***
Томность тихого вечера, где только листья на деревьях почти невидимо колыхались от прикосновения прохладного ветерка с запада, нарушалась живым движением в резиденции Хокаге. Яркие огни, топот и бурные разговоры выделяли это место среди спящей Конохи. Сегодняшнее событие встрепенуло даже самых ленивых шиноби. Одно было ясно всем — у вторжения была цель: убить сестёр Хьюга, а заодно и детей Наруто Узумаки. Такой протест неизвестных людей из опознанной деревни обеспокоил всех. Простые шиноби уже были не против перенести инаугурацию Наруто, чтобы не произошло чего похуже. Такие раздумья начались после разговора Какаши Хатаке и Цунаде. Кто-то подслушал предположение, что нападение перед вступлением Наруто на пост Хокаге далеко не случайно. И пошла молва. Поэтому особое собрание прошло уже вечером, под охраной ответственных джонинов.***
Наруто чувствовал себя ужасно, готовый биться о стену от незнания и бессилия. На сегодняшнее утро его в качестве неожиданного сюрприза пригласил в гости четвёртый Райкаге — Эй. Предполагая, что где-то там будет и Осьминог, который приготовит что-то эффектное, Наруто поспешил на внеплановую встречу. Он успел предупредить только Какаши, перед тем как уйти. Но когда он почти добрался до дома Эя, сердце заколотилось, как у гончей собаки. Курама тоже ощутил опасность, исходящую от Конохи. Так что, «поцеловав дверь», Наруто с тысячью извинений ринулся обратно, но, когда прибыл, уже посеялась суматоха. Первый шиноби, который попался ему на глаза, сказал, что что-то случилось близ восточных ворот. И были даже раненые. Его осенило: Хината с детьми должны пойти на пикник именно в лес от восточных ворот. Он понял, куда нужно идти. Когда Наруто пришёл в госпиталь, все были на взводе, но пытались это не показывать и велели ждать. Ходя от одной стены к другой, он ругал сам себя, что не остался в деревне. Его тронула за плечо твёрдая рука. Это была Сакура. Хоть она и выглядела как всегда, но перевязанная рука, которую она попыталась спрятать, спровоцировала серию вопросов. Ответы о самом событии оказались размытыми, но то, что жена и дети целы и невредимы, уже успокоило его. Сакура отвела Наруто в палату Ханаби, где сидела и уставшая Хината. Ему так и хотелось поднять её на руки и прижать к себе настолько крепко, чтобы почувствовать: с ней действительно всё в порядке. Глаза Хинаты слипались, и Наруто почти беззвучно подошёл к ней. От пребывания рядом с Ханаби и Хинатой Курама знатно разволновался: «Рядом с ними чакра, от которой веет опасностью». После предупреждения друга Наруто захотел выяснить всё от и до. Сочувствующая улыбка смогла сдвинуть Хинату с места, и она согласилась уйти домой отдохнуть. Сакура же отчего-то вздёрнула брови, провожая их. Наруто позаботился, чтобы Хината всё же дошла до постели и легла спать. Мало ли снова уйдёт к сестре. Узнав, что дети в клане Хьюга с дедом, Наруто решил повременить с приходом домой. Он знал: там их уже напоили успокаивающим чаем, и они сладко спали под присмотром кучи народа. Хоть Наруто и старался войти в помещение, в котором созвали экстренное собрание, как можно спокойнее, получилось всё совсем наоборот. Он ввалился в комнату, с треском распахнув дверь. Внутри уже находились Какаши и Цунаде. Последняя напряжённо сидела на небольшом диване, а Хатаке стоял рядом, сложив руки на груди. — Наруто, ты не мог бы потише объявлять о своём прибытии! — нахмурилась Цунаде. — Какаши-сенсей, бабуля Цунаде, объясните вы мне наконец, что здесь происходит! Я как сумасшедший ношусь и внятного рассказа ни от кого не услышал! Что это такое! — Не кричи, Наруто. Мы сейчас всё обсудим и решим, что делать. — Присядь, неугомонный! Выпей воды, — кивнула Цунаде на графин с кристально чистой водой. Наруто осушил пару стаканов и плюхнулся на стул в противоположной стороне от дивана. Хоть дверь держалась из последних усилий креплений, но Шикамару без труда смог пройти в комнату, аккуратно сдвинув её, и вернул на место. — Прошу прощения, надеюсь, я не опоздал. — Нара лениво подошёл ко всем, держа руки в карманах. — Нет, мы ждём ещё кое-кого. — Какаши выразительно посмотрел на окно. — Шикамару, а кто должен