Напарники

Фрэнк постучал в дверь, перекатываясь с ноги на ногу и бегая глазами по коридору отеля. Рэй, к которому пришел мошенник, не заставил себя долго ждать и вырос перед Айеро через несколько секунд. — Привет, — Фро улыбнулся. — Привет. Ты что-то хотел? — Вообще-то да, — подтвердил догадки Торо Фрэнк, кивая головой. — Можно, я войду? — Конечно, проходи, — Кудрявый немного отошел, пропуская в номер преступника, после поблагодарившего его за это. — У меня своего телефона нет, а нужно позвонить подруге. Может, ты мог бы одолжить мне мобильник? Всего один звонок, — умоляюще Айеро взглянул на Рэя, нервно потирая вспотевшие ладони друг о друга. — Вдруг ты готовишь план побега и сейчас будешь звонить сообщнику? — с наигранной серьезностью спросил Торо, на что Фрэнк отрицательно закачал головой, мол «точно нет». — Ладно, верю. Сейчас принесу. Преступник с облегчением выдохнул, мысленно благодаря небеса, что Рэй не относился к Фрэнку с таким же недоверием, с которым относился к нему Джерард. Айеро нужен был телефон, чтобы позвонить Джам. С их последнего разговора прошло, от силы, дней пять, а парень уже скучал по голосу подруги. Фрэнк скучал и по долгим разговорам с ней, по понимаю, которое всегда было между ними. Фрэнк просто скучал по присутствию девушки в своей жизни. Любовь Айеро к Джам описать настолько же тяжело, насколько трудно написать книгу. Не придумано таких слов, не существует еще достаточно подходящих фраз, чтобы показать глубину чувств, испытываемых преступником к нежному существу, еще не познавшему на себе всю жестокость реального мира. Джамия для Фрэнка, как глоток воды в пустыне - жизненно необходима. Подруга олицетворяет собой поддержку, которую никто больше не может дать мошеннику. Она - это самое дорогое, что было и есть у парня, и сколько он не наворовал бы денег, ценнее сокровища, чем быть частью жизни Джамии, преступник пока не отыскал. Все потому, что его не существовало. — Привет, — первым начинает Фрэнк, когда на том конце провода поднимают трубку. — Фрэнк? — сонный женский голос слышится в динамике, и Айеро улыбается ему. — Да, Джамия. Как твои дела? — оборачиваясь и смотря на Рэя, сидящего за компьютером в наушниках, Айеро позволяет себе расслабиться и насладиться разговором с подругой. — Мои хорошо, Фрэнки. Как твои? Я до сих пор не могу понять, что происходит! Тебя выпустили? Тогда приезжай ко мне, — тараторила девушка в трубку. — Все не так просто. Но когда я стану полностью свободным, обязательно приеду, слышишь? — прижимая телефон к уху, последнее предложение мошенник говорит шепотом, сам не веря в то, что сказанное им правда может сбыться. Буквально три недели назад Айеро сидел в тюрьме и отбывал пожизненный срок, а уже сегодня парень мог планировать недопустимую до недавнего времени роскошь - домашний вечер перед телевизором в компании с любимым человеком. — Конечно, — голос девушки дрожит. — Даже не верится, что ты сейчас говоришь со мной. Когда год назад тебя удаляли из зала суда, я думала, что… — Джамия сглотнула подступивший к горлу ком, — что потеряла тебя навсегда, Фрэнк. — Я тоже так думал, — грустно улыбнулся парень. Фрэнк, став преступником, лишил себя всего, чем мог бы обладать в будущем: учебы, карьеры, семьи. Фрэнк также потерял и то, что имел - свободу. Пожалуй, свобода - одна из самых дорогих вещей, которая дается человеку. Независимость в твоих руках, для тебя открыт весь мир, и ты делаешь, что хочешь, потому что никто не запрещает тебе этого. — Джамия, можешь, пожалуйста, скинуть свое фото на этот номер? — после долгого молчания, которое никому из них не показалось неловким, спросил Фрэнк. — Конечно, а зачем? — Хочу сделать тебе подарок, — улыбнулся Айеро. — Я познакомился с одним парнем, который хорошо рисует. Он пообещал мне нарисовать все, что я попрошу. Я попрошу нарисовать твой портрет. — Передашь его в нашу следующую встречу? — Конечно, милая. Когда есть повод встретиться с человеком - вы встретитесь обязательно, и эта мысль стала отдушиной для Фрэнка. Они еще минут двадцать говорили ни о чем: погода, люди, что происходит вокруг. Фрэнк чувствовал себя полноценным, наполненным положительными эмоциями, а Джамия наслаждалась бесценным мгновением их общения. — Рэй? — положив руку на плечо хакера, Фрэнк протянул парню телефон. — Спасибо. — Да не за что, — с легкостью ответил Кудрявый, сняв наушники. — На телефон еще фото пришло, ты мог бы его распечатать? Пожалуйста, — мошеннику было неловко такое просить, но по-другому получить фотографию подруги невозможно, потому что собственного мобильника у Фрэнка нет. — Почему бы нет? Когда Кудрявый закончил, и Фрэнк держал в руках фото девушки, с нежностью созерцая ее мягкие черты лица, Торо спросил: — Твоя девушка? — Подруга. Я ей звонил. — Красивая. — Очень, — соглашается Фрэнк.

