X Ambassadors — Love Songs Drug Songs
We can get together if you get to know me Play nice Baby think twice
Пока Кларк намазывает арахисовую пасту на тост, то виляет своей попой в ритм песни, не замечая, что за ней из-за угла наблюдает Лекса, с ухмылкой на губах. Шатенка неожиданно подходит со спины и обхватывает девушку за талию и они уже вместе начинают двигаться в такт музыке. Через неделю будет ровно два с половиной года, как Лекса предложила Кларк встречаться, и ровно два года как девушки стали жить вместе. Шатенка не успела обзавестись собственным жильем, зато у Кларк есть собственный небольшой домик, который достался ей в качестве наследства от отца. Эбигейл Гриффин живет уже почти четыре года со своим вторым мужем Маркусом Кейном, которому удалось добиться расположения к себе даже у Кларк. Несколько раз между Лексой и Кларк возникали ссоры по поводу отсутствия собственного жилья у Фостер, но та сама начинала заводить эту тему, хотя Гриффин всячески успокаивала ее, что это абсолютно неважно. Но природная упертость и гордость Александрии Фостер часто приводят к лишним проблемам во взаимоотношениях девушек. Кларк много добилась к своим 25 годам, но Лекса, в свои 22 достигла также не мало. Кларк Гриффин — «мега-мозг» (как ее шутливо называют сотрудники) косметической индустрии, генеральный директор компании «GriffCo». Два высших образования по экологии и химии подарили однажды счастливый билет Кларк в мир бизнеса. Девушка параллельно увлекается искусством и вообще весьма образована в творческой сфере. Иногда Кларк даже собственноручно разрабатывает эскизы для своей продукции, что является экономическим подспорьем для кадрового потенциала в её фирме. Пока Лекса пьет кофе, бегая по строчкам газетных новостей, Кларк подходит к любимой со спины и обхватывает ту за шею, целуя в щечку. Шатенка прикрывает глаза, ставит кружку на поверхность стола и устраивает свою ладонь на тыльной стороне ладони Гриффин, нежно наглаживая ее подушечками пальцев. — Я люблю тебя, — Кларк опускается к ушку Лексы и говорит ей несколько охрипшим после простуды голосом. — Просто хотела, чтобы ты это услышала, прежде чем уедешь в офис. Я уже устала, честно говоря, сидеть дома. Быстрее бы закрыть больничный. — Ты — босс, тебе ли переживать? — ухмыляется Лекса, направляясь в спальню и ныряя с головой в гардеробный шкаф. — Как думаешь, мне сегодня лучше надеть красный или черный галстук? — шатенка прикидывает к себе аксессуары по очереди, смотрясь в зеркало. Черная приталенная рубашка отлично сидит на девушке, что будоражит фантазию Гриффин, пока она рассматривает свою любимую, даже не услышав ее вопроса. — Ау! Черный или красный? — А? Да, белый. Однозначно — белый! — оторвавшись от грез, Кларк быстро целует Лексу, а та округляет глаза. — Белый? У меня нет белого галстука, Кларк. Я тебя спросила — черный или красный, а твой ответ «белый»? — хмурит брови Фостер, отбрасывая галстуки в сторону. — Прости. Я просто залюбовалась тобой, — Кларк нависает на Лексе, вымаливая прощение, от чего последняя сжаливается и в итоге ее губы подергиваются в едва уловимой улыбке. Лекса аккуратно завязывает красный галстук, опуская воротничок рубашки и расправляет плечи. Предысторией первой встречи оказалась чистая случайность: Гриффин нашла Лексу на фейсбуке, когда листала френд-список своей подруги Октавии. Когда курсор мыши остановился на иконке фотографии красивой девушки, челюсть Кларк отвисла до клавиатуры, а глаза не могли оторваться от изумительно творческих фотосетов Александрии Фостер, на профиль которой моментально перешла блондинка. То, что эта девушка — кузина парня Октавии, Кларк знала, но не могла даже и подумать, что она настолько красива собой. Обычно, в компании друзей Кларк, про Лексу (так ее называет Линкольн) упоминалось только вскользь, и то, в основном в тот период, когда она только собиралась переехать в Лос-Анджелес. Но то, что Линкольн души не чает в двоюродной сестренке — это факт. Парень все уши прожужжал Октавии, когда Лекса должна была прилететь из Сиднея. В Лексе Кларк привлекла с первой их встречи ее грациозность и педантичность. Будто вчера прошло их первое свидание, которое Кларк запомнила на всю жизнь: Лекса пришла в белых рваных джинсах, белой рубашке и высоких белых кедах. Темные волосы Фостер были забраны в высокий хвост, потому что на улице стояла жара. Расстегнутая наполовину белоснежная рубашка будоражила мечтательную Гриффин, заставляя ее жутко нервничать. Кларк до сих пор не научилась изображать из себя внимательного слушателя, стоит формам Лексы хоть как-то приоткрыться.А свидание оказалось запоминающимся не только тем, что Кларк по-настоящему испытала влюбленность и сексуальное влечение, а тем, что из-за своей нерасторопности, предложив Лексе подбросить ее до дома, Кларк пыталась повести себя по-джентльменски, отобрав ветку первенства в этом деле у Фостер: открыв дверь своего dodge durango, Кларк поторопилась ее захлопнуть и в итоге зажала все фаланги пальцев левой руки Лексы. Конечно Лекса не расплакалась и даже не повысила голоса на Кларк, что совсем удивило блондинку, которая крыла саму себя матами и носилась вокруг Фостер, уговаривая ее съездить в травмпункт. Первое свидание завершилось загипсованной левой кистью Лексы, которая даже нисколько не расстроилась, в отличие от Кларк, которая мучилась всю ночь в страхе, что Фостер теперь даже на расстояние пушечного выстрела к ней не подойдет, не говоря уже о том, чтобы встретиться вновь. Ровно два дня Кларк сидела как на иголках, гадая, все ли в порядке у Лексы и как поживают ее перебитые пальцы. Причина, по которой Фостер решила перебраться в центр мировой киноиндустрии — Лос-Анджелес — деньги. Их нужно было очень много, чтобы отправить маму Лексы в дорогостоящую клинику Германии. Фостер быстро сориентировалась и уже через неделю она устроилась в модельное агентство MurphyFash. Лекса моментально стала любимицей генерального директора агентства Джона Мерфи, а несколько позже они сдружились настолько, что теперь Фостер называет Мерфи братом. Лекса заработала за полгода достаточную сумму, чтобы отправить мать на первичный курс химиотерапии. Пока Бриджит Фостер находилась в Германии, на лице Лексы Кларк не замечала даже ни тени улыбки, а их отношения изо дня в день сводились лишь к разделению ужина и постели. Но Гриффин всячески старалась поддерживать Лексу в непростой для нее жизненный период. Стойкая ремиссия наблюдалась около двух лет, после чего случившийся рецидив едва не унес жизнь матери Лексы. Очередной удар по эмоциональному состоянию Лексы пришелся как раз тогда, когда девушка была так близка к должности заместителя Джона Мерфи. Но поскольку Фостер постоянно приходилось метаться из Лос-Анджелеса в Сидней, а порой — и в Германию, должность получила её главная конкурентка – Рэйвен Рейес, которая пришла в агентство позже на полгода, но ей удалось расположить к себе Джона не меньше, чем это удалось Лексе. Фостер долгое время держала обиду на друга, но он имел право назначить своим заместителем Рейес хотя бы потому, что та всегда была под рукой. Должность начальника отдела пиара Лексу вполне удовлетворяла и была «синицей» в руке, взамен упущенного в небо «журавля».