прийти? — прошептал Наруто, придвинувшись к нему. — Узнаешь, — шепнул в ответ Нара. Облака разошлись, и луна обнажилась, осветив деревню. Наруто кожей прочувствовал приближение до боли знакомой энергии и, прикрыв глаза, улыбнулся. Окно уже было открыто. Доля секунды — и на узком подоконнике уже на корточках сидела фигура в чёрном. — Саске-кун, ты пришёл. Теперь все в сборе. — Какаши удовлетворённо повернулся к Цунаде и кивнул. Правой рукой в потёртой перчатке тёмный гость сдвинул капюшон и скромно поклонился присутствующим. — Укладывал дочь спать. Не каждый день удаётся это сделать, — потупив взгляд, пояснил Саске. — Всё в порядке. Всем нам сейчас не до таких сборов. Но кому-то не сидится на месте, — фыркнула Цунаде. — Обязательно нужно сделать что-то отвратительное в преддверии посвящения. Такое важное событие не оставляет равнодушным каждого гадкого преступника… — Спасибо, Цунаде-сама, мы все тоже расстроены. Итак, все, кроме Наруто, в курсе. Шикамару, разъясни ситуацию подробно. Нара по факту энергично доложил, как всё обстояло: как появились преступники, что делали, что говорили, как сражались, какие потери понесли они и шиноби, предполагая Ханаби, Тен-Тен, Сакуру, Хинату и Саске. Учиха усмехнулся. — По сути, никто из других шиноби, которые пришли на помощь, не пострадал. Их не трогали. Значит, целью были более значимые жители Конохи, — заключил Шикамару, предоставляя слово другим. Ещё на середине доклада Наруто вскочил на ноги и крепко сжал кулаки. По его лицу поползли гневные морщины. — Да как они посмели! — воскликнул он. — Какой смысл нападать на детей и женщин! — Там были совсем не простые женщины, а известные куноичи Конохи, — поправила его Цунаде. — К тому же им пришлось какое-то время отбиваться самим, пока Саске-кун не пришёл, да? — обратился Какаши к молчаливому Учихе. — У них была точная цель. Я говорил с Сакурой об этом. Они напали так, будто ждали увидеть именно этих людей, — хмуря брови, сказал Саске. — Мне кажется, цель этого нападения была другая. Но под руку очень выгодно попались сёстры Хьюга, преемница госпожи Цунаде и влиятельная куноичи Скрытого Листа. Возможно, это совпадение, — предположил Шикамару. — Как я понял, нападавшие угрожали именно сёстрам Хьюга. Раны Ханаби Хьюги тому пример. Их хотели убить. — Какаши проследил за реакцией Наруто. Тот вспыхнул от злости: — Тогда это точно те люди, которые хотят украсть Бьякуган! Давайте ответим, мы же знаем, кто промышлял таким раньше! — Узумаки, успокойся! — пригрозила Цунаде. Шикамару положил ему на плечо руку и понимающе кивнул. Наруто сбавил тон и расслабился. — Какаши-сан прав. Они хотели убить Хьюг, но не могли знать, что они будут там. Значит, это совпадение, что преступники вышли на них, — им просто-напросто повезло. Все, включая Наруто, взглянули на вынесшего вердикт Шикамару. — Согласен. Но факт, что их хотели убить, отменяет предположение Наруто, — вступил Саске. Наруто непонимающе уставился на него. — Глаза. По твоему сценарию преступникам нужны были живые Хьюги, чтобы потом вырезать глаза. На месте никто бы не стал этого промышлять, — усиало пояснила Цунаде. — К тому же, по словам Саске, Хинаты и Сакуры, у нападавших главарь был с Тенсейганом. Это всё в корне меняет. — И усложняет нам жизнь, — продолжил Какаши. — Что забыл владелец этого додзюцу в окрестностях Конохи и, тем более, охотясь при этом на Хьюга? Саске выступил вперёд, сказав: — Энергия Ооцуцуки всегда присутствует в той или иной степени. Но в последние несколько лет стали появляться всплески. Даже после случая с Луной. Но приблизиться к местам скопления этой энергии я не мог. — Барьеры? — не удержался Наруто. — Судя по всему, да. Причём они расставлены особым способом. К Стране Железа вообще не подобраться. Некоторые я разрушал, но меня не покидало чувство, что кто-то идёт по моим следам и восстанавливает их. — В твоих докладах было сказано меньше… — Какаши устремил на него осуждающий взгля. — Хотел поверить точно… Тем более я собирался поздравить Наруто с постом Хокаге и… Саске смутился и резко повернул голову к окну. — О-оу, Саске-е-е, проказник. Я ждал этого. Наруто заулыбался непринуждённой яркой