Через несколько минут.

Айеро закрыл за собой дверь, проходя вглубь коридора их с Джерардом номера. В комнате горел свет, а за столом сидел увлеченный бумагами задумчивый агент. Когда Уэй услышал шаги, он поднял зеленые глаза. — Где ты был? — привычный вопрос от беловолосого. — У Рэя. Распечатывал фото. — Сорок минут? — Сорок минут, — усмехнулся Фрэнк. — Сидел и считал, сколько меня не было? Скучал? — вылетело по привычке у Айеро, который только по возмутившемуся лицу Джерарда понял, что сказал лишнего. — Не надейся, Айеро. Ты для меня, как балласт, и я радовался минутам отдыха, — съязвил Уэй, еле заметно улыбаясь, чтобы преступник не увидел этого. — Что, кстати, за фото? — Сегодня днем ты пообещал мне нарисовать, кого я захочу, помнишь? — Фрэнк кладет фото перед Джерардом. — Нарисуй для меня ее. — Хорошо, — кивнул агент, беря в руки лист. — Кто она? Беловолосый перевел глаза на Айеро, с которым встретился взглядом. — Человек, которого я люблю.

На следующий день.

Агент жевал жвачку, снимая солнцезащитные очки и оглядывая здание художественной школы, к которой парни только что приехали, мошеннику же слепило глаза солнце, потому он смотрел себе под ноги, щурясь. — Ну, пошли, — Уэй толкнул Айеро вперед. Фрэнк не хотел идти, потому что парень не умел и не любил рисовать, и его мазня на холсте, как он считает, полный позор. Вообще, искусство было не для него. Разве что в детстве парень играл на гитаре и пел, но ничего серьезного в этом не было. Как бы отцу мошенника не говорили, что его сын - талант, мужчине все равно было плевать на мальчика. А, может быть, отдай он Фрэнка в музыкальную школу, жизнь преступника сложилась бы по-другому. — Привет, — Линдси подлетела к Джерарду и Фрэнку, сразу как парни вошли. — Готовы? — Нет, — сказал Айеро. — Да, — сказал агент. Напарники переглянулись. Уэй сверлил взглядом Фрэнка, одними губами проговаривая: «Еще раз так ответишь, и я сверну тебе шею, парень.» Джерард хотел, чтобы все проходило гладко во время операции, а Фрэнк со своими принципами никогда-ничего-не-буду-рисовать-даже-не-просите нарушал равновесие. — Он пошутил, — добавил Уэй, улыбаясь Линдси, которая ответила ему тем же. Пока они шли в зал, Айеро глядел то на художницу, то на агента, мило общавшихся друг с другом, почувствовав себя лишним в их компании. Джерард и Линдси говорили о рисовании, красках, дизайне и ещё о какой-то непонятной ерунде, в которой преступник понимал ровно ничего. Фрэнку даже показалось, что он приревновал агента к девушке, но потом парень выкинул этот бред из своей головы. А, может быть, и не такой уж бред. — Знакомьтесь, — зайдя в помещение с высокими потолками и огромной люстрой, Линдси обратилась к сидящим в зале людям, которые, видимо, тоже были ее учениками, — это Фрэнк и Джерард. Теперь они будут заниматься с Вами в группе. Парни поздоровались, а сидящие за холстами начинающие художники представились, назвав свои имена, после чего началось занятие. Линдси, как самый настоящий учитель, рассказывала основы техники рисования, используя при этом слова, непонятные для понимания Айеро, чуть ли не засыпающего во время объяснений. Он и Джерард сидели на последнем ряду, и преступник был рад этому, потому что зевать прямо перед девушкой было бы, как минимум, неприлично. — Попробуйте увидеть предмет со всех сторон. Самое главное в работе - это точность. Чем лучше проработаны детали, тем, вы сами можете это заметить, рисунок выглядит реалистичнее. Фрэнк посмотрел на Джерарда, который взял в руки кисточку и стал выводить линии на холсте. Тяжело вздыхая, всем своим видом