***
Мы не ждали, что павлин пришлет хороших воинов. Это и к лучшему: пять сотен лакрийских солдат под нашими стенами вызывали беспокойство. Казармы в замке были заполнены, и мы велели им разбить временный лагерь у города. Когда приплыли галеры, я сразу повел к отцу их командира — господина Ласа, великана с круглыми щеками и редкими седыми волосами. Его глаза всегда блестели от вина, которое, впрочем, не мешало работе ума. Это я хорошо усвоил, пока мы захватывали земли для Доурстора. Тогда великан многому научил меня, и его присутствие давало надежду. — Богиня Исанна решила пошутить, — его голос грохотал, пока мы шли по коридорам, — послала такой ветер, что мы чуть не уплыли к горам. Великан улыбнулся своим стражникам, которые тихо шли позади. — Это в сторону Лакра, — сказал я, — вас не тянуло домой? — Да что там делать? Тоска и рыбья вонь, — он махнул рукой и вдруг спросил: — Как поживает леди Фалейн? Раньше великан служил ее отцу. Насколько знаю, он даже просил отца пощадить Фалейн. Наш брак должен понравиться ему, значит, и его солдатам. — Она страдает, — я внимательно посмотрел на Ласа, — переживает из-за потерянного, но мы утешаем ее всеми силами. — Жаль, что в войнах страдают невинные создания, — сказал он и погрустнел. Да, понравится. Мы поднялись в Зоркую башню, где ждал отец и пара советников. Все нарядные, в синих цветах Доурстора и с цепями на шеях. Лас низко поклонился и сказал: — Надеюсь, лорд Мартом подкинет нам много работки, чтобы разогнать скуку. Он громко расхохотался, и хмельные глаза заблестели ярче. У советников вытянулись лица, а отец только укоризненно вздохнул, и Лас осекся. С ним ничего не сделать, и вино он найдет повсюду, но все окупала железная верность и знание дела. — Наш лорд-хранитель недоволен, что пришлось отправить столько людей, — заговорил Лас после приветствий, — наши мечи заржавели, а доспехи продырявились, но мы готовы отдать вам нашу верность. — Мы ценим это, — отец закрыл глаза и кивнул, — и сделаем все, чтобы солдаты ни в чем не нуждались. Вайлир сейчас же займется этим. Хорошо, лучше провести время среди солдат, чем сидеть здесь и слушать о цифрах. За дверью я велел слуге позвать командира внутренней стражи, тот встретил меня у выхода из башни. — Собери конных стражников, навестим наших гостей, — сказал я и наклонился к нему: — Приглядывай за Ласом — только боги знают, кому он верен. Командир стражи прищурился и серьезно кивнул. Лакрийцы разбивали лагерь под стенами города, который напоминал людской муравейник. Кто-то умывался из ведер, кто-то водружал котелки на огонь. Над их головами поднялись остроконечные палатки и веяли знамена с жемчужинами; ну павлин!.. Хотя бы прислал не юнцов, а суровых мужиков с твердыми глазами и шрамами на лицах. С такими будет проще. Они собрались вокруг моего коня и склонили головы, словно и впрямь готовы верно служить. Надеюсь, павлин плохо с ними обращался. — Господин Лас разговаривает с лордом-хранителем Жемчужного пути, — громко сказал я, — скоро вы ни в чем не будете нуждаться. А сейчас отдыхайте, этой ночью он дарит вам всех шлюх в городе. Солдаты оживились, стали улыбаться и довольно переговариваться. При упоминании Ласа они заметно расслабились, подтверждая догадку: добьюсь его поддержки — получу и их. Брак с Фалейн поможет этому, если не погубит меня раньше. Поганый чародей, сдох и унес тайну в мир духов. Я-то надеялся вытрясти из него правду и быстро принять меры, но теперь осталось только рассылать шпионов. Ласа, как старшего, поселили в замке вместе с личной стражей. От предложения отправиться в бордель он отказался и махнул большой ладонью. — В мои годы нет ничего лучше уютной постели и вина с медом, — хохотнул великан. — Хотя бы отпустите своих солдат, — сказал я, — здесь много слуг, которые помогут вам. — Слугам я предпочитаю солдат, я ж не разукрашенная девица, — Лас громогласно расхохотался.***
