3_Пленная память

Наконец, край у горизонта все таки появился, и в подзорную трубу стала видна вытянутая полоса суши с равнинным, кустистым побережьем без признаков прибрежных скал. — Остров еще не нанесен... Но мы, однако, не первые - как будто бот-гвозденник к берегу пришвартован. На берегу из команды никого... странно... Точно, что судно промысловое... — рассуждал Корсак, прищурившись, и тут же приказал стать на якорь. Устроившись на стоянку в саженях 100 от стоящего корабля, моряки внимательно всматривались в берег. Издалека на горе возвышался посёлок с множеством улягам, вокруг которых сновали люди. Вдруг их зарослей ивняка показался коренастый человек, схожий по одежде на казака. Он шел, спотыкаясь, придерживая себя за грудь и стремительно направлялся к берегу. С бота, на борту которого теперь виднелись надпись "Св.Иулиан" также была спущена лодка, в которую спустилось четверо людей. — Спустить с правого борта шлюпку! Владимир, возьмите в помощь двух мичманов и троих матросов. — обратился капитан к Иванкову. Белов, недавно выйдя из каюты и до сих пор равнодушно всматриваясь в побережье под крики гагар, встрепенулся и подошёл ближе. — Я, прогуляюсь с ними, пожалуй... Здесь как будто не слишком ласково приняли гостей. А может, и сами напросились... - прищурясь, он подозрительно посмотрел на борт соседнего судна. После рассказов на Медном уже не осталось сомнений, что его прежние спутники сами лезли на рожон... — Ладно уж, ступай, только... будь осторожен. На, вот, возьми. — Корсак протянул пистолет, пытаясь угадать намерения. Непохоже было, чтоб Белов пылал сочувствием к иулианцам. С тех пор как они покинули предыдущее место стоянки, ему было видно, что Сашка ходит сам не свой, отстраненный и задумчивый. Алексей точно знал, что в чем дело, но понять, тем более спросить, никак не мог. Даже сейчас, несмотря на привычную готовность к приключениям, лицо было сосредоточенным. — Лёша, ты в своем уме? Кого мне палить там? — Белов возмущенно обернулся, уже надевая плащ. — Не стану я на своих кидаться... Тесака вполне довольно, коль что. — Тяжело взять? Ты, вроде, на слабость не жаловался. Бери, я сказал! — и Алексей почти насильно заправил другу за пояс пистолет с кисетом пуль и пажей. — По крайней мере можешь дать сигнал о подмоге, ежели "свои" нападут... Луговской, все это время бродящий поодаль по шканцам, направился к ним. — Господин капитан, я также готов на высадку... Корсак нахмурился. — С чего это вдруг? По земле затосковали? Нет, вы останетесь на корабле! — Но на этих туземцев слишком мало людей... В прищуренных с досадой темных глазах застыло недовольство. — Помимо всего, эти люди способны к боевому риску, а ваше дело — знать курс, да надзор за матросами... — на этой фразе капитан посчитал разговор законченым. "О да, не без риска, но намеченный план сегодня мог воплотиться, будь Корсак покладистей..." — раздумывал про себя нежданный доброволец, с сожалением представляя свой личный пуффер, ждущий удобного часа. Выбравшись на берег, Белов оставил своих и приблизился к группе людей, окруживших пришедшего. Похоже, тот действительно был серьёзно ранен. Прибывший с Иулиана лекарь разрезал рубаху в крови, и судя по свистящему дыханию, похоже было, что острое копье повредило легкое. — Игнатий, что случилось? где остальные все? - допытывался у раненого совсем молодой камчадал. — Четверо наших... убиты... Стефан мой, Григорий, да Луковы оба... Насмерть забиты... Мореход наш Глотов... изранен, да ещё... Пономарев... тоже тяжёлые... Остальные связаны... Чертовы дикари... Вручили им... посуду, иглы, да ножи... Обставили нас баулами... мы давай считать... И вдруг... нападение... подлое нападение... Раненый, простонав последние слова, потерял сознание. Александр переглянулся с сопровождавшими и сразу перешёл к делу. — Наша помощь таки нужна. Матросов расставим на дороге, для прикрытия. Вы идете с нами. — обратился он к казакам. Те нерешительно переглянулись, слушая распоряжение незнакомого офицера. — Отстанем потихоньку... Господа желают разобраться, может предоставить это им? — шёпотом произнес один другому, не догадываясь о чуткости слуха, отточенного дикой охотой... — Ну, вы ребята, молодцы, а?! — Белов рассмеялся. — Так ведь и ясак до Камчатки будет некому доставить! Товарищей спасать не торопимся, нет, боги торговли? - Он встряхнул обоих за шиворот, развернул к дороге и сказал, зло