Дом, в котором жила Рэрити, был чудесен. В нем проходил ремонт все это время, именно поэтому девушка со своей семьей и жила около принадлежащего им бутика модной одежды. Но теперь, когда ремонт был окончен, Рэрити могла вернуться. В доме было очень мило и очень уютно, дом буквально источал свежесть и новизну практически во всем. Было видно невооруженным глазом, как над ним хорошо поработали и постарались. Рэрити сразу же пригласила нас к себе. Если девчонки уже были здесь и им было с чем сравнивать, то вот для меня это было в новинку, поэтому я просто восхищался тем, в каком преображенном виде был дом.
Комната была такой уютной и такой... в духе Рэрити, что ли. Не знаю, как точно это описать. Чувствовалось, что каждая вещь здесь принадлежит ей. Все было обставлено стильно и со вкусом. В общем, именно так, как Рэрити и любит. А на стене, напротив кровати, висела картина. Это был пейзаж лесного озера на фоне гор вдали. Кое-что это мне напомнило.
- Красивая картина, - произнес я, встав перед ней.
- Помнишь наш разговор в лагере на пристани? - Рэрити встала рядом со мной. - Я сказала еще, что меня вдохновляют виды природы.
- Да, ты говорила.
- Я заказала эту картину одному художнику сразу после возвращения в Кантерлот. Она напоминает мне о нашем разговоре тогда. Помнишь, ты еще спел для меня перед всеми?
- Конечно, как такое забудешь.
Я улыбнулся. На картине был запечатлен яркий солнечный день. Прекрасное голубое небо с парочкой кучерявых облаков. Солнца не было видно, но подразумевалось, что оно есть, но где-то за кадром. В углу картины я заметил подпись.
- Кирк ван Хутен, - прочитал я. - Он не местный?
- Он из Эйндховена. Ему всего двадцать два года. Он так молод и так прекрасно рисует. Ты бы видел его остальные работы. Понял бы, почему я захотела заказать именно у него. Они восхитительны. Как и он сам.
После этих слов девушка слегка покраснела. Кажется, к некоему ван Хутену она питала самые теплые чувства. Эпплджек не преминула заметить это. Я перевел взгляд со смущенной подруги обратно на картину. Да, мастерство художника впечатляло. Озеро, лес, горы. Такая умиротворяющая и вдохновляющая картина. Просыпаясь, она видит ее, вспоминает обо мне, о своем прекрасном художнике из далекого Эйндховена. Всего лишь, казалось, картина, висящая на стене - но сколько же эмоций она может подарить тому, кто смотрит на нее.
Рядом со мной неожиданно появилась Сансет Шиммер.
- Всего лишь картина, висящая на стене. Но сколько же эмоций она может подарить, - повторил я мысль вслух.
- Знаешь, у живописи очень много общего с музыкой. Казалось бы, несколько аккордом, нот. Пара строк или, может, куплет, но как много ты можешь ощутить. Я держусь за протянутую тобой веревку, вися в десяти футах над землей.
- Я слышу, что ты говоришь, но сам не могу произнести ни звука, - продолжил я.
- Ты говоришь, что нуждаешься во мне, а потом обрезаешь веревку.
- Ты говоришь, что тебе жаль. Но ты не ожидаешь, что я обернусь и скажу...
- Слишком поздно просить прощения, слишком поздно, - произнесли мы в унисон и повернулись друг к другу.
Что-то глубоко внутри меня затрепетало в то мгновение, когда мы с ней встретились взглядами.
- Я знал, что ты полюбишь эту группу, - я улыбнулся.
- Да, ты был прав.
Я понял, что мне так хочется сказать это. Так хочется, чтобы она услышала эти слова. И я уже знал, что скажу ей. Когда скажу ей.
Родители Рэрити, в целом, положительно отреагировали на меня, не смотря на то, что я парень. Хоть я и заходил в бутик довольно часто, не для того, чтобы купить что-то, а чтобы просто пообщаться с Рэрити, но с ними еще не виделся. Комната Свити Белл располагалась рядом с комнатой Рэрити. А на задней дворе была уютная старая беседка, которую отец Рэрити собирался реставрировать. Если дом выглядел как новенький, то ее почтенный срок эксплуатации бросался в глаза.
- Дом, милый дом, - произнесла Рэрити, пока мы стояли на крыльце. - Я скучала по тебе.
