Украденная жизнь

      Лекса хватает трость, чтобы, без лишней боли, дойти до ближайшего супермаркета и прихватить там несколько бутылок пива и вина и скрасить свой затяжной выходной день в гордом одиночестве. Кассир с недоверием поглядывает на шатенку, выставляющую на ленту свои покупки. — Девушка, Вам есть 18? — Лекса не сдерживает улыбку и показывает паспорт (она уже имеет привычку всюду таскать документ с собой). — Спасибо за комплимент. — Благодарит Лекса симпатичную девушку за кассой и выкладывает бутылки из корзины в рюкзак, который перекидывает через плечо.       Оперевшись на трость, Лекса прихрамывает и волочит за собой левую ногу. Рука, которая все еще на перевязи, мешает удобно устроить отяжелевший рюкзак на плече. Когда руки девушки кто-то касается, Лекса уже принимает боевую стойку, а рюкзак с громким звоном падает на керамический пол. — Простите… Снова я провинился. — Виновато поднимает руки вверх Нико Падопулос, а Лекса уже забывает о настигнувшем несчастье для стеклянной тары в ее рюкзаке. — Что у вас там было? Я все компенсирую.       Уже через десять минут мужчина возвращается с тележкой, заполненной разными закусками и алкоголем.       Лекса с благодарностью принимает свою компенсацию, а от разбитых бутылок они живо избавляются возле ближайшего мусорного контейнера. Нико довозит Лексу до дома, несмотря на то, что идти до него минут пятнадцать, даже учитывая травму ноги. — Еще раз извините. Был рад встрече! — Улыбается мужчина, прощаясь со своей знакомой по несчастным случаям. ______________________________________       Кларк чувствует себя не в своей тарелке на вечеринке в честь свадьбы Кэролайн и Костии, и причина — в отсутствии рядом с ней Лексы, по которой девушка уже ужасно скучает. Пока Кларк попивает коктейли, отойдя в сторону бассейна, чтобы скрыться от шума и надоевших диалогов с друзьями, к ней со спины подходит Кэролайн, от чего блондинка вздрагивает. Кларк все еще непривычна сама мысль, что у ее любимой девушки есть сестра, как две капли воды на нее похожая. — Скучаешь? Лекса не приедет? — На всякий случай интересуется Фостер, приблизившись вплотную к Кларк. — Похоже, уже точно нет. — Кларк отпивает крупный глоток «секса на пляже», от чего он попадает не в то горло и девушка заходится в кашле. Кэролайн похлопывает Гриффин по спине и та благодарит ее. — А ты чего же оставила свою жену? — Кларк старается держаться как можно дружелюбнее к Кэрол, которая действительно изменилась в лучшую сторону после встречи с Костией. — Пусть пообщается со своими новыми друзьями, познакомится поближе. В конце концов, должны же мы хоть изредка давать волю своим половинкам... — Кэролайн замечает за Кларк поникшее настроение и устраивает свою ладонь на ее плече. — Чем Лекса там занята, не спрашивала? — Я пьяна, а разговариватьс Лексой в нетрезвом виде мне просто нельзя, иначе я рискую сорваться с твоего праздника домой, а как ты сказала, нам нужно «изредка давать волю своим половинкам». — Знаешь, что странно, так это то, что Лекса отпустила тебя на мою свадьбу. Она ведь до сих пор даже не ответила ни на один мой звонок, после того, как написала отказную от дома. — Она изначально была против этого приглашения и отпустила меня, скрипя сердцем. Дай ей время. Недавно ее сбила машина и слишком много вообще навалилось на нее. — Кэролайн прикрывает ладонью рот, округляя глаза. — И ты молчала? Как она? В порядке? — Кларк видит неподдельное переживание Кэролайн за сестру. — Знаешь, я не обижусь, если ты сейчас уедешь. Лексе нужна поддержка близкого ей человека. — В последнее время мы перестали быть слишком близки. Мне постоянно кажется, что Лекса о чем-то недоговаривает. — Кларк поджимает губы. Ей очень хочется сорваться к Лексе, но в то же время, она должна проявить сдержанность и позволить Лексе собраться с мыслями. Тем более, она собиралась поработать в тишине. — У нее перелом левой ноги и вывих плечевого сустава с переломом в локтевом изгибе, куча гематом и небольшое сотрясение мозга. — Кларк некоторое время обдумывает дальнейшие свои действия, и взяв бокал с шампанским, смотрит на Кэролайн. — Я, пожалуй, еще немного задержусь... — Как знаешь. Но я бы теперь не хотела оставлять свою девушку, точнее, уже свою жену, когда ей нездоровится и угнетает депрессия. Как