Sweet Dreams

Солнечный летний день. Тенистый уютный лес. Журчащая речка. Что может быть приятнее и прекраснее? Для тебя сейчас — что угодно. Знакомый с детства лесок уже казался не убежищем от дворцовых забот, а клеткой. Летний день — адским пеклом. А речка… А речка — границей, которую невозможно перейти. Впрочем, последнее было самым правдивым, ведь протекала она ровнёхонько по границе между двух стран. Левый берег, на котором находилась ты, принадлежал королевству твоего отца, а правый — соседям. И правый вскорости должен был стать твоим, а левый — чужим. Сегодня папенька объявил, что через месяц ты уезжаешь, чтобы стать женой молодого короля Томаса. Короля, которого ты никогда не видела, да теперь и не хотела видеть. Как же могло случиться так, что юная принцесса никогда не видела соседского короля? Да очень просто. Ты росла в отдалённом графстве, под присмотром полчища нянюшек и гувернанток. Отец хотел оградить тебя от тлетворного влияния света, и спасибо, что в монастырь не упрятал. Только вот вместо покорной и тихой дочери, о которой мечтал король, у него выросла ты — строптивая дикарка, которой сарафаны и косы простолюдинок были милее шёлка и буклей светских дам. Ты, конечно, была обучена этикету, манерам, языкам и танцам, но с большим удовольствием ты удила рыбу, ездила верхом и охотилась. В общем, не вышло из папенькиного плана ничего путного, точнее почти ничего. Замуж-то выходить тебе всё равно приходилось. Ваши с молодым соседским королём родители условились о браке еще когда тот бегал в коротеньких штанишках, а тебя и вовсе приносили в кружевных пелёнках маменьке в кровать. И да, Томас тебя именно такой и видел, возможно даже помнил этот день. Ты же была лишена даже этого преимущества.  — Ну почему? Почему я родилась принцессой? — камушек с громким плеском упал в воду, спугнув стайку птичек с соседского берега, — Ну за что? Почему я не могла быть дочкой мельника? Купца? Кузнеца, а лучше лесника! — в реку полетел второй камень, покрупнее, а на том берегу затрещали кусты, из которых ломанулся испуганный заяц.  — Вот же ж… — на соседский берег выехал молодой мужчина на коне, — Это ты моего зайца спугнула? — заметив тебя, поинтересовался он. Ты окинула незнакомца взглядом, стараясь понять, к какому сословию он принадлежит, и как ему лучше ответить: прикинуться деревенской простушкой, или показать королевский гонор. Но по наряду понять ничего толком было нельзя: бордовая рубаха, кожаные охотничьи штаны, да коричневый плащ — всё было добротным и не из дешёвых материалов. Тонкие черты лица, породистый нос и высокий лоб, обрамлённый рыжеватыми кудрями выдавали в нём аристократа. Но мужчина мог оказаться как мелкопоместным дворянином, так и приближенным к королевскому двору, а то и вовсе солдатом при хорошем звании. Так что и ты решила не особо выдавать себя, но и не изображать приснопамятную дочку мельника.  — Что молчишь, дриада? — улыбнулся незнакомец, присаживаясь напротив тебя на противоположном берегу. Улыбка у него была хорошая: чистая, искренняя, такую нечасто увидишь при дворе.  — Думаю, твой ли был заяц, — улыбнулась и ты, не сумев сдержаться, — Упрыгал-то он на наш берег.  — Пока был на нашем берегу — был мой, а как упрыгал на ваш, стал видимо твоим? А, дриада? — мужчина стянул сапоги, с наслаждением опуская ступни в воду.  — Почему дриада? — нахмурилась ты, продолжая глазеть на незнакомца, а он, не смущаясь, в ответ разглядывал тебя, — Меня зовут Т/И.  — Надо же, совсем как мою невесту… — голос его стал глуше и грустнее.  — У тебя есть невеста? — заинтересовалась ты. — А что до зайца и спасения… Я надеюсь, я не оставила твою семью голодной… эмм… охотник?  — Уильям. Зови меня Уильям, — он снова вернул улыбку, но на сей раз она была менее солнечной. — А невеста… Что ж, до сегодняшнего утра её не было, но… Утром отец огорошил меня новостью, что ещё в детстве я был, так сказать, помолвлен с дочерью его друга. Совсем малышкой. А теперь вот должен жениться. Семейной выгоды ради… Я и сбежал из дома, чтобы как-то обвыкнуться с этой мыслью. А то там вся эта подготовка, взволнованные домашние… Скоро приедет невеста, а я… Чёрт, я даже не знаю, как она выглядит! Вдруг она — хромая, косая или… Или у неё ужасный характер. Отвратительно не быть хозяином самому себе… — Уильям тоже кинул в реку камушек.  — Да что ты говоришь… — невесело хмыкнула ты, обрывая лепестки у сорванного цветка, — У тебя была хоть иллюзия владения своей жизнью. А я? Я родилась девчонкой, и всегда знала, что меня просватают по папенькиному разумению. Но… Я надеялась, что хоть буду знать, за кого я пойду замуж. А оказалась в ровно такой же ситуации, как и ты. Я своего жениха тоже никогда не видела. Меня сосватали, когда я даже разговаривать не умела. А теперь… Вдруг он будет тираном?  — Я надеюсь, что тебе повезёт, маленькая дриада, — он ободряюще улыбнулся тебе.  — А я надеюсь, что тебе повезёт тоже, — послала ты улыбку в ответ. Вы проболтали до самого заката, перебрасываясь шуточками и камушками. Смеялись друг над другом, над своей судьбой и над тем, как внезапно вы встретились со своими похожими проблемами.  — Эй, маленькая дриада, сможешь завтра убежать из дома, чтобы поболтать тут со мной? — вдруг спросил Уильям, когда вы уже собирались расходиться.  — Что? Зачем? — вопросительно уставилась на него ты.  — Не знаю… просто… Просто здорово, когда есть кто-то кто тебя понимает. Мои друзья лишь посмеялись, над моими метаниями, болтали что-то насчёт любовниц и всего такого, но… — он смущенно опустил взгляд, — Для меня это неприемлемо.  — А для меня и вовсе невозможно, — хмыкнула ты, — Но мои подруги тоже не понимают, почему я так разозлилась. Говорят, что мне повезло, что они его видели, и что он красивый, но разве же в этом суть?  — Именно, — покачал головой Уильям, — Так значит придёшь?  — Приду, к обеду, — решительно кивнула ты.  — Тогда до завтра, Т/И.  — До завтра, Уильям! До твоего отъезда ко двору жениха вы успели встретиться еще шесть раз. Но никогда никто из вас не переходил речную границу двух королевств. Уильям привозил тебе розы из своего сада, которые перекидывал с привязанным камушком. А ты на четвертую встречу принесла ему платок, на котором совершенно случайно вышила его имя. На пятый раз, он предложил встретиться посередине речушки, которая по счастью, была здесь совсем мелкой, едва ли тебе до колена. И именно там он тебя и поцеловал. Как так вышло, не знал никто из вас. Просто ты оступилась на скользком дне. Просто он поймал тебя в объятья. Просто ты загляделась в его голубые глаза. А потом… А потом ощутила сухие, горячие губы Уильяма на своих губах. Он весь был напряженным, словно натянутая струна, но обнимал тебя так бережно и целовал так ласково, что ты и не подумала сопротивляться. Напротив, обхватила руками его шею, зарылась пальцами в рыжеватые кудри и разрешила ему делать всё, что только захочется. А он хотел только целовать тебя. Медленно. Тягуче, как растаявший мёд. Как только он отрывался от твоих губ, то покрывал поцелуями щеки и даже веки. А ты лишь дрожала в его руках, и пыталась вспомнить, как дышать. В тот день ты еле добрела до дома, то и дело погружаясь в сладкие и несбыточные грёзы, а потом проревела всю ночь. Всю следующую встречу вы провели стоя на середине речки, не в состоянии оторваться друг от друга. Закрыв глаза, ты пальцами гладила красивое лицо Уильяма, словно стараясь навсегда его запомнить, а он снова целовал каждый открытый дюйм твоей кожи. Расставались вы, едва удерживая дрожащие на ресницах слёзы. Следующая встреча так и не состоялась. Разыгралась непривычная и странная для тёплого лета буря, продолжавшаяся вплоть до твоего отъезда в соседское королевство. Поездка в карете по раскисшим от дождя дорогам вымотала тебя так, что не помог даже дневной отдых. Впрочем, нормального