Погода была пасмурная и прохладная, солнышко скрылось за облаками. Но, по сообщениям метеорологов, следующая неделя обещает ясную и безоблачную погоду. Это будут последние теплые деньки перед началом холодов. Уже ноябрь, как никак, пора бы и снегу выпасть.
Осенние каникулы протекали довольно бурно. Я очень много времени проводил с девушками. Мы репетировали, я сумел разучить еще больше песен The Rainbooms. Игра на гитаре, как в прежние времена, доставляла мне массу удовольствия. Играя в группе, я чувствовал себя неотъемлемой частью чего-то большого и значимого.
Погода менялась, становилось больше пасмурных дней, когда солнечный свет подолгу скрывается за тучами и все вокруг предстает в серых тонах. Я люблю такую погоду и часто гуляю. Один или же с кем-то, не важно. Наша с Твайлайт традиция ходить вечером после учебы на качели никуда не делась. Правда, приходилось одеваться потеплее, но нас это не могло остановить. Холодные ветра все чаще задували со стороны гор.
Город преображался каждый день. Иногда, бродя по его улицам, наполненным людьми, я вспоминал свой родной мир. Как там моя старая школа? Как там мои знакомые? А родители? Нет, желания вернуться не возникало ни на секунду. Но мне все равно было любопытно. Иногда, глядя на звезды, я думаю о том, как же мало нам, по сути, известно. Я часто разговаривал с Твайлайт об этом. Она была замечательным собеседником и знала очень многое. Порой я поражался, как можно знать так много. Она гений, вне всякого сомнения. Я люблю наши тихие беседы под ночным небом. Люблю пить горячий шоколад или фруктовый чай. Предпочитаю клубничный вкус.
За время каникул один раз полил дождь. Мы с Рэрити и Пинки шли по улице в центре города, разглядывая витрины самых разных магазинов. Казалось, здесь можно купить вообще все, что только существует в мире. Нам пришлось спрятаться от дождя в одном из небольших кафе. Внутри оказалось не слишком просторно, но довольно уютно. Нам пришлось заказать по чашке ароматного капучино и ждать, пока припустивший дождик не прекратится. Рэрити мечтательно рассказывала нам с Пинки про своего художника из Эйндховена. Я ни разу с ним не встречался, но имел представление о том, как он выглядит и что он предпочитает в плане одежды. Иногда Кирк ван Хут устраивает выставку своих работ. Рисует он обычно природу. Любит горы и лес. Рэрити очень много знала о нем. Его родители перебрались из Эйндховена в Кантерлот когда Кирку было всего шесть лет. Он пошел здесь в школу, закончил. Поступил в университет, но бросил его после второго курса, решив всего себя посвятить искусству. У каждого человека есть то, что у него получается лучше, чем все прочее. Я иногда пробовал себя в писательском деле. Получались корявенькие, но довольно милые рассказы. В основном на фантастические темы. Но не только. Иногда я сочинял очерки, описывал природу или просто свою жизнь. Все, что происходит вокруг меня и что я чувствую. В основном, никто моих скромных трудов не видел и даже не знал об их существовании. Но некоторые из рассказов, наиболее, по моему мнению, удачные, я показывал Твайлайт и остальным девушкам. И разумеется, они меня хвалили.
Один из моих рассказов был про космического путешественника, чей корабль потерпел крушение на неизвестной каменистой планете. Это были девятнадцать страниц жизни астронавта, который пытался выжить и отправить сигнал на далекую Землю. Мой рассказ закончился тем, что спустя семнадцать лет после крушения за одиноким астронавтом прилетел спасательный корабль. Но путешественник умер к тому моменту.
В рассказе мало действия, в основном мысли героя и его воспоминания. Вот он сидит на скале, смотрит в темное небо, вспоминает свою жизнь и своих близких. Много размышляет над тем, что он делал правильно, а где ошибался. Первый рассказ, который я дал почитать Твайлайт. Она была в восторге.
- У тебя реальный талант, - сказала девушка как-то вечером, когда мы сидели на ступеньках крыльца и пили горячий шоколад.
- Думаешь?
- Мне нравится, как ты описываешь состояние астронавта. Сначала он полон желания бороться за свою жизнь. Но затем он понимает, что домой ему уже не вернуться. Смиряется с неизбежностью судьбы.
