Украденная жизнь

      Лекса лежит на своей кровати и слышит обрывки разговора Кларк с Кэролайн. Напрягая до предела свой слух, девушка прищуривается, словно пытаясь наблюдать сквозь стены комнаты за происходящим. Тихо поднявшись из постели, Лекса прикладывается щекой к двери и настраивается на прослушивание диалога. — Ты думаешь, стоит мучить ее дальше? — голос Кэролайн лишен переживания, а сказанное ею брошено в адрес Кларк с оттенком шантажа. — Ты намерена и дальше молчать, что все изменилось? Ты ведь чувствовала, у тебя были подозрения, что я — не она, но ты усердно отмалчивалась и принимала все, как есть, тебе нравилось быть со мной. — Заткнись! Я сама решу, что будет для нас с Лексой лучше. Ты и так почти разрушила наши отношения и я не позволю тебе забить гвоздь в гроб нашей любви! — Посмотрите-ка, какие мы метафоричные и высокохудожественные, — проявляет сарказм Кэрол. — Я не могу потерять Лексу, потому что люблю ее больше всего на свете. — Ты уверена в том, что любишь ее?.. — Ты мне нахер не сдалась, если ты про себя. Да, я люблю только ее! — Ты доставляешь ей последнее время лишь страдания, это ли любовь? Любовь, по-моему, когда ты ничего не скрываешь от своей половинки. И чтобы наша Лекса заплакала? Это же вообще нонсенс! Ты сделала ее слабой. Она никогда не была такой. Лекса сломлена, а ты продолжаешь дальше мучить ее. — Я не мучаю ее! — сквозь слезы повышает голос Кларк, вжимая в стену Кэролайн. —Ее сломала психушка, в которую поместила ее ты! — Ты теперь, конечно, можешь обвинять меня во всех смертных грехах, но ты понимаешь, что здесь место имеет и твоя вина. — Да! Я виновата перед Лексой, что не смогла сразу же вывести тебя на чистую воду, промолчала о своих подозрениях! — Можно тебя попросить о единственной просьбе? Я не смогу так быстро остыть в отношении тебя, Кларк, но Лексе я сказала, что у меня скоро состоится первое свидание с Костией, ну-у-у, той девушкой-медсестрой из клиники, помнишь ее? Я хочу, чтобы Лекс не переживала, что я имею на тебя какие-то виды... — Тебе пора на самом деле оставить меня в покое. У нас ничего не может быть. — Я понимаю, но хочу, чтобы Лекса успокоилась. Я правда хочу, чтобы у вас все наладилось с моей сестрой вновь. Поэтому, я готова притворяться, что меня влечет к Костии и у нас завязываются отношения. — Но на самом деле между вами ничего? — Ничего не было, если ты о той ночи, когда я осталась дежурить у палаты Лексы. Хотя от Костии явно поступали мне неоднозначные знаки внимания. Она хорошая и весьма симпатичная, но во мне все еще остаются чувства к тебе.., — Кэролайн опускает вниз голову, когда Кларк приказывает ей замолчать. — Хорошо. Я согласна подыграть тебе в случае чего, если вдруг зайдет речь о Костии... ________________________________       Лекса прикрывает глаза, все еще прислонившись к двери и по ее щекам опускаются влажные дорожки. Острые плечи вздрагивают от с трудом сдерживаемых всхлипов. Девушка пересекает комнату и обрушивается на кровать, хватая свой телефон, чтобы набрать Октавию, но ее что-то задерживает. Лекса просматривает свой телефон, который находился в долгом пользовании Кэролайн и, раскрыв фото-галерею, многочисленные кадры напрочь выбивают девушку из реальности: счастливые Кларк и Кэролайн в парке аттракционов улыбаются на селфи; вот они сидят в ресторане и Кларк держит омара; Кэрол катается на яхте с Кларк, обнимая ее за талию и касаясь губами ее шеи.       Лекса прикрывает глаза, сдерживая в них слезы, а следующий кадр напрочь перечеркивает в ней надежду, что между ней и Кларк все будет, как прежде. Лекса уже знает, что не будет.       