Напарники

Джерард не любил вспоминать свое прошлое. И говорить про него - тоже. Парень был скрытным, порой молчаливым человеком, которого смело можно было бы назвать интровертом. Детство Джерарда - одно из самых сложных времен для него. Мальчик был гоним сверстниками, недостаточно любим матерью, и единственной опорой для него являлись любимые младший брат и бабушка, которая рано умерла. Мальчик часто запирался в своей комнате, плакал, думал о том, как несправедлив этот мир, и рисовал. У него хорошо получалось изображать супергероев, спасающих людей от злодеев, и в глубине души подросток хотел стать таким же, как они, - сильным. Этим мужчинам в красивых костюмах не было равных, они ничего не боялись и добивались своего. Джерард тоже хотел делать добро, помогать нуждающимся. Делать все, чтобы быть нужным, чтобы быть любимым. Майки постепенно отстранялся от своего брата. Нет, они продолжали испытывать друг к другу братскую любовь и уважение, но обычно их общение в день сводилось к «привет» и «пока». Джерард пытался поговорить с младшим братом, узнать про его интересы, но после таких жалких попыток он лишь все больше понимал, что общего у них с годами становится все меньше. Майки был не таким, как Джерард. Мальчика любили больше и в семье, и в школе. Он был эпицентром внимания: общительный, умный, смешной парень, который умел подстроиться, когда надо, под других. Майки не был скован комплексами, он не знал, что такое недостаток внимания и чувства, когда, кажется, что весь мир против тебя. Джерард хотел быть, как его младший брат. Он хотел, но не мог. Не мог, потому что уже был для всех «толстым лузером», с которым никто не хотел общаться. В шестнадцать лет жизнь Джерарда поменялась, потому что он встретил свою первую любовь. Ее звали Мирандой. Такая легкая, свободная от чужого мнения, девушка покорила Уэя. Она вечно смеялась, вечно хотела есть, но при этом не была толстой или пухлой. Джерард восхищался девушкой, наслаждался каждой минутой, проведенной с ней. Миранде было все равно, кто что про нее подумает, когда увидит ее рядом с «толстым лузером»; обычно в такие моменты она наоборот брала под руку парня и гордо задирала вздернутый носик вверх, смело продолжая идти вперед. Джерард после каждой их короткой прогулки приходил домой счастливый. Он светился изнутри, и Майки, что уже мало интересовался жизнью брата к тем годам, видел это и радовался, благодаря небеса, что было кому позаботиться о своем хоть и старшем, но таком беззащитном брате. Но хорошее не могло длиться долго. Те два года общения с Мирандой стали одними из прекрасных в жизни Джерарда, и повзрослевший и схуднувший парень понял, что любит эту девушку, когда-то спасшую его от собственного одиночества. Уэй жалел только об одном - что не смог признаться раньше в своих чувствах, думая о том, сколько времени он потерял. В тот осенний день, который запомнился ветром и хмурым небом, Джерард решился поделиться своими переживаниями, как это делал раньше, с подругой. Парень хорошо помнил свою дорогу до дома Миранды: он шел и улыбался всем встречным людям, пока под ногами шуршали опавшие с деревьев желтые и красные листья, и все вокруг пахло любовью, хоть была не весна. Три стука в дверь, и вот перед ним уже стояла хрупкая девушка - причина его изменений, страданий. Вдохновения. Джерард изрисовал портретами Миранды все альбомы, обклеил все стены в своей комнате, повесил даже на потолок, засыпая и улыбаясь, как дурак, рассматривая свои же работы, на которых навсегда останутся наброски миловидного лица. — Привет, — неуверенно заговорил Джерард, кусая нижнюю губу и сжимая пальцы в кулак за спиной. — Здравствуй, — нежно, со всей любовью поздоровалась в ответ Миранда, заправляя пряди своих длинных светлых волос, похожий на водопад дорогого шелка, за ухо. — Джер, я хотела поговорить с тобой. — Я тоже хотел поговорить. Тогда парень думал, что подруга хотела поговорить о том же, о чем и он. Что Миранда тоже давно любила Джерарда, что она хочет перемен, которые так были ей любимы. И девушка правда хотела перемен, но тех, о которых Уэй не мог предположить. Она пустила его внутрь, и они