Я наполнил кубок, третий или четвертый за вечер, и голова приятно кружилась. Ветер задувал в окна спальни, но огонь в камине не горел. Мне нравилась ночная тишина и прохлада, когда мягкий свет ночного светила проникал в окна и делал мысли такими же бледными, спокойными. Скорее бы пришел командир внутренней стражи и отчитался, чтобы распрощаться с делами и послать слугу за вторым кувшином вина. Я велел стражнику разыскать командира, но и тот пропал. Пятьсот лакрийских воинов так близко. Замок охраняло двести солдат, еще столько же — город. Мало, но нас защищали высокие стены, а рядом не было леса, чтобы сделать осадные орудия. Не знаю, зачем павлину нападать, но тревога буквально скреблась внутри и заставляла строить догадки. Отец говорил, что необъяснимое беспокойство есть последствие войны, когда мы спали с мечами и боялись подозрительной тишины. Пусть так, главное, что меня не застанут врасплох. Сна не было, я вставил меч в ножны и вышел из спальни. Замок спал, даже огонь в факелах покачивался мягко, уговаривая успокоиться. В глубине коридоров позвякивали доспехи стражников, когда те чуяли мое приближение и вытягивались. Слишком тихо. С этой мыслью я спустился к выходу из башни. Не знаю, оправдались подозрения или боги глумились, но каменные стены отразили звуки: звон стали, выкрики, резкие и непрерывные — звуки войны. Я кинулся вперед, сжимал рукоять меча и проклинал коридор. Когда он закончится?! Звуки не стихали, становились громче, звали. Наконец лицо обдало ветром, и я выскочил во внутренний двор. Темно, пусто, только часовой скользил по открытому переходу над головой. — Ты, в чем дело? — крикнул я. Тот не ответил и рванул прочь. Боги, да что это?! Где-то шла битва, звенело эхо, и тут воздух пронзил крик рога. Два сигнала — нападение. Уже не думая, я кинулся в соседнюю башню, которая вела к переходу — с него все будет видно. Перескакивал через ступеньку, через две. В бойницы проникали лучи ночного светила, бледные, как отблеск смерти. Рог кричал, звенела сталь, мысли летели стрелами, когда перед носом что-то вспыхнуло. Это было острие меча, оно высовывалось из темноты прямо перед носом. — Простите, господин Вайлир, — раздался голос Ласа, — вы мне нравитесь, но долг, сами понимаете. Великан вышел на свет и загородил собой проход. Меня трясло, двигаться хотелось так сильно, что мысли отставали. — Что происходит? — крикнул я. — Мы не даем вам разрушить мир, — Лас виновато улыбнулся, словно не тыкал в мое лицо окровавленным лезвием. — Ублюдок! — я сжал рукоять меча, хотел пополам разрубить этого предателя, но он стоял выше, а за спиной раздались шаги. Враги — уж больно резко замерли и не спрашивали приказа. Наверняка смотрели на Ласа, готовились кинуться на меня. Ну нет. Я выхватил меч и ударил по кринку великана; раздался острый звон, словно начиная смертельный отсчет. Он не уронил оружие, но опустил его. У меня был миг, пока не стих звон. Я выставил меч и кинулся вперед, пока сталь не напоролась на что-то. Лас взвыл и с грохотом повалился на ступеньки, солдаты засуетились. Еще миг, нужно успеть! — Убить! — заорал Лас, когда я перескочил через него. Что-то ударило по ноге, но боли не было, ничего не было, только топот за спиной и крик рога. Скорее наверх, скорее все понять. Выход возник так неожиданно, что я едва не рухнул. Ветер бросил волосы в лицо, звуки битвы стали громче. Переход тянулся вперед, с двух сторон огороженный прямоугольными зубцами. Внизу виднелись крыши построек, вокруг — стены. Враги не отставали, звенели доспехами, вот-вот выпрыгнут из башни. Я развернулся, и… боги, ногу пронзила такая боль, что потемнело в глазах. Лас, скотина, задел меня мечом! Под коленом мучительно пульсировало, кровь пропитала ткань, но было не до этого: из башни выскочила тень с мечом. Я не думал и замахнулся, обрушил на нее удар заточенного лезвия. Полетели брызги темной крови, и негодяй тяжело рухнул. Все закончилось так быстро, что это не получалось осознать. Я так и замер, пока из башни не выскочила вторая тень, махая мечом, рыча и желая уничтожить меня. Солдат бежал, но нельзя отскакивать и показать рану, проклятье! Осталось