улыбкой, которая хоть и не источала видимый свет, но несла тепло. — Хм, итак, что у нас есть, — прервал типичную сцену каждой хорошо заканчивающейся истории Шикамару. — Появившиеся люди могут быть и не шиноби, обладая при этом силой Тенсейгана и незаурядными способностями. Имеют в качества предполагаемого повода убийство членов клана Хьюга. — Теперь главный вопрос: зачем? — От скопления разных дум Цунаде теперь действительно выглядела на свой возраст. — Саске-кун, мы все хотели бы услышать твою версию, — неожиданно обратился к нему Какаши, привлекая внимание всех присутствующих. — Бушующая энергия подсказала, где происходит сражение. Я сразу узнал чакру Сакуры и Сарады и помчался туда. Но по пути понял, что там уже много людей, особенно с новой для меня чакрой. Заставил меня задуматься след энергии Ооцуцуки… Я успел вовремя… Да. У того парня с Тенсейганом хороший удар, тяжёлый. Но он быстро изматывается, как я понял. Хоть его угрозы могут быстро стать явью. Действительно опасный соперник, но двое или трое опытных шиноби могут попытаться утомить его. «Пусть я умру, но заберу тебя с собой», — сказал он. В нём была ярость. Его ограниченная сила не дала убить меня. Но, увидев Шары Истины, я точно удивился. — Какого чёрта! Когда вы говорите про этого сумасшедшего, то я представляю Тонери Ооцуцуки. Этого не может быть. Он обещал! — возмутился Наруто. — Там был не он. Сакуре то же самое сказала Хината. Кто-то другой завладел силой Тенсейгана. — А инцидент между обладателем Тенсейгана и Хинатой? Он опустился не колени перед ней? — Цунаде смотрела только на Саске, ожидая ответа. — Выглядело это как неожиданность для него самого. Хинату вознаградили особым знанием, ведь так, Наруто? — Да. Понимание Ооцуцуки и Тенсейгана. Она вроде как может обращаться к владельцам. Но Хината не использовала эту силу после Тонери, поэтому особо в ней не разбиралась. Думаю, она сама ничего не поняла. — Значит, Хината на секунду стала контролировать Тенсейган того парня? — Шикамару такое явление сильно заинтересовало. Дверь медленно заскрипела. Показалось лицо Шизуне и виноватый изгиб её губ. С ней был неожиданный, но немаловажный человек в Конохе, который как раз мог ответить на многие вопросы. — Не совсем. Она заглянула в его суть, только ослабив действие Тенсейгана, — на ходу ответил Хиаши Хьюга, не успев поприветствовать хотя бы взглядом присутствующих. — Хиаши-сама, как дети? Где они? — вновь встрепенулся Наруто. — Они в безопасности. Спят. За ними смотрит Нацу. И я поставил охрану на всякий случай. — Фух, отлично. Хинате нужен отдых, поэтому я их не забрал. — Знаю, мне сказали в больнице, что ты увёл дочь отдыхать. Хиаши будто собирался с мыслями несколько секунд, перед тем как отчеканить: — Это дело клана Хьюга! Мы несём ответственность, что подвергли опасности жителей Конохи! — Что вы говорите, Хиаши? Никто из клана не виноват. Наоборот, на вас ведётся охота, — сочувственно обратилась к нему Цунаде. — Дело даже не в Бьякугане. Сама кровь Хьюга мешает клану Ооцуцуки, и они решили истребить нас. Мы чем-то разозлили их и… — Хиаши-сама… — попытался перебить его Какаши. — Отец. Хватит. Не надо. Всему есть своё объяснение. Не вините себя! — Наруто вцепился в плечи Хиаши и опустил голову. — А о чём мне думать ещё? Мои дочери в смертельной опасности, и внуки тоже! Если б там был я, не сомневаюсь, что оказался бы для них самой первой мишенью. Хиаши был настолько изнеможён и расстроен, что полностью взял на себя вину за случившееся. Хьюга были близкими родственниками Ооцуцуки из-за традиции сохранять чистоту крови и жениться только на людях клана. Поэтому появление Тенсейгана означало для него кару. — Лучше бы вы подумали, откуда мог взяться Тенсейган, если Тонери Ооцуцуки теперь недоступна эта способность, а он-то был последним из побочной ветви, — стал провоцировать Хиаши Саске. — Саске, никакого уважения, — пробубнил Шикамару. — Это действительно хороший вопрос. У меня два варианта: первый — главная ветвь также давно освоила Тенсейган, второй — кто-то из Ооцуцуки принудительно изучил эту способность. Как докладывали мои шиноби: использующий Тенсейган был почти на грани, а потом вообще