сели за кухонный стол, накрытый приятной на ощупь белой скатертью. — Я уезжаю, — серьезно сказала Миранда, не опуская глаз. Девушка никогда не отводила взгляда, говоря со своим собеседником, потому что так она показывала свое уважение, желание высказаться и внимательно слушать ответ. — Надолго? — немного грустно и с тоской в голосе сразу спросил Джерард. Недавняя легкость от теплого чувства в груди пропала, и парню опять не выпал случай признаться. Миранда покачала головой, складывая губы и тяжело вздыхая. Рука девушки нашла на столе руку парня и легла сверху, слегка сжимая ее короткими ухоженными пальчиками. — Навсегда, Джерард. Недавно я познакомилась с одним парнем, он очень хороший и, кажется, что именно мой человек. Я не говорила тебе, потому что это такая глупость - рассказывать про симпатию к парню тебе, словно ты - моя подружка, — Миранда улыбнулась краешком губ. — Но сейчас, когда я знаю, что люблю его, я хочу поделиться с тобой. Не вини меня за то, что долго скрывала от тебя своего возлюбленного. Не ругай меня за то, что я уезжаю с ним, хотя и могу об этом потом пожалеть. Знаю, что звучит так наивно и глупо, даже немного сумасшедше, но ты сам прекрасно знаешь, какой я человек. Для меня совершенно нормально сорваться куда-то в любую минуту без объяснений. Я благодарна тебе за эти два года, за прекрасное проведенное время. Ты менялся на моих глазах, и, если я начинала общаться с закомплексованным подростком, то сейчас перед собой вижу красивого молодого парня, который стал мне ближе, чем друг, - ты заменил мне брата, Джерард. И я люблю тебя, но прошу не писать мне, да и лучше забудь обо мне. Помни, что я учила тебя не держаться за прошлое, потому что без воспоминаний о нем легче двигаться вперед. Ты не предашь меня, если выкинешь из своей головы, потому что я всегда буду жить в твоем сердце, вот тут, — ладонь Миранды легла на грудь вздрогнувшего от прикосновения Джерарда, — а ты - в моем. Прости меня, что не посоветовалась с тобой, просто я знала, что ты отговоришь, а я не хотела этого. Хочется жить моментом, учиться на ошибках, а с тобой, — она грустно усмехнулась, — не сделать этих ошибок. Прости меня, если сможешь. И скажи хоть что-нибудь. Джерард молча убрал свою руку из ослабевшей хватки Миранды. Парень опустил глаза, не выдерживая ожидающего взгляда на себе, и сглотнул ком в горле, собираясь с мыслями. Уэй не знал, что сказать, но правду говорить он точно не собирался. — Я расстроен, что ты уезжаешь, но… я… рад за тебя. Правда. Ты нашла любовь и, как всегда мечтала, уедешь отсюда. Если любишь - отпусти. Джерард так и сделал. Они еще долго разговаривали, вспоминая прошлое и размышляя, что их ждет в будущем. Парень в тот вечер так и не рассказал про свои чувства, потому что знал, что, признайся он, и Миранда уже не уедет никуда. Он не хотел быть эгоистом, и потому промолчал, еще долго потом жалея об этом. Жизнь без Миранды стала пустой, серой, но ненадолго. Джерард многому научился у этой сильной духом девушки, и был благодарен ей за все уроки, которые она неосознанно ему преподавала. Подруга учила не держаться за прошлое и не показывать свои слабости, не слушать общество и двигаться вперед. Миранда считала, что лучшее в будущем, и Уэй взял это у нее. Года летели незаметно: Джерард закончил школу, отучился, устроился на работу. Парень хотел связать себя с полезной профессией, потому рвался именно в ФБР. Сначала Уэю много раз отказывали, но упертости молодому человеку не занимать, и уже через полгода ряды агентов пополнил новый сотрудник. Джерард добился всего сам, тяжелым трудом и упорством, тренируясь днями и ночами и изучая всевозможные теории. Благодаря своей целеустремленности, в каком-то плане дотошности, он стал тем, которого в нем не мог увидеть никто десять лет назад. Парень был благодарен за это Миранде: именно она поверила в него, разглядев под толщей жира будущего героя, которым хотел стать мальчик. Дела раскрывались быстро, преступников Джерард ловил ловко, но беда снова пришла оттуда, откуда не ждали. Майки. Джерард всегда хотел быть примером для младшего брата, стать ему опорой. В подростковом возрасте