показывая беспомощность в искусстве, преступник тоже решил постараться что-то нарисовать непослушными красками, которые то и делали, что растеклись по бумаге. Парень, не слишком уж увлеченный процессом, не смог не заметить взгляда Линдси на Джерарде. Айеро честно пытался сосредоточиться на работе, выдавливая из себя хоть что-то, но мысль о том, что художница подозрительно долго смотрит на агента становились навязчивой, причем настолько сильно, что Фрэнк хотел встать, забрать парня и покинуть эту чертову школу, больше в нее не возвращаясь. Никогда. — Получается? — спросил Джерард, усмехаясь, увидя измученное лицо мошенника, который грыз деревянный конец кисточки. Фрэнк «проснулся», выйдя из своих мыслей после вопроса агента, и кивнул. Кивок означал положительный ответ, хотя, на самом деле, Айеро нарисовал от силы линии три, которым даже до полноценного рисунка, хотя бы, ребенка было далеко. Не выдерживая своих мысленных терзаний, Фрэнк все же решает продолжить. Его рука сама ведет, и мошенник пишет то, что первое приходит в голову. Белый лист - бледная кожа, красные подтеки - израненная душа с болезненными ранами, темное пятно в углу - тот самый изъян. Фрэнк и сам не понял, как нарисовал Уэя, сидящего напротив него. Нет, это был не портрет, это был взгляд изнутри. Айеро не мог сказать с точностью, что Джерард что-то пережил в своей жизни печальное, потому что парень не распространялся по этому поводу, но мошенник словно чувствовал состояние души агента. Невозможно объяснить, но человека, у которого случилось что-то плохое в прошлом, видно, потому что глубокая осознанность в глазах, которую не найдешь в счастливых людях, выдает его. — Очень, — Линдси встала возле Фрэнка, разглядывая работу и подбирая подходящие слова, чтобы оценить ее, — необычно. — Я тоже посмотрю, — Джерард подскочил со своего места, буквально бегом несясь к Фрэнку, взбудораживая всех в зале. Агент замер, когда прибежал к месту напарника и посмотрел на нарисованный им рисунок. Уэй сразу понял, кого изобразил Фрэнк. Джерарду даже не нужно было встречаться взглядом с преступником, потому что беловолосый и так видел себя в этой работе. — Мне кажется, что кое-чего не хватает. Можно? — показав на кисточку в руках мошенника, спросил Джерард. Фрэнк утвердительно кивнул, передавая агенту то, что он просил. Взяв в руки кисть, беловолосый повернул в свою сторону холст, чтобы ему было удобно, и под пристальными взглядами Линдси, Фрэнка и всех заинтересованных в классе учеников стал выводить силуэты маленьких людей. Двое парней, один повыше, другой - пониже, стояли рядом. Ничего пугающего не было в доработке Джерарда, пока на руках одного из нарисованных персонажей не появилась кровь. — Что это значит? — поинтересовалась Линдси, смотря на Джерарда, который опустил свои стеклянные глаза на Фрэнка и кивнул ему. Джи нарисовал то, что мучило его в кошмарах. Преступник не до конца понимал, как трактовались написанные силуэты и кровь на руках, но он знал, что большего беловолосый не в силах рассказать. Айеро пообещал себе разобраться в этом. — Это значит, что даже близкому человеку нельзя доверять, — во рту Джерарда пересохло, поэтому эти слова, дающиеся ему особенно тяжело, парень говорил тихо, все еще не отводя глаз от Фрэнка. Про то, что произошло и было сказано в художественной школе, парни во второй половине дня не говорили. Да и вообще, как только они приехали в гостиницу, оба разошлись по разным сторонам. Айеро снова ушел в номер к Рэю, потому что там был интернет, а Джерард продолжил свою работу над бумагами, которую не закончил вчера.