Девушка загипнотизировано смотрит на следующее фото, где Кларк абсолютно обнажена (точнее, на ней лишь кожаные трусики со страпоном) и держит в руках цепь и плетку. В момент разглядывания этой фотографии, внизу живота Лексы скручиваются тошнотворные спазмы и в голове крутятся навязчивые образы Кларк с Кэролайн в BDSM.       Лекса с болью во взгляде смотрит на Кларк, когда та заходит в комнату и понимает, что Кэрол не соврала и все это было на самом деле, в то время когда Лекса загибалась в психушке с диагнозом анорексии. — Ты ведь никогда не лидировала в сексе.., — тихим охрипшим голосом говорит Лекса, не рискуя заглянуть в голубые глаза, которые сейчас кажутся теперь ей абсолютно чужими. — Ты всегда доверялась мне… — Я думала это ты… Лекса, прошу, не слушай ее! Я хотела лишь удивить тебя.., — Лекса тычет экраном телефона в лицо Кларк и обе девушки пытаются друг друга перекричать. — Ты удивляешь меня сейчас. Почему-то именно со мной в тебе не возникало такого желания! — оскалившись, шатенка бросает телефон на кровать и накидывается на Кларк. — Видимо, новая «Я» пришлась тебе более по вкусу? Так? Получается, дай тебе любую копию меня и ты тут же прыгнешь к ней в койку, не попытавшись разглядеть, что в душе? — Лекса ощущает режущую пощечину и Кларк тут же пытается извиниться за свою несдержанность. — Прости, пожалуйста! Лекса! Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты смогла простить меня! — Кларк тянет за руку Лексу, пытаясь приблизить к себе, но девушка резко выскальзывает из охапки и разворачивается спиной к Кларк. Блондинке ничего не остается, кроме как уйти из комнаты, глотая слезы, с тяжелым от боли сердцем и пониманием, что между ними рушится последний связующий мостик.       Когда Лекса уходит в душ, Кларк заходит в комнату девушки под суровым любопытным взглядом Кэролайн, игнорируя ее. Схватив телефон Лексы, лежащий на кровати, Гриффин видит раскрытую переписку девушки с Октавией: Лекса: «Когда я приеду в ЛА, сможете с Линком меня приютить на какое-то время?» Октавия: «Конечно, дорогая. А что случилось? Почему ты не хочешь жить с Кларк?» Лекса: «Потому что она предала меня. Мне даже сама мысль о том, чтобы жить с ней дальше, противна».       Кларк не сдерживает слез, смотря на эту переписку любимой с подругой, и когда в комнату заходит Лекса, оповестившая о своем присутствии покашливанием, Кларк быстро бросает телефон, но оказывается пойманной на месте преступления. — Вижу, пожив с Кэролайн, ты успела перенять от нее самые «лучшие» привычки? — голос шатенки удивительно спокоен и хладнокровен, что говорит Кларк о серьезности намерений Лексы относительно их будущего, а точнее — его отсутствия.       Гриффин не находится, что ответить на вопрос Лексы и виновато опускает глаза, понимая, что ее поймали с поличным и теперь заслужить доверие девушки становится еще более нереальной миссией.       Кэролайн пытается утешить плачущую Кларк, которая пулей вылетает из комнаты Лексы, но Гриффин грубо отталкивает ее: — Добилась своего, дрянь?! — кричит Кларк, набрасываясь на Кэрол. Лекса вылетает на шум и разнимает девушек. — Еще убийства тут не хватало, — Лекса с остервенением откидывает в сторону Кэролайн, игнорируя присутствие Кларк, которая прикладывает пальцы к разбитой губе. ___________________________________       Всю неделю до вылета в Лос-Анджелес, девушки избегают друг друга и каждая из них в одиночестве пытается найти себе занятие, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Кэролайн увязывается в аэропорт за Кларк и Лексой, которые за все время дороги даже не взглянули друг на друга. Теперь чувство вины просыпается в Кэрол и она пытается предпринять хотя бы одну попытку примирить девушек, но она проваливается.       