red and yellow; сибори

      У Донхека своя тусовка. Марк знает, что тот состоит в каком-то прославленном клубе, очень странном, ведь, как кажется, религиозном. Смотрит — у Донхека в волосах кружевная повязка, белоснежная, как ореол, светится; чётки ядерных оттенков на запястье и улыбка на лице не натянутая. Ходит Донхек вечно в хорошем настроении, каждому кивает, руки свои протягивает с переплетами вен, по которым, должно быть, кровь святая течет. И Марк смотрит. Смотрит и не понимающе сгрызает подсохшую корку с треснутых губ, а потом…потом старается не смотреть. Встречаются они в компьютерном классе спустя четыре месяца. И Марк сканирует глазами Донхека, как неопознанный объект, и только чувствует, как в лёгких что-то дребезжит, словно заведенный процессор. Марк же, обычный айтишник, понимает, что такими темпами сердце его просто взорвется или перегорит. Он краснеет, и щеки у него, как от лимонного сока на ранке, щиплет. Донхек замечает это и с припрятанным блеском в глазах, улыбается, опустив голову. А потом, собравшись духом, подходит, пепельные пряди волос за уши заводит и протягивает руку вперед. — Разбираешься в этом? Поначалу Марк долго смотрит на висящую компьютерную мышь, зажатую между пальцев с длинным проводом. Затем неуверенно сводит брови вместе. — Разбираюсь в чем? — В этом, — Донхек кивает, — Мышь отказывается работать. Я проверил, хорошо ли она была подключена. Марк вздыхает от несвойственной ему робости и гулко проглатывает ком в горле. В самом деле, Донхек этот похож на недоразумение, глупо моргает глазами-бабочками и растягивает розовые губы в улыбке. — Возможно засорился тачпад, что и привело к поломке всей системы, — бесперебойно, будто сам с собой, зашептал Марк, судорожно загребая из маленькой чужой ладони устройство и бегло оглядывая электронный шнур, — либо сбой в драйвере. — Слушай, — Донхек легко дотронулся пальцами до предплечья Марка, сбивая того с мысли, — Я не знаю, в чем причина. Просто помоги мне, ладно? — Ла-дно, — заикнулся Марк, бегло оглядывая пустой класс. Донхек обратился к нему, потому что больше не к кому или…или что? Насупившись, он подсоединил устройство через свой компьютер, передвигая курсор мыши. Замершая стрелка так и осталась недвижимой. Марк, вздохнув, выдернул провод и вернул мышь обратно владельцу. — Похоже, тебе пора завести новую. Донхек в благодарности кивнул, нервно перебирая в пальцах шарики на чётках. Зависнув пустым взглядом на чужих руках, Марк медленно распутывал узлы в своей голове. Донхек такой простой. Такой правильный, искренний, добрый и…счастливый. Ничто не повлияет на его настроение, даже поломанная мышь. И это так нелепо. Он же ещё “спасибо” скажет. Марк выдыхает “не за что” одновременно с предугаданными словами и смотрит в потрясенные глаза напротив. В последующие дни оттенок потрясенных глаз, так прочно засевший в памяти, преследует его повсюду. В сгустке темного кофе, в цветовой палитре вязанных свитеров, в весенних кронах деревьев и даже в мутном отражении зеркала. Марк зачем-то запоминает терпкий цвет глаз. Зачастую он видит Донхека на школьном зазеленевшем дворе в окружении таких же странных людей с такими же нелепыми повязками на голове, с преимущественно длинными волосами и мелким бисером из камней на шее. Каждый раз они будто устраивают пикник во время большого перерыва на полосатом покрывале, играют в карты и оживлённо разговаривают, заглядывая друг другу прямиком в душу. Марк не слышит их, но каждый раз его сильно берет судорогой в плечах и холодом по позвоночнику. Лишний раз он вытягивает шею вверх и высматривает в толпе пепельные волосы, украшенные белой повязкой. А потом, отвешивая себе оплеуху за излишнюю любознательность, идёт дальше, до скрипа сжимая кожаную лямку рюкзака. Позже, когда ситуация в компьютерном классе повторяется, он не выдерживает и спрашивает прямо. — Тебе что-то от меня нужно? Донхек активно кивает головой и закусывает нижнюю губу. — У меня полетела винда на домашнем компьютере. Марк не успевает дослушать, перебивая и выставляя ладонь вперёд. — Да нет же, — медленно закипая внутри, цедит сквозь зубы, со свистом выдыхает и умолкает в раздумьях. Вообще-то, скорее всего, это Марку что-то нужно от Донхека, раз он не может выжечь мысли о нем. — Окей. Что там у тебя? Чуть приоткрыв рот и откровенно залипая, Донхек встряхнул головой и вновь заговорил. — Я говорю, что у меня сломан компьютер и нет денег на ремонт. Ты разбираешься в технике, поэтому… поможешь мне? Марк отчаянно впивается глазами в Донхека, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы спастись от двух черных дыр, прожигающих насквозь. — Ты просишь меня переустановить тебе винду? — медленно, прожевывая слова, говорит Марк, чувствуя, как от нелепости всей ситуации хочется пробраться смехом до ломоты в ребрах. Донхек стоит в метре напротив него в своем безобразном растянутом свитере, черешневого оттенка, и зажато кивает понуренной головой. — Угу, — он смущён, пытается убрать своими тонкими пальцами прилипшую волосинку с намазанных блеском губ, и всё также улыбается. Марк смотрит на тонкое белое кружево в чужих волосах и думает, что никто иной, кроме Донхека, перед ним стоять не может. И вызывать озноб по коже тоже, никто, пропуская лучи солнца через грудную клетку. Невообразимо. Поэтому он соглашается и остаётся один на один со своим ответом в пустом классе.

