Украденная жизнь

      Лекса не помнит, как заснула. Под утро, подняв с трудом отяжелевшие с похмелья веки, ей сразу бросается в глаза бардак, устроенный в гостиной. Разбросанные на полу бутылки то и дело попадают под ноги, пока девушка, хромая и морщась от боли в ноге, бредет в ванную, чтобы освежиться.       С трудом поднявшись в спальню, Лекса не обнаруживает в ней следов того, что Кларк приезжала с вечеринки. Не чувствуя в себе сил, Лекса остается неподвижно лежать на кровати, перед этим устроив травмированные руку и ногу в более удобное положение.       Когда в дверном проеме спальни появляется голова ее девушки, Лекса не сразу ее замечает, а когда видит, блондинка тут же опускает глаза в пол.       Лекса приподнимается на локтях и вглядывается в лицо Кларк. Шатенка замечает у девушки порез на щеке и шов над бровью. — Как это понимать? — обращается к Кларк девушка, указывая на лицо. Блондинка садится в угловое кресло и подбирает под себя ноги. — Ничего страшного. Со мной почти все в порядке, но Кэролайн досталось. Извини, что я уехала, когда тебе было плохо. Я — дерьмовая девушка... — Лекса даже не задает вопросов и лишь разводит руками в стороны, в манере «Тебе виднее», что задевает Кларк, заставляя чувствовать еще большее чувство вины. — Кларк? Я не отниму много времени, обещаю, — твердым голосом говорит Лекса, обращаясь к девушке. Все внутренности Кларк съеживаются в комок и тяжелым камнем укладываются внизу живота. — Ты и сама видишь, что происходит. Мы отдаляемся все больше друг от друга и я просто не знаю, как все исправить. Но... Ты будто не слышишь меня или не хочешь слышать... Мне иногда кажется, что наши отношения давно перестали быть романтическими. Я растратила в себе все романтическое, что у меня было до психиатрической клиники, но а тебя будто все устраивает... — Я не слышу? С чего бы это? То, что я пошла на свадьбу твоей сестры оценивается уже как акт неповиновения, как акт против тебя? — Лекса скрещивает руки на груди и бросает хмурый взгляд на свою девушку. — Меня нихера не устраивает то, что происходит между нами. Это вечное напряжение просто выматывает... — Вообще-то, так и есть — ты пошла на свадьбу назло мне. — Лекса прикусывает губы и смотрит в голубые глаза, испытывая горькое сожаление, что все сказанное испытывают они обе, что их отношения уже больше походят на фикцию, нежели на любовь. — Неправда, Лекса, я...       Лекса вбирает в легкие побольше воздуха и присаживается на диван. Она не смотрит на Кларк, просто ее взгляд устремлен куда-то в стену, в одну точку.       Плечи Кларк начинают дрожать, когда ей, будто ударом под дых, прилетают слова любимой девушки: «Кларк... Я так больше не могу».       Гриффин не пытается преследовать Лексу. Если она захочет уйти, лучше не наблюдать за тем, как будет забирать свои вещи из шкафа. Блондинка лежит в обнимку с Кубиком, ни мертвая, ни живая. ______________________________________        Лекса злится на себя. Кларк была с Кэролайн и Лекса могла сегодня лишиться и своей любимой девушки и сестры, которую хоть и ненавидит, но смерти никогда не пожелала бы. Да, Лекса послала Кэрол к черту, но это был лишь выплеск эмоций, которым уже просто было тесно и они вырвались наружу.       Мысли комкаются в голове, спутываются. С холодным страхом Лекса начинает осознавать, что их отношения с Кларк перестали держаться на любви, они просто вместе, словно так надо и не больше, как сдерживание какого-то обещания. Вместо любовных слов лишь постоянные ссоры и проявления недовольства и придирок. Почему Кларк так не переживает за свою девушку, как переживает за Кэролайн?       Лекса, прихрамывая, возвращается в спальню и она уже порывается подойти к шкафу и снова забрать все свои вещи, но снова вернуться к Линкольну и Октавии ей не хочется. Лекса злится на всех друзей, которые посчитали нормальным прийти на свадьбу той, которая едва не свела ее в могилу. Снова девушка дико жалеет, что так и не обзавелась своей, хотя бы маленькой, квартиркой на случай вот таких внештатных ситуаций.       Фостер долго смотрит на шкаф, но решает собрать вещи только на небольшое путешествие. Ей нужно дать немного времени себе, дать время Кларк.       Спустившись вниз с небольшой дорожной сумкой, Лекса подходит к спящим на диване Кларк и Кубику, смотрит какое-то время на умилительную картину, и рукой проводит по макушке щенка: — Я вас люблю… Скоро вернусь. — В этот момент блондинка начинает шевелиться, и Лекса спешит как можно скорее покинуть дом.