сидел на коленях перед Хинатой. Если дочка повредила его способность, и так ослабленную, тогда следует склоняться ко второму варианту. — Хорошо, что вы не только себя вините, но и помогли нам приблизиться к истине. Какаши говорил по факту, не стремясь кого-то задеть, поэтому его тон казался безразличным. Хиаши почти незаметно нахмурил брови. Шикамару вновь вмешался в неловкую ситуацию, слегка кашлянув, и вынес на обсуждение насущную проблему: как предвидеть опасность со стороны парня с Тенсейганом и его друзей и организовать посвящение в Хокаге. — Стоит подумать, как распределить отряды шиноби в настоящей ситуации, выставить посты для охраны территории… — Несколько я помню, Ханаби должна была обеспечить безопасность на мероприятии, — прервал его Хиаши. — Да, но она в госпитале, поэтому это снова сделаю я. — Господа, позвольте мне вместо дочери заняться защитой. Шиноби будет гораздо больше, но я постараюсь. Если этот нахал прибудет снова, то мы дадим ему бой! Хиаши предстал всем как отважный воин, который идёт в самую гущу бойни. Наруто решился остудить его ещё раз: — Хиаши-сама, вы нужны дочери, останетесь с ней. И Хината точно будет не рада, если узнает, что мы на вас столько дел навалили. — Всё правда в порядке. — Похлопав Наруто ниже плеча, Хиаши поймал его взгляд и со всей серьёзностью сказал: — Уверен, что Ханаби и Хината расстроятся, если я сдамся и не продолжу исполнять наши обязанности как самого сильного клана в Конохе. Такой уж мы клан! Никто не посмел возразить. На том и решили: Хиаши возглавит распределение и контроль отрядов шиноби. После этого Саске накинул плащ и, развернувшись ко всем спиной, напоследок сказал: — Это не простой противник, поэтому я буду патрулировать всю деревню. Такова и моя работа… Он поспешил скрыться за окном, и только Наруто знал, что тот не мог без стеснения говорить о преданности Конохе, поэтому и отвернулся. Улыбка не сходила с лица Узумаки ещё какое-то время.***
Неприятное чувство снова сковало Неджи. Он уже лежал вот так после проигрыша. Хоть это было так давно, но осознание беспомощности и знание, что ты слабее кого-то, угнетало до сих пор. «В тот раз Наруто, в этот раз Хината… Нет. Я сам виноват. Мне был известен предел — так зачем старался выжать себя полностью?» — собственный голос повторял одно и то же. Он уничтожал самого себя и в то же время пытался обвинить кого-то. Почему же время активации Тенсейгана не увеличилось за всё время тренировок? Каких-то секунд недостаточно. Время играло злую шутку: оставались сутки до настоящего вторжения, поэтому некогда тренироваться. Неджи пытался звать Тонери, чтобы тот подсказал ему, как усовершенствовать Тенсейган. Но ответа так и не последовало. Нельзя ждать помощи — следует всё делать самому. Как всегда… Теперь его только тревожила новая способность Хинаты. Если она не остановила его, то точно прервала его концентрацию, и он потерял всё. Так что Неджи сделал вывод, что подходить к ней опасно. Каждая мышца на лице сжалась от недовольства своим же решением. Тогда он наконец понял, что мог двигаться. Всё тело оказалось тяжёлым. Жар мучил его всё это время, но он не думал, что и вправду горел. — Неджи-сан, ты проснулся! — воскликнул торжествующий голос. — Я уж думал, что ты так и пролежишь ещё сутки-другие. — Иори… — Он осмотрел сидящую почти вплотную фигуру. Как только их взгляды встретились, Неджи поспешил отвести глаза. — Не всё потеряно, раз узнаёшь. Когда ты ушёл из процедурной, все заволновались. Заглянули к тебе, а ты валяешься в бреду от жара. А от компрессов есть толк… — Всплеск воды — и прохлада растеклась по лбу, побеждая пылающее сопротивление организма. С каждой секундой Неджи отпускало отвращение к самому себе. Он старался дышать глубоко, чтобы настроиться на сою главную цель. — Может, воды? — Худощавые руки с короткими пальцами поднесли стакан к его лицу. Иори помог справиться с неосознаваемой жаждой. И когда Неджи сел, опёршись спиной о подушку и опустошив стакан залпом, разум прояснился до конца. — Долго я в таком положении? — Полдня. Господин Кенцо сделал тебе инъекцию, и ты уснул. Шизуко не приходила, но спрашивала. — А при чём здесь