Laplace's demon

Демон пролетает — божьим чудом, не иначе — мимо, только задевая острым краем брони плечо. Его оружие с тошнотворным бульканьем и хрустом вгрызается в тело парня, стоявшего за Эви. Лицо жертвы искажается уродливой маской, но ей не до этого. Блэсс выхватывает стилет и с размаху всаживает его в основание головы монстра, припечатав всей своей скудной массой. Лезвие входит с трудом, как в песок. Со стороны это выглядит почти баскетболом: ее полтора с кепкой метра против двухметровой образины. Адреналин жжется по венам. Впрочем остальные двое не бездействуют, к огромному сожалению девушки, а неравномерными толчками приближаются. Один через мгновение подскакивает к ошеломленным барыгам и резко оборачивается вокруг своей оси. То, что от них… остается, будут собирать совочком, судя по происходящему. Внутренности наматываются на пилу с мерзким хлюпаньем. Эви выхватывает из осыпающегося тела демона свое оружие и отступает на несколько шагов, чтобы видеть все поле боя. Стегги разряжает обойму во второе существо, и оно тоже начинат испаряться пеплом под ногами. В этот момент оставшаяся тварь довольно рычит и отворачивается от кровавого месива, к ним, стряхивая ошметки плоти с оружия. Дерьмо. Бежать, шустрее бежать отсюда нахрен. Эви осторожно, стараясь не справоцировать тварь, отступает на два шага назад, к проему, и тянется за кольтом. Только. Не. Промахнуться. Руки потряхивает, а дыхание сбоит как перед истерикой. Мужчина заискивающе улыбается и подымает руки. У него больше нет патронов. — Эй, кто бы ты ни был, может… Резкий выпад и косой удар пилой на отмашь прерывают его. Голова откатывается в темноту ангара. Демоны никогда не говорят, Эви знает с детства. Им ничего не предложишь, их никак не уговоришь, не сжалобишь. Все, что им нужно — это смерть, кровь и боль. Она стреляет слепо, резко дергая из-под куртки кольт. На четвертой пуле тварь, не успевшая сгруппироваться после атаки, покачивается и начинает разваливаться. Кровь толчками вытекает из тела Стегги, выглядя неестественно черным пятном в полутьме ангара. Ноги Блэсс подламываются, и она оседает с глухим стуком на грязный пол, вцепляется в кольт и пытается дышать на счет, чтобы прекратить истерику, неумолимо разжигающуюся в груди. Дерьмо. Дерьмо, дерьмище, просто пропасть дерьма. Она осталась одна, на пустыре, с горой изуродованных трупов, крупной партией наркоты и чемоданом денег. Усраться, как романтично закончился вечер. Первым делом Блэсс прислушивается к происходящему: вокруг, кажется, тихо и гостей больше не предвидется. Надолго ли эта удача? Эви так не думает. Или сюда нагрянет пополнение демонов, а у нее — два потрона и детский клинок, которым, с ее-то умениями, проще зарезаться, чем отбиться от стаи иномирных тварей. Или их радиомолчание заметит картель, а приехав — добьют ее просто из жалости, когда она начнет рассказывать про демонов. Заодно будет на кого повесить провал. Впрочем, то, что происходящее повесят на неё, Эви не сомневалась — хотя бы потому что она осталась жива, а ее босс — нет. Или за то, что попытается солгать о произошедшем — не о демонах же рассказывать взрослым, скептически настроенным дяденькам с пушками. Еще не стоит сбрасывать со счетов полицию: вдруг кто-то из местных сторожил услышал весь этот шабаш? Маловероятно, но… Бежать было единственным верным решением. Она обязательно выкроит себе время для поплакаться в углу, обнимая колени и тихо поскуливая, когда-нибудь потом. Когда все это уляжется. Вероятно, в следующей жизни. А сейчас — бежать. На негнущихся ногах Эви подползает к чемодану, валяющемуся в опасной близости с черной лужей крови, спешно прячет все оружие, хватает ручку и, шатаясь, как пьяная, выходит из помещения. Деньги