Евангелион 4.0: Это (Еще не) конец!

1 мая 2016 года. 19:11. Токио-2, квартира Акаги Масаки.       Воскресный день первого мая медленно, но верно, клонился к вечеру. Дневная жара уже спала, уступив место вечернему теплу, а легкий ветерок делал нахождение на улице еще более комфортным.       Акаги Масаки сидела на балконе своей квартиры и перечитывала «Песни былых дней» знаменитого поэта Накахары Тюя, к творчеству которого она давно была неравнодушна. Любовь Акаги к поэзии прекрасно вписывалась в образ культурной пожилой японки, не испытывающей финансовых затруднений и наслаждающейся заслуженным отдыхом.       Подобный образ позволял прекрасно скрыть истинный род занятий Масаки-сан. Ни соседи, ни продавцы окрестных магазинов не могли даже предположить, что эта подтянутая седая женщина возглавляет основную разведывательную службу Японии.       Итак, Масаки-сан сидела на балконе и читала. Лениво перелистнув страницу, женщина взяла со стоящего возле ее плетеного из ротанга кресла низкого столика стакан с холодным зеленым чаем и сделала глоток. Не успела она поставить стакан обратно, как ее мобильный телефон, лежавший на том же столике, зазвонил.       - Привет, внучка! – ответила на звонок Масаки-сан, взяв телефон и бросив беглый взгляд на экран. – Я уж думала, ты опять забыла про свою старую бабушку!       - Прости, ба! Было очень много работы, – ответила Рицко. – Я ведь хотела приехать к тебе в пятницу, обсудить с тобой тот бизнес-план твоих бывших коллег, про который ты мне рассказывала…       - Вот как? – Масаки-сан, до того момента расслабленно откинувшаяся на спинку кресла, тут же подобралась. – Ты все-таки нашла время его просмотреть?       - Да, у меня нашлось несколько часов, - ответила Рицко. – Как специалист в области информационных технологий, я считаю, что то, что предлагают твои коллеги, абсолютно правильно и проект можно запускать хоть завтра, но…       - Всегда есть какое-то «но», не так ли? - проворчала Масаки-сан. – Продолжай, внучка.       - Меня смущают некоторые моменты, связанные с твоими коллегами, - произнесла Рицко. – Ничего конкретного, но у меня есть смутное чувство, что кое-кто из них может быть связан с конкурентами твоих бывших коллег.       - Вот как? – брови Масаки-сан удивленно поползли вверх. – Хорошо, Рицко, я подумаю над твоими словами.       - Извини, ба, мне надо бежать, - произнесла Рицко. – Рада была тебя слышать!       - Я тоже, внучка, - улыбнулась Масаки-сан. – И постарайся если не приезжать, то хотя бы звонить почаще!       - Хорошо, ба! Пока-пока! – ответила Рицко и отключилась.       Масаки же сделала глоток чая и задумалась над словами своей внучки. Она прекрасно поняла, что под бизнес-проектом, над которым она якобы просила внучку подумать, Рицко подразумевала план захвата Геофронта, а то, что, по ее словам, проект можно запускать хоть завтра, скорее всего означал, что тринадцатый Ангел наконец уничтожен. Это были прекрасные новости, но…       «Но вот что Рицко имела ввиду, говоря о том, что кто-то из ее коллег мог быть связан с конкурентами? – задумалась Масаки-сан. – Понятно, что «мои бывшие коллеги» - это кто-то из причастных к разработке операции по штурму, но вот кто именно? Министр обороны, председатель Национальной комиссии общественной безопасности или сам премьер-министр?»       Не найдя ответа на свой вопрос Масаки-сан решила зайти с другой стороны. «Итак, кого внучка имела ввиду под конкурентами? Мы разрабатывали план штурма Геофронта, чтобы остановить Гэндо Икари. Икари когда-то был связан с оккультной организацией SEELE, которая ныне скрывается за Контрольным комитетом… Возможно ли, что у них есть свои люди в японском правительстве? Вполне возможно. Но как это проверить?»       Об организации SEELE, кроме, разумеется, официальных источников, Акаги знала только то, что сообщил Кадзи в своем отчете, а также то, что он рассказал ей лично во время их бесед. Со слов Кадзи выходило, что членом так называемого «внутреннего круга» SEELE, помимо официального главы этого общества Кила Лоренца, являлся также и заместитель председателя Контрольного комитета Джонатан Грэй, с которым Кадзи, собственно, и контактировал. Об остальных членах «внутреннего круга» Кадзи ничего не знал.       «Что ж, придется действовать вслепую, - нахмурившись подумала Акаги. – Ну и ладно, можно подумать, что в первый раз! Нужно только хорошо подготовиться к возможным неожиданностям!»       Встав с кресла, Масаки-сан покинула балкон и закрыла дверь. Ей нужно было сделать пару важных звонков, и она не хотела, чтобы кто-нибудь из ее соседей случайно ее услышал. Посмотрев на мобильник, который она по-прежнему держала в руке, Масаки-сан положила его на стол и достала из сумки другой телефон, подключенный к защищенной линии правительственной связи.       Найдя в записной книжке номер своего помощника, Масаки-сан нажала кнопку вызова.       - Акаги-доно? – после третьего гудка ответил ей Гато.       - Гато, немедленно начинай собирать все управление! – велела Акаги. – Мне нужны абсолютно все! Особое внимание удели оперативной группе, она должна находиться в режиме постоянной готовности!       - Что-то, случилось, Акаги-доно? – обеспокоенно поинтересовался Гато.       - Пока нет, но ближайшие сутки-двое могут оказаться крайне напряженными, - ответила Масаки-сан. – Поэтому мы переходим в режим максимальной готовности. Можешь сказать сотрудникам, что все сверхурочные часы будут оплачены в двойном размере.       - Я понял вас, - ответил Гато. – Только, некоторые сотрудники могли на выходные уехать из города и еще не вернуться…       - Значит, скажи им, чтобы по приезду в город сразу отправлялись в бюро! – отрезала Масаки-сан. – Отдохнуть они смогут и там!       Это была правда. В здании Информационно-исследовательского бюро было обустроено вполне комфортное общежитие, способное вместить в себя всех работавших там сотрудников. В конце концов, штат бюро составлял всего около сотни человек, половина из которых, к тому же, работала за рубежом под дипломатическим прикрытием.       Для размещения же оперативной группы, которую Масаки-сан создала двенадцать лет назад, сразу же после того, как возглавила бюро, к их зданию было пристроено отдельное крыло с вполне комфортными казармами, оружейными и прочими необходимыми помещениями.       - Я понял, Акаги-доно, - после недолгого молчания, произнес Гато. – Я все сделаю.       - Хорошо, - удовлетворенно кивнула Акаги. – Мне нужно связаться с премьер-министром. Я буду в бюро сразу же, как только освобожусь.       Повесив трубку, Акаги улыбнулась. В ближайшее время, когда Гато соберет все бюро, она будет способна справиться со многими неприятностями. На крайний же случай в ее распоряжении находится взвод тщательно отобранных бойцов, каждый из которых может посоперничать с лучшими бойцами армейского спецназа.       «Теперь, когда я прикрыла себе спину, можно сообщить новости Абэ-сама» - подумала Акаги, быстро найдя в записной книжке телефона номер премьер-министра Японии.       - Акаги-сан? – премьер-министр, отлично знавший, что Масаки-сан не будет звонить просто так, ответил быстро. – Что-то случилось?       - Здравствуйте, Абэ-сама, - почтительно поздоровалась Масаки-сан. – Да, случилось. Только что мой агент сообщил, что тринадцатый Ангел был уничтожен. Пора начинать операцию «Закат Черной Луны»!       - Это хорошая новость, - произнес Абэ. – Но вот что любопытно: около трех часов назад со мной связался председатель Контрольного Комитета при Совете Безопасности ООН Джулиус Кингсли, сообщивший, что Гэндо Икари предал их и сейчас готовит Третий Удар, после чего предложил мне совместную операцию по захвату Геофронта…       - И что вы ему ответили, Абэ-сама? – Масаки-сан внутренне напряглась.       - Я помню, что ваш агент Кадзи в своем отчете называл контрольный комитет ширмой оккультного общества SEELE, которое, в свою очередь, преследует не вполне понятные цели, а возможно, что и идентичные замыслам Икари, - ответил Абэ. – Поэтому, я ответил мистеру Кингсли, что подобное решение не может быть принято без обсуждения на Совете Безопасности Японии.       Масаки-сан вздохнула с некоторым облегчением. Если премьер-министр не врал, то его можно было исключать из списка подозреваемых в нечестной игре. К сожалению, полностью доверять Абэ Синдзи Масаки-сан не могла.       - Однако, то, что ваш агент подтвердил уничтожение тринадцатого Ангела, означает, что Икари в ближайшее время начнет исполнение своих планов, - продолжил Абэ. – Я немедленно созываю Совет Безопасности Японии!       - Я не уверена, что это хорошая идея, Абэ-сама, - возразила Масаки-сан. – Во-первых, сейчас воскресный вечер, и я боюсь представить, сколько времени члены совета будут добираться до вашей резиденции.       - В ваших словах есть рациональное зерно, - признал Абэ. - А во-вторых?       - А во-вторых, - продолжила Масаки-сан. - Я не думаю, что на обсуждении последних деталей операции должны присутствовать все члены Совета. Мне кажется, лучше будет провести по закрытой правительственной линии видеоконференцию, на которую пригласить министра обороны и председателя Национальной комиссии общественной безопасности.       - Я, пожалуй, с вами соглашусь, - подумав, ответил премьер. – Я прикажу своему секретарю организовать конференцию. Он же сообщит вам о времени ее начала.       - Хорошо, Абэ-сама, я буду ждать звонка.       - Всего доброго, Акаги-сан, - попрощался премьер-министр и отключил связь. 1 мая 2016 года. 19:30. Икари Синдзи. Штаб-квартира NERV, оперативный отдел.       Как мы с Мари и планировали, покинув госпиталь, мы направились к себе. Приняв душ, я переоделся в привычную мне черную форму. Затем, я дождался, пока Макинами также приведет себя в порядок, и мы направились в наш родной оперативный отдел.       По дороге у меня появилась одна мысль, которую я решил немедленно реализовать, а заодно - устроить Макинами маленький сюрприз.       - Мари, подожди пять минут, - обратился я к девушке, когда мы зашли в наш отдел. – Прежде, чем идти к Мисато, я хочу одну бумажку напечатать.       - Что за бумажку? – заинтересовалась Макинами.       - Чуть позже узнаешь, - улыбнулся я. – Так что, погуляй в сторонке, не порти себе сюрприз!       Притворно надувшись, Мари отошла от меня, практически сразу же зацепившись языками с Мидори Китаками, которая, кажется, опять гоняла в какую-то стрелялку прямо на рабочем месте. Я же включил свой служебный компьютер, которым за все время службы в NERV пользовался от силы десяток раз.       Дождавшись, пока прогрузится операционная система, я зашел в сетевую папку, в которой лежали шаблоны служебных документов. Найдя нужный бланк, я быстро его заполнил и отправил на печать в двух экземплярах. Забрав листки из принтера, я поставил на них свою подпись.       - Мари, идем! – позвал я Макинами сложив листки так, чтобы она не могла увидеть их содержание.       Мари подошла ко мне, после чего я постучал в дверь кабинета полковника Кацураги.       - Войдите! – донесся из-за двери голос Мисато.       - Полковник, мэм! – официальным тоном произнес я, вытянувшись по стойке «смирно» и вскинув ладонь к виску.       - Вольно, - улыбнулась Мисато. – За распоряжением о выдаче вам оружия пришли?       - Так точно, - кивнул я. – А еще, я прошу представить лейтенанта Макинами Мари Илластриес к ордену «Крест Мира» второй степени за участие в уничтожении трех Ангелов. Вот представление!       Я подошел к столу и положил перед Мисато только что напечатанные листки.       - Все правильно, - произнесла Мисато, внимательно прочитав документ. – Только… я не уверена, что в свете текущих событий награждение состоится быстро.        - Ничего не знаю, - пожал плечами я. – Мари заслужила орден? Заслужила. Я написал представление к награде, ты доведешь его до моего отца, а там уж пускай он решает… Если что – я еще раз напишу, мне не сложно.       - Спасибо… – прошептала мне на ухо стоящая у меня за спиной Мари, быстро приобняв меня за плечи.       - Вот только не надо миловаться в моем кабинете, - хихикнула Мисато, заставив меня смутиться. – Ты все сделал правильно, я только не знаю, как быстро твое представление дойдет до Совета Безопасности ООН… Кстати, раз уж вы здесь, посмотрите черновик протокола беседы с вами и проверьте, все ли я правильно записала?       Говоря нам это Мисато быстро приложила палец к губам, давая нам понять, что с означенным черновиком все не так однозначно. Посмотрев же на экран компьютера, я понял, что именно с ним не так: та часть беседы, в которой я упоминал о планах SEELE, была тщательно отредактирована для того, чтобы вернее сподвигнуть отца к немедленному началу подготовки к обороне.       Для лучшего запоминания отредактированной, или, лучше сказать, новой официальной версии, я прочитал соответствующие абзацы несколько раз, после чего внимательно посмотрел на Мари, которая еле заметно, практически, одними веками, мне кивнула, показывая, что она тоже все поняла.       - По-моему, ты все правильно записала, - прокомментировал я. – Может быть, не дословно, но, по существу – все верно.       - Отлично, - Мисато довольно улыбнулась. – Подождите, я подготовлю распоряжение и выпишу вам ордер на выдачу оружия и снаряжения.       Мы с Мари присели на диван, и стали ждать. Через пару минут мое внимание привлек зажужжавший принтер, выплюнувший из себя несколько листов. Быстро просмотрев отпечатанные документы, Мисато поставила на них свою подпись и, убрав их в прозрачный файл, протянула мне.       - Держи, Синдзи, - произнесла Мисато. – И еще… если тебя будут спрашивать, зачем вам оружие, говори, что скоро будет официальное заявление командующего, которое все разъяснит.       - Есть! – козырнул я. – Идем, Мари!       - Куда? – уточнила Макинами.       - Думаю, для начала – на склад, - на секунду задумавшись, решил я. – Среди прочего, разживемся там какими-нибудь сумками. Не нести же автоматы в руках через всю штаб-квартиру! 1 мая 2016 года. 20:47. Икари-Синдзи. Штаб-квартира NERV.       