только ударить его меч своим и отвести в сторону. Нога разрывалась при каждом движении, но я стоял, собирался броситься на солдата, ведь тот раскрылся. Сейчас он умрет… нет, он не остановился и с криком налетел на меня. Мы упали, солдат навалился сверху, елозил и начал бить. Быстро и яростно, удары сыпались один за другим: нос, челюсть, глаз, снова нос. Лицо горело, меча в руке не оказалось, в груди клокотала злоба, но ничего не сделать! Боль оглушала, не давала думать и дышать. Я сжимал кулаки и тянулся к его морде, чувствовал кожу, но удары все сыпались. Без толку, нужно что-то другое, нужен меч! Он пропал, я шарил ладонями по камню, сдирал ногти, искал… Вот! Рукоять легла в ладонь и словно правила рукой, заставила ее подняться и наотмашь ударить ублюдка. Не знаю, куда попал и чья кровь стекала по лицу. Знаю только, что тяжелый меч снова отлетел, а солдат упал рядом. Я суматошно отполз, смотрел на него и ждал нападения, но тот лежал на животе и пялился в пол, к приоткрытым губам медленно подползала темная лужица. Кровь — он сдох. Сердце бухало в груди, ветер завывал и приносил звуки сражения. Все болело, даже вздохнуть было тяжело, и я с трудом подполз к зубцам. — Нет, — вырвалось из груди, — боги, нет… Впереди, за крышами построек, виднелись казармы, рядом с ними и шла битва. Солдаты сливались в подвижную тень, в которой блестели мечи и металлические вставки доспехов. А за казармами — распахнутые ворота, через которые вбегали солдаты. Лакрийские солдаты. — Лас, — я прислонил горящее лицо к камню, — чтоб тебя духи выдрали. Вот почему он отказался от слуг и не отпустил своих солдат: они убрали часовых и стражу у ворот. У павлина было время, чтобы изучить замок и смену караульных. Боги, мы сами позволили им дождаться ночи! Убив часовых, мерзкие твари наверняка стащили под наши стены лестницы, на случай если трап подожгут. Но это некому сделать, теперь они в замке и захлопнут ворота перед носом городской стражи и любого, кто придет нам на помощь.***
— Какая ты сладенькая, — шептал лорд Мартом и посасывал мочку моего уха. Я сидела у него на коленях и обнимала уже без страха, водила ладонями по крепким плечам и пыталась ощутить тепло сквозь ткань. — Невозможно оторваться, — улыбнулся лорд Мартом. Он гладил шею ладонью, сперва нежно, но терпение быстро заканчивалось. Ласка становилась требовательной, я снова была в его власти и простонала, когда лорд Мартом дернул ворот платья. Ткань затрещала, но осталась на месте. Не страшно, ведь он опустил руку на мою грудь и с силой надавил, стал сжимать. Я чувствовал твердость в паху лорда Мартома и несмело двигала бедрами. Каждое касание настырных пальцев, каждый вздох и поцелуй подпитывали внутренний огонь; хотелось извиваться, отвечать и делать что-то. Но как мешать ласкам и большой ладони на груди? Нет, это слишком сладко. Я запрокинула голову и простонала, пока лорд Мартом водил по ней губами и нетерпеливо целовал. За прошедшую неделю смущение пропало. Ничто не омрачало удовольствие, когда между ног двигался юркий язык или лорд Мартом скидывал одежду при свете. Все напоминало сказку: ни Вайлира, ни страха, одно понимание, что это закончится и нужно успеть насладиться. Губы лорда Мартома добрались до моих. Он комкал платье, дергал его и источал нетерпение. Я дрожала при мысли, что именно сегодня стану его. Разум подсказывал, что это не нужно, но он мерк из-за нестерпимого желания плоти, которое извивалось внутри и требовало еще. — Фалейн, — выдохнул лорд Мартом. Вдруг раздались посторонние звуки, я и не сразу поняла, что кто-то барабанил в дверь и кричал: — Мой лорд! Нападение! Он замер и напрягся. А мне хотелось еще, больше страсти, больше объятий, но лорд Мартом встал с кресла и поставил меня на ноги. Он крикнул, чтобы заходили, и к нам ворвался тощий слуга и несколько стражников. — Нападение, лакрийцы! — сказал самый рослый, со светлой бородой. — Они сняли дозорных и захватили ворота, они напали на казармы! Нападение? Одно слово вызывало ужас и напоминало, как слуги