Хороший, плохой, ушастый

Жарко. Очень жарко. Кагоме прямо плавилась от жары, покачиваясь на крупе белой кобылы. Девушка искренне не понимала, как Инуяша не сварится в своей кожаной куртке, но полукровке было, похоже, плевать на палящее солнце. Хигураши обмахнулась ладонью. - Что, жарко? На! – в руку ей ткнулась тяжелая фляга. - Умойся, дурища! – девушка отхлебнула воды и плеснула себе в лицо. Стало легче. А когда на голову легла широкополая шляпа, закрывшая её лицо от солнца, Кагоме едва не прослезилась, открыла рот, чтобы поблагодарить, но тут же начала плеваться: - Тьфу, тьфу! Инуяша возмутился: - Эй, ты чего это?! - Ижвэни, это фле тфои волошы! – прошепелявила девушка, вытаскивая изо рта белые пряди. - Кхе! – надулся оскорбленно парень. Кагоме подумала, что сейчас самое время: - Инуяша, можно я кое-что сделаю? Облачный пес покосился на неё через плечо: - Нет, люди все-таки очень странные! Как я могу сказать «да», если не знаю, что ты собираешься сделать? Девушка уточнила: - Можно я кое-что тебе подарю? От неожиданности парень даже вбок немного съехал, пытаясь получше увидеть собеседницу: - Подаришь?! Мне?! – вид у него при этом был настолько потрясенный, что Кагоме даже растерялась: - Да ничего особенного! Вот! – она начала рыться в верном ридикюле, достала полукруглую серебряную заколку, с одной стороны к которой на цепочке была прикреплена длинная шпилька. - В магазине мне сказали, что это изделие мастера Племен, но без эмблемы. Я не очень поняла, но надеюсь, я тебя никак не обидела? Инуяша со странным выражением удивления, горечи и почти детской радости провел пальцем по гладкой поверхности. Он ничего не сказал, и Кагоме спросила: - Можно? Парень отвернулся, и девушка подхватила его гриву, чувствуя, что получается плохо и отдельные пряди выскальзывают из пальцев, но, не решаясь поправить, заколола волосы в хвост. Рука у Инуяши дрогнула, словно от желания потрогать новую прическу, но в последний миг он принял надменный вид и вместо благодарности громко сказал: - Пфе! Кагоме только улыбнулась. *** Через несколько часов пути, когда Кагоме уже стало казаться, что еще минута, и она превратится в мумию, Инуяша свернул в ущелье между холмов. Постепенно становилось прохладней, но зато дорога стала более неровная, и девушке пришлось обнять своего спутника, чтобы не упасть с лошади. Ехали они молча. Отчасти оттого, что говорить было не о чем, отчасти маскируя смущение. Наконец, ёрзнув в очередной раз, Кагоме взмолилась: - Инуяша, пожалуйста, давай остановимся! - Это еще с чего? – пробубнил парень, не оборачиваясь. - Мы что, останавливаться не будем? – изумилась девушка. - А на черта? – в свою очередь изумился полукровка. – Если Миога все правильно описал, - его голос стал грустным, - то до батиной могилы всего часа три ходу осталось. - Три часа?! – Кагоме почувствовала, что сейчас свалится в обморок. Она никогда в жизни не проводила верхом столько времени и с ужасом представляла, на что похожи её попа и бедра. – Может, - просительно предложила она, - остановимся на ночлег, а утром продолжим путь. К тому же, если твое наследство находится в могиле, ты же не будешь её ночью раскапывать? – несмотря на всю свою современность и образованность, мысль об эксгумации при свете звезд девушку пугала. - Пфе, - но прозвучало это неуверенно. Казе но Кизу вдруг остановилась, мотнула головой и попыталась решительно свернуть налево. - Эй, чертова кобыла, ты что удумала?! – возмутился Инуяша, дергая повод. - Она просто устала, - попыталась было подать голос Кагоме, но Облачный пес зафырчал и заругался так громко, что женщины притихли, но с мужским упрямством не смирились и через пять минут заныли по новой: Кагоме охая и ерзая, а кобыла все пытаясь свернуть с тропы. Наконец Инуяше вся эта катавасия надоела, и он скомандовал: - Ладно, переночуем, фиг с вами! *** Тихо шипя сквозь зубы, Кагоме выбралась из кустов и присела возле уже разведенного костра. Инуяша быстро отдернул руку от заколки, протянул девушке половину лепешки и немного смущенно объяснил: - Охотиться влом. - Ничего страшного, - ответила