×××××

Даллас — город большой. Марк находит дом Донхека почти на окраине дальнего района с непередаваемым чувством облегчения. Прошла неделя. Неделя, в течение которой Марк не видел Донхека в школе ни разу. Не смотря на то, что они были в раздельных по факультетам классах, им всё же удавалось часто пересекаться во время перемен в общей столовой или коридорах, поэтому тот факт, что Донхек всё же отсутствовал на занятиях целую неделю, пугал. Марк не знал, что его ожидает за дверью дома Донхека. Возможно, он так сильно заболел, что не смог посещать школу. Или случилось ещё что похуже? Стоя у самой двери, Марк чувствовал наростающую тревогу. И ему ничего не оставалось кроме того, как начать соскабливать покрытие твердого дерева. Но он, сдержавшись, просто нажал на звонок. Противная трель оповестила дом о незванном госте. Марк поморщился, ощущая, как медленно щеки начинает заливать краской. Но он не успел опомниться, выдохнуть и взять себя, в общем-то, в руки, чтобы случайно не упасть. Донхек уже открыл дверь и предстал перед Марком в здоровом виде и с сияющей улыбкой на лице. Его не уложенные, немного обросшие с первой встречи волосы палками спадали почти до плеч, закрывали уши и полностью брови. И даже в таком виде он выглядел превосходно. — Марк? — Донхек, кажется, впервые назвал его по имени, поэтому Марк, стушевавшись, оступился на один шаг назад. — Ээ, твой компьютер, — неловко промычал он, пряча свои дрожащие от волнения ладони за спиной. — Да. — неловко отозвался Донхек, а затем увереннее, — Да! Проходи и разувайся… В кромешной тьме коридора Донхек запнулся, неуклюже включил свет и отошёл от Марка. — Извини, что без предупреждения, хотя мы и договаривались на сегодня, но... Снимающий кеды Марк вдруг перевел глаза на Донхека и тут же замер, рассматривая пепельные волосы. Вот оно что. Донхек не надел ту кружевную белую повязку и теперь выглядел как-то иначе. Не по-своему. Будто прочитав это в рассеянных глазах, Донхек закусил губу, потирая щеку и кивнул на лестницу. — Моя комната на втором этаже, с правой стороны. Пойду поставлю чайник, хорошо? — выпучивая круглые омуты глаз, Донхек сжимал рукава пижамной кофты, ожидая ответа. Марк мотнул головой и направился к лестнице. Вернув летучий взгляд на скрывшегося за каким-то поворотом Донхека, он приостановился, тяжело сглотнул, а затем пошагал по лестнице дальше, прижимая рюкзак к груди до побеления в костяшках. Толкнул дверь неуверенно, боязно заглядывая через просвет, а затем, просунув голову, раскрыл глаза пошире. Ничего особенного, подумал Марк, заходя в чужую комнату. Всё точно так, как и у всех нормальных людей. Если не брать в счёт обклееную гитару, ловца снов над кроватью, кучу амулетных украшений на настенных полках, плакатов, засушенных цветов на подоконнике, а рядом сигареты. Много пустых пачек с выкуренными Marlboro. И уют, да. Марк сразу же почувствовал себя как дома. Оглядев комнату вокруг, он наткнулся глазами на рамки с фотографиями у прикроватной тумбы. На одной из них Донхек был запечатлен в окружении взрослых людей, обнимающих его с обеих сторон, на другой — в компании странных подростков с гитарами, и все они стояли неподалеку у входа в Лувр. Марк мягко улыбнулся, растянув от прильнувшего тепла в груди губы. Но потом улыбка резко сошла с лица. Внимание привлекла ещё одна рамка, стоящая позади всех. В одно мгновение заметить её было просто