А это лето было жарким.

      Из оцепенения от увиденного, Геллерта вывел слабый стон. Повернув голову, он увидел Альбуса, истекающего кровью, и опрометью бросился к нему. Какие-то слова раздавались, вроде бы, это были крики. Гриндельвальд только потом понял, что кричал он сам. В голове шумело. Сознание уплывало, заменяясь видениями. «Только не сейчас» — пронеслось в голове. События будущего пытались ворваться в его разум, затмевая настоящее. Юноша понимал, что не сможет сдерживать их долго. Разорвав рубашку на Альбусе, его взору представилась ужасная, обугленная рана.       Руки тряслись, мысли путались. Достав палочку, он начал нашёптывать исцеляющие заклинания, которые могли бы привести в порядок его друга. Вложив в эти заклинания всю свою душу, исчерпав все свои силы, он всё-таки привёл Дамблдора в порядок, увидел, как у того приоткрываются веки, и сам провалился в небытие.       Короткие обрывки, яркие картинки, кровь, море крови… Дары Смерти. Бузинная палочка в его руках. Неприступная крепость, кости врагов, Альбус, постаревший, увядший, падающий с высокой башни. Холод. Постоянный холод. Боль. Боль, выворачивающая наизнанку, умирающие люди, смерть, страх.       Придя в себя, он резко поднялся с кровати, откидывая одеяло, и тут же застонал от разрывающей боли в голове, падая обратно на мягкие подушки. Рядом послышалось шевеление.       — Тебе не стоит так резко вставать, — этот голос. Открыв глаза, Геллерт принялся с жадностью впитывать в себя каждую чёрточку лица Дамблдора. Казалось, он не видел его десятилетия, и вот, Альбус снова рядом. Молодой, живой. Так близко, сидит рядом на кровати и ободряюще улыбается. Игнорируя боль, он вновь поднялся и обнял его, крепко стискивая, как будто в последний раз. Воспоминания возвращаются. Альбус жив. В ведении ему было точно больше сотни лет, так что у них есть время. Надо взять себя в руки и не распускать нюни.       Альбус, мягко говоря, удивился такому порыву друга. Геллерт выглядел потерянным и отчаявшимся. От этого непроизвольно сжималось сердце. Но уже через несколько мгновений его лицо вновь стало отрешённым и нечитаемым.