Уэй вряд ли мог похвастаться, что на него равнялся Майк, а потом - оказалось поздно. Парень связался с плохой компанией, начал пить и курить, забросил учебу. Дошло до того, что Джерарду пришлось объезжать все заброшенные дома в округе, чтобы найти брата-наркомана. Агент хорошо помнил тот момент, когда его сердце бешено отбивало ритм, ноги подгибались, а руки тряслись, и он чувствовался себя снова слабым. Перед глазами, застеленными пеленой слез, было посиневшее тело Майки с пеной вокруг рта и его раздавленные очки рядом. Он впервые видел брата таким... потухшим? Джерард упал на колени рядом с трупом парня, хватая того за плечи и, рыдая, тряся тело, словно это чем-нибудь ему помогло. Уэй кричал, его отчаянный вой слышал весь Нью-Джерси - столько боли и злости было в него вложено. Джерард винил в смерти брата только себя, только себя одного, не уследившего за Майки, себя-эгоиста, который заботился о своей карьере и позабыл о родном человеке. Агент мог бы запретить младшему брату общаться с теми людьми, запереть его в комнате, поссориться с неугомонным подростком из-за этого, но только не выпускать его никуда из дома, чтобы он был рядом, чтобы был сейчас жив. Так, через двенадцать лет как из жизни ушла бабушка Уэя, Джерарда покинул и его брат. Парень остался один и снова чувствовал холодные руки одиночества на своих плечах, несмотря на живых родителей, которые не давали никакой поддержки и после смерти младшего сына. Агент смотрел на тело брата в гробу пустыми стеклянными глазами, не дрожа и не плача, - он убил в себе эти эмоции. Джерард стал куклой, потрепанной жизнью и забытой после потери, и снова с головой ушел в работу. Так было проще - делать вид, что всё хорошо. Сначала Уэя долгое время мучали кошмары по ночам, они не давали ему нормально жить, и парень сильно изменился: стал угрюмым, замкнутым и недоверчивым. Внутри него появилась озлобленность, Джерард перестал видеть прекрасное, чему его учила Миранда. Миранду он тоже позабыл. Гнев и отчаянье стали друзьями агента, что не могло не помочь ему в работе. Парень не жалел никого, шел по головам, лишь бы раскрыть дело и наказать преступника. — А ты убивал? — этот вопрос от Фрэнка в первые дни их знакомства вывел из колеи Джерарда. Агенту несильно симпатизировал мошенник, а после того, как он попробовал залезть не в свое дело, Уэй задумался о том, чтобы пристрелить Айеро и сказать, что это была самооборона. Заносчивый мелкий гном, который был для Джерарда, точно балласт, со временем перестал казаться таким раздражающим куском дерьма. Фрэнк источал такую сумасшедшую энергию, что рядом с ним Уэй снова почувствовал себя живым. Айеро продолжал тянуться к Джерарду, когда он четко давал понять, что они друг другу никто, и в конце смог подобраться близко. Агент сам не понял в какой момент он открылся мошеннику, доверил свои страхи, но он был рад своей первой за эти года слабости, сделавшей двух людей ближе. Теплые ореховые глаза, улыбка, никак не отталкивающий пирсинг и красивые татуировки почти по всему телу стали неотъемлемой частью в человеке, который нужен был Джерарду. Бывает так, что кто-то сносит и переворачивает все вокруг тебя с ног на голову, меняет твои устоявшиеся взгляды на мир и растапливает лед внутри тебя, и ты больше не можешь представить себя без этого «кого-то». Джерарду стало все равно, кем был Фрэнк в прошлом - преступником или обычным человеком. Джерард видел в Айеро желание жить, бороться за свободу, и этот паренек был готов поделиться своими силами с другими, сломленным людьми, такими как, например, Уэй. Хоть снаружи Джерард упрямо показывал, как он крут и что ему не нужны помощники, агент был все же немного слаб и почти сломался, когда кошмары снова стали приходить к нему. Портрет, который попросил его нарисовать Фрэнк в качестве благодарности, был самой наименьшей платой, которую мог получить Айеро за все, что сделал для Джерарда. Уэй готов отдать все, что у него есть, чтобы показать, как благодарен человеку, который, сам того не понимая, вернул что-то хорошее в жизнь агента. Существование перестало быть таким печальным, и новые страницы окрасили яркие оттенки.