невозможно, так как она была развернута в сторону кровати. С взыгравшим интересом Марк взял рамку с фотографией в руки. На ней тоже был Донхек и он целовал неизвестного Марку парня в щеку, почти в уголок губ. И надпись, единственная среди всех фотографий в рамках, гласила «My Moon». Марк, осознав, что держит в руках что-то особо личное, дернулся, как от огня, и поспешно поставил рамку обратно. Неприятное ощущение засело внутри, отдаваясь тяжестью в сердце, но он быстро отвлекся, услышав позади себя шорох. Как долго Донхек стоял позади него — непонятно, а, может быть, вовсе не стоял, а только-только пришел. Но Марку всё равно стало так стыдно за свою любознательность. — Прости, — поэтому он поспешно извинился, потупив взгляд в ворс ковра, желая раствориться в эфемерном воздухе частичкой пыли. — Ничего, — Донхек прошел мимо, еле заметно улыбнувшись, и присел на край кровати. — Ты же пришел помочь мне. Продолжил Донхек и Марк, подорвавшись, шагнул в сторону рабочего стола, где находился компьютер. —..но я не против ещё узнать тебя поближе, — неожиданно Донхек поймал ладонь Марка, плотно сжав в кольце пальцев и с надеждой заглядывая в расширенные зрачки напротив. Марк остановился, медленно переводя взгляд на сомкнутые ладони, сжал губы, сдерживая судорожный выдох. Ещё никогда ему не доводилось касаться Донхека. Даже в приветственном жесте в школе — никогда. Рифленные подушечки пальцев нежно прошлись по коже у казанков и Донхек вздрогнул, нехотя разъединяя ладони. — Хорошо. Ладно. Я тоже, — не своим голосом просипел Марк, нервно облизнув губы, — Тогда я для начала разберусь с твоим компьютером? Донхек облегчённо кивнул головой, улыбнувшись, и ,забравшись на кровать, поджал ноги к груди. А потом мы будем пить чай,— Марк повернулся на слова Донхека, отключая процессор от сети, — или кофе. Что ты любишь? Марк хмыкнул. Обычно на такие вопросы отвечают «Тебя» — но так бывает только в книжках или фильмах. А Марк.. ..Марк и сам не знает, почему на ум пришел именно этот ответ. — Кофе. Я предпочитаю кофе. Но и от чая не откажусь. Донхек натянул на себя одеяло, зарывшись носом в притянутые колени. Ещё некоторое время он следил за Марком, который разбирал процессор, доставал какие-то сложные для ума механизмы, сдувал пылинки с дисков и зачесывал смоляную челку назад. Наблюдая за ним, Донхек не выдержал. Откопал на полке витиеватый полупрозрачный ободок и подошёл к ничего не подозревающему Марку. Настолько увлеченный он не сразу заметил рядом пригвоздившегося Донхека. — Я..что-то не так? — очередной раз Марк взмахнул черной челкой, убирая её с глаз. Донхек нежно улыбнулся, поднося к лицу Марка ободок. — Я не могу смотреть, как ты воюешь со своими волосами, — ответил он на немой вопрос, застрявший в глазах. — Ладно, — буркнул Марк и смолк, ощущая на своих волосах чужие пальцы, аккуратно поддевающие пряди вверх. В тот момент сердце, готовое выпорхнуть птицей из грудной клетки сумасшедше забилось. Спустя мгновение челка была убрана и Донхек восторженно выдохнул, сдерживая смешок. — Что? Я нелепо выгляжу? — Совсем нет, — покачал головой Донхек, взмахивая пушистыми ресницами и закусывая губу. Кинув взгляд на разобранную технику, он тихо проговорил. — Не буду тебя отвлекать.Кофе так кофе, а я буду чай, — и скрылся за комнатной дверью. Как бы невзначай Марк ещё раз дотронулся до волос в тех местах, где побывали пальцы Донхека.