***
Pov Капитан Ти-Бон. Жизнь капитана Ти-Бона не отличалась разнообразием. По натуре добрый человек, вообще должен был тихо прожить свою жизнь в окружении семьи, но Ти-Бон выбрал путь правосудия. Путь Дозорного. Ти-Бон был отличным мечником и быстро рос в званиях, в конце концов он дошёл до капитана. В общем обычная жизнь, обычного капитана дозора. Очередной патруль не привнёс ничего бы нового, если бы не новый Контр-Адмирал, которого назначили на патруль. Контр-Адмирал Брэдли Д. Майкл — самый молодой Контр-Адмирал на данный момент. Он, как и многие, считал Майкла залётным сосунком, однако, когда увидел его ежедневные утренние тренировки, ощутил себя грудным ребёнком. Каждый день этот всё ещё мальчик не раз доказывал, что не зря ему выдали плащ с Контр-Адмиральскими погонами. Ти-Бон взглянул на хоккеиста-смертника. Именно, он уже считал его смертником, ведь он, в составе своей семьи, умудрился украсть флаг, отождествляющий правосудие. Шайбы, замораживающие противника. Контр-Адмирал считал, что рефлексы мечника помогут ему их отразить. — Хок ке ке ке ке! Давай повеселимся, капитан. Удар! Удар! Удар! Он отправил в Ти-Бона три шайбы, от двух капитан уклонился, а третья попала в правую ногу. Холод распространился по ноге, на ней начал образовываться лёд . Капитан выхватил меч и одним ударом разбил его. — Твои атаки на меня не работают! Во имя правосудия сдайся, и я тебя пощажу. — Хок ке ке ке ке! Пощадишь? Вон смотри, мой отец уделал твоего командира, вы уже проиграли. — Контр-Адмирала такими слабыми тычками не одолеть! Моя задача — сражаться тобой, так что, прошу прощения… Ти-Бон сорвался с места в сторону хоккеиста, однако тот резко ушёл в сторону, причём довольно резво. На коньках на льду он невероятно быстрый. Капитан резко развернулся, поскользнувшись, пропустил ещё шайбы над головой и рубанул по воздуху. С меча сорвался режущий удар, направленный в хоккеиста, однако тот опять ушёл в сторону. «Надо как-нибудь его подловить». Однако это не удавалось Ти-Бону. У противника преимущества в скорости, и он уклоняется от дальних атак, а в ближний бой не выйти. Режущая атака. Хоккера уклоняется и посылает три шайбы в Ти-Бона. Ти-Бон уклоняется и опять режущая атака. Это был бой на истощение, однако учитывая, что капитан был на территории противника именно капитан раньше потеряет силы. И в таком случае это означает поражение. Хоккера присоединится к другим бойцам, и его товарищи пострадают. Нет, этого нельзя допустить! Ти-Бон прекрасно всё понимал и решился на отчаянный шаг. Вместо того, чтобы уклониться от шайб он ребром меча отбил её обратно. — Чё? — только и успел сказать Хоккера. Шайба разбилась и заморозила ноги. — Гляньте-ка. Кажется, ты в ловушке, — сказал капитан, — я же заранее перед тобой извинился, так что потерпи. Не спеша Ти-Бон подошёл к Хоккере и одним ударом вырубил его. End POV Ти-Бон.***
POV Шу. Капитан Морского Дозора Шу всегда был скрытным. О том, что у него есть дочь в Саут-Блю знал только он и его жена. Даже командование не знало куда во время отпуска капитан сбегает и почему брезгует Офицерскими Борделями. Личная жизнь и работа не должны пересекаться, так решил для себя Шу. Он, сын капитана Морского Дозора, на себе прочувствовал что происходит, когда личная жизнь пересекается с работой. Пират, которого в своё время отловил его отец, сбежал во время знаменитого побега Льва Шикки из Импел Дауна. Отец уже лет пять был мёртв, и пират решился отомстить его сыну. Шу был похищен и отвезён на остров, где над ним всячески измывался этот самый пират. Спас его лишь Дьявольский Фрукт Саби-Саби, с помощью которого он смог убить пирата. Тогда Шу поклялся себе, что про него никто не узнает больше, чем он это позволит. Шу вступил в Дозор, сдав Офицерский Экзамен на лейтенанта. Позже, через десять лет, его повысили до капитана. И вот теперь им командует такой же выскочка, как и он сам, но более сильный выскочка. Брэдли Д. Майкл, сдавший на Контр-Адмирала. Он сразу расставил все точки над «ё» и показал команде, что он не просто выскочка. Шу посмотрел на своих противников. — Я не буду вас атаковать, сдавайтесь, однако предупреждаю: нападёте — умрёте. Приказа брать живыми не было. — Ха, Компаччино, нас недооценивают. — Верно, Бриндо. — Давай… — Покажем… — Этому… — Капитану… — Что такое братские УЗЫ! — прокричали они вместе. Бриндо засветился красным светом, синим засветился его брат. Они мгновенно притянулись друг к другу. — Тьфу, гомики! — как бы не всерьёз ляпнул Шу. — Мы не гомики! Мы БРАТЬЯ! — Инцест — дело