Оттенки иных реальностей

      Дождь льет, гром гремит. Идеальная погода после всего, что случилось с этим городом. Весь тот кошмар, который принес черный туман, будет смыт и Кантерлот очистится.       Профессор Маунт предложил нам разместиться в уютной чистой гостиной дома.       - Это дом моей сестры, - сказал он. - Она прожила в Кантерлоте последние четыре года своей жизни. Недавно совсем скончалась. Ее зовут... звали Блюберри. К сожалению, она не сумела побороть болезнь, преследовавшую ее уже очень давно. Но не будем об этом.       Маунт уселся в широкое кресло, мы же сели на два мягких дивана, один по правую сторону от профессора, второй по левую. А посередине стоял невысокий столик. Сели все, кроме Рейнбоу Дэш и меня. Девушка предпочла постоять во время всего рассказа. А мне было крайне неудобно сидеть с моими выдающимися крыльями.       Каждый из нас не сводил глаз с профессора. Тот готовился, морально настраивал себя на рассказ. Не самый короткий и, наверняка, не самый приятный для него. Он выглядит бледным. Встревоженным. Посидев минуту, он додумался снять испачканный пиджак и положить его на широкую спинку кресла. Маунт остался в одной розового оттенка рубашке. Положил руки на колени и внимательно оглядел каждого, как бы вопрошая, готовы ли мы выслушать то, что он нам собирается рассказать. Естественно, мы готовы.       Очередной раскат грома прокатился по небу.       - Чаю не хотите? - произнес профессор. Совсем не то, что мы хотели услышать от него.       Каждый из нас покачал головой.       - Нет, спасибо, - произнесла Твайлайт, поправив очки, которые немного скривились. По всей видимости, придется делать новую оправу для них.       - А вот я бы не отказался от чашечки. Простите, я сейчас.       Профессор встал и зашагал в сторону кухни, чтобы заварить себе чай.       - Да он издевается, - негромко, чтобы Маунт не услышал, сказала Дэш. - Усадил нас здесь и еще тянет время.       Я потянул правую руку и почувствовал резкую боль. Все-таки, удар о землю, пусть и о достаточно мягкий, как ковер, газон, был весьма болезненный. Хорошо, что кровь остановилась.       Никто из девчонок, к счастью не пострадал. Даже Твайлайт, которая находилась на волосок от гибели. Впрочем, хуже, чем в той пещере в жерле вулкана, где девушка-волчица Уайлд принесла свою жертву, уже не будет. То, что там было, гигант на троне, крылатые рептилии, жар лавы, черный дым, станет частью моих ночных кошмаров.       - Больно? - с заботой спросила Сансет Шиммер. - Я видела падение. Выглядело жутко. Как ты себя чувствуешь?       - Неплохо, - соврал я. - Спасибо за заботу.       Лицо девушки озарила такая милая, чудесная улыбка. Когда я впервые в своей жизни увидел Сансет Шиммер, у меня, похоже, не было ни единого шанса не влюбиться в нее.       Прошло несколько минут, прежде чем профессор, держа в руках дымящуюся зеленую чашку, вернулся в гостиную и вновь занял свое место.       - Простите, - извиняющимся тоном произнес Маунт. - Чай, особенно красный, всегда меня успокаивает.       Он сделал небольшой глоток, поставил чашку на стол. За окном вновь раздался раскат грома.       - Пусть льет дождь... - произнес он совсем негромко, глядя на дымок, поднимающийся от чашки и собираясь с мыслями.       - Профессор, - Твайлайт решила прервать несколько затянувшиеся раздумья.       - Пожалуй, мне стоит, все-таки, начать. После всего случившегося вы все имеет право знать, почему так произошло. Поверьте мне, я хотел отнюдь не этого.       Я обратил внимание на красноту его глаз. Судя по всему, он уже пару ночей как минимум не спал.       - Начну с самого начала. Только прошу, не перебивайте. Если возникнут вопросы, задайте их уже после рассказа.       Сансет Шиммер согласно кивнула головой. Звук барабанящих по крыше дома капель дождя не прекращался.       - У меня была дочь, - произнес Эмметт Маунт. - Ее звали Вормхол. С самого детства дочь увлекалась наукой. Она обожала астрономию, могла часами читать разные книги, энциклопедии и смотреть фильмы. Она, кстати, ненамного старше вас. В следующем месяце ей могло бы исполниться двадцать лет.       