же так ее угораздило? — Перебегала автостраду, когда отправилась на пробежку. — Ты как-то слишком спокойно об этом говоришь, Кларк. И ты говоришь, она отправилась на пробежку… Значит вы тогда поссорились? — Откуда ты знаешь? — Кларк предпочитает никак не комментировать высказывание Кэролайн насчет спокойствия. Просто Кларк хочется хотя бы на этот вечер отпустить все сомнения относительно их с Лексой отношений, отключиться от состояния вечной паранойи, что что-то не так. — Я знаю свою сестру лучше, чем могут подумать окружающие, и сама Лекса в том числе. В детстве, когда ей прилетало за меня от матери и отца, она убегала из дома, одеваясь в спортивный костюм и исчезала до вечера, если убегала утром. Как-то я ее спросила, когда нам было по четырнадцать лет, почему она так импульсивна и постоянно спешит убежать от ссор, а Лекса ответила, что бег помогает ей отключиться от одолевших тягостных мыслей. Родители даже часто называли ее маленьким Форрестом Гампом, потому что порой Лекса умудрялась набегать за день порядочный километраж.       Благодаря этому душевному (впервые за все время знакомства с Кэролайн) разговору, Кларк узнает новые факты из жизни Лексы и понимает, что сестры буквально с детства сражались за лидерство и между ними постоянно росла конкурентная борьба за родительскую любовь, больший кусок которой отхватила себе именно Лекса. Кэролайн признается Кларк, что если бы не упертость и гордость Лексы, они могли бы стать с ней не просто самыми близкими людьми по крови, но и быть друзьями навек. — Лекса никогда не признает своих ошибок. — Говорит расстроенно Кэрол, но Кларк качает отрицательно головой, опровергая этот вывод. — Она — ужасный сноб... — Она как раз умеет признавать ошибки и исправлять их за собой. Никто не будет пытаться утешить тебя, Кэролайн, потому что мы не забыли, что ты сделала с Лексой. Но мы еще как-то стараемся забыть прошлое и дать тебе шанс, потому что мы сами не переживали тот кошмар, в котором была твоя сестра. Твой мерзкий проступок, то, как ты обошлась с моей девушкой... Я пришла на вашу с Кос свадьбой лишь потому, что хотела поставить Лексу на место и чтобы она отучилась указывать мне, что делать. — Значит, ты не хотела приходить? Я думала, что уж между нами уже восстановился мир. Но Лекса, скажу что-то в свое оправдание хотя бы, не раз была неправа, но ни разу не попросила у меня прощения. — Сказать так, я не очень рада тому, что нахожусь здесь без Лексы, зная, как она была изначально против этой затеи. А то, что твоя сестра ни разу не просила у тебя прощения, может, у нее были на то свои причины? Ты — явно не та сестра, о которой мечтают. — Ладно, можешь и ты меня ненавидеть, я уже привыкла к подобному отношению людей. Идеальная у нас только Лекса, святая. Да, я — не идеальная, но я стараюсь что-то сделать, чтобы стать лучше. Сестер, как и родителей, не выбирают, и мы должны любить их такими, какие они есть. Я люблю Лексу, но она всегда отталкивает меня от себя, не позволяя даже приблизиться к ней, чтобы хоть раз обсудить с ней причины нашей вражды друг с другом. Я очень жалею, что так поступила с Лексой, сдав в психиатрическую лечебницу. Сейчас я испытываю дискомфорт, находясь с тобой, потому что притворялась Лексой и жила в твоем доме, а ты ничего и не подозревала... Но я не в силах этого исправить, и уверена, что даже дай мне машину времени, я сделала бы все точно также, потому что тогда меня захватывали чувства к тебе и я по-настоящему прониклась тобой. Я тебя любила, Кларк...— Кэрол делает шаг вперед к блондинке, но даже несмотря на свое алкогольное опьянение, Кларк отступает и останавливает рукой Фостер, которая слишком уж пристально смотрит глаза в глаза. — Это хорошо, что ты осознаешь свои ошибки в прошлом и стараешься не допустить их в настоящем. Но Лекса… Ты должна попросить у нее еще раз прощения, лично, чтобы смириться уже с мыслью, что ты сделала все для вашего примирения с твоей стороны. А дальше останется дело за Лексой — простить тебя или же нет. С одной стороны, я понимаю нежелание Лексы прощать тебя, а с другой, все это напрягает не только ее, но и окружающих. Нам всем уже надоело быть буфером между тобой и Лексой. Она считает, что все друзья отвыкли от нее и нет прежнего отношения. Я не могу высказать своей девушке, что своей злостью на тебя она делает лишь хуже своей нервной системе, которую и без того потрепали в клинике. ______________________________________       Лекса допивает уже третью бутылку пива и не сдерживает ик, который вырывается из недр ее желудка. Кубик мирно посапывает в ногах хозяйки, пока она досматривает матч по баскетболу младшей лиги. Когда до слуха Лексы доносится проворачивание ключа в замке, девушка приподнимается с подушек и открывает уже бутылку с вином, готовая встретить Кларк.       