглощать вина. — Это был ты… — тихо произносит он.       Слёзы предательски начинают накапливаться в уголках глаз, и он отодвигается на другой конец кровати, когда Луи пытается его коснуться. Он молится, чтобы это было лишь плодом его воображения, разыгравшейся фантазией и в том клубе был совсем другой человек. Он верил, что Луи не мог так поступить. — Позволь мне всё обьяснить, — слова режут воздух, как мачете, и лицо парня искажается болью. — Уходи, сейчас же.       Луи дважды кивает, похоже, что понимания в нём больше, нежели жажды что-то объяснять. Он закрывает дверь в его квартиру, оставляя Гарри в полном одиночестве. Это даёт ему возможность выпустить боль наружу, он докуривает сигареты, когда-то забытые Луи в гостиной, и игнорирует боль в районе сердца. Разочарование смешанное с обидой сковывают его тело, а болезнь лишь всё ухудшает. Он остаётся запертым в своей квартире, игнорируя звонки и сообщения.        От Луи ничего не слышно, да и Гарри не готов слышать какие-то оправдания, слишком мало времени прошло. Только лишь получив письмо из бухгалтерии, он приезжает в офис поздним вечером. Все корпусы заперты, Гарри замечает лишь включённый свет в кабинете Луи.       Мужчина стоит у окна с бокалом виски в руке. У него уставший вид, волосы в хаотичном беспорядке, рукава его рубашки закатаны до локтей, кожа сияет от света ламп. Его лицо меняется, когда он видит Гарри в отражении панорамных окон. — Я приехал забрать свои вещи. — Нет, подожди.       Луи боится сокращать между ними расстояние и поэтому стоит на месте. — Пожалуйста, выслушай меня. — Не имею ни малейшего желания делать это, — Гарри хватается за ручку, но дверь оказывается заперта. — Серьёзно?       Парень опускает глаза, чтобы не выдать свою боль. Но это выходит чертовски плохо, слёзы катятся по его лицу. Грудь сдавливает металлическими тисками обиды. Ему всё равно, как это выглядит, боли слишком много, и он снова срывается. Луи тихо выдыхает и подходит к нему, пытаясь убрать несколько прядей с его лица, но Гарри тут же отшатывается.  — Не смей трогать меня! — произносит он с ноткой гнева.       Парень обходит его и садится за стол на один из стульев, он позволяет себе тихо плакать, опустив голову на руки. Луи молчит несколько мгновений, и тишина между ними нависает тёмной тучей. Он подбирает нужные слова и подходит к окну, засунув руки в карманы. — Знаешь, почему я вообще основал это агенство?       Он делает паузу, будто дожидаясь встречного вопроса, но Гарри лишь сконфуженно смотрит на него, тихо шмыгая носом. — Мои родители были вместе только из-за детей, и это не лучший пример семьи. Они покупали нам лучшую одежду, оплачивали учёбу сёстрам в лучших школах, никогда ни в чём не отказывали и работали для этого на износ. Но друг для друга они не делали ничего, их глаза не горели, мама не восхищалась отцом, он умело скрывал свои истинные эмоции. Жить в состоянии холодной войны было невыносимо, да и понимание того, что ты растёшь в семье, где никогда не было любви, пришло с годами. Это вылилось в большие проблемы во взрослой жизни. Нигде не учат, как строить отношения или создавать семью, мои сёстры были не единожды в созависимых союзах с абьюзерами, геймерами и тиранами. Я же в свою очередь просто решил, что отношения мне не нужны, чтобы оградить себя от лишней боли и не давать никому надежды. Мне нравились парни, и дальше симпатии никогда не заходило. В 17 лет я встретил парня, который познакомил меня с БДСМ тематикой, и вскоре я стал постоянным клиентом в клубе. Шли годы, и такая стабильность меня устраивала, никто не требовал большего, только секс и удовольствие. Через какое-то время мы с Лиамом начали бизнес, и мне хотелось развивать именно организацию праздников. Потому что дать кому-то большее я не могу, а вот делать людей счастливыми с помощью своих знаний, каких-то инструментов получалось. А потом появился ты…       Луи разворачивается и сталкивается взглядом с Гарри. Он готовится так, будто произнесёт сейчас самую главную речь в своей жизни. — Наверное, это прозвучит глупо, но с первой же минуты нашей встречи, я понял, что потерял голову. Внутри меня были противоречия, потому что разум не мог договориться сердцем, и это не давало мне покоя. Никогда не мог представить, что влюбиться — это так просто, больно и невыносимо. Я держал дистанцию, но прекрасно понимал, что ты тоже испытываешь нечто подобное. И, пожалуй, я совершил самую большую ошибку в своей жизни, подбросив тебе приглашение. Всё ещё надеясь на то, что, возможно, это увлечение спадёт, если я получу тебя даже таким способом. Мой психолог говорит, что я просто повторяю один и тот же сценарий, это уже старая и знакомая модель поведения из детства. После той ночи мне стало хуже, я провёл трое суток дома, чтобы переосмыслить сделанное, потому что смотреть в твои глаза и говорить правду было невыносимо. Я облажался и очень сожалею об этом.       