она? — Ну-у-у, вдруг ты спросишь, — смутился Иори. — Зря понадеялся на свои силы. Даже быстро восстановиться не могу после сражения. — Всё-таки тебе нужно было больше тренировок. Год-другой — и ты мог полностью овладеть Тенсейганом. Точно-точно! Иори в этот момент стал похож на виновного в страшном проступке, который обдумывал план по возвращению доброго имени. Неджи тронул за плечо беспокойного товарища, чтобы вернуть из неестественного состояния. — Тебе не за что оправдываться. Здесь только моего упорства не хватило. Вот и всё. — На идеальное подчинение способностей чакры всегда уходит много времени… — Не всегда. Я знаю таких невероятных людей. И сам был таким. В тринадцать лет мог использовать технику Шестьдесят Четыре Ладони Небес. Неджи наигранно рассмеялся. Со стороны это выглядело, будто он сошёл с ума. Но через минуту смех стих, и его лицо стало необычайно спокойным. Взгляд упал на дрожащие руки, и ни одна морщинка на лице не посмела разгладиться. — Я в порядке, просто ненавижу это чувство беспомощности… — всё же произнёс Неджи. — Чакра Ооцуцуки слишком тяжёлая. Ты хотя бы не умер в первый месяц после операции и капельниц, — прошептав, приблизился к нему Иори. — Ни у кого не было такого шанса выжить. А ты вон какой здоровый! Неджи понимал, что Иори и правда ему сочувствовал и пытался поддержать. С первого дня его пребывания среди этой группы никто так не переживал о его чувствах. Только Шизуко стала вести себя как настоящий товарищ спустя какое-то время. Иори трудно показывать это перед Кенцо, Тору и Рэйденом — они настоящие хладнокровные ниндзя. Неджи старался держаться так же равнодушно к переживаниям и спонтанным эмоциям и желаниям. Стать воином, который желал расквитаться за одинокое детство, когда никто не мог на него посмотреть как на члена клана Хьюга, — он преследовал эту цель. Неджи непременно выполнит план, чтобы доказать, кто сильнее. Докажет всему клану Хьюга и всей Деревне Скрытого Листа. Завтра он непременно не посмеет попасть под влияние Хинаты. Ни за что! Но детская улыбка Иори, дружеские издёвки Шизуко и её поучения приводили его в замешательство. Счастье приносило и простая повседневная жизнь, настолько обыденные моменты, что, участвуя в них, ты словно просыпаешься от долгого мучительного сна. Когда к Неджи приходили такие мысли, ему становилось страшно от самого себя, от немедленной готовности сбежать куда глаза глядят. Только крепкая пощёчина возвращала его обратно. Так он и сделал сейчас. — Мы выполним план и после этого обеспечим себе свободу от чужих мнений и предрассудков! Я обещаю! Иори сначала удивился, но мягкая улыбка и кивок говорили о понимании. — Мы вместе исполним предназначение, — подчеркнул он слово «мы». — Вчера меня там не было, но завтра я тебя поддержу… — Не только ты — мы все тебя поддержим, Неджи-кун! — знакомый проникновенный голос заполнил комнату. На пороге появились Кенцо и Рэйден, которого Неджи заметил не сразу, будто он прятался за господином. «Как можно не заметить такого здорового парня? Логика Рэйдена иной раз уходит вдаль, не оглядываясь», — иронично заметил он, пока не увидел причину пряток Рэйдена. Лучше бы это была новая бандана в цветочек, чем отсутствие части руки. — Твоя рука… — Он растерянно посмотрел на восстановленную конечность Рэйдена. — Как видишь, пришлось попотеть сначала господину Анако, а потом мне. Всю ночь сшивал. В предыдущий раз два пальца так же пришивал себе. У моих нитей чакры особая способность, не забывай. Меня сложно уложить, чтобы я не поднялся, — рассмеялся Рэйден. — Хотя выпад Учихи был хорош. — Да уж… Прости. — Совесть так просто не отпускала Неджи. — За что? — Что не помог. Саске — сильный противник. Даже несмотря на общее знание его способностей, можно очень удивиться во время боя. Здесь он точно виноват. Как минимум эта грызущая мысль появилась у Неджи. Следовало сделать секундный анализ ситуации и помешать Саске сделать то, что ощущалось от его чакры. Молниеносный рывок от Неджи мог спасти руку Рэйдену. Но он этого не сделал. Если б не специфичная форма чакры Рэйдена и его знания в медицине, то всё могло бы кончиться неспособностью талантливого участника к боевым