Приготовившись уже встретиться со своей девушкой, Лекса не отрывает взгляда от дверной арки, в которой появляется... — Какого?.. Кэролайн? А где Кларк? — задает единственный вопрос Лекса. — Что ты здесь забыла и откуда у тебя ключи?       Кэрол осматривает заваленный снэками журнальный столик и валяющиеся под диваном бутылки из-под пива. Она не знает, как завести разговор с собственной сестрой, потому что знает, насколько та не желает ее видеть. А ведь Кэролайн всю дорогу репетировала предстоящий диалог, отрабатывала его с Кларк. — Она осталась на вечеринке, с друзьями. Я знаю, что ты не хочешь даже слышать меня, но позволь мне извиниться за все мои ошибки. Прости, что я не была хорошей сестрой. И спасибо тебе, что благодаря все этой истории, мы с Костией встретили друг друга… Поэтому, я хочу сказать тебе спасибо, что... — Как это трогательно! Аж радугой блевать хочется. Твоя Костия пичкала меня лекарствами. Ты сбагрила меня в психушку как чужого человека, как сдать на барахолку ненужную вещь. — Лекса чувствует, что сейчас ее душевные дамбы вот-вот прорвет. Слишком много гнева и обиды скопилось в ней за полгода. — Поздравляю со свадьбой. — Без намека на улыбку, сухо говорит Лекса, наливая вино в бокал. — Тебе налить? Отметим твой новый статус? — Кэролайн считает, что сестра действительно предлагает выпить за ее брак с Костией и только кивает. Лекса дотягивается до этажерки, где стоит посуда и вытягивает из нее бокал для сестры. Налив в него красно-янтарную жидкость, Лекса выплескивает содержимое в лицо невесты. Кэролайн обтирает лицо кухонным полотенцем, которое весьма кстати лежит недалеко от нее. Челюсти крепко сжаты и ходят туда-сюда, таким образом Кэролайн сдерживает просящиеся на глаза слезы. — А теперь — свободна! — Лекса указывает на парадную дверь и Кэролайн без промедления поднимается с дивана и уходит, не сказав ни слова. ________________________________ — Она меня никогда не простит, Кларк.., — говорит Кэролайн, возвращаясь к Гриффин, которая ожидает ее на веранде. — И еще... она жутко пьяна.       Лекса наблюдает из окна гостиной, выходящего сбоку на вид веранды и прикусывает до боли нижнюю губу. Отпив еще несколько глотков вина прямо из горла, девушка спешит выйти на свежий воздух, а заодно и поговорить с Кларк.       Преодолевая боль в сломанной ноге, Лекса все же оказывается на веранде, пугая своим внезапным появлением Кларк и сестру. — Тебе нельзя передвигаться без поддержки. — Переживая за свою девушку, говорит Кларк, но Лекса игнорирует ее замечание. — Очередная ложь от Кэролайн, а теперь еще и от тебя, Кларк? Кажется, ты должна быть на вечеринке с друзьями, а сама выжидала за дверью. Меня тошнит от вас обеих, — голос Лексы начинает дрожать, но она собирает свои эмоции в кулак и ее зубы сходятся в оскале. — Видеть вас не могу.       Из глаз Гриффин уже бегут слезы, но губы совмещены в прямую линию, что говорит о решимости блондинки высказаться своей девушке. Кларк не может не заметить, насколько Лекса пьяна. Девушку пошатывает на ногах, что ее состояние вызывает опасение не только у Гриффин, но и у Кэролайн, которая пытается подстраховать пошатывающуюся сестру. Но все же Лекса не теряется и толкает Кэролайн, но та не спешит дать отпор и позволяет сестре выместить всю накопившуюся боль и обиду. — Я все время помогала тебе стать человеком, но ты… ты постоянно плевала на мои попытки облагоразумить тебя! Ты была разочарованием мамы, после того как погиб отец. Ты курила втихоря травку в нашей комнате, а я брала не раз на себя вину, выгораживая тебя. Когда ты пропадала со своими дружками-канабистами, я врала матери, что ты задерживаешься в вечерней школе, и мать отправляла меня за тобой, по темноте, одну. Мама физически уже не могла приглядывать за тобой уже