На четырнадцатом этаже
— Чонгук, давай я. Наверное, так перенервничал, видите ли впервые крольчиху увидел, да? — выхватывая ключи из рук, которые не могли попасть в замочную скважину, уже минут как десять, начинает подкалывать Шин. Всю дорогу молчаливый Чон Хосок спешит присоединиться к ней: — Скорее всего. Чонни, чего же ты так волнуешься, это же всего лишь крольчиха, — беря его щёку в руку и начиная её теребить, «ласково» говорит дядя Чон своему племяннику. Как раз Даён отворяет дверь. — Ой, да ладно вам, крольчиха, как крольчиха, — покрываясь румянцем, первый забегает в квартиру, дабы избежать дальнейших «пыток». Хосок с Даён лишь улыбаясь, переглянулись. Подмигнув ей, он делает джентльменский жест, пропуская её вперёд.За столом на кухне
— А вот теперь, дети мои, рассказывайте, — окончательно расслабившись и разлёгшись на стуле, сказал Хосок. — В смысле «дети мои»? С каких пор она уже успела стать тебе ребёнком? — внезапно возмутился Чонгук. — С таких, — он держится, чтоб не показать язык, как маленький ребёнок, и добавляет. — А теперь рассказывайте. Он лишь закатил глаза на такое заявление Хосока, принявшись рассказывать, пытаясь не отвлекаться на посторонние шумы в виде соседей и ещё кое-кого. — Хм, то есть ты подозреваешь, что она соул самого Чимина, — сделав вдумчивое выражение лица, спросил «кролик» с шоколадными ушами. Вдруг раздаётся звонок в дверь. Даён, забыв прикрыть свои ушки, бежит открывать дверь. — Здра… — с поднятой рукой говорит крольчиха, по-видимому их новая соседка. Правда доказать реплику ей не даёт удивление, что так быстро к ней пришло. — Привет-привет, что-то не так? — искренне любопытствуется Шин, смотря на её расширенные от удивления глаза. — Ты…