действиям. Но Рэйден, как ни странно, выглядел абсолютно спокойным, даже на удивление расслабленным. Неджи сразу пришла мысль о чрезмерном количестве обезболивающих внутри здоровяка. — Я убедился. Так что забудь. Сам нарвался. Хотелось испытать его. — Ты всегда так делаешь! Хочется острых ощущений? Это всегда заканчивается твоими жуткими ранами! — оживился Иори. — Что ты об этом знаешь? Я, в отличие от тебя, выкладываюсь по полной, хоть и рискую, — провоцируя его, поумничал Рэйден. — Но-но, хватит! Это вам не театральная сцена, актёры-недоучки! После вступления в разговор Кенцо атмосфера в комнате стала слишком формальной и даже напряжённой. — Нам стоит думать о завтрашнем выходе, а не о всяких глупостях. Все в боевой форме — и это главное! Когда мы завершим дело, то будем иметь что душе угодно, я гарантирую! И, конечно же, всё это для Неджи-куна… На последней фразе Неджи смутил тон Кенцо, — он стал слишком мягким и нёс чувство, похожее на сочувствие. Его не смущало, что цель тайного учёного Анако совпадала с собственной. Все свои доли подозрения всегда разбивала в прах только одна мысль: «Возможно, это судьба!» Об этом Неджи старался не думать, так как не мог найти каких-то подводных камней. — Такого не повторится… Это был позор… — до глупости правдивые слова вырвались у Неджи. Иори пытался подхватить его, когда он стал решительно подниматься с кровати. Пронзительного взгляда оказалось достаточно, чтобы добродушный товарищ оставался на месте. — Такое и не обсуждается. Тебе отведена важнейшая роль. Коноха должна знать, кого нужно бояться, — привычный самоуверенный до неприличия тон вернулся к Кенцо. — Кстати о позоре… Что там произошло между тобой и младшей дочерью главы клана Хьюга? — Она… — раздумывая, говорить правду или нет, тянул Неджи. — Она в последний момент использовала неизвестную мне способность. Но я заметил, что делала это Хината Хьюга неосознанно — скорее, такое случилось неожиданно не только для меня. — Вот как. Хм. И что ты с ней сделаешь в следующий раз? Невесомая ухмылка преобразила лицо Кенцо. — Думаю, что обездвижу её до того момента, как она захочет дотронуться до меня. Молниеносный и уверенный ответ удовлетворил Анако — он спокойно развернулся к выходу. — Больше информации. Если девчонка владеет знаниями о Тенсейгане, то они должны быть у нас. Вернее, у тебя… — бросил Кенцо, перед тем как покинуть общество Неджи и Иори. Рэйдену не нужно было лишних слов. Он сдержанно кивнул и присоединился к своему господину. Когда их шаги стихли, Иори облегчённо вздохнул. — Если Кенцо злится, то Рэйден сразу становится покорной собакой. Нельзя же быть настолько благодарным… — Брось, Иори. Тебя же тоже спасли когда-то, да и меня. Если в группе нет авторитетного человека, то она будет неслаженной и неорганизованной. — Не соглашусь, но не стану пояснять. Сам поймёшь. — Иори поднёс к губам палец.***
«Приоткрытая дверь. Какая удача. Теперь только стоит прислушаться»,— пристроился Тору к стене недалеко от комнаты, где собрались почти все жители подземного убежища. Объект долгих исследований вчера потерпел поражение. Хоть Кенцо и разочарован, но, слушая, как он говорит с Неджи внутри, Тору не удивился наигранности командира. Возле Неджи бегали последние несколько лет. Чуть ли не каждый час проверяли его самочувствие, а почти ежедневные тренировки, которые могли отложиться только по недееспособности самого Хьюги, заставляли встрепенуться и выложиться и Тору, и Рэйдена, и Иори. Шизуко в последнее время даже поддавалась. Попытки начать диалог на эту тему с ней заканчивались плохо — вернее, даже не начинались. Она просто игнорировала это: уходила, меняла тему разговора или же притворялась, что её ждёт очень важное дело и они поговорят позже. Но этого «позже» не наступало. Такие изменения в сестре очень не нравились Тору. Причём он подозревал, кто оказал на неё влияние. Но как? Нежди Хьюга… Тору с самого начала относился к нему подозрительно. Хотя его умения и навык в боевом ремесле немного впечатлили, поэтому Кикути немного расслабился и постарался довериться чутью Анако. Получилось всё не так, как он думал. Неджи непостоянен, поэтому миссия в Конохе