тогда, когда мы и не могли даже подозревать о ее болезни. Она все время скрывала от нас то, что болезнь прогрессировала, когда нам еще было пятнадцать. Несколько лет она скрывала от нас эту тяжелую новость, а мы только и делали, что расстраивали ее, медленно добивая. Я уехала в Лос-Анджелес, чтобы помочь маме почувствовать вкус к жизни, который она успела потерять к тому моменту. Она не переставала любить нас с тобой, и доживала все эти годы в надежде, что мы станем настоящими сестрами. В своем последнем письме ко мне она просила приглядывать за тобой, что я и собиралась сделать, пока ты не запала на Кларк и не решила забрать мою жизнь, притворившись мной. Это окончательно уничтожило мою веру в тебя. Из-за тебя я потеряла свою работу, друзей и девушку. Да, они вернулись ко мне, но за это время я чувствую все отвыкли от той меня, настоящей. И кажется, большинству из моих друзей новая «Я» приглянулась больше. Я не могла не почувствовать охлаждения со стороны Мерфи, Октавии, Линкольна, хотя у последних я жила почти два месяца. Кларк никогда не признается, но ей также было хорошо с тобой, если не лучше, чем со мной… — Лекса… Что ты такое говоришь? Ты просто пьяна! — Кларк хватает девушку за руку, но она выдергивает ее из цепких пальцев. — Я сейчас трезва как никогда. Сейчас я особенно четко вижу всю картину. То, что все мои друзья отправились на твою свадьбу, включая мою девушку, говорит о их намерении продолжить с тобой общение, а может даже и завязать прочную дружбу. Побыв сегодня наедине со своими мыслями, я поняла, что все испытания, выпавшие мне, были не просто так. Хочешь жить моей жизнью? Пожалуйста! Только оставьте меня в покое!       Кларк видит слезы Лексы и то, как ломает ее изнутри, и это пробивает на слезы блондинку. Она стягивает девушку на себя, ловя ее, когда та рискует упасть лицом на перила веранды.       Кэролайн предпринимает последнюю попытку попросить прощения у сестры и берет ее за запястье, которое девушка мгновенно выдергивает и, стиснув зубы, смотрит ненавидящим взглядом в глаза сестры. — Лекс… Мне не нужна твоя жизнь. Все пережитое нами было дано не просто так. Именно так я обрела действительно любовь всей своей жизни, как вы с Кларк обрели друг друга. Прости меня! Прости! Я все испортила. Я никогда не была образцом для подражания. Я была дерьмовой сестрой, плохой дочерью, но зато я всегда была настоящей. Так я пыталась прятаться от боли, которую мог причинить мне окружающий мир. Я прошу тебя сейчас дать мне последний шанс исправиться. Пожалуйста, давай попробуем построить хотя бы фундамент для нашей дружбы. Я правда люблю тебя и я никогда не говорила тебе «спасибо» за все, что ты делала для меня и мамы. Но ведь никогда не поздно сказать это «спасибо», сказать сейчас, глядя в глаза. Мы с тобой одной крови, ближе нас друг другу никого не будет... — Посмотрите на нее, бедная, несчастная! А кто думал про то, что чувствую я? Всем плевать ведь. Лекса сильная, Лекса со всем справится. У Лексы, черт возьми, каменное сердце и ее ничто не трогает. Вы все привыкли, что я никогда не пасовала перед трудностями, а значит можно ездить на мне, как на кобыле, ведь я все переживу. — Лекса вбирает побольше кислорода в легкие и прикрывает на полминуты глаза, чтобы привести себя в чувства. — Мы никогда не будем близки, Кэролайн. Я сказала свое слово. Я устала... — Лекса возвращается в дом, не закрывая дверь, оставляя ее приоткрытой для Кларк, но блондинка уезжает вместе с сестрой своей невесты на продолжение свадебной вечеринки, и шатенка со всей силы сметает с журнального столика бутылки с вином.       По щекам бегут слезы и Лекса чувствует, как будто изнутри ломают кости. Ее всю ломает. Эмоции усилены под воздействием алкоголя и границы болевого порога размыты, что Лекса без проблем запрокидывает сломанную ногу на диван, а руку сбрасывает с поддерживающего бандажа. — К черту тебя, Кэролайн! Катись к чертям! Мне не нужна сестра! — слезы утихают и Лекса сжимает пальцы в кулаки, встав напротив зеркала. В отражении она не узнает прежнюю себя, как не узнавала в психиатрической клинике. Опухшие от слез глаза безжизненно смотрят в зеркало. Лекса проводит пальцами по скулам, а затем оттягивает кожу щек до покраснения. — Прекрати жалеть себя, Лекса! Соберись же, твою мать!