***

      Кларк открывает глаза, смотрит на Кубика, который тоже просыпается и издает жалобный кратковременный скулеж, словно волчонок, отбившийся от стаи. — Лекса? — кричит Кларк, вскакивая с дивана. Она заснула, все в голове перемешалось и спуталось с реальностью. Девушка спешит в спальню, чтобы извиниться за то, что уехала вчера с Кэролайн, а не осталась дома, зная о шатком душевном состоянии своей любимой. — Лекса?! — Кларк перепрыгивает через две ступеньки и быстро достигает спальни, не обнаруживая в ней своей девушки. — Хватит шутить, ну серьезно! Лекса?       Скользкое леденящее ощущение дежавю накатывает на Кларк. Снова все повторяется, как в кошмарном сне. Кларк подлетает к шкафу с бешено колотящимся сердцем, раскрывает его, но шумно выдыхает, когда видит, что вещи Лексы на месте, кроме спортивной сумки. — Черт! — плачет Кларк, захлопывая шкаф с ноги и заряжая кулаком по дверце, которая грозит отлететь с петель.       Кларк приезжает без предупреждения к Октавии и Линкольну, надеясь, что Лекса, возможно, у них, но когда парень говорит, что его кузины здесь нет и они не виделись уже несколько дней, Гриффин просто съезжает по стенке холла и запускает пальцы в волосы.       Октавия с Линкольном успокаивают подругу и отводят в гостиную. Блейк приносит Кларк горячий чай с имбирем и мятой, насыпав в него успокоительного, которое срабатывает в ближайшие тридцать минут (эффект Октавия замечает, когда Кларк перестает плакать).       Ближе к вечеру Октавии звонит Костия, которая сообщает, что Кэролайн пришла в сознание. На всякий случай поинтересовавшись у девушки, не заглядывала ли Лекса к сестре, Костия говорит, что она была сегодня с утра в больнице, судя по записи в книге посещений.       Обзвонив всех друзей, Кларк не получает ответа на вопрос: «Куда пропала Лекса?».

***

      Лекса сидит в аэропорту, дожидаясь своего рейса в Сидней. Когда объявляется выход на посадку, девушка поправляет бандаж и опирается на трость, волоча сумку к таможенной рамке.       Избавившись от крупной клади, Лекса медленно просачивается через пассажирский поток к трапу самолета. Плевать, что она летит в никуда. Поживет пару дней в гостинице и вернется обратно в Лос-Анджелес, который снова станет для нее клеткой.       Забросив старую sim-карту на дно сумочки и приобретя новую, Лексе не становится легче на душе. Она сбежала, как жалкий преступник, но не совершивший никакого преступления.       Вспомнив, какой беззащитной сегодня была сестра в больнице, лежа под капельницей, Лекса только усиливает свою, и без того шныряющую по сердцу, тупую боль.       Уже в аэропорту Сиднея Лекса чувствует даже здесь себя абсолютно чужой. Чувство абсолютной никомуненужности. Она прилетела в Сидней только ради того, чтобы получить последние ответы на свои вопросы у матери, как бы это абсурдно ни звучало. ___________________________________________       Приехав на кладбище, прямо с сумкой, Лекса отдает смятую бумажную купюру водителю и аккуратно выходит из салона, стараясь ступить на здоровую ногу.       Преодолев уже приличное расстояние, Лекса замечает черное мраморное надгробие и ее сердце начинает бешено колотиться.       Поставив сумку недалеко от могилы отца, Лекса, преодолевая боль в ноге, опускается на колени перед мраморными надгробиями родителей. Опустив вниз голову, на черный мрамор падают тяжелые слезы и плечи Лексы содрогаются от рыданий. Она собирается с силами, чтобы сказать то, ради чего она преодолела воздушные мили: — Я подвела тебя, мам… Прости. Пытаясь спасти Кэролайн, я чувствую, как незаметно потеряла саму себя. Как научиться заново любить жизни и научиться прощать? Я знаю, что сила в прощении, но почему я не могу найти в себе этой силы?       Лекса плачет навзрыд, опираясь ладонями о холодный камень. Погода сегодня не особо приветливая, поэтому осенний ветер неприятно касается оголенной шеи девушки, кожа которой превращается в гусиную. — Я всех подвела… Отца, тебя, Кэрол, Кларк, друзей… Они от меня отвернулись, хотя мне даже не пришлось для этого ничего делать. Я только-только подумала, что вот оно счастье, когда Кларк сделала мне предложение, хотя сама я давно вынашивала эту идею, но была настолько зла на Кэролайн... Получается, что я нихрена не сильная, а жалкая и трусливая… Мне хочется начать все заново, но стоит мне приблизиться к цели, как я стремительно вновь лечу вниз, разбиваясь об отвесные скалы. Мне нужен твой совет, мам…       Лекса держит в руке баночку с таблетками, которые прихватила с собой от пройденной реабилитации после психиатрической клиники. Забросив в горло пригоршню цветных пилюлей, Лекса чувствует как тяжелеет ее голова, а конечности немеют и девушка заваливается на холодную мраморную плиту надгробия матери.