Так вот, Она у меня была девочка увлеченная и уделяла астрономии очень много времени. В школе Голдкап в Мейнхеттене, где она училась, этот предмет начинают преподавать только в десятом классе. Но задолго до старшей школы она знала то, о чем ее одноклассники даже не догадывались.       Профессор сделал короткую паузу, отпил еще немного чая из своей кружки и продолжил повествование.       - Она хотела заниматься наукой всю жизнь. Я был только рад. К сожалению, ее мать погибла, когда Вормхол было два с небольшим и воспитанием я занимался исключительно в одиночку. Именно я и привил девочке любовь к наукам. К моему сожалению, но это все из-за меня.       Я хотел задать вопрос, но смолчал, поскольку профессор просил не перебивать его по ходу рассказа.       - Пока другие дети проводили время вместе, веселились, моя дочь сидела дома за книгами, изучала их, чертила схемы и параллельно на отлично училась в своей школе. Как только успевала все это, я не знаю. Наверное, она была особенной, - профессор грустно улыбнулся. - Да, наверное. Ну так вот, она была настоящим книжным червем еще в детстве. Когда она стала тинейджером, ничего не изменилось. У Вормхол были, конечно, друзья в школе. Она никогда не была замкнутой, а даже напротив.       Но я ни разу не замечал ее с парнями. Как-то раз, когда ей уже исполнилось шестнадцать лет, я решил поговорить с ней об этом. Не как отец, а как хороший приятель, с которым можно поделиться своими секретами. Так вот, она сказала мне, что состоит в романтических отношениях с наукой. Тогда я посмеялся. Мы вместе с ней хорошо посмеялись в тот вечер, но, на самом деле, это была правда.       Я заметил, что профессор Маунт слишком уклоняется от темы. Возможно, он пытается оттянуть самую неприятную для него часть рассказа. Но это не может продолжаться слишком долго.       Маунт отпил еще немного из своей чашки цвета свежего газона.       - Ее безумно увлекала тема кротовых нор. Червоточины, путешествия между измерениями. Она была уверена, что существуют иные миры, помимо этого. И хотела найти способ попасть в эти параллельные миры.       Однажды, в прохладный весенний вечер, мы с ней сидели на заднем крыльце нашего уютного дома на окраине Мейнхеттена. Небо в тот день было кристально чистое. Ни единого облачка не небесном своде. Можно было любоваться тысячами мерцающих звезд. Вот, что она поистине обожала. Смотреть на звезды. И мечтать. Фантазировать. А порой мы фантазировали вдвоем. О космических кораблях, полетах к далеким звездам и планетам.       «Существуют и другие миры. Наш не единственный, - сказала мне Вормхол в тот вечер, глядя на звезды. - И когда-нибудь я смогу открыть дверь в иной мир. Нет, папа, мы сделаем это вместе. Мы станет первооткрывателями. Исследователи прошлого открывали и изучали новые материки и острова на нашей планете. Исследователи настоящего открывают и изучают новые планеты и звездные системы в нашей вселенной. Но мы - исследователи будущего. Мы будем открывать новые вселенные».       Ее слова произвели очень сильное впечатление на меня тогда. Это были не просто мысли. Моя дочь и в правду занялась изучением вопроса перемещения между измерениями. А я ее во всех начинаниях только поддерживал. Сначала она строила чертежи различных приборов. А потом начала их конструировать. Да мы вместе их собирали по ее многочисленным чертежам. У нас был гараж. Каждый вечер мы допоздна сидели там и работали. Вдвоем, как отец и дочь. И у нас получалось. Вормхол работала вдохновенно и меня она вдохновляла. Она повторяла, что мы совершим настоящий научный прорыв. Но я понимал, что прорыв будет ее заслугой.       Два последних глотка и чашка чая профессора полностью опустела. Дождь за окном лил не переставая.       - Как я уже сказал, мы с ней проводили длинные вечера за конструированием приборов по ее чертежам. И вот, однажды, спустя буквально неделю после того, как моей дочери исполнилось семнадцать лет, это было в самом начале мая, мы, наконец, завершили работу. Трудно в это поверить, но мы сконструировали прибор для перемещения между измерениями. Хотите верьте в это, хотите не верьте, но это правда.       