прищурившись. — А ну, быстро двинулись! В это время на берегу показался еще один человек, который также выглядел раненым, бредя еле еле. Корсак напряженно следил за всеми их передвижениями в подзорную трубу, проследив, как четверо офицеров удалялись в кустарники с неохотно бредущими следом казаками. Решение не ждать сигнала пришло к нему при виде второго раненого и этой сомнительной подмоги, привлеченной лишь крепкой рукой Белова. А ведь прав Луговской, хоть не его это ума... Мало их, опасно мало... Но то, что предстало взору командированных, выглядело поистине печально и жутко. Казаки испуганно поежились, отпрянув назад. Лужа крови вытекала от входа в наземную постройку, какие используют охотники для раздела добычи... Несколько человек, лежавших на сложенных обменных шкурах, явно были при смерти, если не мертвыми. Еще несколько раненых были привязаны к столбам, державшим кожаный навес. Алеуты тем временем рассматривали с детским любопытством стальной котел, медные тарелки и вилки, предложенные в подарок. Но сразу же отскочили в сторону при виде ворвавшихся людей. Не приглушая речь, они быстро заговорили меж собой: — Укухтаимутил... Ал чагамгугим кайал адан... "Окружаем... Вы на длинного справа... А вы слева — помельче..." — Белов лихорадочно переводил, узнавая через диалект отдельные слова, в последний момент оценив стороны. — Справа держи! — крикнул он стоящему рядом Иванкову, уповая на его реакцию. Сам же, круто развернувшись, полоснул тесаком по плечам двух подскочивших алеутов. Раненые тут же отпрянули, завалив друг на друга на землю. Реакция лейтенанта почти не подвела, но, не успев выхватить сходу оружие, он пресек нападение ударом ноги. Несмотря на изящную свиду фигуру, его гибкость была на высоте. Одного противника он сходу завалил на землю, и врукопашную пытался справиться со вторым. Мичманы приняли на себя нападение ещё троих. Казаки, следующие на расстоянии в несколько саженей, резко повернули прочь. Но трое местных воинов пустились в погоню, быстро их настигая. — Макахтал/Тревога! — заорал упавший от кулака лейтенанта нападавший, попытавшись вонзить заточенное копье в бок сопернику. Тут же Белов полоснул лезвием по его руке, выбив оружие. — Отдохни! — крикнул он алеуту, опустив его с размаху на баул меха. До десятка вооруженных островитян, привлеченных зовом, вбежала с противоположной стороны, выпуская стрелы, метая дротики и размахивая копьями. Офицеры развернулись, пытаясь оценить ситуацию, что казалась безнадёжна. Их было всего четверо и еще несколько живых, но раненых и связанных казаков. Их собратья все таки сбежали, а расставленные на пути матросы были слишком далеко... Но что делать, коль оказанная им встреча не сулила мир!? Толпа нападавших приближалась, перепрыгивая через трупы и баулы меха к офицерам, уже готовясь навалиться едва не по пятеро. Позади какие-то люди приближались с берега, и их явно ожидалось больше, чем двое матросов. — Отовсюду прут, черти! - выругался Иванков, озираясь по сторонам. — Я вперед, встречу готовьте! - крикнул Александр обоим мичманам и, дабы выиграть время, тут же подхватил подаренный алеутам котел и швырнул им в целящегося лучника. Он рухнул, удачно завалившись под ноги бегущего следом. Заметив, что к нему подступают еще трое, Белов вспомнил про пистолет... Короткий "сквозной" выстрел одному выбил лук, а другого ранил. Но это не слишком облегчило оборону, ему лишь чудом удавалось уворачиваться. Стрела пронзила плащ, а дротик, летящий куда-то в живот, был отброшен случайным махом руки. Понимая, что перезарядить не успеет, он снова схватил тесак, готовясь дать последний отпор. "Нам не простят своих жертв. Здорово защитил!" - промелькнула ирония. Сквозь шум драки Александру было не разобрать крик побегающих. Но оттесненные им лейтенант и мичманы внезапно выдвинулись вперед, то врукопашную, то с помощью тесаков и баулов, отбиваясь от нападавших. Неожиданно двое из самых свирепых бойцов упали, а из-за спины раздались выстрелы. — Что, не зря пистолет? — раздался из-за плеча голос Корсака. — Лешка, ты!? — и Белов, воспряв, тут же резко толкнул одного из троих нападавших, что зазевался на своих поверженных собратьев. Внезапно упавший алеут заставил Алексея отстраниться вправо, и выпущенный в него дротик едва ткнулся под углом в левую руку. — Что тут за игрушки летают... - разозлился он и чиркнул по поясу следующего, что замахнулся коротким