Поезд в неизведанный мир

— Останови меня до того, как я тебя поцелую. До того, как отдам тебе своё сердце... — разглядывая его приближающиеся черты лица, говорит с придыханием Даён. — А если я этого хочу? — шепчет Чимин, пододвигаясь ближе к ней, одной рукой обхватывая её шею, другой – талию, притягивает к себе и накрывает её губы своими.

      «Где же она может быть? — оглядываясь, думает Чимин. — Далеко она убежать не могла», — стоя посреди покрытой полумраком улицы, внезапно слышит до боли знакомую считалку, начиная вслушиваться и идя на звук. — Сидит король на лавочке, Считал свои булавочки, Раз, два, три – капитаном будешь ты. Капитаном не хочу, на ракете улечу! А ракета не моя, а чужого короля. А король на рынке продаёт ботинки, А ботинки убежали и спасибо не сказали.       Он приближается к объекту, который всё это напевает, понимая, что это – его соулмейт и Пак должен любой ценой отыскать его. Подходя ближе к девушке, сидящей на лавочке в центральном парке. Садясь возле неё, кладёт голову на её плечо, чувствуя, как она вздрагивает. — Почему ты убежала, Даён? — смотря на её ноги, спрашивает Пак Чимин, нежно, без намёка на раздражённость. Левой рукой приобнимает Шин, будто она бабочка, что готова улететь и оставить в одиночестве Пака. Правой –берёт за руку, большим пальцем поглаживая её тыльную сторону ладони. — Думала, что там и разревусь – не хотелось, знаешь ли. Да и ты уже знаешь, что мой соул, и теперь я смогу выбраться из этого мира, — умывая лицо воздухом, а после зарываясь им в ладони, бурчит Шин. — Почему ты мне не сказала, хотя знала? — садясь возле неё, кладёт голову на её плечо, смотря на колыхающиеся из стороны в сторону ноги. — Хотела сказать при встрече, — отвечает Даён, смотря куда-то в даль.       На такое заявление Чимин лишь хмыкнул, продолжая смотреть на её ноги, а после говоря: — Теперь ты должна стать моей женой, — выдаёт абсолютно спокойно, а Шин, будто током ударяет, пронизывает. — Ты не сможешь меня бросить, я буду нужен тебе, как и ты – мне. — Нет. — Говорит со всей решительностью в голосе, объясняя. — У меня в моём мире друг есть, родня. Он должен меня был встретить на сеульском вокзале, переживает небось, — как только она это сказала, преодолев какое-то дурманящее чувство и комок в горле, Чимин ощутил сразу прилив ревности и желание врезать тому «другу», но, сжав кулаки, он сдержался. — Тем более нас ждут Гук с Хэвон и та... — Хм, завтра мне надо представить людям «пропавшую львицу». Так что… Вряд ли, — Чимин сказал это таким тоном, что Шин понимает: его «Вряд ли» означает: «Нет». Пак отстраняется, заглядывая в её удивлённые глаза напротив. — Тем более те кролики не маленькие, сами разберутся, — пауза. — Знаешь, как я ждал этого, — приближается к ней, глядя на её пухлые в меру губы, а после опаляя их своим горячим дыханием. — Мы ведь соулы? Почему бы нам этого не сделать? — Шин прокручивает все его слова и до неё начинает доносится смысл намёка Пака, как только он приближается ближе, гладя своим носом её щёку. — Останови меня до того, как я тебя поцелую. До того, как отдам тебе своё сердце... — разглядывая его приближающиеся черты лица и такие же, как и у неё, янтарные глаза, говорит с придыханием Даён. Её манит к нему, как мотылька во мраке к единственному фонарю в округе, но отголоски разума так и кричат: «Даён, нет, так нельзя! Ты хотела выбраться отсюда, а не остаться здесь!» — А если я этого хочу? — шепчет Чимин, пододвигаясь ближе к ней, одной рукой обхватывая её шею, другой – талию, притягивает к себе и накрывает её губы своими.       И она отвечает.