пройдёт как на иголках, а Шизуко и вовсе отвернулась от него, родного брата. — «Тебе отведена важнейшая роль» — какая же лесть, господин Анако! — высказался Тору с нотой иронии. Разговоры Неджи о его плане действий со старшей Хьюгой даже рассмешил его. «Как он может так говорить, когда не может уловить черту своего бессилия над подчинением Тенсейгана? Не понимать, в какой момент можешь сойти с ума. Бред. Полный бред», — негодование захватило бы его, если б не вышедший из комнаты Кенцо, а за ним — Рэйден. Тору предположил, что Анако после посещения «больного» продолжит путь в хранилище, где пополнит запас реагентов для окончательной проверки, чтобы успеть перед завтрашним выходом. Поэтому встал на ту сторону, где он точно пройдёт. — Тору, неожиданно! Я думал, ты беседуешь с Шизуко, — приветливо начал Кенцо. — Как раз собирался… — Уж постарайся убедить эту негодяйку, что у нас есть обязанности и она должна их выполнять. Когда Анако говорил о Шизуко, то его брови сдвигались сами по себе, будто упоминание о ней было запускающим механизмом его недовольства. — Скажу, как минимум попытаюсь. Можно ли вас спросить о завтрашней миссии? — Давай. — Вы правда рассчитываете на Неджи даже после последних событий? — Эй, хватит не доверять парню! — вступился Рэйден. — Он сделает, как надо. Выложится. Даже если истечёт кровью! — Вот это как раз нам и не нужно. Тенсейган испортил его здоровье, он не может его поддерживать осознанно долгое время! Это однозначно провал! — чуть не сорвался на крик Тору, но быстро остыл. — Я знаю. Когда он потеряет контроль, вступит в игру моя печать Подчинения, — ответил Кенцо абсолютно спокойно, будто это очевидный план. — Но нужен полный контроль, при этом управляющий должен находиться недалеко… — Перестань истерить, Тору! Хоть делаешь это почти без явных эмоций, но твой крик выдаёт тебя! Или ты не веришь в силу печати? Вопрос, на который был только один ответ, обрушил цель Тору — пересмотреть план. — Конечно нет, Кенцо-сама. — Вот и славно. Жду возвращения уже преданной Шизуко! Кстати, скажу перед выходом, кто будет меня охранять, когда начну использование печати. Тору осталось только почтительно поклониться и пропустить Анако, не попытавшись ещё раз. Когда речь зашла о печати Подчинения, Рэйден не просто не выдавил ни одного слова, но и опустил глаза. Хоть тот и последовал за Кенцо, но делал это не с преувеличенным чувством долга, а потому что так надо. Чувства и мысли Рэйден скрывал очень плохо, и его индивидуализм проявлялся ещё с самого начала. Принципы, мотивы, цели — всему он следовал и придерживался. И Тору уважал его за это — самому это было недоступно. Он уже давно забыл, чего желал в юности. Осталась только одна цель — защитить Шизуко как от самой себя, так и от других, хотя крепкую детскую привязанность к сестре давно унесло время. Поэтому Тору даже не мог объяснить, какие чувства испытывал к Шизуко и зачем её следовало контролировать и ограждать от опасности. Так он остался наедине с мыслями в пустом тёмном коридоре, где с перебоями светил огонёк, освещая только малую часть. Он в точности отображал жизнь старшего Кикути. Люди рядом с ним ни в чём не нуждались, а тем, кто не соглашался идти с ним по одному пути, уготована лишь тьма. Тору знал, где будет сестра, — территория близ Страны Рисовых полей. Их убежище как раз находилось недалеко, и суровый климат Страны Железа смягчался, хоть снега иногда превращали тренировку в нечто экстремальное. Но Шизуко всё равно не могла держать здесь питомцев, поэтому и ходила туда, где они жили. Это единственное место, которое ей разрешали посещать часто. «Маленький рай» Шизуко не один раз хотел разрушить Кенцо, поэтому Тору приходилось прямо намекать на важность своей «подруги» в слежке и в наблюдении. Он понимал, что сестра взорвётся, узнав, что теперь её птицы должны быть заперты в клетке глубоко под землёй. Тору даже иной раз завидовал крылатым любимцам Шизуко. Она ни о ком так не заботилась, как о них. Когда ступаешь на землю Страны Рисовых полей, становится тепло с каждым шагом, но прикрытие важнее. Поэтому тёмный плащ до сих пор красовался на Тору. Недалеко показалась роща. Невесомый