Я гей?! Или...

Наступило утро в Магнолии. Обычно в будние дни везде шум да гам. Но сегодня выходной и тут воцарилась тишина. Но дома Нацу не всё так просто. - Братик! Что за телка была с тобой вчера? - спрашивал тот самый мальчик. - Тебя это не касается, Зереф. - сказал Нацу и пошел разгуливать по городу. - Ну ладно, братик. Эй, папа! - закричал во весь голос Зереф. - Юный господин, не кричите вы так громко, старший мастер ещё спит. - сказал один из подчиненных. - Пусть. Тогда я пойду сам. Папа! Что это за женщина постоянно пристает к нему? - Это Люси Хартфилия, а тебе зачем? - поинтересовался сонный Игнил. - Просто, можешь её пригласить сегодня? Это ради Нацу. - Ну хорошо. *** Вечер 19:00. Нацу вернулся домой, а там его ждала Люси. - О, братик вернулся. Смотри, мы пригласили твою невесту. - воодушевленно сказал Зереф. - Она не моя невеста! Ты маленький чёртик! - Да? Она же из богатой семьи вроде как, она соблюдает этикет. Разве тебе она не нравиться? - Нет. Но это не помешает... Нацу всего лишь хотел сказать, что это не помешает им стать друзьями. Со временем. Или что-то похожее - лживо-умиротворяющее. Но закончить фразу не успел. - Конечно не помешает. - губы мальчишки разъехались едва ли не до ушей. - Тебе же не мешает вдувать ей с утра до вечера. - Прости? - Твоя телка - вдувательная телка. И сиськи зачетные. Мне нравятся. Она в порнухе не снималась? - Прости? - снова повторил Нацу, чувствуя себя полным идиотом. - Жаль, если не снималась. Я бы на такую подрочил... Если бы Люси была Люськой, а не девочкой из богатой семьи то, маленький негодяй скатился бы с лестницы после ощутимого пинка. И это самое меньшее, что ждало бы его в наказание за дерзость и бесстыдство. Но рот Люси забит этикетом, а уши - заплетены вежливостью. Она не может постоять за себя по определению. Это должен был сделать Нацу, но... Нацу хватает только на то, чтобы быстро ретироваться, увлекая "вдувательную телку" за собой. Под беззвучный смех и кошачьи зевки Зерефа. - ...Что это за урод? - зло прошипела Люська, когда они поднялись ещё на этаж выше. - Мой брат. - Он же оскорбил меня, Нацу! Говорил непристойные вещи. И ты его не остановил. - У нас умерла мать. Не помню, рассказывал я тебе о ней или нет? - Нет. Ты считаешь чью-то смерть достаточным оправданием для мерзости, которую я выслушала? - Он потерял самого близкого человека. Это не одно и то же. - Быстро же ты изменился. - в голосе Люськи не было горечи, но сердцу Нацу ёкнуло. - Хочешь, я приволоку его сюда? Заставлю извиниться? - Ничего ты с ним не сделаешь. И никто не сделает. Девушка легонько подтолкнула Нацу к стене, поднялась на цыпочках и шепнула ему на ухо: - Сердце у него червивое. Вот что. - С чего ты взяла? - Вижу. Странно, что ты этого не заметил. - Он ребенок. - Не такой уж и ребенок, Сколько ему? - Восемь. Какое это имеет значение? - Никого. Ты прав. Черви заводятся в любом возрасте. - Прекрати! - вспылил Нацу. - Мне пора домой, рада была погостить у вас. - сказала Люси и ушла домой. (Продолжение следует...)