Я сделал глоток горячего шоколада.
- У Simple Plan есть песня про одинокого астронавта, - сказал я. - Знаешь, я часто черпаю вдохновение из музыки.
И чем прохладнее становилось, тем приятнее пить горячий шоколад по вечерам. Порой к нам присоединялся Спайк. Милый песик представлял собой неисчерпаемый запас шуток и позитивных мыслей.
Суббота обещала стать одним из самых теплых и солнечных дней за последние, наверное, пару недель. На небе ни единого облачка, хотя только прошлым утром по крышам домов барабанил мелкий дождь. Но сегодня над головами людей раскинулось голубое, как воды неглубокого озера на рассвете, небо. И оно предвещало день, когда невозможно сидеть дома. Не было жарко и не было холодно - идеальная погода. Каникулы почти закончились. И кажется, именно сегодняшний день мог бы быть идеальным началом каникул. Но, тут уж ничего не поделаешь.
Я проснулся рано. Я был взволнован. Казалось, что я знаю, что собираюсь делать. А потом казалось, что я не имею ни малейшего понятия об этом. Я выглянул в окно и ощутил приятную прохладу. На улице почти никого не было, ведь сегодня суббота, тем более такое раннее время суток. Я почувствовал желание просто пройтись по этим мирным и спокойным улицам, вдохнуть полной грудью. Может быть, в голове появятся идеи для следующего рассказа. Или взяться за что-нибудь большее, чем просто рассказ? Интересно, надолго ли меня, в таком случае, хватит? А может, попытаться попробовать что-нибудь, связанное с поэзией? Попробовать, допустим, написать текст для песни или хотя бы стих. Идей может быть очень много, но как же реализовать все это?
Я натянул одежду и тихо выполз сначала из своей комнаты, а потом и из дома. Не хотел привлекать ничьего внимания.
Я шел, наслаждаясь утренней атмосферой. Когда ты понимаешь, что не нужно никуда идти и весь можно посвятить лишь тому, чего ты сам хочешь. Полный таких мыслей, я оказался на площадке и присел на сиденье одно из качелей. Надел наушники и включил музыку, именно по этой причине я не заметил Октавию, которая сидела на ступеньках горки. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы привлечь мое внимание.
- Привет, - поздоровалась девушка. - Что ты здесь делаешь?
- Гуляю. С утра пораньше, как видишь, - я улыбнулся. - А ты что тут делаешь в такую рань?
- О, у меня была довольно бурная ночь. Концерт симфоник-метал группы из Филлидельфии. Знаешь, я еще даже не ложилась.
Октавия села на сиденье качели слева от меня и принялась неспешно раскачиваться.
- Это здорово. Надеюсь, все в порядке?
Октавия внимательно посмотрела на меня. Она была красива. К тому же, великолепно играла на скрипке.
- Да, все в порядке. Знаешь, сегодня, на концерте, я хотела признаться кое-кому в своих чувствах.
- И как? Призналась?
Девушка покачала головой.
- Я правда хотела этого. Очень хотела. Все было чудесно. Играла ее любимая песня.
-
Ее?
Октавия широко раскрыла глаза, поняв, что проговорилась и перестала качаться.
- Все в порядке. Не волнуйся.
Октавия промолчала и отвернулась.
- Кажется, я знаю, о ком идет речь.
Девушка вновь с интересом повернула голову в мою сторону.
- Правда?
- Да. Так, почему ты не призналась ей в чувствах?
- Я... мне не хватило смелости, чтобы произнести это. Я так давно хочу этого. Хочу, чтобы она знала. То был идеальный момент, лучшего и не придумаешь. Но я не смогла. Не смогла произнести эти несколько важнейших слов. Чувствую себя очень глупо после этого.
- Лучший момент будет тогда, когда ты сможешь сказать то, что хочешь, - произнес я. - А ты сможешь сделать это, я знаю.
- Наверное, ты прав, - улыбнулась Октавия.
Мы посидели еще немного вместе, после чего Октавия отправилась домой. Я остался еще ненадолго, а потом и сам ушел. Качели покачивались еще пару минут, прежде чем застыть в неподвижности, будто меня здесь не было.