сна ты лишилась с последнего свидания с Уильямом. Каждый раз, стоило тебе смежить веки, как он являлся тебе. Красивый, грустный и далёкий. Ты каждый раз просыпалась в слезах, жалела о том, что не набралась смелости предложить ему сбежать, или что не сбежала сама. Да, ты понятия не имела, где искать своего лесного принца, но становиться женой кого-то другого… Да лучше бы было сгинуть в лесу! Но… Но ты стояла у дверей большой залы для торжественных приёмов, вцепившись в локоть отца дрожащими пальцами, с нелепой, но традиционной вуалью, расшитой жемчугом на голове. Вуалью, которая мешала смотреть хоть на что-нибудь кроме собственных туфель, и ты в который раз разглядывала узор на них, пытаясь отвлечься.  — Будь хотя бы немного повеселее, Т/И, — шепнул тебе отец, пока вёл тебя сквозь толпу придворных, которая тебе лишь угадывалась через кружево.  — Откуда ты знаешь, какое у меня настроение, ты даже не видишь моего лица, — пробурчала в ответ ты.  — Ты сопишь, как рассерженный ёж, — ответил с усмешкой родитель, — Не грусти, ты ещё будешь мне благодарна. Томас обязательно тебе понравится.  — Так почему нельзя было нас просто познакомить, раз ты так в этом уверен? — ты сильнее сжала пальцы на руке отца.  — Мы монархи, таков наш удел, — неожиданно грустно вздохнул папенька. — Но я верю, что вам повезёт так же, как нам с твоей матерью. Ты тоже вздохнула, очень сомневаясь в этом. Твои родители полюбили друг друга с первого взгляда, и сохранили чувства до сих пор. А ты… Как ты могла надеяться на что-то подобное, когда уже была влюблена?  — Что же, Томас, познакомьтесь со своей невестой, — голос отца, обращенный к молодому королю, звучал добро и ласково, будущий зять ему явно нравился, но тебя это ничуть не ободряло. Папа отошёл в сторону, а ты же стояла, опустив голову под вуалью и всё так же разглядывая носки своих туфель. Кружевная завеса поползла вверх, тревожа завитые кудри, но ты всё ещё смотрела в пол, оттягивая момент. Послышался судорожный вздох. А потом вуаль упала на пол.  — Моя маленькая дриада? — голос, который ты уже и не надеялась услышать наяву, но миллион раз слышала во сне.  — Уильям? — ты резко вскинула голову и встретилась с удивлённым взглядом лучистых голубых глаз, с лицом, которое могла бы нарисовать по памяти. В бархатном бордовом одеянии, в алой мантии, с короной на непокорных кудрях и аккуратной бородкой перед тобой стоял твой лесной принц. Принц, внезапно ставший королём. Он недоверчиво и восхищенно оглядывал тебя всю с ног до головы, словно оглаживал взглядом, а тонкие губы то и дело вздрагивали в несмелой, но такой счастливой улыбке.  — Но… Но… — ты сделала неловкий шаг назад, наступила на собственный шлейф и едва не растянулась на полу на глазах у будущих подданных, но жених ловко удержал тебя, притягивая ближе, — Но как это может быть, ведь ты… Уильям? Томас? Что?  — Томас Уильям Хиддлстон, Моё Величество и твой жених. По счастливой случайности и сговору наших родителей, — улыбнулся он, не давая тебе отдалиться.  — Почему ты не сказал, что ты король? — нахмурилась ты.  — А почему ты не сказала, что ты принцесса? — парировал он, улыбаясь всё шире.  — Я хотя бы назвала тебе своё собственное имя! — сверкнула глазами ты.  — Грешен, каюсь, — тихо рассмеялся он, и от этого звука твоё сердце затрепетало сильнее, хотя сильнее уже, казалось, было невозможно.  — И как мне звать тебя? Томас? Уильям? — ты пыталась держать лицо, но улыбка уже рвалась на твои губы, которые пришлось закусить.  — Зови меня как захочешь. А я намереваюсь звать тебя — «Моя любовь»! — и Томас поцеловал тебя на глазах у всего двора, ахнувшего в изумлении. Где-то очарованно или возмущенно вздыхали дамы и перешептывались мужчины. Где-то играли музыканты. Где-то ваши отцы удовлетворённо и радостно улыбались и пожимали друг другу руки. А здесь и сейчас тебя целовал твой лесной король, твой будущий муж, твоя Судьба.