инъекция тебя

Ода хорошо знает таких, как Рюноске. Спрятанные так глубоко, как только можно, страхи. Закаменелое в груди сердце, бьющееся по инерции. Темные провалы вместо глаз, в которых видно ее душу — такую же одинокую и мрачную, умирающую каждую секунду, как и она сама. Рюноске — холодная война. Рюноске — яд, введенный внутривенно. И Ода не знает, почему каждый чертов раз пускает ее. — Можно войти? — Рюноске со слегка дрожащими плечами и грустными глазами оказывается у его порога по какому-то расписанию, которое знает только она. — Конечно, заходи, — Ода почему-то впускает ее к себе (в дом, в голову, в сердце, в душу). — Спасибо. Рюноске греет тонкие и белые, почти полупрозрачные, руки о бока красной чашки с бордовыми цветами. О чем он думал, когда мысленно определил эту чашку — как ее? Уж явно не о том, что своими цветами может напоминать кровь. Ода задумчиво мешает ложкой уже остывший чай, не отводя взгляд от Рюноске. — И почему же ты здесь? — решается все же спросить ее он. — Дазай-сан. И ее ответ, на самом деле, все объясняет.