Я вернулся домой и, поняв, что уже достаточно поздно, чтобы никто не спал, первым делом решил набрать номер Сансет Шиммер. Я сжал гриф гитары, которая лежала на моей кровати, и ждал ответа. Сансет ответила на вызов довольно быстро.
- Привет, - раздался милый и немного сонный голос. - Ты сегодня рано.
- Не разбудил, надеюсь?
- О, все в порядке. Я уже давно не сплю. А ты?
- Я тоже. Знаешь, проснувшись, я первым делом решил посмотреть за окно. Погода так чудесна, что я не смог удержаться от утренней прогулки.
- Мне нравится ход твоих мыслей.
Сансет негромко рассмеялась. Я был смущен. Немалых усилий потребовалось мне, чтобы продолжить разговор, а не завершить его, просто пожелав девушке хорошего дня.
- Я бы хотел погулять с тобой вечером в парке, - выпалил я.
- Правда? Я ведь как раз вечером не занята. Знаешь, я смогу. А кто еще будет?
- Только ты и я.
Я густо покрылся краской. Интересно, что она подумала, когда услышала это? Просто предложение дружеской прогулки? Или нечто иное. Но я не мог знать этого наверняка.
- Это так мило, - Сансет снова рассмеялась. - Как будто приглашение сходить на свидание.
- Да, очень похоже.
- Я согласна. Пойдем.
- Встретимся у входа в парк... Нет, я зайду за тобой.
- Можешь не утруждать себя.
- Нет нет, я настаиваю.
- Тогда заходи за мной в шесть. До вечера.
- До вечера, Сансет.
На этом разговор закончился. Часы показывали десять. Так рано, а я уже столько успел сделать. Я рассказал Твайлайт о том, что пригласил Сансет. Но не сказал, с какой именно целью.
День пролетел довольно быстро в ожидании вечера. Я планировал сделать много, но практически ничего не сделал, ибо все мои мысли были заняты ею. Ровно в шесть я был у ее дома. С гитарой за спиной. Сансет не заставила меня долго ждать. Я постарался одеться как можно лучше и сделал прическу. Сансет в любом наряде будет выглядеть прелестно.
- И снова привет, - улыбнулась девушка.
- Привет, - смущенно произнес я.
- О, гитара. Ты всегда носишь гитару с собой?
- О, нет. Только по особым случаям.
- Сегодня особый случай, я полагаю?
- Да, можно сказать и так.
- Я заинтригована.
Она снова рассмеялась, а я рассмеялся вместе с нею. Вскоре мы уже были у ворот парка. Фонари ярко горели, освещая многочисленные аллеи этого парка, уходящие в разные стороны. Я уже знал, где хотел бы оказаться. Это чудесное место в глубине парка, откуда так хорошо видно небо. Я хотел насладиться ночным небо вместе с ней.
Людей в парке было не очень много, к слову. Мы гуляли, а время, тем временем, шло. Звезды уже высыпали на темном полотне, образуя причудливые узоры. Словно тысячи светлячков, неподвижно зависших в выси. Интересно, сколько же их там. Очень, должно быть, много.
Мы шли, разговаривали, пока, наконец, я не привел ее к этому месту. К счастью, эта скамейка была свободна. Более того, рядом никого не было. Мы были совершенно одни. Деревья вокруг слегка покачивались на ветру, теплый свет дарил яркий фонарь. Я предложил присесть именно здесь и Сансет Шиммер согласилась.
Это был укромный уголок. Может быть, самое уединенно местечко во всем парке. Небольшая скамейка так уютно нашла место среди этих деревьев. Интересно, как тут зимой? Я представлял что-то в духе «Хроников Нарнии». Снег, вокруг белым-бело, и фонарь.
- Глянь наверх, - сказал я и Сансет подняла голову.
- Так красиво. Здесь так много звезд, - прошептала она.
- А не хочешь посчитать их?
- Боюсь, что у меня не получится.
- Тогда я попробую.
Я снял гитару и взял инструмент в руки.
- Помнишь ту песню, которую я посоветовал тебе послушать? Это было не так давно.
- Конечно.
- Я хочу сыграть ее для тебя.
Я зажал аккорд и принялся перебирать струны, играя вступление. Сансет внимательно слушала. А потом я запел.