Набег на склад вещевого довольствия прошел, как по маслу. Прочитав выписанный Мисато ордер, начальник склада, мужчина неопределенного возраста с хмурым лицом и въедливым взглядом, поинтересовался, что нам требуется. Причем, по тону вопроса окончательно стало понятно, что начальник склада считает нас расхитителями, покусившимися на вверенное ему имущество.       В ответ, я абсолютно невинно выложил ему свою «программу-минимум», после чего Мари невинным тоном поинтересовалась, а нет ли у него еще чего-нибудь полезного. Комендант мрачно на нас посмотрел, но, тем не менее, рассказал, что у него есть.       В общем, экипировались мы по полной программе: подобрали себе и форму в сине-серой, так называемой, «городской», камуфляжной расцветке, и бронежилеты четвертого класса защиты в камуфляжных чехлах, совмещенных с разгрузочными платформами, и каски в камуфляжных чехлах, и перчатки, и наколенники, и армейские ботинки с титановыми вставками, и многое, многое другое… не забыли даже про полагающиеся к форме белье и носки.       Я опасался, что могут возникнуть проблемы с нужными нам размерами формы и бронежилетов, все-таки, мы с Мари были несколько меньше среднего взрослого мужчины, но, как оказалось, переживал я напрасно. Дело в том, что в службе безопасности NERV служили, в том числе и женщины, а у камуфляжной формы не было различий по половому признаку.       Единственное, что вызвало некоторые трудности при поиске – это затребованная Макинами кобура на левое бедро, но, покопавшись, начальник склада смог выдать и ее. Упаковав все полученное в большие баулы из прочной синтетической ткани, мы потащили их в гостиницу. Выложив все добытое нами в моем номере, мы направились добывать себе тяжелое вооружение.       Оружейный склад, располагался там же, где и тир. Туда-то мы и направили свои стопы.       - Старший лейтенант Икари, лейтенант Макинами, - поприветствовал нас старший сержант Мацумото. – Попрактиковаться в стрельбе?       - Нет, Мацумото-сан, - ответил я. – Мы с лейтенантом хотим получить штурмовые винтовки и кое-что еще в постоянное пользование. Вот распоряжение полковника Кацураги.       - В таком случае, прошу вас подождать, - произнес сержант, на лице которого явственно проступило удивление. – Если для практических стрельб я могу выдавать оружие и боеприпасы, то, как вы выразились, в постоянное пользование – нет. Сейчас я позвоню начальнику склада вооружения.       Мацумото поднял телефонную трубку и, набрав короткий внутренний номер, поднес ее к уху.       - Капитан, сэр! Говорит старший сержант Мацумото! Старший лейтенант Икари и лейтенант Макинами требуют выдать им штурмовые винтовки… - произнес сержант в трубку. – Да, распоряжение есть, подписано полковником Кацураги. Да, сэр!       Мы с Мари терпеливо ждали, пока сержант закончит все бюрократические согласования. Наконец, Мацумото повесил трубку и посмотрел на нас.       - Сейчас подойдет начальник склада капитан Умино, в ведении которого находится выдача оружия, - наконец, произнес Мацумото.       - Хорошо, старший сержант, - кивнул я. – Мы подождем.       Капитан Умино появился буквально через пару минут. Это был довольно молодой человек с серьезным выражением лица и внимательными глазами, одетый в стандартную бежевую форму NERV. Удивительно, но Умино не производил впечатления матерого вояки, предполагаю, что его взяли на эту должность за другие качества.       Мы с капитаном обменялись стандартными воинскими приветствиями, после чего капитан самым внимательным образом ознакомился с распоряжением о выдаче нам оружия, подписанным полковником Кацураги.       - Пройдемте на склад, - предложил Умино, открывая нам дверь, расположенную возле стойки старшего сержанта Мацумото.       Мы вошли, и Умино провел нас по короткому коридору. Открыв дверь, он пригласил нас внутрь. Мы оказались на складе. Капитан привел нас в свой кабинет и устроился за компьютером.       Склад, скажем честно, поражал воображение. Это было огромное помещение, полностью уставленное стеллажами с разного размера ящиками, преимущественно – защитного цвета. Даже меня, человека, не страдавшего излишним милитаризмом, потянуло остаться здесь и вдумчиво покопаться в содержимом этих ящиков, а мой друг Кенске, наверное, за такую возможность, не задумываясь, продал бы душу.       Я не удержался от усмешки, вспомнив о моем друге-милитаристе. Интересно, как он там, на Окинаве? Да и остальные ребята из нашего класса тоже? Впрочем, я думаю, с ним все в порядке, Хикари за этим проследит, а Тодзи ей в этом поможет. Удивительно все-таки, как отношения со старостой изменили его характер и поведение!       - Итак, что вы хотите? – от размышлений меня оторвал голос капитана Умино.       - Штурмовые винтовки «Heckler und Koch» G36K. Две, - тут же ответил я. – А также по шесть магазинов и по триста шестьдесят патронов на ствол. Желательно, с бронебойным сердечником.       - Есть, - кивнул Умино. – Дальше?       - «Глок-17», - произнесла Мари.       - Лейтенант, у вас ведь, кажется, уже есть личное оружие? – поинтересовался капитан, покосившись на пояс Мари, где под застегнутым кителем слегка выпирала кобура. – Зачем вам второй пистолет?       - Чтобы был! Зря я, что ли, столько времени оттачивала стрельбу с двух рук? – пояснила Мари. – К «Глоку» еще лазерный целеуказатель, два запасных магазина и пару коробок патронов с сердечником.       - Шесть коробок, - поправил я Макинами. – Я, пожалуй, тоже сменю обычные патроны на бронебойные…       - Выдам, - вздохнул Умино, окинув нас нечитаемым взглядом. – А к винтовкам вам дополнительное оборудование не нужно?       - А что есть? – заинтересовался я, вспомнив, как фон Браниц рассказывал, что в войсках ООН предпочитали менять встроенный коллиматорный прицел на что-нибудь более удобное. Вволю постреляв из G36, я понял, что это, в самом деле, имело смысл.       - Подствольников нет, нам не положено, - сразу же предупредил Умино, усмехнувшись, услышав вздох сожаления от Макинами. – А так – много чего есть…       Немного посовещавшись, мы остановили свой выбор на голографических прицелах «EOTech» и штурмовых рукоятках. Лазерные целеуказатели на винтовки мы решили не ставить, чтобы не переутяжелять оружие. Умино добросовестно вводил все нами затребованное в компьютер.       - Думаю, всего затребованного вам хватит, чтобы выиграть небольшую войну, - усмехнулся Умино, еще раз просмотрев список наших запросов. – Или, вы хотите что-нибудь еще?       - Ручные гранаты, - выпалила Мари, пока я задумался над тем, что еще можно попросить. - Осколочные и светошумовые, если есть…       - А зажигательных, с белым фосфором, вы не хотите? – ехидно поинтересовался Умино.       - Хочу! – тут же подалась вперед Мари. – А у вас есть?       - Фосфорных, как, впрочем, и светошумовых – нет, - разочаровал Мари капитан. – А осколочные – дам. «М-67» американского производства.       - А хорошие боевые ножи у вас есть? – поинтересовался я, вспомнив, что до сих пор не удосужился самостоятельно приобрести себе нечто подобное.       - Есть, - кивнул Умино. – Вы, Макинами, наверное, тоже хотите?       - Нет, спасибо, - улыбнулась Мари. – У меня уже есть хороший боевой кинжал.       - Хорошо, - кивнул Умино, щелкая клавишами. – Что-нибудь еще?       - Разве что патроны, чтобы пристрелять оружие… - ответил я.       - С этим к Мацумото, - отмахнулся капитан.       - Тогда все, - решил я.       Вздохнув, как мне показалось, с облегчением, капитан Умино отправил список запрошенного нами кладовщику, после чего с любопытством посмотрел на меня.       - Икари, - наконец, произнес Умино. – Согласно распоряжению полковника Кацураги я обязан выдать вам все вами запрошенное, но… я не могу не поинтересоваться: а зачем вам все это? Вы словно на войну собрались…       - В ближайшее время командующий Икари сделает официальное заявление, и вам все станет ясно, сэр, - ответил я в строгом соответствии с тем, что говорила мне Мисато. – А пока я не имею права ничего объяснять. Прошу меня извинить, сэр!       - Понимаю, - Умино, кажется был недоволен, но, после упоминания отца, дальше расспрашивать не стал. Эх, знал бы он… - Идемте, думаю, ваш «заказ» уже собрали. Помочь вам с установкой прицелов? 1 мая 2016 года. 21:00. Штаб-квартира NERV, кабинет командующего Икари.       В назначенное командующим Икари время в его кабинете собрались все те, кому было поручено расследование убийства младшего лейтенанта Каору Нагисы.       Первым, за десять минут до начала, пришел начальник отдела собственной безопасности подполковник Арисава с толстой папкой подмышкой. Затем подошла доктор Акаги. И самой последней, буквально за минуту до начала заседания, в кабинет вошла полковник Кацураги, быстро поздоровавшаяся со всеми и занявшая кресло рядом с подругой. Помимо всех вышеперечисленных, в кабинете присутствовал заместитель командующего полковник Фуюцки Козо.       - Итак, все в сборе, - удовлетворенно кивнул командующий. – Что удалось выяснить по делу об убийстве Каору?       - Практически, все, сэр, - ответил Арисава. – Согласно показаниям старшего лейтенанта Икари и лейтенанта Макинами, картина вырисовывается следующая…       - Кто допрашивал пилотов Икари и Макинами? – уточнил командующий.       - Полковник Кацураги, - ответил Арисава. – Мы с ней решили, что устраивать официальный допрос нет необходимости и можно ограничиться обычной беседой.       - Вы уверены, что сведения, полученные от пилотов достоверны? – поинтересовался командующий Икари.       - Вполне, - решительно кивнула Мисато, изо всех сил стараясь держаться уверенно и спокойно. – Я полностью доверяю Синдзи и Мари. Да и нет у них причин что-либо скрывать или недоговаривать.       - Хм-м-м… ну, допустим, - протянул командующий, задумчиво складывая ладони перед лицом. – Продолжайте, подполковник.       - Есть, - кивнул Арисава. – Итак, согласно показаниям пилотов Икари и Макинами, они встретили младшего лейтенанта Каору в столовой. Каору предложил поговорить о чем–то важном, после чего все трое проследовали в учебный класс. В классе Каору развернул АТ-поле, после чего признался в том, что он является тринадцатым Ангелом…       - Неожиданный поворот… - пробормотал себе под нос командующий Икари.       - Что, простите? – переспросил Арисава.       - Не берите в голову, подполковник, - ответил командующий. – Продолжайте. Что еще Каору сообщил Икари и Макинами?       - Каору сообщил, что он был послан Контрольным Комитетом при совете безопасности ООН и стоящими за этим комитетом людьми, с целью прорваться в Терминальную Догму, где он должен был слиться с Лилит и устроить Третий Удар, создав тем самым новый счастливый мир.       Мисато с равнодушным видом слушала, как подполковник Арисава пересказывает командующему составленный ей протокол беседы с пилотами, но внутри она была напряжена, как сжатая пружина. «Только бы командующий поверил! – мысленно повторяла Кацураги. – Только бы поверил!»       Мисато специально убрала из протокола упоминания о конкретных лицах или организациях, чтобы не давать командующему повода считать, что она, а теперь и подполковник Арисава, слишком много знают. Сам факт обладания подобными знаниями был слишком опасен для здоровья, а Мисато не хотела, чтобы командующий воспринимал ее, как угрозу, наоборот, он должен был ей доверять, чтобы она могла заманить его в ловушку.       - И почему же он этого не сделал? – командующий Икари заинтересованно поднял бровь.       - Каору утверждал, что его настоящее имя – Табрис, Ангел Свободной воли, и поэтому он хотел уйти на своих условиях, сохранив, так сказать, свою свободу. И еще, сэр… Каору сообщил старшему лейтенанту очень важные сведения, так что Икари посчитал просьбу Каору убить его, как некую ответную услугу.       - Что за сведения? – нахмурился командующий Икари.       - По словам Икари и Макинами, Каору сообщил, что люди, стоящие за Контрольным Комитетом, опасаются того, что после уничтожения тринадцатого Ангела Лилит и все Евангелионы будут уничтожены за ненадобностью, а значит, постараются этого не допустить, - ответил Арисава. – А поскольку без Лилит на планах устроения Третьего Удара можно будет поставить крест, Каору предположил, что они попытаются отнять ее у нас силой.       Командующий был сильно удивлен данным заявлением, хотя и выразил это исключительно приподнятой бровью. В отличии от Арисавы, он прекрасно знал, что в SEELE догадываются о его намерениях устроить Третий Удар самостоятельно, и что уничтожать Лилит он не собирается. Но знал ли об этом Каору, вот в чем вопрос. Ведь вполне возможно, что его, как исполнителя воли стариков, ввели в заблуждение относительно его, Гэндо Икари, планов.       «Итак, кто-то или заблуждался, или откровенно врал, - рассуждал командующий Икари. - Вот только кто: сам Каору, мой сын Синдзи, Кацураги или Арисава? Излишняя доверчивость, равно как и наоборот – необоснованное недоверие, могут слишком дорого мне обойтись, особенно сейчас, когда я стою буквально в двух шагах от исполнения моих планов… и встречи с Юй!»       - Вы в это верите? – после довольно продолжительного молчания произнес Икари, посмотрев на своих подчиненных поверх сложенных перед лицом пальцев.       - Если честно, то с трудом, - вместо Арисавы командующему ответила Мисато. – Но факты – вещь упрямая…       - О каких фактах вы говорите? – спросил командующий.       - Вы ведь и в самом деле планируете уничтожить Лилит? – вопросом на вопрос ответила Мисато, мысленно скрестив пальцы на удачу. – Она была нужна нам как приманка для Ангелов, а раз последний из них уничтожен, то и Лилит нам больше не нужна, не так ли?       - Верно, - кивнул командующий, не имевший в данный момент возможности ответить как-либо иначе.       - А если людям, пославшим Каору, она нужна для проведения Третьего Удара – они постараются любыми силами ее заполучить, - закончила свою мысль Кацураги. – А возможностей у этих людей предостаточно.       - Почему вы так считаете? – скептически поднял бровь Икари.       - Сами посудите, сэр, - начала объяснять Мисато. – Во-первых, они создали Каору. Рицко утверждает, что он, определенно, был создан искусственным путем. Я специально это уточнила, и, по ее словам, создать Каору было ненамного проще, чем Еву.       Акаги, внимательно слушавшая подругу, только кивнула в подтверждение ее слов.       - Во-вторых, - продолжила Мисато. – Если уж эти люди смогли создать целый комитет при Совбезе ООН, то завести своих людей, скажем, в министерстве обороны Японии для них не должно представлять трудностей…       - Вы считаете, что люди, стоящие за Каору, могут использовать против нас Силы Самообороны? – недоверчиво произнес командующий.       - Это было самым простым и очевидным решением, сэр, - ответила Кацураги. – Я бы, на их месте, так бы и поступила…       - Полковник Кацураги может быть права, - включился в обсуждение Арисава. – По моим данным, в префектуре Сидзуока, граничащей с округом Хаконе, происходят учения пехотной бригады Сил Самообороны. Добраться до Токио-3 они смогут в течение получаса. К сожалению, выхода на старших офицеров у меня нет, так что подробностей я не знаю.       Командующий Икари задумался. Слова полковника Кацураги вызывали у командующего некоторые подозрения, в первую очередь, вызванные той историей с предательством капитана Кадзи, в которой Кацураги оказалась замешана. Ее, конечно, оправдали, но осадок, как говорится, остался…       Однако, Кацураги поддержал подполковник Арисава, не доверять которому у командующего не было никаких причин. Икари прекрасно знал подобную породу людей: для таких людей на первом месте всегда была хорошо сделанная работа, а все остальное их мало заботило. Версию сговора между Кацураги и Арисавой командующий, чуть подумав, исключил: уж больно разные это были люди…       - Что ж, - наконец, произнес командующий Икари. – Ваши доводы звучат убедительно. Однако, прежде, чем пытаться захватить у нас Лилит, это люди должны узнать об уничтожении тринадцатого Ангела.       - Боюсь, сэр, они об этом уже знают, - произнес Арисава. – Вот, взгляните!       Достав из папки небольшую пластиковую коробочку, Арисава протянул ее командующему Икари. Взяв коробочку, командующий с легким любопытством посмотрел на Арисаву.       - Это – зубной протез, извлеченный из челюсти Каору, - пояснил Арисава. – В челюстной имплант вмонтировано миниатюрное электронное устройство.       - И что же это? – полюбопытствовал Икари.       - Моим специалистам пришлось прибегнуть к консультации доктора Кираны, но все же мы выяснили, что же это такое, - ответил Арисава. – Это микропередатчик, соединенный с датчиком сердцебиения.       - Насколько я понимаю, это устройство должно было сообщить, если сердце Каору перестанет биться? – моментально разобравшись в ситуации, уточнил командующий.       - Похоже, что так, - кивнул Арисава.       - Что ж, если наши противники уже знают о смерти Каору, штурм, если он и в самом деле будет, должен начаться в ближайшее время, - произнес командующий Икари. – Что будем делать?       «Й-й-е-с-с! – мысленно воскликнула Мисато. – Командующий поверил!»       - Готовиться к обороне, - ответила Мисато. – Я успела немного обдумать сложившуюся ситуацию, и предлагаю следующее: первым делом нужно объявить максимальный уровень тревоги. Думаю, лучше всего будет, если вы, командующий, сделаете официальное объявление, в котором обрисуете ситуацию…       - Допустим, - задумчиво кивнул командующий. – Дальше!       - Затем начинаем готовиться к обороне, - произнесла Мисато. – Огневые точки в городе и оборонительный рубеж Овакудани были уничтожены во время самоуничтожения Евы-00, а вот рубеж Одавара, по большей части, боеспособен. Необходимо привести его в полную боевую готовность.       - Я удвою посты на всех входах в Геофронт, - включился в обсуждение Арисава. – Все дистанционно управляемые турели также будут активированы. Думаю, не лишним будет и вооружить весь офицерский и унтер-офицерский состав.       - Согласна, - кивнула Мисато. – Грузовые шлюзы – это самые удобные точки проникновения в Геофронт, через них можно будет протащить внутрь даже тяжелую бронетехнику. Думаю, стоит намертво заблокировать ворота, а также заминировать пути, ведущие от этих ворот вниз. Если враг все же сможет проникнуть внутрь, вовремя обрушенные магистрали могут стать для него неприятным сюрпризом.       - Кстати, о сюрпризах, - произнесла Акаги. – В некоторых местах штаб-квартиры, в частности, в технических зонах, проложены трубопроводы, по которым вниз, к Евам подается супербакелит. Их тоже нужно будет заминировать.       - Зачем? - не понял Арисава.       - Затем, что таким образом можно будет быстро и надежно заблокировать, например, коридор, - пояснила Акаги.       - Разумно, - признала Мисато.       - Что ж, я одобряю все ваши предложения, - произнес командующий Икари. – Действуйте!       Козырнув командующему, начальники отделов покинули кабинет и направились готовить штаб-квартиру к обороне.       - Ты им веришь? – задумчиво произнес командующий Икари после того, как в кабинете остались только он и Фуюцки.       - Арисаве – да, - не задумываясь, ответил Фуюцки. – Кацураги же… она, определенно, что-то недоговаривает, но при этом она точно верит в возможность штурма…       - Я тоже так думаю, - ответил Икари. – Кацураги что-то скрывает… Впрочем, это неважно. Если нас, и в самом деле, попытаются взять штурмом, Кацураги приложит все усилия, чтобы удержать Геофронт, тем самым, дав мне время на подготовку к выполнению наших планов… Примерно в это же время. 1 мая 2016 года. 21:24. Токио-2, квартира Акаги Масаки.       Видеоконференцию премьер-министру Японии удалось созвать далеко не сразу. Только в девять часов вечера Масаки-сан позвонил секретарь премьер-министра и пригласил присоединиться к конференции, которая начнется через полчаса.       Удобно устроившись в кресле в своем домашнем кабинете, Масаки-сан, одетая, по своему обыкновению, в черный брючный костюм и белую блузку, открыла ноутбук и запустила специальную программу для закрытой правительственной связи. В виртуальной переговорной уже присутствовали премьер-министр Японии Синдзо Абэ и министр обороны Гэн Накатани. Председатель Национальной комиссии общественной безопасности Таро Коно же пока отсутствовал.       Акаги поприветствовала двух министров. Буквально через пару минут к ним присоединился и Коно-сан.       - Добрый вечер, дамы и господа, - произнес Абэ. – Раз все приглашенные на внеочередную конференцию, собрались, предлагаю начать. Как вы, должно быть, помните, около месяца назад присутствующая здесь Акаги-сан зачитала Совету безопасности отчет своего агента, который сообщал, что глава Института Специальных Исследований NERV Икари Гэндо вынашивает планы устроить Третий удар…       Премьер-министр замолчал, давая остальным время освежить в памяти данный эпизод.       - Тогда же было принято решение остановить Икари, – выдержав небольшую паузу, продолжил Абэ. – А сегодня агент Акаги-сан в NERV сообщил ей, что последний, тринадцатый Ангел был уничтожен. Пора начинать операцию «Закат Черной Луны». Но прежде, чем мы начнем, я хотел бы еще раз проговорить все детали.       - Насколько я понимаю, первая стадия операции за мной? – уточнил Гэн Накатани и, после кивка премьер-министра, продолжил. – Для операции будет задействована пехотная бригада Восточной Армии, под видом маневров переброшенная в префектуру Сидзуока, к границе особого округа Хаконе. Также в операции будут участвовать первая и вторая роты Группы специальных сил самообороны. При необходимости, сухопутным силам будет оказана поддержка с воздуха.       - Когда начало операции? – уточнил Абэ.       - Мы посчитали, что самым оптимальным будет начать операцию на рассвете, - ответил Накатани. – И сейчас, как мне кажется у нас есть такая возможность. Силы Самообороны выступят в пять часов утра.       - Хорошо, - кивнул Абэ. – Кто будет осуществлять непосредственное руководство захватом Геофронта?       - Генерал-майор Кобаяси, командир пехотной бригады, - ответил Накатани.       - После того, как мы обсудим все детали, пригласите его присоединиться к нашей конференции, - попросил Абэ. – Я хотел бы дать ему некоторые дополнительные инструкции.       - Да, Абэ-сама, - кивнул министр обороны.       - После того, как Геофронт будет захвачен, а сотрудники NERV арестованы, я немедленно свяжусь с нашим постоянным представителем при ООН, который обратится к Генеральному секретарю с просьбой о созыве Международного трибунала, подкрепив свою просьбу информацией о планах Икари, – продолжил Абэ. - Однако, до начала работы трибунала арестованных нужно будет где-то содержать. Вы продумали этот момент?       После этих слов премьер-министра Масаки-сан поморщилась. Еще до Второго Удара условия содержания заключенных в японских тюрьмах отличались крайней жестокостью, о чем Масаки-сан было прекрасно известно. После же Удара ситуация изменилась, став с одной стороны еще жестче, а с другой – мягче, каким бы странным это ни показалось.       При разработке судебной реформы две тысячи первого года правительство Японии отказалось от основанной на дзен-буддистской философии идеи, согласно которой, человек, совершивший преступление, может исправиться и вернуться к нормальной жизни только пройдя очищение страданием. Вместо этого возобладала мысль, что искупить свою вину преступник может исключительно тяжелым трудом на благо общества. А учитывая последствия Второго Удара, недостатка работы для будущих каторжников не наблюдалось.       Вторая судебная реформа была проведена в две тысячи шестом году, когда последствия Второго Удара были преодолены и в целом жизнь вернулась в обычное русло. По-прежнему сохранялись и каторга, и смертная казнь через повешение, но только для совершивших преступление средней или более высокой степени тяжести. Для мелких преступников вернули тюремное заключение, а само содержание в тюрьме под влиянием Европы стало гораздо более мягким. Нет, до того уровня комфорта, который был в Голландии до Второго Удара, было еще далеко, но и прежней жестокости больше не наблюдалось.       - Да, Абэ-сама, продумал, - ответил Коно. – Проблема заключается в том, что с юридической точки зрения, все сотрудники NERV, включая гражданский персонал, являются военнослужащими войск ООН и находятся вне нашей юрисдикции. Мы не можем ни объявить их военнопленными, ни арестовать, как преступников. Все, что мы можем – это изолировать их и ждать решения международного трибунала. Поэтому, я предлагаю разместить задержанных в домах ожидания суда, причем, отдельно от обычных арестованных.       Масаки-сан облегченно вздохнула. Условия содержания в домах ожидания суда были вполне приемлемыми, особенно по сравнению с тюрьмами. Спустя первых месяцев после вступления в силу закона от две тысячи первого года, когда на волне хаоса многие, как оказалось, были арестованы по ошибке и серьезно пострадали во время предварительного заключения, было принято решение о повышении комфортности содержания в домах ожидания суда. Мол, пока ты еще не осужден – живи с относительным комфортом, а вот потом…       Немного успокоившись по поводу судьбы своей внучки, Масаки-сан вновь сосредоточилась на обсуждении.       - Я согласен с вами, Коно-сан, - задумчиво кивнул премьер-министр Японии. – Есть еще вопросы, требующие дополнительных уточнений?       Таковых вопросов не нашлось. План операции «Черная Луна» разрабатывался в течение месяца и за это время все было проработано до мелочей.       - Очень хорошо, - произнес Абэ. – Накатани-сан, будьте добры, пригласите генерала Кобаяси присоединиться к нашей конференции.       - Одну минуту! - произнесла Масаки-сан. – Прежде, чем генерал Кобаяси к нам присоединится, я, с вашего позволения, отключу камеру, все-таки моя должность не располагает к публичности.       - Это разумно, Акаги-сан, - согласился Абэ.       Масаки-сан щелкнула мышкой и в окне, показывающем изображения с камер, в место ее лица появилась белая надпись «SOUND ONLY» на черном фоне. Более того, ее имя в списке участников конференции заменилось на нейтральную надпись «Информационно-исследовательское бюро».       Тем временем, в списке участников конференции появилось новое имя, а среди окон с изображениями с камер – еще одно, в котором был мужчина средних лет с коротким ежиком седых волос, одетый в мундир генерала сухопутных Сил Самообороны с двумя цветками сакуры на погонах. Это и был генерал-майор Кобаяси, командир пехотной бригады Восточной Армии.       - Здравия желаю, господин верховный главнокомандующий! – поприветствовал премьер-министра генерал. – Здравствуйте, господа!       - Здравствуйте, генерал-майор, - произнес Абэ. – Момент, к которому вы готовились последний месяц, наступил. Я, как верховный главнокомандующий, приказываю вам начать операцию «Закат Черной Луны».       - Есть, господин верховный главнокомандующий! – козырнул Кобаяси.       - И еще, генерал, - чуть подумав, произнес Абэ. – Я не буду касаться чисто военных аспектов операции, вы явно понимаете в этом больше меня, но… Во-первых, постарайтесь избежать ненужных потерь среди сотрудников NERV. Все, кто не оказывает сопротивления или добровольно сдается, должны быть захвачены живыми и, по возможности, здоровыми. Проинструктируйте своих бойцов использовать оружие только против тех, кто будет оказывать вооруженное сопротивление.       - Есть, - кивнул генерал.       - И второе, - продолжил Абэ. – В штаб-квартире NERV сосредоточены бесценные знания. Все архивы и файловые хранилища NERV должны быть захвачены в целости и сохранности! То же касается лабораторий и мастерских, расположенных в Геофронте. Повторяю, какими бы не были планы Икари, человечество не может лишиться этих бесценных знаний!       - Я понял, господин верховный главнокомандующий, - произнес генерал Кобаяси. – Я приложу все усилия, чтобы исполнить ваш приказ!       - Хорошо, - кивнул Абэ. – На этом я предлагаю закончить. У кого-нибудь есть возражения?       Возражений не было. Премьер-министр отключился первым. После этого Масаки-сан также отключилась от видеоконференции и, выключив ноутбук, убрала его в сумку.       Повесив сумку с ноутбуком на плечо, Масаки-сан покинула квартиру, прихватив со столика в прихожей ключи от ее служебного «Lexus LS 460». Сейчас, когда вечерние пробки на дорогах должны были уже исчезнуть, Масаки-сан рассчитывала добраться до штаб-квартиры Информационно-исследовательского бюро без особых затруднений. А поспать она вполне могла и там, ведь к ее кабинету примыкала вполне удобная жилая комната. 