бегали по замку отца, а в воздухе витал ужас, близость смерти и страданий. Я не верила, не хотела, но резкие голоса и движения стражников убивали надежду. — Найдите Вайлира и трубите, чтобы пришли солдаты из города, — решительно заговорил лорд Мартом. Он давал распоряжения, перечислял имена, потом повернулся ко мне: — Фалейн, слуга, за мной. Он кинулся в свою спальню, на ходу сбрасывая расшитый камзол. Слуга метнулся следом и раскрыл сундук, стал суматошно копаться в нем. Меня затрясло. Нападение, так близко, снова будет ужас, снова смерти. Я смотрела на лорда Мартома и по-детски надеялась, что он все решит. Но это же война, боги, она все уничтожает! — За тобой придут, — торопливо говорил он, натягивая металлический нагрудник, — отведут к Вайлирии, башня хорошо укреплена. Метал позвякивал, слуга торопливо застегивал ремешки нагрудника, лорд Мартом — пояс. Вставив меч в ножны, он метнулся к выходу, волосы скользили по спине, блестели, как пламя. Лорд Мартом уходил на битву, как когда-то мои отец и братья. Они не вернулись, а что будет с ним? — Лорд Мартом! — крикнула я. Он повернулся, смотрел на меня всего пару мгновений, словно прощаясь. Взгляд был мягким и задумчивым, показывал, что этому человеку не все равно. Я не могла отпустить его вот так, без прощания, вопросов и… не знаю, что-то требовалось! Мы ничего не сказали. Лорд Мартом ушел, оставив меня одну в тишине, где ничто не мешало ужасу. Нападение… предыдущее убило меня, боги, неужели снова все рухнет? Четверо стражников вели меня к леди Вайлирии. Мелькали коридоры, лестницы пролеты, все пустые, ненормально тихие. Я прижимала к груди кинжал и готовилась: на нас напали, не могло быть так спокойно. Враги за этим поворотом? За следующим? Они атаковали сзади. Раздался гулкий топот и меня толкнули к стене. А дальше звон, хлопки, рык… все так быстро менялось, что я не могла опомниться. Стражники дрались, огонь отражался на вставках доспехов, как отблески внутренней ярости. Двое скрестили мечи над головами, и воздух рассек звон, третьего ударили в лицо рукоятью, четвертый вскрикнул и упал. Я пятилась, мяла руками кинжал и вздрагивала после каждого звука. Вдруг меня схватили за одежду и дернули. Друзья не станут подбираться тихо, не потащат в неизвестность, это враг! — Помогите! — закричала я и выхватила кинжал. Что-то ударило по руке, и он вылетел. Он исчез! А незнакомец все дергал меня за собой, ничего не говорил и рычал. — Нет, на помощь! Горло драло от крика. Я вцепилась в руку незнакомца, но на ней была перчатка, проклятье! Паника билась, огонь слепил глаза, вокруг метались тени. Я сжимала рукав незнакомца, двигалась выше, пока не вцепилась в его лицо. Колючие щеки, кожа, кровь под ногтями — все как во сне, ураган из неясных ощущений. Он ревел и качал головой, дергал меня из стороны в сторону. Рядом сверкнул меч, и хватка ослабла. Я не успела опомниться, как этот негодяй исчез и меня дернули в другую сторону. Не позволю, не дамся!.. — Идемте, быстрее! — голос был неожиданно мягким. Я разглядела знакомую светлую бороду — стражник, это он приходил в спальню лорда Мартома. И снова мы помчались по темным, опасно тихим коридорам. Огонь в факелах резко извивался и трещал, словно напитавшись злобой, требуя крови. Хотелось чувствовать в руках кинжал, но он пропал, а враги подбирались тихо, могли прятаться за любым поворотом. Стоило влететь в комнату леди Вайлирии, как раздался крик: — Кто здесь? Кто?! Она отмахивалась от служанок и тряслась под мехами. — Это я, леди Вайлирия. — Фалейн? Я подбежала к ней и обняла. Через окно просачивались звуки битвы, которые могут приблизиться, раздаться за дверью или прямо здесь!.. — Где матушка? — спросила леди Вайлирия. — Скоро придет. Она не переставала всхлипывать и трястись. Служанки стояли над нами и взволнованно переглядывались. Мы слушали битву, боясь громко вздохнуть и привлечь ее внимание. От нас ничего не зависело, но от бессилия хотелось придумать ритуал или хоть что-то для спасения. Так и прошла ночь, и к рассвету