Lately, I've been, I've been losing sleep
Dreaming about the things that we could be
But baby, I've been, I've been praying hard
Said no more counting dollars
We'll be counting stars
Yeah, we'll be counting stars
Я чувствовал, как горят мои щеки и каким горячим становится мое дыхание. Ничего не существовал вокруг, только я, гитара и она. А еще звезды, ярко сияющие высоко над нами.
I see this life, like a swinging vine
Swing my heart across the line
And in my face is flashing signs
Seek it out and ye' shall find
Old, but I'm not that old
Young, but I'm not that bold
And I don't think the world is sold
On just doing what we're told
Сансет покачивала головой в такт песни. А потом начался припев.
Lately, I've been, I've been losing sleep
Dreaming about the things that we could be
But baby, I've been, I've been praying hard
Said no more counting dollars
We'll be counting stars
Lately, I've been, I've been losing sleep
Dreaming about the things that we could be
But baby, I've been, I've been praying hard
Said no more counting dollars
We'll be, we'll be counting stars
Я пел и играл так, как, казалось, никогда прежде. Ведь я пел для нее, играл для нее. И только для нее. Для той, кого я так сильно люблю вот уже так долго. Для той, кто сводит меня с ума и заставляет мое сердце бешено колотиться всякий раз, когда я только думаю о ней. Для той, кто вдохновляет меня становиться лучше каждый день. Для той, благодаря кому я чувствую, что могу взлететь, устремиться в высь и сосчитать все звезды, пусть их и так много.
I feel the love and I feel it burn
Down this river, every turn
Hope is our four-letter word
Make that money, watch it burn
Old, but I'm not that old
Young, but I'm not that bold
And I don't think the world is sold
On just doing what we're told
С каждым сыгранным аккордом, с каждым тактом я чувствовал, как мое сердце бьется все более учащенно. Я не был каким-то виртуозом, но в эти минуты готов стать кем угодно для нее.
Lately, I've been, I've been losing sleep
Dreaming about the things that we could be
But baby, I've been, I've been praying hard
Said no more counting dollars
We'll be counting stars
Lately, I've been, I've been losing sleep
Dreaming about the things that we could be
But baby, I've been, I've been praying hard
Said no more counting dollars
We'll be, we'll be counting stars
Когда я доиграл, то услышал тихие аплодисменты. Это была Сансет. Это она зааплодировала мне.
- Потрясающе, - произнесла она. - Это было потрясающе, Йозуа.
- Это все для тебя.
Я собрался с духом. Это не просто. Но я смогу. Я не позволю себе не произнести этих слов.
- Я давно хочу сказать тебе это... Я...
Мы встретились взглядами. Я смотрел в ее глаза, а она в мои. Мы были так близко. Мы и только мы.
- Я знаю тебя уже очень давно. Дольше, чем ты, наверное, думаешь. Все то время, что я тебя знаю. Ты была кем-то особенным для меня. В самые трудные минуты и самые счастливые я думал о тебе. Думал о твоей улыбке и о твоих глазах.
Сансет молча слушала. Она, казалось, была не в силах проронить ни слова, пока я говорил.
- Ты вдохновляла меня. Вдохновляешь и сейчас. Все время. Сначала ты стала для меня близким другом. А потом и чем-то большим. Я люблю тебя, Сансет Шиммер.
Я все-таки смог это сказать. Смог произнести эти простые, но, в то же время, такие сложные слова. Смог рассказать ей о том, что я чувствую.
- Я... И я давно люблю тебя, - ответила Сансет Шиммер. - В ту ночь, когда я впервые прикоснулась к тебе. Я увидела все. Все твои чувства и эмоции. Все твои воспоминания. Тогда я поняла, что испытываю к тебе чувства гораздо более теплые, чем просто дружеские.
Я с трудом сдержал слезу, которая была готова прокатиться по щеке. Я почувствовал нечто настолько невероятное. Нечто будоражащее, чего у меня никогда не было в жизни. Я почувствовал, что готов на все ради Сансет Шиммер. Я почувствовал, что ради нее готов умереть. Ничто на свете не так важно, как она.
Наши губы встретились в поцелуе, и это был прекрасный, восхитительный момент. Самый лучший поцелуй, который только может быть. Мы словно слились в тот момент воедино. Я и она. Мы любили друг друга. И только это было важно.
Нас освещал фонарь неподалеку, а также сияющие звезды, раскинувшие узоры над нашими головами. Когда Сансет со мной я чувствую, что способен пересчитать их все.