Лекса просит у стюардессы, определенно флиртуя с ней, назло Кларк, разрешения занять другое кресло — подальше от Гриффин. Блондинка утыкается лбом в иллюминатор, скрывая от пассажиров лайнера свои слезы.       Прикрыв глаза, Кларк делает пару глубоких вдохов и выдохов, покидая свое кресло, и направляется к трапу самолета, встречаясь там с Лексой и поймав на себе ее мимолетный холодный взгляд. На сердце Гриффин непередаваемая боль и ей страшно оказаться на земле, потому что она боится отпустить Лексу, которая наверняка захочет уйти.       Кларк замечает спешащую к выходу шатенку и успевает поймать ее за запястье, но она лишь качает головой, а затем окликает: — Мы ведь поедем к тебе? — щурится от солнечного света Лекса, волоча из аэропорта свою сумку, которую Кларк пытается забрать себе, но Фостер отсекает эту попытку помощи. — Конечно, — радостно улыбается Кларк, сквозь слезы, не веря своему счастью. — Мне нужно забрать свои вещи. Надолго не задержусь, — и тут у Кларк внутри рушится целый мир и она чувствует как близка упасть в обморок, но какие-то силы все еще держат ее на ногах.       В такси Кларк трясет от слез, а Лекса сидит, отвернувшись к окну, с трудом сдерживаясь от малейшего проявления эмоций. Она должна быть сильной, должна отпустить эту девушку навсегда.       Таксист желает удачи и они одновременно чувствуют, будто весь мир сейчас издевается над ними. Кларк вставляет ключ в замочную скважину, а Лекса как можно тише старается прочистить горло, очевидно намереваясь что-то сказать, но все еще отмалчивается.       Оказавшись дома у Кларк сердце Лексы сжимается до состояния атома и кажется его вот-вот разнесет на крохотные многочисленные электроны, отделив раз и навсегда ядро, где останутся все счастливые воспоминания об их отношениях с Кларк.       К Лексе подбегает голосистый пушистый черно-белый щенок, радостно подпрыгивая и, очевидно, просясь на руки. Девушка не может проявлять безразличия к животным в принципе, поэтому поднимает Кубика перед собой и прижимает его к груди. Кларк наблюдает за этой трогательной картиной, которая просто-напросто разбивает ее сердце на тысячи осколков. Кубик моментально проявил любовь к Лексе, чего не произошло с Кэролайн. Как Кларк могла быть такой дурой? — Сколько ему? — задает единственный вопрос Фостер, поглаживая шаловливого щенка. — Полтора месяца. Его зовут... — ...Кубик. Да, я запомнила это от Кэрол.., — упоминание этого имени режет Кларк по-живому. Девушка приближается к Лексе, желая обнять ее, поцеловать и не отпускать, но словно почувствовав намерение Гриффин, шатенка отступает назад, опускает на пол щенка и направляется молча в спальню, с которой связаны такие теплые воспоминания, но которые причиняют сейчас острую, почти пульсирующую боль.       Кларк плачет в себя, наблюдая, как Лекса стоит на коленях перед шкафом и разбрасывает по коробкам свою одежду. Фостер уже не может сдерживать слез, поэтому приказывает Кларк оставить ее одну и дать спокойно собраться, не стоять над душой.       Добравшись до ящика-тайника с BDSM-атрибутикой, Лекса быстро моргает, смахивая тяжелые слезы с ресниц, вспомнив то фото Кларк в кожаных трусиках.       Шатенка быстро находит блокнот, вырывая со злостью из него лист, и пишет: «Это тебе на добрую память о ваших горячих ночах с Кэролайн».       