***
Вымотавшись за первую рабочую неделю, Лекса на полную мощность выдыхает, сбрасывая туфли на входе у двери, и с полусогнутыми коленями бредёт до гостиной, где сидит Октавия в обнимку с Линкольном. — Ты совсем себя не жалеешь, сестренка. Так рьяно втянулась в рабочий ритм, что мы ощущаем себя лентяями по сравнению с тобой, — улыбается Линкольн, придвигая коробку с суши к Лексе, которая обессиленно падает на диван и забрасывает на него ноги, подтягивая их под себя. Лекса лишь закатывает глаза на высказывание кузена и запихивает кусочек суши в рот, отказываясь воспользоваться палочками. Запрокинув голову на спинку, Фостер шумно выдыхает, когда видит на сенсорном экране «Кэролайн». — Не будешь поднимать? — Октавия кивает на айфон, надрывающийся в вибро-режиме. Лекса качает головой и тянется за суши. Линкольн понимает, что девушка настолько устала за эту неделю, что вся ее педантичность сейчас испаряется и ей плевать на нормы этикета. Когда звонок Кэролайн в десятый раз возобновляется, Лекса резко поднимается с дивана и хватает телефон. — Я отойду поговорить.., — Лекса закатывает глаза и проводит пальцем по сенсору. — Да? Разговор сестер затягивается почти на час, потому что Кэролайн решает вопрос с разделением дома. Лекса понимает, что ее будущее не в Сиднее, а здесь в Лос-Анджелесе, но мысль, что она больше не сможет окунуться в свое детство и отрочество, вспомнить, как были счастливы все, когда был жив отец, когда мать еще не была больна. Лексу больше всего удивляет то, что Кэролайн предлагает денежную компенсацию за половину дома. На заднем фоне слышится голос девушки и Лекса догадывается, что тут не обошлось без вмешательства Костии. — Что она хотела? — заинтригованно спрашивает Линкольн, когда его кузина возвращается в гостиную. — Она предлагает мне денежный эквивалент за половину дома… — Неужели? Типа встала на путь исправления? — удивленно приподнимает брови Октавия, разливая по бокалам вино. — Скорее здесь причастна Костия, с которой Кэролайн теперь встречается. Наверняка они собираются жить в нашем доме, но у медсестрички хоть какая-то совесть есть, в отличие от Кэрол.., — размышляет вслух Лекса, делая глоток вина. ____________________________________ Вопрос с отказом от своей половины дома встает тяжелым камнем в душе и сердце Лексы. Понимание, что нужно двигаться дальше, в итоге, берет верх и девушка соглашается подписать отказную от своей доли. Через месяц Лекса получает на свой счет солидную сумму, и на этом обрывает контакты с Кэролайн. Отказ от дома значит для Лексы отказом от всего, что ее связывает с Сиднеем. Противным шорохом совесть скребется в мыслях Лексы. Мама просила ее позаботиться о сестре, но она не могла знать, что Кэролайн настолько изгадит жизнь Лексы, поэтому сможет простить неисполнение обещания. В день, когда Лекса получила чек от продажи доли дома, её мысли находятся не на месте. На работе всё продвигается из рук-вон-плохо, а Бекка Аттвуд проявляет разочарование, когда узнаёт, что Фостер упустила подписание контракта с перспективным партнером. Под горячую руку Лексы попадает Монти Грин, за что под вечер Фостер всё же находит в себе силы извиниться перед подчиненным, но тот с пониманием относится к своему боссу. — В таком режиме бешеной белки просто свихнуться реально можно, — радостный от полученного извинения Лексы Монти, моментально оседает в плечах, когда Фостер велит ему заткнуться и просто свалить. Паренёк вылетает из кабинета Лексы и окидывает быстрым взглядом дверь креативного директора.***