семейное, — решил отпустить редкую шутку капитан. Братья не ответили, но видно было, что если бы они умели бы убивать взглядом, то Шу уже сто раз был бы мертв. Братья сменили цвет на красный и один из них полетел на Шу. Шу выставил руку и попытался блокировать удар. ХРУСТ! Рука Шу была сломана, однако дело было сделано, ладонь дотрагивалась до брата, с неё начала распространяться ржавчина. — Что? Как? — не понял брат. — Я съел фрукт Саби-Саби и стал человеком-ржавчиной. Я всё могу заставить заржаветь. Сейчас твои мышцы ржавеют. — БРААААТ! — проорал второй, а первый отпрыгнул от Шу, но капитан взял того за ногу и заставил его ногу проржаветь и осыпаться. Один из братьев упал. У него осталась только одна нога. — НЕЕЕЕТ! Бриндо! Урод, ты ответишь! Шу промолчал. А второй брат, Компачино, двинулся на капитана. Поддался эмоциям? Так и есть, поддаться эмоциям в битве — смертельная ошибка. Шу поднял левую, действующую руку и словил голову второго брата. Ещё пять секунд и его голова распалась ржавчиной. Компачино умер. Бриндо же начал рыдать и сыпать на Шу проклятьями. — Оставлять того, кто может отомстить, в живых — глупо и не рационально. Шу дотронулся до головы второго брата и убил и его. End POV Шу.***
POV Дайкин. Дайкин без лишних слов, используя Сору, кинулся на противников. Только что Дон Аччино отшвырнул их командира в айсберг, надо быстрее закончить с этой парочкой и посмотреть, что стало с командиром. Арбел и Сальхов мастерски использовали свои способности, быстро передвигаясь и выбирая непредсказуемые углы для нападения. Они действовали вместе, как единое целое, муж и жена. Дайкин никогда не любил и у него никогда не было отношений, он отдавал всего себя правосудию. Сначала они действовали по отдельности, стараясь ударить коммодора коньками в лицо, однако Дайкин использовал свой меч отражал все атаки. — Дорогая, давай покажем ему силу нашей любви, — сказал Сальхов и поцеловал свою жену. — Да дорогой, сейчас этот бесчувственный чурбан увидит силу любви, силу, которая двигает горы. — Лав Троу! — прокричали они и Сальхов, взяв жену и раскрутив её, бросил на противника. Коммодор играючи отмахнулся от летящей в него женщины мечом, и та улетела в сторону, однако в воздухе она сделала сальто и приземлилась на коньки. Только сейчас коммодор заметил, что его таки успели достать, из левого плеча шла кровь. — Тц. Это вам не поможет. — Пора с ним заканчивать! Сильнейший приём, дорогая! — Да дорог… — БРАААААТ! — раздался крик. В той стороне должен драться Шу. Видимо драка проходит в его пользу, Дайкин обернулся и увидел, что Шу превратил одного из братьев в ржавчину и тот осыпался. Сальхов и Арбел мигом рванули в сторону Шу, один из братьев всё ещё жив, а Шу явно хочет его добить. Они хотели его спасти и отвернулись от своего противника. Дайкин не мог упускать этот шанс. — Сору! В одну секунду он оказался с бегущими супругами, те даже отреагировать не успели, как Дайкин одним ударом снёс им головы. Головы описали дугу и рухнули друг на против друга. — Отвлекаться вредно, — сказал Дайкин, смотря на падающие тела супругов. End POV Дайкин.***
Неплохо он меня впечатал, как минимум пару рёбер сломано, заключил я. Этот Дон Аччино — невероятно крепкий мужик, я бил по его телу напитанным волей мечом, а ему хоть бы хны. Я осмотрел поле боя. Дон Аччино не обращал внимания на всё, следя только за айсбергом, в который я улетел, видать понял, что того удара мне мало. Тем временем Шу подловил одного из братьев, превратив его ногу в ржавчину и сейчас второй нёсся на него. Мгновение и голова второго тоже растворилась. А вот Дайкин смог подловить ту парочку и снести им головы, а Ти-Бон заморозил хоккеиста его же собственными шайбами. Видать остался лишь Дон Аччино. Что же, пора мне, как командиру показать моим людям, что я здесь не просто так. — Сору, Геппо. Я перепрыгнул с айсберга на основной ледник. И вновь напитал катану Волей. Больше никаких ошибок. Воля наблюдения активирована, понеслась. — Геппо! Ранкяку! Я начал со всего тела посылать ударные волны, маша ногами и добавляя волны с меча, Аччино резко нагрелся и… Взлетел? Серьёзно? Если бы не Воля наблюдения он бы меня достал. Я, конечно, быстрее его в воздухе, однако опять мои удары ему были что слону дробина. Пора сменить тактику, сблизившись с ним я опять начал бить и бил со всей силы, однако его пробить удалось лишь раза три. Я и он спустились на землю. — Ты чертовски надоедливая крыса, Дозорный. Я тебя ЗАЖАРЮ! — Не выйдет, у тебя нулевые способности к готовке. В ответ Аччино снова сорвался, прыгнув