***

      Как оказалось, Геллерт провалялся в постели больше всех, хотя получил минимальные повреждения, в виде царапин на ладонях, пытаясь вскарабкаться на дерево. Но из-за потраченной на лечение магии и последующего видения, он умудрился заработать нервно-магическое истощение. Взгляд Альбуса был изучающим и подозрительным, так что Гриндельвальд поспешил выставить ментальные блоки и отвести взгляд.       Альбус не спешил задавать вопросы, видя состояние друга, но поговорить было нужно. Лишь поздно вечером, когда они оба решили прогуляться до реки, состоялся разговор.       — Гел, ты не мог бы мне всё рассказать? - невозмутимо спросил Дамблдор,как можно незаметнее рассматривая идущего рядом юношу.       — Что именно ты хотел бы услышать? — вопросом на вопрос, ответил Гриндельвальд.       — Нуу, если по-порядку, то, — Альбус начинал раздражаться, и это могло бы быть забавным, но не при таких обстоятельствах. — Как ты пробрался в мой дом, почему не послушал меня, как смог остановить мою сестру, и как, чёрт тебя дери, ты оказался пророком?!       На все эти вопросы нужно было отвечать с осторожностью, взвешивая слова, чтобы Альбус не понял, что именно было в том видении.       — На твоём доме стоит несложная защита, — желая выпендриться, а еще и запудрить мозги, лениво протянул Геллерт.       — Хватит комедию ломать, я должен знать что случилось, — Дамблдор был очень зол. Нет, не на Геллерта, на самого себя. Это было слишком опасно. Он мог умереть. И конечно же он разгадал дурацкий план своего друга увести беседу в более безопасное русло.       — Ну допустим, — остановившись, он посмотрел Альбусу прямо в глаза. — Я залез на яблоню и перепрыгнул забор, сестра твоя сама сознание потеряла, а пророк… Ты просто никогда меня об этом не спрашивал, и вообще, как ты догадался?       Юноша немного ошалел от такого быстрого ответа и пару секунд ещё стоял в ступоре, но всё же ответил.       — Ты просто это, как бы сказать, — задумавшись на мгновение, он выдал, — ты вещал.       — Вещал? Серьёзно? — Изо всех сил Геллерт сохранял спокойный, небрежный тон, делая вид, что его это вообще не волнует. Но внутри у него всё похолодело. «Что он мог услышать? О своей смерти? Что вообще?! Раньше ведь я никогда не «вещал». И что мне ему сказать?!»       — Ты говорил о Дарах Смерти. Ты действительно в них веришь?       Слава Мерлину, пронесло. Всего лишь Дары.       — Конечно верю! Ведь есть кучи доказательств их существования! Вот смотри, если бы ты мог, что бы выбрал из всех трёх? Палочку, камень, или мантию?       — Пф, это же элементарно, конечно же…       — Камень.       — Палочку!       Они в недоумении посмотрели друг на друга.       — Камень? Но зачем? — И тут до него стало доходить. — Это из-за родителей? — Уже тише спросил он.        — Если бы я мог воскресить их, можно было бы не беспокоиться об Ариане, — тщательно взвешивая каждое слово, медленно проговорил он. — Мать всегда ухаживала за ней лучше, чем я, — голос становился всё тише и тише, пока совсем не стих. — Но к чему все эти разговоры? Даров не существует, это лишь детская сказка.       — Они существуют, — без тени сомнения. — Ты живёшь на Родине одного из братьев, и не веришь в них?       — Я… Что? — Альбус говорил с лёгкой улыбкой, как если бы говорил с умалишённым, но во взгляде его явно загорался огонёк.       В голове Геллерта быстро начали крутиться шестерёнки. Значит, это действительно было видение, а не просто сон. Альбус довольно умён, чтобы помочь в поисках, а если его заразить идеей, он не отступиться. Нужно убедить его, заставить поверить…       — Я приехал сюда не просто так. Здесь захоронен младший из братьев, — по мере произносимых Геллертом слов, у Дамблдора всё сильнее поднималась одна бровь, выказывая тем самым его недоумение. — Могилу я нашёл ещё в первый день, на ней выбит знак Даров. В могиле наверняка что-то есть! Нужно её раскопать и тогда…       — Ты хочешь осквернить могилу.       — Разве ты не идёшь со мной? Я же вижу, тебе тоже интересно. Ну же, Ал, переставай строить из себя такого зануду. — Это была последняя капля. «Надо его дожать». — Или тебе слабо? Может быть, боишься?       Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор никогда не был дураком, никогда не вёлся на такие детские провокации и уж тем более не был трусом, он был гриффиндорцем! И всё же, никто и ничто не сможет объяснить того, что он в этот самый момент сказал: «Пф, ещё чего, конечно я пойду», и гордо подняв подбородок с высока глянул на Гриндельвальда.       — Ну вот и отлично! Иди домой, бери лопаты и вперёд! — Это было ликование. «Как легко оказалось склонить его на свою сторону».       — Лопаты?.. А как же палочки?       — Ну ты что, дурак что ли? На могиле наверняка заклятия, о которых мы с тобой не знаем. Возможно даже смертельные. И что мы тогда будем делать? Вряд-ли кто-то решил бы спрятать такое сокровище не позаботившись, чтобы его не нашли какие-нибудь глупцы.       — А от лопат думаешь ничего не будет?       — Не будет. Великие волшебники склонны недооценивать маглов.       — Ладно. Я за лопатами. Встретимся у ворот кладбища через двадцать минут.