Осколки внутри меня

      Салдону Фишеру было 12. Его родители - известная на всю Америку Диана Фишер и журналист в Нокфиле (где они и проживали) Генри Фишер.       Тогда они все вместе ехали домой из парка, он находился примерно за 20 км от Нокфела. За рулём был Генри. Всё было бы хорошо, если бы не водитель, вылетевший на встречку. Он нёсся прямо на машину Фишеров. Отец не успел среагировать.       Произошло ужасное ДТП.

***

      Выяснилось, что водитель был сильно пьян и находился под воздействием наркотиков,судя по всему, подсыпанных в виски.       Отец не выжил, поскольку на водителя пришелся основной удар невероятной силы. Диана попала в реанимацию, а Сал отделался глубоким шрамом: осколок стекла рассёк его щёку под правым глазом и прошёл настолько глубоко, что пришлось предпринимать тяжёлые меры и надрезать в некоторых местах шрам, для того чтобы достать стекло. Мать довольно быстро восстановилась, впрочем, как и Салдон.       Шрам Сала был чём-то удивительным: он был в виде сердца. Возможно, это совпадение, возможно, случайность... Ответ никому не был известен.       После гибели Генри Диана осознала, что шум поднимать нельзя, кроме врачей никто не знал об этом происшествии, поэтому ей пришлось заплатить немаленькую сумму врачам, для того чтобы они хранили молчание.       Мать с сыном похоронили отца и тихо скрылись из города. Они решили переехать в огромный мегаполис Нью-Йорк - туда, где кипела жизнь. Саллу было трудно пережить потерю отца, но он с этим уже смирился. Спустя месяц после похорон Диана купила квартиру в многоэтажке, недалеко от центра.       Собрав все вещи, они сели в машину к своему водителю Волтору Джуну и отправились. Да, у них был личный водитель, также домработница Мисс Ризоу, наисильнейшая женщина. Салдону было трудно с ней расставаться: он к ней очень привязался за всё время. Но взять её с собой было нельзя. В машине       Играла тихая ненавязчивая мелодия,Сал в такт ей покачивал ногой. Они проезжали частные дома, деревья. И вдруг, переведя в очередной раз взгляд на окно, голубоволосый увидел многоэтажные дома,много мельтешащихся людей. Всё кипело жизнью.       — Мам, где мы будем жить? - с интересом и в то же время с равнодушием спросил Фишер.       — Скоро увидишь, - мило ответила женщина.       Сал лишь только криво натянул улыбку.       Мальчика часто путали с девочкой - Салу это даже нравилось... иногда. У него было каре, но чуть короче обычного. Волосы были собраны в два маленьких хвостика, свисающих вниз. Шрам в виде сердца, розовая футболка с буквами и чёрно-болотные джинсы. Но главной деталью были глаза: они были удивительны. Правый глаз был голубым, а левый - карим. Каждый взгляд на кого-либо заставлял задуматься. Фишер был позитивным, но только лишь изнутри. Он был достаточно спокоен и любил рисовать. В Нокфиле у него была отдельная комната для его картин.       — Сынок! - уже в сотый раз говорила Диана.       — А.. Д...да,мам. Мы приехали?       — Уже давно. Волтон перенёс все вещи в дом.       "Ого", - Подумал про себя Сал: дом был огромен, но...       — Почему два входа? - с удивлением спросил мальчик.       — Два входа потому, что дом на две семьи, - ответила Диана.       — У нас будут соседи?       — Да.       Пока Салдон шёл к дому, он окинул взглядом дом и мельком увидел подростка лет 16-17. Он был растрёпан и пристально наблюдал за Салом. Фишеру было не до того, и он довольно быстро зашёл в дом.       Всё было по-обычному: белые стены, диван - всё то,что могли себе позволить обеспеченные родители. Мальчик не успел осмотреться, как уже увидел кучу журналистов вокруг матери. Сал лишь закатил глаза и направился на второй этаж выбирать себе комнату. Он выбрал не сильно большую, скорее среднюю. Единственное, чего мальчик не мог ожидать, так это того, что отделяться дом на две части не будет, шёл лишь большой коридор и..       — Это что, комната того парня? - пробурчал себе под нос голубоволосый.       Он спустился на первый этаж за коробками. Они были немаленькими, поэтому он особо не видел картину, происходящую спереди. Уже почти добравшись до своей комнаты, он столкнулся с тем самым «патлатым» парнем. Коробки оказались на полу.       Оба встали в ступоре и уставились друг на друга, лишь спустя минуту выходя из транса. Ларри мигом начал поднимать коробки; Салдон не очень хотел, чтобы ему помогали, но сопротивляться не стал.       — Давай я тебе помогу! Прости, кстати, - почёсывая макушку, проговорил Джонсон. — Где твоя комната?       — А..а. Вот она, - неловко произнёс Сал.       Патлатый начал заносить коробки в комнату, а голубоволосый лишь шёл за ним. Поставив коробки, оба сели на кровать.       — Я Ларри... Ларри Джонсон.       — Салдон Фишер. Можно просто Сал.       — Окей, Сал. Сколько тебе?       На момент переезда Саллу было 16.       — Шестнадцать недавно исполнилось. А тебе?       — Мне семнадцать. Ладно, прости ещё раз. Мне пора. Увидимся! - улыбнувшись, сказал Джонсон и куда-то мигом улетел.       — Окей, до встречи.       Фишер очень устал,но разобрать вещи ему хотелось, поэтому он повесил у себя в комнате плакаты с любимыми исполнителями, разобрал одежду и оставшиеся коробки. Завалившись на кровать, он ушёл в раздумья минут так на 20-30.       Очнувшись, он, не долго думая, решил включить музыку. Включил Сал песню „Bad guy": это была одна из самых любимых. И вот он поёт, подтанцовывая, делая плавные движения бёдрами. Выглядело это, кстати говоря, очень даже привлекательно.       — I’m the bad guuuy       — Да! - подпел следивший Ларри. Сал резко подпрыгнул и выключил музыку. Он явно не ожидал такого и был немного смущен.       — Ты следил за мной? - не очень по-доброму проговорил Фишер.       — Я..я...кхм. Что-то типа того. Прости, если напугал.       — Нечего, - сбавив тон, сказал Салдон.       — Классно поёшь,мне понравилось. - улыбнувшись говорил парень.       — Спасибо. - протяжно произнёс Салл.       — И привлекательно двигаешься! - крикнул убегая Ларри.       — Что?!       Голубоволосый только и мог шипеть что-то себе под нос, поскольку вообще не понял прикола и смысла этой фразу. POV Сал       Я решил выйти в коридор и осмотреть дом получше. Мне на пути встретилась очень милая женщина. Я сразу понял, что это была мать Ларри.       — Здравствуй. Ты ведь Салли, да? - мило улыбнувшись, произнесла женщина.       — Да, - почесав затылок, сказал парень.       — Я Лиза, мама Ларри. Вы ведь уже подружились?       — Оу..да, - вспоминая произошедшие буквально пять минут назад и краснея, произносил парень.       — Ну и хорошо. В доме есть мансарда. Мой Ларрижоночек там часто бывает, можешь тоже там сидеть и развлекаться.       — Спасибо, - Сал был подсознательно рад тому, что есть место, где он сможет уединиться.       — Ладно, котёночек, я пойду, а то мне ещё кушать готовить, - уходя, говорила Лиза.       Фишер развернулся и направился обратно в комнату, усмехаясь над кличкой «Ларрижоночек». Было полдесятого вечера. Он решил взять холст, краски, мольберт - всё то, что ему было необходимо, и подняться на мансарду.       Там было спокойно, прохладно - всё то,что было так необходимо. Спустя 30 минут создания картины он услышал, что кто-то поднимается. Это был Ларри.Поднявшись, он сначала не заметил Фишера, но, когда увидел, очень удивился и был недоволен.       Сал же не стал обращать внимания на Джонсона. Ровно до того момента, пока тот не сказал:       — Что ты здесь делаешь? Тебе про это место что-то мама сказала? - рассерженно, но спокойно говорил Патлатый.       Только тогда Сал отвлёкся от процесса и высунул голову из-за холста.       — Д..д..да. - выпучив глаза и заикаясь от увиденного, ответил Салдон.       Ларри, успокоившись, спросил :       — Что такое?       — Кем ты работаешь? - с удивлением спросил Голубоволосый.       — Ой, я не работаю, - неловко отвечал Джонсон.       — Ты же са... - не успел договорить Сал, как его перебили.       — Я стритрейсер. Это не работа - это моё увлечение. Мне платят за каждый заезд немного.       — Это моя мечта... - смотря в потолок, говорил Фишер.       — Мне пора. Только не говори маме о том, что я на гонки!       — Стой! Я хочу с тобой!       — Да тебя же там ветром сдует! - смеясь отвечал кареглазый.       — Я покончу с жизнью, если не возьмёшь с собой!       — Ха-ха-ха! А ты упрямый... Ну посмотрим, - всё ещё посмеиваясь, говорил Патлатый.       Сал схватил нож-бабочку, лежащий на столе, и приставил к своему горлу.       — С ума сошёл, что ли?! Пошли уже, - размахивая рукой, зазывал за собой Джонсон.       Мальчики вышли и направились к выходу.       — Да, так тебе не очень хорошо будет... Возьми шлем. — Хорошо, - Салдон послушно всё выполнял.       На Джонсоне был чёрный костюм, наколенники, шлем и кожаная куртка.       На трассе его называли Безликий: он лихо скрывался на поворотах. Никто не мог этого повторить. Он был одним из лучших стритрейсеров в Нью-Йорке.