Пока Лекса задерживается в очередной раз на работе, Октавия находит время увидеться с Кларк, которая просто не в силах успокоиться и вычеркнуть из своих мыслей свою бывшую девушку. Гриффин поглощает круассаны с сыром на бешеной скорости, что Октавия вынуждена выхватить очередную порцию прямо изо рта подруги. — Ты так не увлекайся, Кларк… Не думаю, что между вами до конца всё потеряно, поэтому не налегай на вредности, а то разнесет до размеров бегемотика, — улыбается Октавия, возвращая круассан в плетеную корзинку. — Спасибо, утешила! — обижается Кларк, переключаясь на фраппе. Жаркое вечернее солнце обжигает ее плечи и она задёргивает жалюзи кофейни, заметив недовольный взгляд посетителей, которым явно солнце никак не мешает. — Как там Лекса?.. — Ну правда, солнышко, не обижайся, — Октавия поглаживает по макушке Кларк и та забывает о своей обиде на высказывание подруги. — А Лекса… ну как тебе сказать. Месяц назад ей звонила Кэролайн и недавно Лекса получила чек от продажи своей части дома. — Она написала отказную? — Кларк очень удивлена такому решению своей бывшей девушки и представляет, на сколько тяжело оно ей далось. — Но ведь она так любила мать… — Лекса долго обдумывала, но в итоге решила, что так будет проще. «Нужно уметь обрывать нити», кажется, так она сказала, — грустно улыбается Октавия, замечая перемены настроения Кларк. — Значит, она решила оборвать все нити., — констатирует факт Гриффин, отставляя чашку с кофе в сторону. — Похоже на то… Но я всё ещё уверена, что вы будете вместе. Между нами говоря, Лекса старательно избегает разговоров, даже упоминания твоего имени. Ей нелегко приходится. — А мне, можно подумать, легко?! — срывается Кларк.- Она оставила ещё коробку с BDSM мне «на светлую память о горячих ночах с Кэролайн», представляешь?! — Октавия приподнимается со стула и устраивает ладонь на губах Гриффин, повелевая быть тише. — Мне так ее не хватает, Окти, ты просто представить не можешь. Я вообще в последнее время так одинока. Вы с Линкольном теперь даже не видитесь почти со мной, потому что Лекса живет с вами и вы на ее стороне… — Кларк, мы ни на чьей стороне. Просто согласись, в этой ситуации больше всего пострадала Лекса и ей необходима наша поддержка. Тебя мы тоже любим, но нам трудно находиться между двух огней… — Оке-е-ей. Я поняла теперь все. Мне, пожалуй, пора уже домой, — Кларк вскакивает из-за стола и хватает сумочку, но Октавия ловит ее за руку. — Вот вы с Лексой точно два сапога пара, или же лучше «одна сатана»! Что та, что эта — чуть что убегать, а нет бы все решить, расставить точки над i. Так нет же, вам надо страдать друг по дружке, проедать плешь своим нытьем по утраченной любви, но сидеть и тупо бездействовать в обнимку со своей чертовой гордостью. — Ты прикажешь встать под окнами вашего особняка и петь ей серенады о любви, чтобы она меня простила? — повышает голос Кларк, порываясь снова уйти из кофейни, но Октавия не выдерживает и сама тянет на выход за собой подругу, толкая ее к своей машине и усаживая на переднее кресло. — Я ничего не приказываю! Просто вы нихера не можете запихать гордость в задницу и пойти навстречу друг другу, — Октавия с остервенением поворачивает ключ зажигания и везет Кларк домой, ничего больше не говоря. Блондинка всю дорогу молчит, но не сдерживает слезы. — Все! Приехали! — Спасибо, что подбросила.., — Кларк сухо благодарит Октавию, проталкивая тугой комок по горлу. _____________________________________ Вернувшись домой, блондинке становится тягостно на душе. Только выбежавший с кухни Кубик вызывает грустную улыбку у блондинки. Подняв щенка на руки, Кларк идет с ним в спальню, но увиденное повергает её в шок: разорванные гардины, подушки выпотрошены, штанина пижамы валяется на полу. — Ну что ты за проказник такой?! Ну вот зачем ты всё порвал? — больше всего Кларк цепляет другая картина: их с Лексой фотография в фоторамочке, стоявшей на прикроватной тумбочке, истерзана на кусочки, а стекло расколото. — Что ты наделал? — Кларк хочется плакать от вновь накатившей волны боли. Девушка пытается собрать по фрагментам фотокарточку, но часть её уже, видимо, покоится в желудке Кубика. Распечатать по-новой фото не получится, ведь фотографии были переброшены на ноутбук Лексы и она, без сомнений, уже избавилась от них после расставания. — Глупый щенок.., — Кларк полна отчаяния, но прижимает к себе поскуливающего щенка, который словно просит у хозяйки прощения и чтобы его не наказывали.