на меня. — Ну вот, и пошутить посреди боя нельзя. Надо уклоняться, всегда уклоняться, его удар очень сильный сам по себе, а ведь еще есть тепловой урон, у меня, походу, ожог. Вдобавок я не хочу рисковать катаной, кто знает, может, его удар пробьёт мою Волю Вооружения. Я могу, конечно, подставиться и попробовать словить удар, проверив его силу, но что-то не хочется рисковать. Осталось только быть максимально сосредоточенным. Я уклонился от удара. Уклонился, атаковал. Мы продолжали обмениваться ударами, его тело покрылось незначительными царапинами, на моём же появились ожоги. Меня это достало. Попробовав на нём сотню Сиганов и Ранкяку, а также ударов с Волей Вооружения и ударных волн, я вложил катану в ножны. — Тебе конец, Дон Аччино! Ощути на себе всю мощь Рокушики! Я поставил два кулака к его животу! Напряжение мышц и резкое освобождение. — Рокуоган! Ударная волна пробила Дон Аччино на сквозь, он схаркнул кровь, и в следующую секунду я ощутил, как его рука разрывает мою грудь, обжигая тело. Мы отпрыгнули друг от друга. Моя грудь была уничтожена, ожогом. При касании с одеждой мне было невероятно больно, да просто потому, что моя грудь существовала, мне было больно. — Кхааа. Юнец, это было серьёзно, но я победил. — Это кто ещё победил? Кхаа. Я жив! И пока я жив — буду драться! — проорал я. — Смелые слова для умирающего, — он закрутил вокруг руки тепловой вихрь. — Это мы ещё посмотрим, кто умрёт, а кто нет. Бусоу Коуга! Покров Громовержца, — по моему мечу и телу заструилась молния. Эта атака для меня и для него последняя. Мои подчинённые разобрались со своими противниками и по моему приказу не лезли в моё сражение. Где-то вдалеке прогремели взрывы. Корабли начали ровнять с землёй их убежище. — КХААААА! Получай, Тепловой Вихревой Удар! — Дон Аччино замахнулся рукой, вокруг которой крутился вихрь на меня. — Гордыня Громовержца! — проорал я и нанёс колющий удар ему по кулаку. От столкновения наших сил начал плавиться лёд. Тепловые волны и молнии моего стихийного преобразования разошлись на десятки метров, разрушая окружение. Ещё чуть, его надо дожать. Надавив на меч, я попросту уничтожил левую руку Дона Аччино. Он же заорал от боли, но надежду на победу не отбросил и правой рукой попытался схватить меня за затылок. Я развернулся. — Гнев Громовержца! ВЖИК! Правая рука была отрезана от его тела. ВЖИК! И голова Дона Аччино была отрублена. Это конец. Я встал и прислушался к ощущениям. Ко мне бежали, судя по всему, врачи с моего корабля. Я улыбнулся и упал на живот. Больно! Чертовски больно!***
Я очнулся в окружении коммодора и капитанов. На груди покоились повязки. Боль прошла, похоже ожоги были не необратимы. — Вы очнулись Контр-Адмирал Майкл. — Докладывайте. — В ходе операции потерь личного состава не было. Корабли сравняли убежище Дона Аччино с землёй. Девочка четырёх лет Лил была убита во время обстрела. Живым из взрослых пиратов Аччино смогли взять лишь Хоккеру, с ним сражался капитан Ти-Бон. Он уже закован в кайросеки. Так же в плен сдались тридцать подчинённых семьи Аччино человек. Семье Аччино подчинялись особые плотоядные пингвины, в ходе обстрела вся популяция была уничтожена. Количество потраченных снарядов… — Стойте Коммодор. На счёт потраченных снарядов расскажете интенданту на базе. Потерь нет. Семья Аччино разбита, это главное. Врач, сколько я буду валяться, вот что важно? — Контр-Адмирал-сан вам лежать ещё неделю минимум, максимум месяц. — Ясно. До ближайшей базы три недели. Курс на неё, сдадим пленных, пополним запасы и дальше в патруль. Флаг, кстати, вернули? — Да, Лейтенант Рабия вернулась с ним до начала обстрела. — Ясно, Лейтенанту благодарность и тройное жалованье. Всё свободны, принесите мне пиццу и "Историю Норт-Блю" том третий. И не мешайте мне лежать. Коммодор, до моего выздоровления вы за главного. — Так точно! — коммодор отдал честь и ушёл. Через тридцать минут мне принесли любимую пиццу и книгу. Настало время почитать. Я открыл триста восьмидесятую страницу, взял кусок пиццы и начал заниматься тем, за что наши врачи пробивают голову последние полвека. Читать, лёжа в кровати, да ещё и нездоровую пищу. Комбо. Семья Ачинно, промышлявшая кражей флагов, была разбита, позарившись на флаг Дозора. Так им и надо, я бы и слова не сказал, делай они это с пиратами, но флаг Дозора — символ правосудия. Только за мысль о его краже надо казнить. Эх, ещё отчёт в Генштаб писать, они ведь не были врагами, но доказательства есть, так что всё хорошо, пагубных последствий для меня от начальства не предвидится.