Я бросил короткий взгляд на Твайлайт Спаркл. Я сам пришел сюда из другого мира и не было никакого резона сомневаться в правдивости слов профессора. К тому же, портал в Эквестрию расположен в нашей же школе. Профессор об этом не знал.       - Работа сделана. И нам оставалось только испробовать изобретение на деле. Посмотреть, чего наш прибор стоит. Вормхол досконально изучила работу аппарата. Я же знал лишь поверхностно, как все это работает.       «Весь мир узнает твое имя, - сказал я своей дочери перед тем, как она нажала кнопку на панели прибора и включила наше изобретение. - О тебе будет знать каждый, милая. Наука не видели ничего похожего прежде».       «Без тебя я бы ничего не смогла сделать, пап».       «Смогла бы, - ответил я».       «Ошибаешься, - возразила дочь. - Все это возможно благодаря тому, что мы работали вместе. И если мир узнает мое имя, то и твое тоже. Не сомневайся в этом».       В тот миг я ни на долю секунды не сомневался в том, что все, о чем она только грезила, станет правдой. Сладкий сон, который ты видишь наяву.       Та ночь оказалась роковой. Для нас обоих. Я стоял там, в этом проклятом гараже, улыбался, как ненормальный, смотрел на нее, радовался. Она включила прибор так же легко, как другие включают проектор или микроволновую печь. В общем-то, наш прибор работал. Мы сумели достичь поставленной цели. Я помню те минуты, каждую ночь переживаю их заново, как будто прокручиваю в своей голове кадры из фильма, который видел уже очень много раз. Восторгу Вормхол не было предела. Как же она была счастлива в тот момент. Как она была счастлива...       Голос профессор едва не сорвался. Все восемь взглядов вперились прямо в него. Он бы сделал еще глоток, но чай закончился. А за новым он не пошел, поскольку не хотел прерывать то, что начал. И, похоже, приблизился вплотную к концовке. Ну или не к концовке, а к очень важной, можно сказать, поворотной части.       - Прибор заработал. И портал в другое измерение открылся. Звучит комично, но прямо в нашем гараже. Все, как в научно-фантастических фильмах или играх. Светящееся окно, диаметром два метра, тоннель в другой мир. Мы оба завороженно уставились на портал. Я встал чуть позади, дочь же встала прямо перед ним. Расставила руки в стороны, готовая закричать от радости. Все то, над чем она, мы работали в течении долгого времени, все оказалось не напрасно. Вот он, перед нами, портал в другой мир, о котором грезила моя дочь. Но вот только радость наша продлилась совсем немного.       Началось что-то неладное. Сначала из портала подул мощнейший поток ветра, буквально припечатавший меня к воротам гаража. Я сильно ударился затылком и потому не сразу сумел прийти в себя. Моя дочь же крепко ухватилась за столик в нашем гараже и удержалась. Я с трудом смог сфокусировать взгляд. Голова трещала, в глазах двоилось, как будто меня накачали транквилизаторами. Но когда я более-менее пришел в себя, то увидел, как что-то черное выплывает из портала. Что-то вроде тумана, дыма. Как будто по ту сторону тоннеля кто-то разжег громадный костер. Дым заполнял весь гараж, прибор моей дочери начал трещать и искриться, в любую секунду готовый взорваться. Я не мог сдвинуться с места, только я пытался отлепиться от ворот, как ветер прибивал меня к ним с новой силой. Я взглянул на дочь. В ее глаза, красивые голубые глаза, минуту назад бывшие такими счастливыми, но теперь смертельно испуганные. Я запомнил тот взгляд. Он преследует меня, когда я ложусь спать вечером, когда я просыпаюсь с утра. Он всегда со мной. Неотступно следует...       Очень громкий громовой раскат заставил профессора вздрогнуть всем телом. Меня тоже, если честно. Я положил ладонь на плечо Сансет и она накрыла ее своей.       - Из того портала, - продолжил Маунт. - Из него потянулась большая черная лапа. Скорее рука. Как в страшных картинках, которыми обычно пугают детей. Эта рука... Она схватила Вормхол. Та успела лишь вскрикнуть. Рука утащила ее в портал. После чего искрящийся прибор действительно взорвался, чего я так опасался. И после того, как это произошло, портал закрылся. Ветер, припечатавший меня к воротам, из-за чего я не мог ничем помочь своей дочери, стих. Туман почти мгновенно превратился в пепел, осыпался на пол и растворился, как будто и не было его совсем. Моя дочь... Моя дочь осталась там, по ту сторону тоннеля. Я потерял ее. Рука утащила дочь во тьму, в то время как я, ее отец, был бессилен что-либо поделать. Представляете, что я чувствовал тогда? А что я чувствую сейчас. Та боль. Она не утихла до сих пор. И уже не утихнет, наверное, вплоть до последних дней моей злополучной жизни. Прошло почти три года с той ночи, когда я потерял свою дочь. Я не мог заново включить аппарат, поскольку он был испорчен. Починить или собрать новый я не смог, повторюсь, чертежи принадлежали ей, я был лишь помощником и самостоятельно не сумел ничего сделать. К сожалению. В ту ужасную ночь я остался один. И я винил себя в том, что случилось. Виню и до сих пор. Надо было мне как-то остудить ее пыл, как-то вразумить. Но я ничего не сделал. Я был слеп, так же, как и Вормхол. Но она была всего лишь тинейджером, а я взрослый мужчина.       Профессор вновь прервался. Пауза длилась примерно полминуты. Маунт готовился поведать нам финальную часть своего печального повествования.       - Я лишился своей единственной дочери, единственного близкого человека. Моя жена погибла, а родителей давно нет в живых.       Профессор держится удивительно стойко для человека, пересказывающего настолько тяжелые вещи, от которых мурашки по коже. Меня рассказ профессора Маунта заставил поежиться. Но какого же было ему, ведь он пережил все это лично. Видел своими глазами, как нечто утаскивает Вормхол в портал, слышал ее крик. Все чувствовал и ничего, при этом, поделать, чтобы спасти ее, не мог. Это по-настоящему страшно.       Похоже, мы первые люди во всем мире, кому профессор открыл правду.       - Я пытался собрать прибор заново. Читал эти ее книги, думал, размышлял, порой не спал ночами напролет из-за чего засыпал на работе. У меня даже были проблемы с этим. Я сидел в гараже, работал и работал, в надежде собрать аппарат для перемещения между измерениями заново. Но, как бы ни пытался, всякий раз чего-то мне не хватало. Какой-то мелкой детали, чтобы, наконец, завершить. Я был близок к финишу. И не мог пересечь финишную черту. Думаю, вы понимаете, что я имею ввиду.       Я заметил, что гром уже больше не гремит. Да и дождь, мало-помалу, стихает. Сколько мы уже сидим в этой гостиной, слушая рассказ профессора Маунта? Я потерял счет времени. К тому же, жуткая усталость дала о себе знать. Но дослушать до конца было очень интересно.       Пару раз кто-то из девчонок порывался задать вопрос, но брал себя в руки.       - Примерно год назад, вроде бы. Да, именно так. То был март, как и сейчас. Спустя почти два года после исчезновения моей дочери. Эти два года я рассказывал всем знакомым удивительную историю о том, что Вормхол отправилась по программе обмена учиться в Норвегию. Это была моя легенда. И, согласно легенде, Вормхол, занимаясь альпинизмом, сорвалась и разбилась насмерть. Вот такую историю я выдумал на скорую руку.       Так вот, год назад, в марте, я познакомился с одной удивительной молодой девушкой, которая была ровесницей Вормхол, когда ты исчезла в портале. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю.       Твайлайт Спаркл молча кивнула.       - Эта девушка оказалась не менее умна, чем моя дочь. Начитана, проницательна. Твайлайт, ты напоминаешь мне мою дочь. Разве что, Вормхол не носила очки. Хотя, я подозревал, еще пару лет и без них она не обойдется, - профессор невесело рассмеялся. - Мы с тобой очень много разговаривали, общались по видеосвязи, переписывались. Именно из наших с тобой бесед я понял, что нужно, чтобы закончить мой аппарат. Это ты мне помогла, Твайлайт. Ты дала мне надежду и поддерживала мои жизненные силы. Спасибо тебе огромное.       