Напарники

— Мне кажется, что у каждой из девушек было что-то общее, то что объединяло их всех, — выпуская облако дыма, Фрэнк смотрит на Джерарда, стоящего вместе с ним на балконе и тоже отравляющего свои легкие никотином. — Я проверил даты рождения, города, штаты, возможные общие места работы, даже по родителям прошелся. Ничего, что могло бы совпасть, — созерцая огни ночного города, Уэй мысленно опускал руки, потому что не понимал, каким образом вычислить местонахождение человека, который, в буквальном смысле, был невидимкой. Никто преступника не видел, никто его не знает. А тот, который имел выходы на него и общался лично с мужчиной, вскоре умирал не своей смертью. Шекспир заметал следы, убивая, и это отличало его от Фрэнка, который тоже скрывался от полиции, но не трогал свидетелей. — Думаю, ты слишком заморочился. Можно видеть ответ, но не наблюдать его. Разгадка в простом, потому так сложно, — туша сигарету о пепельницу, Фрэнк покидает балкон, заходя в номер. Подойдя к рабочему столу, на которым лежали в хаотичном порядке документы по делу Шекспира, парень начал внимательно пробегаться глазами по каждой строчке текста с личными данными убитых. — Может, дело не в датах? Трупов одиннадцать, и все погибшие были рождены в разные времена года. Из двенадцати месяцев не хватает одного - мая, поэтому мы можем предположить, что следующая жертва должна быть с датой рождения в последних неделях весны, — обводя маркером у каждой девушки в кружок необходимую информацию, Фрэнк еще раз проходится взглядом по фотографиям. — Также, всем было по двадцать восемь лет. Стоп, — Айеро вдруг остановился, просматривая цифры дат рождения и смертей. — Каждая из них умирала через десять дней после исполнения двадцати восьми лет. Похоже на какой-то ритуал, даже, я бы сказал, жертвоприношение. — Но ведь он не мог знать наверняка, в какой момент его вычислят, и ему придется исчезнуть! — Мог. Шекспир действует на два шага вперед. Преступник, видимо, просчитал каждое своё и наше действие, сегодня зная, что его ждет завтра. Могу предположить, что тогда, когда мы приехали к дому, он уже сидел в самолете и смеялся над тем, как обвел вокруг пальцев предсказуемых и глупых преследователей. — Тогда нам необходимо обхитрить его: начать думать, как он, действуя на четыре шага вперед, — Джерард присел на диван. — Верно. Но сделать это будет нелегко. Да и мы не знаем, что движет Шекспиром. Все эти смерти явно связаны. Нам известно, что следующей девушке должно быть от двадцати пяти до двадцати семи лет, родилась она в мае. Пока немного, но уже что-то. — На Земле полно таких. Мы даже не догадываемся, куда он направился, — вздыхая, проговорил агент. — Догадываемся, вообще-то, — поджав губы, Фрэнк достал из заднего кармана джинс скомканный и порванный в некоторых местах клочок бумаги. — Я нашел это возле трупа, когда выходил из дома. А не сказал я о записке, потому что засунул ее куда-то в брюки и забыл про нее. Вот, сегодня нашел. — И что же в ней? — Джерард развернул бумагу, вчитываясь в то, что там написано. — Какие-то цифры. — Координаты, Джи, — улыбаясь, сказал Айеро. — Я смотрел прошлые дела, и почему-то эти числа всегда оставались без внимания, хотя они находились неоднократно. Как я понял, все думали, что это обычный набор рандомных цифр, иногда букв. Но… нет. Шекспир оставлял подсказки и ждал результата. — Мы отправляемся в Канаду? — прикинув соотношение широты и долготы, Уэй поставил точку на стране, названной раннее. Фрэнк кивнул. — Осталось только узнать имя девушки. — Это, пожалуй, самое затруднительное. Шекспир хочет поиграть в «догонялки», но он не желает, чтобы его нашли, поэтому всегда дает подсказки только на страну, на территории которой его почти что нереально отыскать, — Айеро замолчал, поджимая губы. — И все эти жертвы не дают мне покоя. — Если не успеть, он убьет еще одну, теперь уже двенадцатую девушку, а потом может для полиции и ФБР исчезнуть навсегда, — Джерард бросил беглый взгляд на фотографии красивых и молодых особ женского пола. Внутри ему было очень жаль, что ничего не подозревающие люди пострадали. — В любом случае, Шекспир не остановится. Нам необходимы документы для перелета в другую страну, и завтра же будем выдвигаться, — с серьезным лицом Фрэнк сказал эти слова, после чего посоветовал Джерарду идти спать, чтобы выспаться. Сегодня агент и мошенник ночуют вместе. Не