битва утихла. Мы победили? Нас захватили? Ничего не ясно, и никто не приходил. Я убедила леди Вайлирию, что все хорошо, а она была рада поверить и задремала на подушках. Наивное создание, мне бы ее спокойствие: я-то знала, что воинов в замке меньше, чем лакрийцев. Было страшно выйти к стражникам и спросить, ведь неизвестность дарила надежду, пусть ложную, но мне все равно ничего не изменить. Рассветные лучи бледнели, время близилось к полудню, но еду нам не приносили. Это значит, что лакрийцы победили? Я набралась смелости и встала, когда за дверью раздались торопливые шаги. Замок заскрежетал — кто-то пришел за нами! Враг? Друг? — В чем дело? — сонно спросила леди Вайлирия. Дверь открывалась, служанки напряглись. Я схватила тяжелый подсвечник, готовилась бросить его, когда в комнату вбежал лорд Мартом. Живой, хвала богам! Он принес с собой дух битвы, она горела в его глазах, на костяшках рук алела кровь, пряди над ухом были срезаны. — Лорд Мартом! — Я кинулась к нему и раскинула руки, но вовремя остановилась. Служанкам не стоит этого видеть, да и стражникам за дверью. Но как хотелось обнять его, просто до безумия. Лорд Мартом посмотрел на меня так нежно, точно лаская глазами. В спальню вошел Вайлир. Я с трудом узнала его — из-за синяков под глазами и разбитого носа лицо напоминало треснувшую сливу. Он хромал и хмурился, но упрямо ковылял к леди Вайлирии. — Кто здесь? — взвизгнула она. Вайлир сел рядом с ней и огляделся. — Где матушка? — спросил он. — Никто не приходил, — сказала я, — мы пробыли вдвоем всю ночь. Лицо лорда Мартома стало жестким, он оскалился и крикнул: «Проклятье!», потом метнулся к двери и что-то велел стражникам. — Что происходит? — я уже не могла терпеть. — Прошу, объясните. — Камеристки могли запугать ее, — обеспокоенно сказал Вайлир, — она могла пойти сюда сама. — Она бы такого не сделала, она не глупа... — Но она отважна. — Боги… — лорд Мартом ходил из стороны в сторону и запускал руки в волосы, двигался резко и излучал напряжение. — Если она у них, то они смогут диктовать условия. — Что происходит? — громко спросила я и поставила руки на талию. Они ответят! — Лакрийцы предали нас и напали, — сказал лорд Мартом, серьезно глядя в сторону и думая о другом. — Мы победили? — спросила леди Вайлирия. Брат погладил ее по голове и что-то сказал. Захотелось на ее место, в спокойное неведение, но лорд Мартом приблизился ко мне и прошептал: — За нами остался только замок, входы мы завалили камнями, но долго его не удержать. — Что же делать? — Нам нужно понять их мотивы, — он глянул на сына, точно зная, что без него не обошлось. Вайлир вытянулся и напрягся. Не знаю, как и почему, но нападение было связано с нашим браком; неспроста это случилось именно сейчас. Я не могла признаться и смотрела на Вайлира, но и тот поглядывал на меня, не в силах заговорить. Повисла тишина, взгляд лорда Мартома давил и хотелось втянуть голову в плечи. — Расскажи ему, — я обратилась к Вайлиру, так было проще. Он прыснул и повернулся к сестре. — В чем дело? — острым, как меч, голосом спросил лорд Мартом. Мне было страшно, очень страшно рядом с этим большим человеком с сильными руками. Он доверился мне, а как отплатит за предательство? — В чем дело? — грозно спросил лорд Мартом, переводя взгляд с меня на Вайлира. — Не здесь, — шепнула я и кивнула на леди Вайлирию. Уж не знаю, что нашептал ей брат, но та беззаботно улыбалась. Мы отправились в комнату этажом выше. Мимо сновали солдаты со свежими порезами на руках и лице, беспокойно переговаривались, смотрели напряженно и показывали, как все плохо. Мы с Вайлиром шли, как заговорщики на казнь, даже переглядывались и искали поддержку. За спиной топали стражники лорда Мартома, готовые выполнить любой приказ. Любой. Сердце бешено колотилось, когда мы зашли в круглую комнату с бойницами в стенах. Впереди стоял стол, на стене висел пыльный гобелен. Стражники закрыли двери и затихли, оставляя нас с ужасной тайной и палачом. — Итак? — спросил лорд Мартом и прислонился поясницей