***

— Мама? Я не сплю? Ты — настоящая? — Лекса протягивает руку к Бриджит Фостер, которая грустно улыбается. — Не спишь, но почему ты здесь? Тебя не должно быть рядом со мной… — А папа? Где он? — Кажется, тебе нужна была именно я. Так что же произошло, что ты оказалась здесь? — Неважно… Мне просто нужен твой совет. Я очень люблю Кларк… — Свою девушку? — Невесту… Надеюсь, еще не бывшую. Я разочаровала ее. После того, как Кэрол упрятала меня в лечебницу для душевнобольных, я и сама перестала чувствовать себя прежней. Меня новую никто не понимает и я только отталкиваю от себя близких людей. Кэролайн просила у меня не раз прощения, но я так и не нашла в себе силы и нужных слов, а она едва не погибла в автокатастрофе. Кэрол ведь могла погибнуть и последними словами стало бы мое: «Мы никогда не будем близки». Я из кожи вон лезла, чтобы помочь ей, но после ее предательства, во мне обрушился целый мир, я разучилась видеть искренность, точнее — отличать искренность ото лжи… — Ты научишься доверять вновь. У тебя все будет хорошо, родная моя. Только научись верить, прежде всего, в саму себя. Найди в себе силы подняться над собой и прости сестру за ее ошибки. Ей тебя не хватает. Я вас всегда буду любить, мои девочки. И почаще напоминай об этом Кэролайн. Несмотря ни на что, я ее никогда не любила меньше, чем тебя, хотя, может, со стороны все выглядело несколько иначе. — Мам, я не хочу уходить. Здесь так спокойно… А в реальности меня словно прижимает к земле невидимым грузом… — Но тебе еще рано сюда, милая, так что давай, возвращайся. Ты обязательно встанешь на верный путь и все изменится. Только дай себе и остальным на это время. ___________________________________________       Лекса просыпается от жгучих пощечин. На нее смотрит парень, который шумно выдыхает, когда изумрудные глаза распахиваются. — Вы меня жутко испугали, леди. Спать на кладбище, когда сгущаются сумерки… Вы, должно быть, приверженница готической культуры? — Лекса не сдерживается и прыскает смехом. Этот молодой человек определенно приводит ее в чувства. — Нет, я просто жутко устала и… — Ваши родители? — парень кивает в сторону надгробий и поджимает губы. — Я прекрасно понимаю ваши чувства. Мои тоже ушли слишком молодыми… Они лежат немного дальше ваших. Почти соседи... — черный юмор парня не выглядит забавным. — Меня зовут Джаспер Джордан, а Вас? — Александрия. Можно просто Лекса, — девушка принимает помощь в виде протянутой руки Джаспера и встает, не без боли, на ногу. — Несчастный случай? — кивает на руку и ногу Лексы парень. — Вы где живете? Я могу вас подбросить. — Какая здесь ближайшая гостиница? — Вам негде остановиться? Я думал, вы местная. Как-то меня притянуло к вам сразу странной энергетикой. — В каком-то смысле местная, была. Почти четыре года назад переехала в Лос-Анджелес, чтобы насобирать на операцию матери. — Рак? — Лекса подавляет ком в горле и только находит силы кивнуть. — Простите… Об этом очень тяжело разговаривать. По себе знаю. Мой отец умер от лейкемии. Моя сестра тоже здесь. С мамой несколько другая история… Производственная травма. Ударилась головой и моментальное кровоизлияние в мозг. Давайте уже уйдем отсюда, если вы собирались уже… — Да конечно... — Лекса еще пару раз оглядывается на мраморные надгробия родителей, пока те еще находятся в поле видимости.       Дойдя до синего минивена, Джаспер снимает его с сигнализации и смотрит на Лексу. Предложив подбросить девушку хотя бы до гостиницы, парень загадочно разглядывает свою попутчицу, находя ее очень красивой, о чем и высказывается вслух. Даже эта грусть на лице делает девушку по-особенному красивой. Джаспер прокашливается, притормаживая напротив четырехэтажного здания центральной гостиницы и решается на опрометчивый для себя шаг. — Может, я обожду вашего заселения и мы могли бы пропустить по бокалу шампанского в ближайшем ресторанчике со вкусной кухней? Я угощаю, если что. — Я была бы не прочь сейчас хоть с кем-то поговорить. Вы… — Извините, не будешь против, если мы все же перейдем на «ты»? Я испытываю некоторый дискомфорт, когда беседа проходит в столь официальной манере. — Да, конечно. Мне и самой так будет проще… — Ну, так каков твой окончательный ответ, Лекса? — улыбается парень, опираясь на капот своего минивена. — Пожалуй, приму предложение, — девушка находит в себе силы улыбнуться. В конце концов этот парнишка выручил ее и она может уделить ему пару часов своего времени, которого, к тому же, у нее с избытком.