1 мая 2016 года. 22:10. Штаб-квартира NERV. Гостиница.       Капитан Хеннинг фон Браниц валялся на кровати в своем гостиничном номере и предавался блаженному ничегонеделанию. Подобное удавалось ему нечасто, все-таки военная служба отнимала у него много времени. И, по-прежнему оставаясь энергичным и деятельным человеком, с годами фон Браниц начал ценить те моменты, когда он мог просто расслабиться и отдохнуть.       Как бы фон Браниц не пытался это отрицать, но годы неизбежно брали свое. Все-таки ему в сентябре исполнилось сорок пять лет, двадцать семь из которых, так или иначе, были связаны с военной службой. Поэтому-то капитан и собирался в январе две тысячи шестнадцатого года уйти в отставку. Однако, когда в сентябре прошлого года ему предложили послужить инструктором в NERV, он согласился, ведь после этого он мог уйти в отставку с майорскими погонами, а значит – с более высокой военной пенсией…       Итак, капитан фон Браниц валялся на кровати и бездельничал. Совсем недавно он поболтал по «Skype» с женой и младшей дочкой, и собирался уже, по старой армейской привычке, в двадцать три ноль-ноль лечь спать, но…       «Всем сотрудникам Института Специальных Исследований NERV! Говорит генерал-лейтенант Икари! Сегодня, в четырнадцать часов двадцать девять минут тринадцатый Ангел был уничтожен…» - из динамиков системы оповещения, расположенных практически во всех помещениях штаб-квартиры, зазвучал голос командующего Икари.       «Тринадцатый Ангел уничтожен? – удивленный фон Браниц сел на кровати. – И когда только успели?»       Разумеется, капитан был в курсе того, что днем в Геофронте была поднята тревога, но причины ее были ему неизвестны. Фон Браниц являлся инструктором по боевой и тактической подготовке пилотов, а потому старался не вмешиваться в дела NERV, напрямую его не касающихся. Исключение составляло участие в планировании пары операций по уничтожению Ангелов, куда его привлекали в качестве консультанта с большим боевым опытом.       «Ну вот, похоже, что моя служба подходит к концу», - подумал про себя фон Браниц даже с какой-то ноткой сожаления. Несмотря на то, что после рождения второй дочери фон Браниц решил для себя, что хватит ему воевать, он, прослужив всю сознательную жизнь, слабо представлял, чем он будет заниматься на гражданке.       «Однако, ничего еще не закончилось, - тем временем продолжал командующий Икари. – Контрольный комитет ООН, курировавший работу нашего института, предал и нас, и все человечество, втайне вынашивая планы Третьего Удара. Они оправдывают свои намерения высшими целями, говоря о перерождении человечества и новом справедливом мире для всех. На самом же деле, все, чего они добьются – это окончательная гибель всего человечества!       Мы же являемся помехой в их планах, а значит, они попытаются нас уничтожить! Поэтому, если мы хотим жить, мы должны защищаться! С этого момента весь институт NERV переходит на осадное положение. Весь офицерский и унтер-офицерский состав должен получить на складе оружие и приготовиться к обороне. Гражданский персонал продолжает выполнять свои служебные обязанности согласно штатному расписанию…»       - М-да, похоже, не судьба мне спокойно закончить службу, - усмехнулся фон Браниц, дослушав обращение командующего Икари.       Легко соскочив с кровати, капитан фон Браниц быстро переоделся в форму и отправился на склад вооружения.       Оказавшись на месте, Фон Браниц обнаружил, что, помимо персонала, на складе находился только лейтенант Такао Кодзи, со знанием дела оттиравший от оружейной смазки ручной пулемет M249.       - Я так понимаю, что с данным образцом вы знакомы не понаслышке, лейтенант? – поинтересовался фон Браниц, понаблюдав за Кодзи.       - Капитан, сэр! – обернувшись на голос, козырнул Кодзи. – Да, я с этой машинкой отбегал всю срочную службу. Ну, с моими-то габаритами это и не удивительно…       В самом деле, лейтенант Такао был почти на голову выше капитана фон Браница и гораздо шире его в плечах. И, пускай хорошо заметный живот Кодзи и говорил, что он в последние годы несколько себя запустил, по нему все равно было видно, что он обладает изрядной физической силой.       - Участвовали где-нибудь? – поинтересовался фон Браниц.       - Да, в захвате Филиппинских островов в две тысячи четвертом году, - ответил Кодзи. – Я тогда служил в пехотной бригаде Западной Армии.       - Знакомые места, - усмехнулся фон Браниц. – Я там тоже воевал, только чуть позже, во время миротворческой операции…       - В две тысячи седьмом? – уточнил Кодзи. - Полковник Кацураги тоже там была.       - Знаю, - кивнул фон Браниц. – Мы там с ней даже пересекались…       Два офицера еще немного поболтали, затем к ним подошел капитан Умино, зарегистрировавший получение лейтенантом Такао ручного пулемета и боеприпасов к нему, после чего поинтересовавшийся у фон Браница, что он может для него сделать. Фон Браниц затребовал у Умино винтовку G36K, не преминув поинтересоваться наличием подствольного гранатомета к ней, чуть огорчился его отсутствием, после чего затребовал вместо него большое количество ручных гранат, без которых, как по собственному опыту знал капитан, нормальный боец не может считаться полноценным. 1 мая 2016 года. 22:20. Штаб-квартира NERV, кабинет командующего Икари.       Закончив свое обращение к сотрудникам NERV, командующий Икари отключил микрофон и откинулся на спинку кресла. Его вклад в возможную оборону Геофронта был сделан, обо всем остальном позаботятся Арисава и Кацураги. Пришло время сделать предпоследний шаг к осуществлению его великих планов.       Несмотря на то, что Гэндо Икари прекрасно знал, что однажды ему предстоит это сделать, сама мысль о предстоящем вызывала у него чувство брезгливости. Однако, без этого шага о том, чтобы взять Искусственную Эволюцию в свои руки, нечего было и мечтать. Так что…       - Пора, - командующий резко встал с кресла. – Идем, Фуюцки, подстрахуешь меня на всякий случай.       - Ты уверен, Икари? – поинтересовался Фуюцки. – Еще не поздно все отменить.       - Уже поздно, - покачал головой Икари. – Пока Юй была со мной, я еще мог повернуть назад, сейчас же… после всего того, что уже сделано, я просто обязан дойти до конца!       - Как хочешь, Икари, - покачал головой Фуюцки. – Идем.       Командующий и его заместитель покинули кабинет и вышли в приемную. Фуюцки сразу же вызвал лифт, командующий же повернулся к своей секретарше.       - Мидори, я в ближайшее время буду недоступен, - произнес Икари. – Все вопросы переадресовывай полковнику Фуюцки.       - Да, сэр, - кивнула Мидори.       Войдя в лифт, мужчины спустились на один этаж вниз. В отличие от всех остальных сотрудников NERV, командующий Икари жил здесь же, в штаб-квартире. Вернее, у его заместителя тоже была квартира на этом этаже, однако жить он предпочитал наверху, в Токио-3, и только недавно, после того, как город был разрушен, переселился сюда.       