Кагоме, приступая к скромному ужину. Она о многом хотела расспросить своего попутчика, но у Инуяши был расстроенный вид, и девушка решила помолчать. Видимо, поступила она правильно, потому что, когда они в тишине доели, парень почти с благодарностью велел: - Спать ложись, - и даже никак её не обозвал. - Хорошо, - покладисто согласилась Кагоме, завернулась в одеяло и почти сразу заснула. Ночью стало холодно, и, поеживаясь в полудреме, девушка почувствовала, как на неё опускается тяжелая теплая куртка, и услышала: - Глупая человечиха. *** Разбудил её Инуяша ни свет ни заря, и еле девушка под аккомпанемент недовольного рычания успела сбегать в кусты, загнал на кобылу и бодро отправился в дальнейший путь. *** Холмы сменились горами, заросли стали гуще, тропинка исчезла совсем, и теперь они продирались сквозь лес. Казе но Кизу осторожно ставила копыта на камни, Кагоме судорожно обнимала Инуяшу, боясь грохнуться вниз, а Облачный пес крутил головой по сторонам, бормоча под нос инструкции Миоги, перемежая их с проклятьями в адрес старика: - Сразу за скалой Трех сестер налево, пару километров вверх до ручья - вот чертов трус, не мог с нами поехать! - потом вниз по ручью, до места впадения в реку, а я ведь тут бывал, а Миога, вот паразит, ни разу не обмолвился, что батя тут похоронен, потом вверх по реке до водопада - тут водопад есть?! Черт, мы уже на землях Племени, не хватало только, чтобы меня этот гад учуял… - тут Кагоме вмешалась: - Какой гад? – но Инуяша только огрызнулся: - Человечиха, молчи и держись крепче, а то навернешься! - Кагоме, - в который раз поправила его девушка и еще крепче обняла парня за талию. Наконец они выехали на полянку. Небольшая речушка, которую в более влажном климате смело назвали бы ручьем, с веселым перезвоном падала по камням, но даже её хватило, чтобы этот маленький уголок зеленел и цвел. Кагоме сползла на землю и со вздохом блаженства уселась на траву, подавляя дикое желание прямо сейчас сбросить опостылевшее, пропотевшее платье и окунуться в воду, манившую прохладой. Мешали ей это сделать воспитанность и маленький холмик глядя на который, Инуяша кривил рот, то зло обнажая клыки, то прикусывая ими губы. Парень топтался, дергая кобылу за повод, и шипел что-то неразборчиво. - Инуяша, это не обязательно, - Кагоме осторожно дотронулась до его руки. Парень подпрыгнул на месте, глядя на неё ошалевшими глазами: - Чё?! - Ну его, это золото, - почти не колеблясь, сказала Кагоме. – Я приехала сюда, чтобы узнать о судьбе своего отца, а не искать сокровища. – Девушка говорила вполне искренне, но Инуяша опять обозлился и фыркнул: - Богатенькая девочка, да?! Ей деньги не нужны. Все люди только о деньгах и думают. Мне плевать, я хочу свое наследство забрать! – отрезал он, опустился на колени около холмика и решительно начал отбрасывать в сторону траву и землю. - Что за наследство? – полюбопытствовала Кагоме, присоединяясь к Инуяше и стараясь не думать, чем она сейчас занимается. - Батины клыки, - не слишком понятно отозвался парень и с новыми силами начал разрывать могилу. *** Очень скоро они натолкнулись на сверток. Кагоме отдернула руки, но почти сразу поняла, что это не может быть тело. Инуяша вытащил брезент и начал полосовать его когтями, обрывая веревки и ругаясь. Из большого свертка показались несколько поменьше, из промасленной парусины. Инуяша нетерпеливо срывал и её. Постепенно он освободил нечто кожаное и передал Кагоме. Девушка расправила перед собой изысканно украшенный ремень с прикрепленным патронташем и двумя кобурами. - Две? – немного недоуменно спросила она. - Да, - с придыханием сказал Инуяша и показал ей на вытянутых ладонях два больших, отделанных черненым серебром, с рукоятками из слоновой кости, револьвера. – Батины «клыки»: Тессайга и Тенсейга! *** - Ты опустился до мародерства, щенок? Кагоме совершенно не слышала, что на поляну кто-то вышел, и вопрос застал её врасплох. Но если девушка просто вскрикнула и шарахнулась, то у Инуяши при звуках холодного, полного сарказма голоса грива стала дыбом в буквальном смысле слова. - Сешемару! – прошипел