никогда еще не были лишними. На воздухе становится немного легче, но это не заглушает набатом бьющегося сердца и дрожжи от адреналинового выброса. Еще минут двадцать она будет в состоянии стояния, а потом рухнет замертво, как только гармональный всплеск перестанет ее поддерживать. Плохо. Она не успеет убраться отсюда на своих двух за это время. На глаза попадаются рельсы железнодорожных путей. О, это плохая идея. Очень плохая идея. Именно так она и поступит. Впереди становится слышен мерный стук колес. Поезд, к несчастью, как и все пути в ее жизни, направляется обратно, в город. Чертов Ред-Грэйв сити, чтоб ему неладно было, притягивает к себе как магнитом, хочешь ты того или нет. Дашь слабину хоть раз и не выберешься из этой кровавой могилы никогда. Эви даже было интересно когда-то, кто такой умный додумался так убого назвать город? Нет чтобы «Светлая надежда» или там «Гроздь удачи»? Впрочем, вероятно, местечко и впрямь заслуживало свое имя. Но до правды докапываться она не стала, остановившись на том, что первопоселенцы нашли в цертре города массовое захоронение. Ей и так спалось не больно хорошо, чтобы лезть в секреты этого проклятого места. Поезд чуть сбавил скорость на повороте, но этого еле хватило, чтобы на бегу зацепиться за выступ и запрыгнуть в расселину между грузовыми вагонами. Спурт по откосам щебня рядом с дорогой чуть было не стоил ей чемодана, отбитых почек и парочки поломаных костей, но, кажется, обошлось. Эви прислонилась к металлу за спиной и выдохнула, наслаждаясь легким ветерком с запахом пригорода, обдувающим лицо. Обманчиво спокойно. Ужасно хотелось прилечь куда-нибудь, и девушка даже решила побыть для себя крестной феей и наметила ближайший мотель на въезде в город, в котором не будут особо вникать в то, кто она и что здесь делает. Протяжный гудок паровоза немного вернул ее в чувства. Нужно было только добраться до туда. Пальцы на руках и ноги болели и слабели с каждой минутой, наливаясь свинцом. Только бы добраться… Финальный спурт выбил все силы, поэтому оформляя комнатку в мотеле девушка даже не потрудилась придумать подставное имя, редчайшая глупость с ее стороны. Отметив про себя разобраться с этим как-нибудь потом, она без сил упала на кровать. Старые пружины впились в ребра. Она простонала в унисон с кроватью и закрыла глаза, погружаясь в сон. Несмотря на крайнюю измотанность, уснуть крепко Блэсс так и не смогла, выныривая из блаженной дремоты в бренное тело от каждого непривычного шороха. Проходящая мимо уборщица, гогочущие подростки с пивом вдали, храпящий в соседнем номере человек, паркующаяся под окнами машина, поскрипывания старых перекрытий. Финальной точкой стал яростный вскрик и лавина мата, соправождающаяся глухими ударами бросаемых вещей и воем сигнализации — недовольная любовница выгоняла своего ебыря. Тяжко вздохнув девушка сползла с кровати и все-таки поднялась, направившись в ванну. Видок у нее, конечно, был тот еще. На месте хостеса она бы себе не выделила даже места в коридоре. Растрепанные черные волосы торчали как помело, светя отросшими корнями, кожа лица из-за ветра покраснела, провалы под глазами явно говорили, что это не первая ее бессонная ночь. Эви боялась, что и не последняя тоже. При дальнейшем осмотре обнаружился порез на плече, кое-как ссохшийся, раздутая лодыжка левой ноги и еще несколько ссадин, помимо постоянно сопровождающих ее жизнь синяков. Покрытая пылью и шатающаяся она явно выглядела в глазах окружающих как сторчавшаяся студентка, вызывая у людей разве что навязчивое желание накормить исхудавшую в край девку. Что же, все это даже было недалеко от правды. Залезть в ванную тоже оказалось аттракционом: горячая вода текла тонкой струйкой, шаманить со