потому, что у них не хватило денег, чтобы доплатить за вторую комнату: просто Уэй не хотел оставаться один ночью из-за кошмаров, а Фрэнк, догадываясь об этом по вымотанному виду парня, решил напроситься ночевать у беловолосого, потому что якобы они должны быть рядом, если что-то выяснится по делу. Но это, конечно, была лишь отговорка, и парни знали это. Джерарду нужно было знать, что, если что, напуганный его криками Фрэнк разбудит Уэя и спасет парня от снившегося сна. Айеро же хотел таким способом показать агенту, что ему можно доверять. — Спокойной ночи, — кивнув, Фрэнк, лежащий на диване, развернулся на другой бок, спиной к напарнику. Мошенник чувствовал, как Уэй прожигает его затылок взглядом, потому преступнику стало немного неловко, но вскоре усталость дала о себе знать, и парень заснул. Проснулся он только утром. Подняв свои веки, Фрэнк увидел лежащего на краю кровати, которая стояла рядом с диваном мошенника, Джерарда, положившего руку на одеяло Айеро. Пальцы агента и тело Фрэнка разделяли миллиметры, еще чуть-чуть и парень бы почувствовал холодные прикосновения своей кожей, оголенной из-за того, что футболка задралась на животе. Мошенник бросил взгляд на спящего агента. Его белые волосы растрепались, лицо приобрело пурпурный цвет, и ресницы иногда дрожали. Джерард напоминал невинное дитя. Уэй и правда был одним из самых красивых людей, которых когда-либо видел Фрэнк. Айеро не понимал, а может, обманывал себя, утверждая, что не понимает, почему его тянуло к беловолосому. С самой первой встречи, когда преступник увидел в комнате переговоров решительного и строгого агента, и до сегодняшнего утра, когда перед собой мошенник мог созерцать спящего безобидного паренька, Фрэнк чувствовал это необъяснимое чувство притяжения. Он видел в нем то, что привлекало и заставляло терпеть заносчивый характер. Желание коснуться щеки, провести пальцами по неярко выраженной скуле, потрогать тонкие губы, нарастало внутри мошенника с каждым вдохом и выдохом агента. Да, он понимал, что это - ненормально. Да, он поведет себя, как гомосексуалист, если позволит чувствам взять над собой вверх и ощутить в своих руках Джерарда. Фрэнк, буквально, разрывался в мыслях на две части, одна из которых просила не поддаваться искушению, а вторая умоляла, стоя на коленях, и просила прикоснуться к беловолосому. Айеро подумал, что агент все равно спит и ничего не почувствует, поэтому поддался вперед и вытянул руку. Несколько тревожных секунд, в течение которых мошенник собирается с мыслями и, наконец-то, еле уловимо проводит по щеке Джерарда подушечками пальцев, вызывают бурю эмоций внутри. Фрэнк перешел черту, позволив себе лишнего, но ему это нравилось. Настолько сильно, что, буквально, сносило голову. Увлекшись процессом и поддавшись ощущениям, пальцы проложили дорожку к подбородку, вычерчивая при этом контур губ. Острый нос Джерарда дернулся, а сам парень что-то промычал, после снова замолчав. Это спугнуло Айеро, поэтому он оторвался от нежной кожи агента, все еще чувствуя ощущения, вызванные прикосновениями. Мошенник встал с дивана, разминая затекшие конечности тела, и пошел в душ, надеясь притупить разыгравшиеся непристойные желания, которые, к тому же, были с участием Джерарда. Айеро вздрогнул, то ли от удовольствия представленного, то ли от мыслей как все это неправильно. Холодный душ, может быть, помог Фрэнку привести себя в порядок внешне, но в голове продолжали всплывать картинки с бледным парнем, и это заставляло нервничать измученного Айеро. — Доброе утро, — зевая и подтягиваясь от хорошего сна, Джерард кивнул курящему у окна мошеннику и пошел в туалетную комнату. Когда агент вышел, Фрэнк стоял в коридоре и натягивал на ноги кеды. — Ты куда? — Нужно развеяться. Дверь хлопнула, и номер заполнила тишина. Джерард почему-то почувствовал себя одиноко. Он не скучал по Фрэнку, нет, парню даже было все равно на его внезапный уход, хотя им нужно было через три часа уже ехать в аэропорт, просто беловолосый боялся, что кошмар мог превратиться в галлюцинацию и снова навестить его. Фрэнку было же не по себе от безразличия Джерарда и своих фантазий, поэтому преступник посчитал, что побыть на свежем воздухе - единственный способ отвлечься от этого всего. Вообще, Айеро искренне не понимал, чем занята его голова во время серьезного расследования, за исход которого он тоже был ответственен.