Отбросив ручку в угол комнаты, Лекса плотнее сжимает зубы, отставляя ящик с атрибутикой на видное место. На звук упавшей ручки в комнату забегает Кубик и начинает гонять ее по полу. Такое поведение щенка напоминает кошачье, заставляя Лексу улыбнуться: — Ну что, малыш? Жаль, что мы с тобой не познакомимся поближе.., — Фостер наглаживает холку щенка, который начинает жалобно завывать, будто чувствует тоску девушки и понимает происходящее между ней и хозяйкой. Кубик запрыгивает на колени Лексы, снова вызывая на ее губах улыбку, а в глазах — слезы. Прижав к себе щенка, шатенка понимает, что уже успевает привязаться к этому пушистому комочку, а значит нужно как можно скорее уходить.       Гриффин сидит в гостиной, поджав колени под себя и содрогаясь всем телом в плаче. Когда Лекса стоит уже у порога парадной двери, Кларк не в силах отпустить девушку, нависает на ней, обнимая за шею. Лекса прокашливается и буквально стягивает с себя Гриффин, словно та — непослушная обезьянка. Под ногами повизгивает Кубик, просясь на руки к Лексе, а не Кларк. — По-моему, он тебя успел полюбить за этот час.., — грустно улыбается Кларк, шмыгая носом и попытавшись еще раз завлечь Лексу в свои объятия, которых той удается избежать. — Он славный. По крайней мере, вы не одиноки.., — Лекса жалеет, что сказала это, поэтому спешит покинуть дом Кларк.       Закрыв дверь за девушкой, Гриффин опускается по стене на пол и из недр ее души вырывается пронзительный скулеж.       Фостер слышит этот прощальный плач своей любимой девушки и поджав губы, забрасывает сумку и коробки в грузовое такси. А дальше для Лексы все происходит как в замедленной съемке. ____________________________________       Линкольн помогает устроиться своей сестре в комнате, которую он с Октавией подготовил для нее. Перетащив все вещи в шкаф, парень потирает руки и с переживанием смотрит на Лексу: — Нужна еще какая помощь? — заботливо спрашивает Линкольн, смотря сверху вниз на девушку, которая окидывает грустным взглядом светло-зеленые стены. — Нет, спасибо тебе и Октавии, что разрешили остаться... — Не стоит даже. Живи столько, сколько пожелаешь. — Обещаю, что не потесню вас. — Ты мне это брось, сестренка! — Линкольн шутливо угрожает, а затем приобнимает Лексу и целует ее в макушку. — И я, между прочим, очень рад даже, что мы теперь будем жить вместе. А то мы толком и не говорили по-нормальному с тех пор, как вы стали жить с… — Давай сразу договоримся лишь об одном? Не вспоминайте ее, пожалуйста, хорошо? — натянуто улыбается Лекса, делая вид, что занята распределением своих вещей по полкам. — Постой, Линк.., — девушка хватает за руку кузена, который спешит оставить ее наедине. — Я... просто впервые настолько остро ощущаю в спине нож. Я все это время, находясь в психушке, надеялась, что Кларк быстро раскусит Кэрол и догадается о подмене. А она была счастлива с ней. Она трахалась с Кэролайн, пока я там подыхала! Да, блять, я будто сломлена, Линк... Только тебе я могу в этом признаться, но меня по-настоящему ломает и клинит. — Лекса рыдает настолько сильно, что воздух пропитывается скорбью и Линкольн притягивает к себе девушку и крепко сдерживает ее в своих мужских крепких объятиях. — И сейчас бы я была рада, после всего, что я узнала, если бы анорексия меня забрала еще в Сиднее. Не было бы всего этого дерьма, свалившегося на меня. А ведь я хотела всю жизнь провести с ней, я ждала момента, когда сделаю ей предложение... Мне очень тяжело было принять такое решение, но я иначе не смогла бы. Мне даже смотреть на нее больно. — Ты никогда не опускала руки, Лекс, не опускай и сейчас. Ты справишься. Мы вместе справимся, обещаю, — ободряет Линкольн двоюродную сестру, которая сейчас выглядит беззащитным котенком, и крепко обнимает ее.