смесителем было себе же дороже — как он еще не развалился было чертовой загадкой сфинкса. А еще было ужасно страшно снимать с себя оружие. Эви сглотнула и в сотый раз за день подумала, что до боли хочет курить. Комромисс со своими страхами все-таки нашелся: девушка положила свой кинжал прямо на бортик ванной, клятвенно заверяя и его, и себя, что в ближайшее время почистит и смажет железку. В голове царил хаос и гулкая тишина одновременно, а ранки размокли от душа и начали кровить и стягивать. Судя по своим записям, с трудом воскрешенным в памяти, эта передышка будет недолгой и ей стоит рвать отсюда когти как можно быстрее. Натягивать на чистую кожу потасканые лохмотья не хотелось совсем. Ногу раздуло и кожа на голеностопе чуть посинела. Ходить с этим было проблематично. Поборов брезгливость (откуда она только взялась), Блэсс решила воспользоваться местным халатом и тапками, а ногу полечить старым, как заветы, способом — льдом; чтобы снять отек и сузить кровящие сосуды у ранок. К счастью, машина со льдом была тут же, в двух шагах от комнаты. Красота. Должна же хоть в чем-то ей сопутствовать удача. Воровато оглядываясь, девушка вышла к ледогенератору с наволочкой в руках и в бомжеватом виде — тапочках и халате. Другой одежды в комнате не оказалось, как и емкостей для льда. Ночь была такой глубокой, что даже сексуально озабоченные соседи уже угомонились, а прочие животные глубоко спали, поэтому бояться было нечего (хотя кольт она заткнула за пояс). Машина выплюнула маленькую горсть льда в наволочку и застыла под недовольным взглядом. На яростный пинок она тоже не отреагировала, в отличии от опухшей ноги. За спиной послышался тихий рык и шелест — Эви дернулась и нырнула в темноту за ледогенератором, тихо матерясь под нос от боли. Тело просило спокойствия и поспать, а еще не думать. У вселенной на это были свои планы. По дороге, ведущей к зданию хостела, проехала и плавно остановилась черная импала, рассекая темноту и тишину. Эви вгляделась и затихла. В воздухе стоял ленивый летний зной. Из машины вышло двое мужчин в длинных черных рясах с белыми воротничками и приостановились рядом друг с другом, неслышно о чем-то переговариваясь. — Еще этого дерьма не хватало, — испуганно пикнула девушка и как можно тише сиганула обратно в комнату. Покой нам и не снится. Несколько секунд на размышления, она врубает душ в ванной на полную катушку, разбрасывает грязные вещи по кровати. Это должно выиграть немного времени. Думай-думай-думай! Эви недобро усмехается, подвязывает стилет прямо на голое тело под халат, заправляет кольт за пояс, хватает чемоданчик и стремительно выбегает наружу, вглядываясь в предрассветную темноту. У нее ничего нет, чтобы выбраться отсюда самостоятельно. Придется обезвредить врага его же силами. Блэсс потихоньку спускается вниз, медленно пробираясь по тени к импале, и присаживается у задней двери, не просматривающейся издали, тут же загоняя тонкий металл стилета в щель у стекла, пытаясь нащупать защелку замка. Шорохи в тишине звучат оглушительно громко, черт бы их побрал. Парочка недоделаных священников выходит из холла и шагом направляется к комнате, из которой она сбежала. Значит не паранойя, не показалось. За ней, суки. В бессильной злобе Эви наконец открывает дверцу, умудряясь сделать это одновременно с парнями, атакующими дверь ее ночлега. Так, теперь аккуратно, по чуть-чуть. Пролазя на переднее место, Блэсс ныряет к щитку с электроникой, моля бога, чтобы эта старая рухлядь была устроена по знакомой ей схеме. На этот раз боги ее услышали. Уже медленно выезжая с территории мотеля, Эви думает, что умудрилась за какие-то двенадцать часов пересечься со всеми своими самыми страшными кошмарами. Такое нужно отпраздновать.