Он замолкает, застыв в одной позе. И сейчас перед Гарри не строгий и серьёзный руководитель, каким он привык видеть Луи. Он — человек со своими отражёнными чувствами и открытой душой. На его лице и вправду смесь боли и сожаления. Гарри запускает пальцы в волосы и немного оттягивает их. Он пытается осмыслить сказанные мужчиной слова, но внутри лишь закипает гнев. — Боже, Луи. Ты вообще слышишь себя?! Все твои предложения начинаются с «Я»! Потому что ты действительно думаешь только о себе и плевать хотел на окружающих. Весь твой монолог сводится к тому, что ты маленький обиженный на своих родителей ребёнок! Потому что вместо того, чтобы взять ответственность за свою жизнь и поступки, ты просто жалуешься, как тебе было плохо! А что насчёт меня? Знаешь, каково это чувствовать себя использованным, никчёмным, обманутым?       Гарри громко отодвигает стул и просто не может идти. Внутри него столько противоречий, и сейчас кажется, что его мир рухнет, как карточный домик. Луи обходит стол и сокращает между ними расстояние, от него чертовски приятно пахнет, и Гарри так скучал по нему. Между ними до сих пор висит напряжение и недосказанность, Луи поднимает руку, чтобы коснуться лица Гарри, но тут же опускает её. — Ты прав. Этот поступок ничем не оправдать, — шепчет он, уже не боясь быть уязвимым.       Он поддаётся желанию держать дистанцию, обида выливается в новые слёзы, руки сводит крупной дрожью. — Я не из тех людей, кто даёт второй шанс, Луи, — наверное, стоит забыть о случившемся? — Я хотел перевести тебя, чтобы держаться как можно дальше.       Гарри громко стонет от недоумения. — Лучше бы ты это не говорил!       Гарри хватается за дверную ручку и сжимает её в надежде просто уйти и прекратить этот разговор. Но какая-то часть его умоляет остаться и выслушать Луи. Он и сам чувствует, как вина сжимает его тело. Если бы он признался в чувствах, был бы смелее, не боялся отказа, итог получился другой. Внутри столько противоречий и смешанных чувств: обида, горечь и боль. — Я не хочу здесь больше находиться и продолжать этот разговор, — произносит Гарри, и Луи тут же подходит к нему, прикладывая карточку к сенсорной панели.       Раздаётся тихий щелчок, и парень, не медля, выходит из кабинета, направляясь к лифту. И, лишь добравшись до квартиры, он даёт волю чувствам.       Гарри не появляется на работе ещё неделю, его телефон больше не разрывается от звонков и сообщений. И он понятия не имеет, к лучшему ли это или его с концами уволили. Он надевает одну из своих полупрозрачных рубашек и чёрные скинни и отправляется в агентство. Что же, его пропуск всё ещё срабатывает на въезде на парковку и на ресепшене, это хороший знак. Новый администратор вежливо его приветствует, протягивая накопившуюся за неделю почту, она не задаёт лишних вопросов, в отличие от Найла. Он взволнованно плетётся за ним, расспрашивая о случившемся, и не получает ни одного ответа. — Мне нужно работать, — произносит Гарри, пытаясь избавиться от назойливого ирландца.       Хотя сам понятия не имеет, как будет это делать. Ему явно стоит избегать Луи и как можно меньше контактировать с ним, но будет ли это возможным. Смогут ли они сохранить чисто профессиональные отношения после того, что произошло? — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Ник.       Гарри смаргивает несколько раз и кивает в ответ. — Да, а что? — Ты уже 10 минут смотришь в одну точку. — Я… просто задумался. — Как съездил домой? Соскучился, наверное, по семье?       Гарри непонимающе смотрит на него. Ну, конечно же, ему нужно было оправдать такое длительное отсутствие. — Луи сказал, что ты ездил к семье на неделю. — Да, так и было. Решил проведать маму и сестру.        