А это лето было жарким.

      Когда ровно в девять часов утра Альбус, весь всклокоченный выскочил на крыльцо, сразу же расплылся в дурацкой улыбке, такой же, какая сейчас была на лице Геллерта. Геллерт Гриндельвальд уже ждал его у забора с парой корзинок для пикника. Почему-то на душе сейчас было так легко, словно при желании можно воспарить безо всяких магических манипуляций. Приблизившись к своему новому другу (почему-то Альбусу хотелось его так называть, хоть они и были знакомы всего несколько часов), Дамблдор в серьёзной манере с ним поздоровался, Геллерт ответил ему тем же. И посмотрев друг другу в глаза, они одновременно, громко и заливисто рассмеялись.       Уже второй день подряд было солнечно и тепло, даже жарко. Словно всё, что происходило у Альбуса в душе, магическим образом перенеслось на погоду. Лужи от постоянных ливней уже высохли, оставляя после себя лишь влажные пятнышки, что казалось просто невероятным, учитывая потоп, который был всего пару дней назад. Он счастливо шагал рядом с Гриндевальдом, обсуждая то, в чем был абсолютно точно хорош. Трансфигурация. Когда Геллерт эффектно создал себе шляпу от солнца буквально из ничего, Дамблдор тут же стал засыпать его вопросами.       — Талант, тут уж ничего не поделаешь. Не всем дано, — с задорной улыбкой отвечал тот, намеренно раздражая Альбуса.       — Да быть такого не может, это же просто…       — Ты не веришь в то, что я могу быть величественнее и умнее тебя? — притворно, но очень похоже обиделся Геллерт.       — Ну что ты, я ни на минуту не усомнился в твоём, — хихикнув в кулак, он продолжил, — таланте. Просто понимаешь, закон Гампа*, и всё такое. Конечно, для таких великих людей, как Вы… — Альбус изо всех сил держал лицо, не позволяя себе рассмеяться в самый ответственный момент, — всё это мелочи. Но может быть, Вы поясните свою мощь простому смертному?       — Ну хорошо, — будто делая одолжение. Из-под опущенных ресниц он взглянул на Альбуса, чтобы увидеть его реакцию. А реакция была. Глаза засверкали, рот приоткрылся в восторженном ожидании чуда.       К тому времени они уже подошли к реке, у которой рос раскидистый клён. Геллерт решил отвлечься на расстилание мягкого полосатого пледа, мельком поглядывая на Альбуса, который недовольно ходил туда-сюда, одновременно с этим что-то бурча. Ожидая, когда же с ним поделятся тайной.       — Ну, так что там? — Нетерпеливо спросил Ал. — В чём секрет?       — Эх, ладно, — окончательно сдался Гриндельвальд. — Смотри.       Вытащив палочку, он сделал ею изящный пас, на этот раз создав невиданной красоты перо для письма, тёмно-бордовое, с позолотой.       — Ну что, понял?       Дамблдор чувствовал себя до невозможности глупым. Как бы он не старался, понять, в чём фокус, не мог. Прямо сейчас его обставил мальчишка, на два года младше, которого, ко всему прочему, выперли из школы.       — Эй… Ты чего? — Видимо, все мысли отразились на его лице, потому что Геллерт стал выглядеть больше обеспокоенным, чем самодовольным.       — Гел, я… Я не понимаю. — Не хотелось признавать свою невежественность, но деваться от этого было некуда. — Наверное, я слишком глуп, чтобы об… — начал лепетать он, но был грубо прерван в середине фразы.       — Ээ, ты чего? А ну, сиди! — Дёрнув за руку, он повалил Альбуса на плед и сел сверху, чтобы не рыпался. — С ума сошёл? Развёл тут, понимаете, мыльную оперу. Ну и перед кем мне демонстрировать своё превосходство, если ты уйдёшь? — Гордо вздёрнув нос, спросил Геллерт.       — Да, прости, — он попытался взять себя в руки и улыбнулся.       — Вооот, уже другое дело, — расплылся в улыбке Гриндельвальд. — А теперь слушай, — произнёс он, перекатываясь с Альбуса обратно на плед, чтобы растянуться рядом с ним. — На самом деле ты прав, с законом Гампа.       — Но как же ты тогда… — искреннее удивление и недоумение в этом голосе заставили Гела невольно улыбнуться краешком губ, но он тут же вернул себе свою серьёзность.       — Смотри. Всё дело в воздухе, ты только присмотрись. Тут есть пылинки. Я просто напросто трансфигурирую их, — и он показательно взмахнул палочкой. Они лежали под раскидистой кроной клёна, которая пропускала редкие золотые лучи утреннего света. Кружащиеся пылинки завораживали. Влетая в луч света, он танцевали, создавая своим танцем настоящую магию.       Всё оказалось настолько просто, что Дамблдор рассмеялся, и Геллерт всерьёз забеспокоился о его душевном здоровье.       — Ты как?..       — Великолепно. Просто великолепно. Гел, ты гений. Никогда такого раньше не видел. Ты невероятен, — в этом взгляде было столько восторга, что непроизвольно сжималось сердце от умиления. Наверное, так смотрит маленький ребёнок на первое волшебство, созданное собственной магией.       — Да ладно тебе, — его скулы порозовели, от смущения и самодовольства. — Я же ничего особенного не сделал.       — Ты гений, — мечтательно повторил Альбус, смотря в небо.       Позже они оба тренировались в трансфигурации. Хотя, тренировка — это слишком громко сказано. Они просто валяли дурака, трансфигурируя буквально всё из всего, при этом выпендриваясь, соревнуясь у кого получится лучше. Каждый был уверен, что он лучше, но постепенно уверенность сходила на нет.       — А знаешь, — с хитрым прищуром произнёс Альбус, спустя пару часов, — мне кажется, что тебе очень пойдут ромашки.       — Э-э, чего? Ты чего это там уду… — но закончить Геллерту не удалось, ведь его прервал хлопок и голубоватая вспышка. Дамблдор с серьёзным лицом взмахнул палочкой, и не смог удержаться от хохота, взглянув на Геллерта. Заподозрив неладное, юноша наколдовал себе зеркало. Это было последней каплей его не очень-то хорошего терпения.        — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор! Ты пожалеешь об этом! — воинственно выкрикнул он вслед удаляющейся фигурке, указывая на свои волосы, которые теперь колыхались на ветру белоснежными ромашками.

***

      Их дуэль хоть и была непродолжительна, но ущерба нанесла немало. Начиная от разбитого лба Альбуса, который налетел на дерево, и заканчивая ушибленными пальцами на ноге Геллерта, который споткнулся о собственную ногу и упал на нагло смеющегося Дамблдора. Палочки давно затерялись в густой траве, но никто об этом не волновался. Вместо этого оба юноши лежали на земле и наслаждались ярким солнцем, которое так редко выглядывает из-за туч в Годриковой Впадине.       Разговаривая о всякой ерунде, они и не заметили, как быстро подкралась ночь. Яркая луна освещала реку, делая её по-настоящему волшебной. Тихо шелестели листья над головой, а усиливающий запах трав и цветов так и дурманил голову. В такой атмосфере просто невозможно было говорить о чём-то серьёзном, поэтому они просто лежали, смотрели на звёзды и редко перекидывались парой фраз.