И вот так мы и подходим к завершающей части. Я сумел создать идеальный чертеж, которым бы и дочь, не сомневаюсь, гордилась, а потом собрал аппарат для перемещения между измерения. И у меня, как вы сами убедились, как убедились все в этом городе, получилось. Да, эта гигантская воронка в небе, туман, ветер и летающие твари, в том числе тот здоровенный кальмар с синими глазами - все это моих рук дело. Я виноват в том, что произошло с этим городом. Я хотел открыть портал в то измерение и войти в него, чтобы разыскать дочь, но получилось не совсем так, как я планировал. Все вышло из-под моего контроля. Я не собирался создавать такой огромный портал в небе.       Профессор помолчал еще несколько секунд.       - Почему в Кантерлоте, а не в Мейнхеттене, спросите вы? Да потому что я боялся подвергнуть свой город риску. А я предполагал наличие риска. Правда, не рассчитал с масштабами беды. Ну и, наверное, хотел познакомить Вормхол с Твайлайт. Вы бы, я думаю, нашли общий язык.       И опять эта грустная, можно сказать, тяжелая улыбка. Она, как печать, отразилась на лице этого мужчины, только что, впервые за три года, раскрывшего кому-то правду. Но, стоит отметить, в тот самый момент, когда скрывать ее уже не было никакой возможности.       Твайлайт Спаркл, невольно, помогла собрать профессору аппарат. Без ее опыта у него бы не вышло ничего.       - Что же, на этом, пожалуй, я завершу свой рассказ. Все, что мог, я вам уже сказал, да, - тяжелый вздох. - Вы вправе винить меня, вправе осуждать. Я подверг весь город и, возможно, весь мир смертельному риску. Я не знаю, что там, по ту сторону портала, но, уверен, что ничего хорошего.       В этом профессор прав на все сто. Мы были в том мире. Песок, камни, смерть. Огромная пустошь под мрачными красными небесами.       За окном, тем временем, стало гораздо спокойнее. Это уже не ливень, а обычный весенний дождь. Скоро и он пройдет.       - Я готов нести ответственность за все, что натворил, - сказала профессор Маунт. - Если вы прямо сейчас вызовите полицию, я не буду сопротивляться. Все, хватит с меня. Я устал.       Я подумал, что мужчина сейчас расплачется, но он, с большим трудом, сдержал-таки слезы. Хотя, мог бы и не сдерживаться. Мы бы поняли его.       Следующие пару минут длилось молчание. Никто не проронил ни единого слова. Никто не знал, что сказать. Взглядом профессор дал понять, что мы можем начать задавать вопросы, однако никто не стал. Во время рассказа у всех, в том числе и у меня, возникло немало вопросов, которые хотелось задать, но сейчас все встало на свои места, фигура из мозаики сложилась целиком, практически не оставив белых пятен.       Наконец, Твайлайт Спаркл прервала молчание:       - Мне жаль, что это случилось с вашей дочерью. Нам жаль, нам всем.       Профессор ожидал осуждения и гнева. Но не получил их. Все, что он нам рассказал, было встречено с пониманием. Мы бы могли быть злы на него, имели полное право. Но переполнившие чувства были другими. Я не мог осуждать профессора. На его месте любой поступил бы точно также. Что, если бы на месте дочери Маунта оказалась Сансет Шиммер? Как бы я поступил, исчезни она в портале? Я знаю ответ. Я бы рискнул всем миром, нет, всей вселенной, только чтобы иметь хотя бы призрачную надежду отыскать ее. Каждый из нас восьмерых сделал бы тоже самое ради близкого. И в праве ли мы осуждать профессора? Тем более, что он ничего такого не хотел. Он такая же жертва, как и мы все. Как и весь этот город.       Неожиданно, Твайлайт поднялась со своего места и, подойдя к профессору, обняла его. Для Эмметта это стало полной неожиданностью. Он встал.       - Все в порядке, - успокаивающим тоном произнесла Спаркл. - Все будет хорошо. Все самое худшее уже позади.       Вот тут слезы, которые Маунт сдерживал все это время изо всех сил, полились из глаз. Он уже не мог остановиться, не должен был. Пускай даст волю эмоциям.       - Отпустите свою дочь.       Профессор кивнул. Перестал плакать и вытер рукавом рубашки глаза. А потом отстранился от Твайлайт.       - Мы вас не осуждаем, - добавила Сансет Шиммер. - Вы не виноваты в том, что случилось. Вы ведь не могли знать, что случиться. Вами двигали только положительные побуждения.       - Я согласна с ней, - произнесла Рэрити. - Вы хотели вернуть дочь.       Профессор уперся локтями в спинку кресла, за которым сидел. Его лица вновь коснулась слабая улыбка. Мне показалось, что в ней была не только грусть. Но и что-то еще. Возможно, тень надежды. Нет, не надежды вернуть дочь. Надежды начать жизнь с чистого листа и начать вновь радоваться жизни.       - Спасибо вам. Надеюсь, что с вашими близкими все в порядке. Я искренне желаю всем вам только добра.       Девчонки поднялись, одна за другой. Вроде бы, и дождь почти перестал лить. Нам надо выяснить, как наши близкие.       Эпплджек позвонила Макинтошу и выяснила, что дом в порядке. Но вот амбар снес ветер.       - Это не беда! - воскликнула Эпплджек. - Главное, что ты в полном порядке. А амбар мы поставим новый.       - И мы тебе в этом поможем, можешь не сомневаться, - Рейнбоу похлопала по плечу подругу.       Смит и Эпплблум тоже, как выяснилось, в порядке. Когда бабушка перехватила трубку у внучки, послышалось что-то про взрывы, порчу имущества и Трикси Луламун.       Рейнбоу, в свою очередь, позвонила своим родителям. С ними, к счастью, все тоже в порядке.       Флаттершай позвонила родителям и старшему брату. Да, тому самому, что норовил толкнуть мне какой-либо товар всякий раз, когда я появлялся в торговом центре. Ни родители, ни Зефир Бриз не пострадали. Родители Пинки и Мод тоже в полном порядке. Аналогично и родные Рэрити. Для нас всех это стало огромнейшим облегчением.       Твайлайт позвонила Найт Лайту и Велвет. Оказалось, что они были заблокированы все это время в своем туристическом агентстве в компании с двумя незнакомцами, мужчиной и женщиной. Которые, впрочем, уже перестали быть незнакомцами. И, судя по голосу Велвет, у них там все более-менее в порядке.       - И мы в порядке, мам, - ответила Твайлайт. - Да, и Йозуа тоже.       В относительном порядке, я бы сказал. Все-таки, тело болит после падения. И, наверное, будет болеть еще какое-то время. К счастью, обошлось без серьезных травм и повреждений.       Когда мы вышли на крыльцо, все, в том числе и профессор Маунт, дождь еще лил, но уже очень слабый.       - Пусть льет дождь, - прошептал я, взяв Сансет Шиммер за руку.       - Что вы теперь будете делать? - спросила Эпплджек у Маунта. - Вернетесь в Мейнхеттен.       - Пока да, - ответил мужчина. - А потом, наверное, переберусь куда-нибудь на север. Туда, где тихо, спокойно. Я смогу обдумать все. Может быть, удастся начать новую жизнь.       - У вас все получится, - подбодрила Рэрити.       - Спасибо.       Мы постояли минут десять, любуясь видом города, освобожденного от черного тумана и летучих монстров. Как же красив этот чудесный город. Его пригород, жилые кварталы, школы. Бутики, магазины, рестораны, кинотеатры, торговые центры. Небоскребы Кантерлот-Сити, широкие улицы. И мы едва не потеряли все это. После того, что произошло, я еще сильнее полюбил этот город. Он стал мне еще родней, если такое, в принципе, может быть.       После расставания с профессором мы первым делом решили направиться в Школу Кантерлота. Узнать, как наши друзья, как Спайк. Послушать, как они проводили время, что делали. А уже после разойтись по домам, чтобы встретиться с родными. Я бы очень хотел вернуться в наш дом и, для начала, принять ванну.       Я взял Сансет за руку и остановил ее. Дождался, пока девчонки, разговаривая, отойдут на расстояние. А потом поцеловал Сансет Шиммер, вложив в этот поцелуй всю свою любовь к ней.       Мои крылья исчезли и я снова стал самым обычным парнем.       - Твои крылья, - прошептала Сансет, прижав меня к себе. - Их нет.       - С крыльями или без, но я обычный старшеклассник и хочу им быть.       - Боюсь, что с нами твоя жизнь вряд ли будет обычной, - девушка улыбнулась.       - Я только рад этому. Обычный парень в центре необычных приключений. Это ли не круто?       - Ну, вы идете? - послышался голос Рейнбоу Дэш.       Сансет взяла меня за руку. Мы догнали наших друзей и продолжили путь к Школе Кантерлота.