к столу. Под ледяным взглядом вздохнуть было страшно, тем более признаваться в таком. — Мне нечего сказать, — Вайлир скривился и потер больную ногу. — Мы женаты! — выпалила я и сама не поверила. Повисла тишина. Гробовая тишина. Все уставились на меня, взгляд Вайлира просто прожигал, а лорд Мартом удивленно поднял брови, но говорил твердо: — Говори. Вайлир нервно тер ногу и раскрывал губы, но молчал. Он явно понимал, что признание необходимо и это поможет выиграть время, но боялся. Я узнала в нем себя: как дрожала под взглядом отца и знала, что кругом виновата, что меня не поймут и осудят, поэтому все рассказала сама. Как все начиналось с намеков чародея, как хитро он улыбался из тени капюшона и как заманил нас в подземелье. Голос предательски дрожал, я прерывалась и забывала слова, а лорд Мартом хмурился и смотрел в пол, словно боясь прожечь меня взглядом. Он скрестил руки на груди и комкал одежду, кровь на костяшках выглядела удивительно яркой. Тихая свирепость, лучше бы кричал и сыпал проклятьями, а так неизвестно, когда терпение иссякнет и начнется наказание. Когда рассказ закончился, лорд Мартом направился к нам. Он надвигался, тихо, медленно, не поднимая головы. Вайлир дернулся, когда отец положил руку ему на плечо. — Ты… — лорд Мартом не мог подобрать слова и качал головой, — ты… Боги! Он нервно отбросил волосы руками и отшатнулся, а потом ударил Вайлира по лицу. Это было так внезапно, что я отскочила и едва не вскрикнула. Вайлир упал на колени и зашипел от боли. — Как ты мог? Как?! — кричал лорд Мартом. Тот не смел поднять голову, только сплюнул кровью и покорно ждал наказания. — Ты все погубил, — бросил лорд Мартом, — обесценил наши победы, отправил в забвение нашу семью. В ушах стоял злобный рык моего отца. Он никогда не понимал, не хотел, как и лорд Мартом. Мне стало жаль Вайлира, мы были с ним одинаковыми, просто его пол позволял что-то делать, а мой велел сидеть в женских покоях. — Не надо, — тихо сказала я и шагнула к ним. В сердце надеялась, что не услышат, но лорд Мартом полоснул меня ледяным взглядом. — Ты смеешь возражать? — он брезгливо скривил губы. Я чувствовала его разочарование, но видела скривившегося Вайлира и решилась: — Вы не справедливы. Вайлир — человек чести. Он никогда не требовал чужого, только то, что считал своим по праву. Он ни от кого не скрывался и шел к своей цели. Не все он сделал правильно, но это лишь от того… — я запнулась, не смея произнести главное. Хотелось, чтобы лорд Мартом отреагировал, но он молчал и хмурился. — Это лишь от того, что вы не поддержали его и не помогли. Он хотел стать лучше, чтобы вы оценили. Я тяжело дышала и не верила в свою наглость. Вайлир смотрел на меня, синяки делали взгляд тяжелым, но глаза были просто удивленными. Он словно поражался, что был таким понятным. Лорд Мартом вздохнул и отошел к бойнице, рассматривая свой поверженный дом. Враг оставил свою метку — флаги, и синие полотна буквально резали глаза, показывали, что мы загнаны в угол. — Иди, Вайлир, — на удивление мягко сказал лорд Мартом. А мне не велел уходить; враги снаружи так не пугали, как напряженное молчание и неизвестность. Вайлир обреченно поднялся и вышел за дверь, оставив меня наедине с лордом Мартомом и его разочарованием. Тот вздохнул и снова подошел к бойнице, надолго замолчал, словно не было наших поцелуев, разговоров — ничего. Предательство стерло их и сделало нас чужими. — Ты спала с Вайлиром? — до обидного резко спросил лорд Мартом. — Нет, — я надеялась хоть голосом показать сожаление, — я бы не посмела, никогда. — Тебе можно верить? Он повернулся и полоснул меня взглядом, играя желваками, показывая злость. И поделом, ведь все могло быть иначе. — Я не хотела зла, только боялась за свою жизнь… тогда я растерялась. Клянусь, я бы не позволила Вайлиру никогда… — Хорошо, — лорд Мартом отвернулся. — Можешь идти. Он больше ничего не сказал, только смотрел через бойницу на поверженный замок. Хотелось обнять его, рассказать все свои чувства и страхи, но что это исправит?