копьем. Белов, подхватив упавшее копье, точно запустил им в ногу метателя. Схватка стала бодрее. Внезапное подкрепление в лице десятерых вооруженных моряков во главе с капитаном быстро помогло справиться с отрядом алеутов. Двое мичманов получили таки повреждения от брошенных дротиков, стрел и копьев, что немного сократило защитную оборону. Но превосходство сил все одно быстро оказалось на стороне приезжих. Нападавшие оказались кто ранен, кто обезоружен. Подоспевшие матросы помогли связать их верёвками, снятыми с пленных. — Быстро уходим. — распорядился Корсак. Тяжело дыша после драки, они вдвоём подошли к лежащему казаку, что походил на вожака. — Вы сможете идти, коли с нашей помощью? — Я Глотов Стефан, главный по экспедиции... Благодарю вас... — простонал один из них, крепкий темно-русый мужчина средних лет. В его плечо попала стрела, бедро было ранено копьем, но от воды он заметно взбодрился и даже затеял беседу: — Воистину, первый раз такое... Ведь на Умнаке все хорошо сложилось, старейшины самолично своих детей крестить давали. Дружелюбный-то вроде народ, открытый. Да ведь в хозяйство их дикое пользу приносим... — Вот вообразите только, господин офицер! — Глотов обратился к Белову, сосредоточенно извлекающему из него стрелу. — Ведь из посуды, с дерева долбенной лопают, вилок, даже ножей из металла ни разу не видали. А уж котла и подавно... Даже бритвами не брезговали, даром что гололицые... Александр невозмутимо слушал, шикнув на хмыкнувшего Корсака и добавил, понимающе кивая: — Ума не приложу, как живут они... — А оружие! Эти стрелы да копья... Ведь невежество, древность! — О да! Однако, знайте, копья хорошо пригодны в охоте, особенно морской. Недурно служит. Да и, может, целее будут без нашего-то оружия... Что до полезных вещей из металла — что же, ваша правда... Несмотря на сочувствие к страдальцу, заставить себя не ерничать у Белова не вышло. Слова про дикость бывших соплеменников он давно уж невольно воспринимал на свой счёт. — Вам нельзя двигаться, вы ранены! — возразил Алексей, когда мореход попытался подняться. — Нет уж господа. 10 наших в плену — кто в рабы сгодились. Я обязан говорить с вождём, один их речь понимаю. Хотя вряд ли согласится, порешит скорее... Уж простите, коль даром перевязка. И, прошу вас, помогите моим, кто здесь... — сообщил Глотов, неверно встав на ноги. — Если уж не вернусь я... Сообщите там, что называют себя Уналашка, их тут больше тысячи душ. Авось, отряд пришлют... Корсак недовольно пожал плечами, лихорадочно размышляя. В его понимании спасенный мореход шёл на верную гибель. А ведь его фамилия персонально звучала в приказе, оказать-де поддержку, любым путем. Чай не так Адмиралтейство, сколько торговое сообщество снаряжением помогли... Ценная персона сей мореход в алеуцкой компании, земли да язык знающий... Кровь из носу, но этот Глотов должен вернуться живым! Но пообещать ему выручить остальных — легко сказать! Перебить всю оборону огромного острова невозможно, да и стоит ли рисковать своими людьми по воле упрямца? Обстрел берега? Устрашение возымеет, но с риском для пленных... Сделав потверже голос, он отчеканил: — Глотов, нет! Вы идёте с нами. Лично вами от коммерц-коллегии обеспокоены, вы нужны им. А дальность наших орудий позволит нам справиться с этой сворой с моря... — Постой! Отложи пальбу хоть на час, я прошу! — Белов взмахнул пред собою руками, задержав на Алексее взгляд, смесь возмущения и мольбы. И придержал Глотова за локоть. — Вот что... Ступайте к лодкам. Попытаюсь что-то сделать. Успех не могу обещать, но... надеюсь. Вверив морехода двум крепким матросам, Александр повернулся к одному из уцелевших алеутов. Те угрюмо следили за беседой изподлобья, отчего их раскосые глаза вовсе превращались в щелки. — Тойон канан? (Где Тойон?) По выходе наружу ему указали на высокую, крытую шкурой ульгаму, что в ряду прочих виднелась на холме в полумиле отсюда. Мореход с раненой ногой, ещё и в обществе матросов, остановить добровольца никак не мог, и обратился к Корсаку. — Послушайте, капитан... Ваш лейтенант столь великодушен, но он не должен идти один, хоть и знает слова! То ж моя миссия, мои люди! Не прошло и секунды, как тот, ответив хмурым взглядом, обратился к Иванкову. — Отправляй их на их бот, всех! Да нашего лекаря в помощь, как разберётся с ребятами... И вы опять за старшего. Коль за два часа не вернёмся — вели канониру из верхнего дека по 12 фунтов...