он, разворачиваясь и оскаливая клыки. - Сколько братской любви в голосе! Кагоме приоткрыла рот: неужели это брат Инуяши?! Девушка во все глаза рассматривала пришельца. Если Инуяшу и правда вполне можно было принять за человека, то о вновь прибывшем она этого сказать не могла. Он был… бесподобен. Девушка с чистой совестью сказала бы - прекрасен, но сделать это помешало явное отвращение, с которой он посмотрел на Хигураши. Но все равно, те, кто рисовал воинов Племен, явно никогда не видели ни одного чистокровного Облачного пса, иначе не стали бы изображать дикаря в шкурах. Да, на Сешемару были одежды из кожи, но выглядели они тоньше сатина платья Кагоме, а сам облик брата Инуяши весьма напоминал девушке надменных аристократов, иногда посещавших дедушкину антикварную лавку. Пышный белоснежный мех струился с его плеча до земли, а татуировки на щеках выглядели как минимум отметками королевского рода. - Здравствуйте, - пискнула девушка, но её самым пренебрежительным образом проигнорировали. - После конокрадства грабеж могил вполне логичный шаг, - насмешливо заметил Сешемару. Инуяша зарычал, а Кагоме вспомнила перечень всего, что НЕ ГРАБИЛ парень. - Казе моя лошадь! - ТВОЕГО тут нет ничего, жалкий полукровка, - бросил Сешемару. – Ни-че-го, - подчеркнул он, - даже твоя жизнь принадлежит мне с той минуты, когда ты ступил на эту землю. - Рискни, - рык Инуяши стал угрожающим, а сам он сгорбился, выставляя вперед руки с выдвинутыми до упора когтями. Кагоме не уловила то стремительное движение, которым Сешемару опрокинул младшего брата на землю, она видела только взлетевшую траву с землей и извернувшегося Инуяшу, который выхватил нож. - Я хочу забрать то, что моё! – Кагоме уже с трудом разбирала слова сквозь рык. - Наследство твоего никчемного отца? – Сешемару невообразимо элегантным движением поднял бровь. – После всего того, что этот человек натворил? - при этих словах уши Инуяши прижались к волосам, но парень тут же их встопорщил и зарычал с новой силой. Сешемару, казалось, не заметил этого и продолжил: - Он опозорил наш род, он стал причиной того, что наши земли теперь принадлежат этим… человечишкам, - последнее слово было наполнено таким презрением, что Кагоме невольно вздрогнула и сунула руку в свою сумку. – И ты, его отродье, еще заявляешься сюда с этой человечихой и требуешь что-то СВОЁ? - Я… не… отродье, - Кагоме не так давно знала Инуяшу, но чувствовала, что парень в секунде от того, чтобы сорваться, а потеряй он контроль над собой, и неизвестно, что произойдет. Девушка осторожно потянула распотрошенный сверток с патронташем к себе. Внимание Сешемару переключилось на неё: - Женщина, - с видом повелителя мира велел он, - отдай мне это! Кагоме прижала грязный брезент к груди и отрицательно замотала головой: - Нет! - Женщина, я убью тебя, - снисходительно сказал Сешемару и еле увернулся от свистнувшего у своей груди ножа. - Не трогай сучку! – глаза Инуяши горели расплавленным золотом. - Су-у-учку, - насмешливо протянул его брат и вдруг зарычал так, что Кагоме вскрикнула и зажала уши руками: - Тебе все неймется! Теперь я точно убью эту девку! – и текучим движением кинулся к Хигураши. Инуяша рванулся наперерез. Алое и белое столкнулись на поляне. Кагоме не успевала следить за ходом поединка, настолько стремительно двигались братья. Опомнилась она, только когда Инуяша отскочил в сторону и, хрипя, прижал руку к плечу. По его пальцам текла кровь, а Сешемару демонстративно лизнул окровавленные когти. - Хватит!!! – заорала девушка изо всех сил и выхватила из сумки дерриднжер, прицеливаясь в старшего из Облачных псов. - Кагоме! – потрясенно выдохнул Инуяша, а Сешемару опять вздернул бровь: - Щенок, а твоя сучка хочет кусаться. Только вот посмеет ли? - и бросился к девушке. Кагоме нажала на курок. У Сешемару от удивления расширились глаза, но он сумел увернуться от пули. Но не от ножа, которым его ударил словно мечом, наотмашь, брат. Сешемару закричал, хватаясь за руку, а Инуяша сгреб Кагоме в охапку, запрыгнул в седло и пронзительно свистнул. Казе но Кизу рванулась с места галопом.