Он входит в кабинет, не обнаруживая никого внутри. Рабочее место Луи свободно, на столе кипа бумаг и недопитая кружка с остывшим кофе. Гарри не знает, куда себя деть, он садится на один из стульев, затем встаёт. Волнение перед встречей с Луи тяжело скрыть, да и столкновение с ним просто неизбежно. Он действительно думал уволиться, точнее перевестись в другой филиал, и это бы ему не составило труда, но… Гарри всегда был склонен к страданиям, сначала от влюблённости, придумывая у себя в голове, что она неразделённая, затем от чувства вины и разочарования. Будто бы из всех путей он выбирал самый сложный, и это вернуло его в кабинет психолога, где он не был целый год. Он чувствовал себя непривычно в стенах кабинета, вспоминая, сколько боли и слёз пережил за курс терапии. Слова Эрнеста успокаивают, ведь мужчина имеет многолетний опыт в практике с деструктивными отношениями и семейной психологии. Он объяснял Гарри, что идеальных отношений не бывает и допускать ошибки — это нормально. Что у Луи было своё искажённое видение насчёт своих чувств и дальнейшего будущего, важно лишь понимать, к какой цели будут они идти дальше и будут ли они это делать вместе. Он стоит у окна ещё несколько мгновений, прежде чем слышит какой-то шум. В ясном небе среди стоявших небоскрёбов появляется самолёт, он медленно парит в воздухе, приближаясь к офису. Ещё мгновение, и он сбрасывает знамя белого цвета. Гарри не сразу понимает, в чём дело, из-за палящего солнца ему не сразу удаётся прочитать надпись. Но, присмотревшись, он распахивает рот от удивления.        «Я люблю тебя, Гарри Стайлс»        Он оборачивается лишь на мгновение и видит Луи на пороге со скрещенными на груди руками. Его губы трогает лёгкая улыбка, и это лишь ставит окончательную точку в осознании того, что произошло. На нём неизменно белоснежная рубашка и чёрные джинсы, волосы аккуратно уложены, а рукава рубашки засучены. Это действительно один из самых красивых мужчин, которых когда-либо встречал Гарри.       Луи любит его… и, наверное, это видел весь офис, от назойливых вопросов видимо не отвертеться. Его руки дрожат, а в горле пересохло. Первый раз в жизни ему признаются в любви, и он не понимает, как реагировать и что делать. Луи продолжает ждать его реакции, даже не трогаясь с места. Вот так, пронизывая крупинки молчания, он открывает свою душу. Лицо Гарри трогает кривая усмешка. — Серьёзно? Думаешь, это что-то изменит?       Так и должно было быть, он видит на лице мужчины маску разочарования. Собрать воедино слова удаётся с трудом, Гарри лишь собирается уходить и задевает его случайно плечом. — Я тебя не отпускал. — Что?       Голос Луи звучит иначе, в точности как в ту ночь в клубе, и Гарри готов поклясться, что это начало игры. Прямо здесь и сейчас. — Вернись в кабинет и закрой дверь.       Гарри в последний раз пересекается взглядом с Ники и сглатывает вязкую слюну. Он не может ослушаться. Когда они остаются наедине, глаза Луи темнее ночи, он кладёт руку рядом с лицом Гарри, заключая того в ловушку. Они молчат какое-то мгновение, и Гарри не может понять, он ждёт команды или должен действовать сам. Губы мужчины сжаты, неизвестность и непредсказуемость буквально парят в воздухе. — А может к чёрту все эти чувства? Будем делать то, что нравится нам обоим?       Он наклоняется к Гарри, опаливая своим дыханием ушную раковину. Слово «секс» звучит с его уст слишком горячо, и кожа юноши покрывается мурашками. — Теперь-то я знаю, как ты любишь.       Гарри готов простонать вслух, слишком сильно его сексуальное притяжение. Это неплохой выход, если им обоим удастся отодвинуть чувства на второй план. Случайные или запланированные встречи, секс без обязательств, спонтанный петтинг, снятие напряжения прямо в его кабинете. От мыслей о такой реальности Гарри томно прикрывает глаза и наклоняется навстречу поцелую, расписываясь в собственной слабости. Луи дразнит его, проводя подушечками пальцев по нижней губе, его горячее дыхание опаляет юношескую кожу, посылая импульсы возбуждения по всему телу.       Луи так близко, стоит лишь протянуть руку, но он вдруг резко отстраняется, вызывая у Гарри недоумение, и использует то же оружие. — Ты можешь идти, не забудь принести отчёты через час.       Гарри выходит из кабинета, громко хлопая дверью, раздосадованный и с нескрываемым возбуждением. Какого чёрта он вообще себе позволяет?! Играть с его чувствами и пользоваться всей этой ситуацией. Он возвращается на своё рабочее место, понимая, как сложно им обоим придётся работать в дальнейшем.