Всякий раз, когда Фуюцки оказывался в квартире командующего, он поражался насколько спартанской была в ней обстановка. Сам Фуюцки предпочитал если не роскошь, то, во всяком случае, определенный комфорт, а Икари… У Икари была цель, все остальное же не имело для него никакого значения. Фуюцки иногда казалось, что Икари мог бы спокойно жить даже в собачьей конуре, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта.       Когда пирамида NERV только проектировалась, Икари предполагал, что будет жить здесь вместе с семьей, но Юй наотрез отказалась жить здесь, заявив, что подземелье – это неподходящее место для их сына. Поэтому Икари и не заморачивался обустройством этой квартиры, ведь в ней он только изредка ночевал. Переселился же он в нее только после исчезновения Юй, поскольку жить в их старой квартире было выше его сил.       Пока Фуюцки предавался воспоминаниям, командующий достал из встроенного в стену хранилища черный чемодан со знаком радиоактивной угрозы и прошел с ним на кухню. Положив чемодан на стол, командующий достал из холодильника бутыль с притертой пробкой, полную оранжевой жидкости, которую несколько часов назад командующему передал доктор Миямори.       - LCL? – Фуюцки вопросительно поднял бровь.       - Да, - командующий усмехнулся, вспомнив удивленное до крайности лицо доктора Миямори в момент передачи бутыли. – Привычная питательная среда должна ускорить процесс слияния.       Икари взял с полки стакан и до половины наполнил его LCL. Жидкость в стакане пахла кровью. Решительно выдохнув, Икари в два глотка осушил стакан.       - Я, кажется, понимаю, почему пилоты морщатся при заполнении капсулы, - прокомментировал Икари, вновь наполняя стакан.       Затем командующий открыл чемодан, большую часть внутреннего пространства которого занимала система охлаждения расположенного в центре прозрачного контейнера, украшенного знаком биологической угрозы. Внутри контейнера находился эмбрион длиной около пяти сантиметров, который едва заметно шевелился.       - Раньше он был неподвижен, - заметил Фуюцки.       - Раньше у него не было души, - ответил Икари. – Сейчас же, когда Табрис мертв, Адам вернул себе душу, вновь став первым Ангелом.       Командующий нажал на кнопку и контейнер открылся. Подхватив эмбрион за «хвост», командующий извлек его и поднес к лицу, внимательно его рассматривая.       - Гадость какая, - поморщился Икари.       - А ты представь, что глотаешь устрицу, - предложил Фуюцки.       - Разве что так, - усмехнулся Икари, запрокидывая голову и помещая эмбрион в рот. Проглотив Адама, Икари выпил вторую порцию LCL.       Некоторое время ничего не происходило. Затем, примерно минуту спустя, командующего Икари скрутило от боли, причем так, что устоять на ногах он смог, только ухватившись за столешницу.       - Икари, что с тобой? – обеспокоенно спросил Фуюцки.       - Я предполагал, что слияние не обойдется без последствий, но я не думал, что это будет так плохо… - сквозь стиснутые от боли зубы простонал командующий. – Помоги мне добраться до кровати…       Кивнув, Фуюцки подхватил своего начальника под локоть и довел до спальни. Кое-как стянув с себя китель, командующий Икари повалился на кровать.       - Икари, может мне остаться и присмотреть за тобой? – предложил Фуюцки, глядя на мучения командующего.       - Не стоит, - ответил Икари. – Иди спать… хоть один из нас должен отдохнуть.       - Как скажешь.       Кивнув, Фуюцки покинул квартиру командующего Икари, которому предстояла ночь, полная непрекращающейся агонии. 1 мая 2016 года. 22:28. Штаб-квартира NERV. Гостиница.       После совещания у командующего Икари и прежде, чем бежать вооружаться, Мисато Кацураги решила проведать Синдзи и Мари. Оказавшись в гостинице, Мисато поднялась на свой этаж и позвонила в дверь номера Синдзи. Открыла ей Макинами, одетая в белую майку с красными полосками и ее любимые шорты-комбинезон цвета хаки.       - Привет, Мисато, - улыбнулась Мари. – Проходи!       Когда Мисато оказалась в номере, ей показалось, что она снова служит в войсках ООН и ее подразделению снова приходится ночевать в неприспособленных для этого условиях.       Номер Синдзи напоминал не то казарму, не то склад. На столе были разложены две штурмовые винтовки и почему-то три пистолета. Возле встроенного в стену шкафа стояли две пары ботинок с высокими берцами, рядом с которыми, прислоненные к дверцам, стояли два тяжелых бронежилета, уже увешанные разнообразными подсумками, причем, судя по их форме, не пустыми. На спинке стула, стоящего рядом, висел комплект выглаженной камуфляжной формы с уже прицепленными к ней лейтенантскими лычками. Второй комплект формы Синдзи как раз заканчивал гладить.       - Да-а-а, я смотрю, вы время зря не теряли… - протянула Мисато, окидывая взглядом происходящее.       - А что его терять? - пожал плечами Синдзи, снимая с гладильной доски камуфляжную куртку и вешая ее на вешалку, на которой уже находились выглаженные камуфляжные брюки.       - Все правильно, - ободряюще улыбнулась Мисато. - Я просто хотела убедиться, что вы в порядке. Все-таки, у вас сегодня был крайне нервный день.       - Все нормально, Мисато, честно, - ответил Синдзи. – Разве что спать немного хочется… так что, мы сегодня ляжем пораньше.       - Да, Мисато, - произнесла Мари. – Когда Синдзи говорит «мы», он имеет ввиду именно нас двоих. Мы решили, что сегодня я останусь у него!       - А, ладно… делайте, что хотите, - подумав, махнула рукой Мисато. – Только не увлекайтесь! Неизвестно еще, когда нас могут разбудить родные Силы самообороны. Поверьте, нет ничего хорошего в том, чтобы идти в бой невыспавшимися! И не забывайте про защиту!       - Я не уверена, что сегодня до этого дойдет, - неожиданно серьезно ответила Мари. – Поверь, Мисато, я просто не хочу спать одна… особенно, когда неизвестно, чем для нас может закончиться завтрашний день…       - Не обижайся, я просто предупредила, - улыбнулась Мисато. – Ладно, ребятки, отдыхайте, а я побежала вооружаться! 1 мая 2016 года. 22:35. Префектура Сидзуока, штаб пехотной бригады Восточной Армии.       Генерал-майор Кобаяси сидел в штабной палатке и слушал последние инструкции премьер-министра Японии, относительно штурма штаб-квартиры ненавистного многими военными NERV. Кобаяси также терпеть не мог эту организацию. И пусть он понимал ее важность, понимал, что никто другой не может справиться с Ангелами, это не уменьшало его неприязни. С врагами должны бороться военные, а не, упаси Ками, какие-то подростки!       Наконец, Синдзо Абэ объявил об окончании видеоконференции и отключился. Следом за ним конференцию покинули председатель Национальной комиссии общественной безопасности и оставшийся неизвестным генералу представитель Информационно-исследовательского бюро. Министр же обороны продолжал оставаться на связи.       - Генерал-майор Кобаяси, вы все поняли? – спросил министр обороны Накатани Гэн.       - Так точно, Накатани-доно! – ответил Кобаяси.       - Очень хорошо, - покивал Накатани, после чего с его лица разом исчезло его обычное добродушное выражение. – А теперь забудьте обо всем, что вам сказал премьер- министр. Вам надлежит сделать следующее…