ветерок трогал волосы на лбу. Ноги несли его с горки прямо к уединённым и наполненным спокойствием ветвистым обитателям местных бескрайних полей. Когда деревья обступили Тору, птичья трель стала приятно раздражать слух. Чтобы почувствовать присутствие Шизуко, не пришлось даже напрягаться — её энергия несла в определённом направлении. На лужайке, куда обратило взор яркое солнце, сидела Шизуко, перебирая что-то в руках. Вокруг то и дело порхали птицы. Некоторые устроились на её голове и плечах. — Если б не мои друзья, то ты бы, как всегда, был неуловим… Тору усмехнулся. Он даже не заметил шпионов сестры, пока шёл к ней. Вот что значит мастер слежки. — Твоя способность удивляет каждый раз, — попытался начать более приветливо Тору, но понял, что провалился, когда Шизуко обернулась к нему. — Не льсти — тебе не идёт. Давай к делу: зачем пришёл? — Резкость в её голосе стала слишком выразительной для повседневного разговора брата и сестры. — Посмотреть, как ты… — Не ври! — одёрнула его Шизуко. — Опять станешь убеждать, чтобы я была верным псом Кенцо! Ведь теперь все якобы засомневались во мне, да? — Да, тут не скроешь. Мне самому интересно: зачем ты так поступаешь? Что изменило твои принципы? — решил перейти к делу Тору, раз добродушный диалог не задался. — Ха, а ты сам подумай. Всё дело в доверии. — Значит, мне ты не доверяешь, а доверяешь какому-то Неджи Хьюге, которого знаешь несколько лет? — вырвалось у Тору, будто из самого тёмного уголка сердца. — Ты о чём вообще? Я не доверяю Кенцо! — неожиданно переключилась Шизуко. — Он приютил нас, как ты можешь нести эту чушь! — Неправда… Ему была выгодна наша сила и то, что мы оказались к тому же бездомными и никому ненужными! А ты разве веришь в его обещания? — с вызовом высказалась Шизуко. Её питомцы беспокойно кружили около них. — Не могу сказать наверняка, но господин Анако уж точно относился к нам лучше, чем дома… — Замолчи! Мне и так снится мама… Тору и не мог представить, что за маской злости и ненависти скрывались грусть и тоска. — Ты так говоришь, будто скучаешь. Что с тобой происходит? — Представь себе! Я была бы счастлива купить маленький домик где-то здесь, в Стране Рисовых полей, и забрать маму. Показать ей, что не всё вертится вокруг выдающихся способностей! — Это глупости, Шизуко. Детские мечты. — Кто ещё из нас ребёнок! Сам наивно веришь в пустые обещания Кенцо и следуешь за ним везде. Если он тебе скажет убить меня, так и сделаешь? Казалось, что бессмысленности в её словах гораздо больше, чем логики. Будто Шизуко на грани, чтобы не сойти с ума. Повисла тишина, Тору не мог выдавить ни слова. У него в мыслях сразу появился ответ: «Смотря какая причина». От него он ужаснулся, боясь представить, что будет, случись такое в реальности. Неужели пришлось бы выбирать между жизнью сестры и уважением талантливого шиноби, который не только признал его, но и мог обеспечить будущее таким же способным ниндзя? — Молчишь, сказать нечего? — сердито огрызнулась Шизуко. Все птицы вспорхнули на деревья. Атмосфера поменялась. Просидев весь неприятный диалог на траве, Шизуко всё-таки поднялась, но продолжала держаться в стороне от Тору. — Такого не случится. Забудь свою гордость. Ты придумала несуществующий заговор и теперь упираешься. Послушай меня! — Откинув лишние думы, Тору вернул уверенность своему тону. — Ты многого не видишь, брат… Восемь лет назад, когда я училась работать с мыслями людей и изменять их, все, кроме Кенцо, предоставили мне свои «головы». Понимаешь? Он сказал, что будет только наблюдателем. Я увидела жизнь всех! Знаю, что испытал Рэйден, Иори, и вспомнила нашу жизнь. А Кенцо? Он с самого начала не доверял мне и нам всем! Что-то из его прошлого мы не должны знать, а копаться внутри нас он может? Как так, объяснишь действия своего неподражаемого наставника? — Шизуко пронзительно взглянула на него, словно пытаясь узнать ответ на мучающие её вопросы. — Перестань, Шизуко! Господин Кенцо делает всё для нас и создаёт почву для таких же способных людей. — Вот, мы даже не считаемся шиноби! Мы — отшельники, какими были всю жизнь! Может быть, я тоже хочу мечтать о становлении куноичи и ходить собирать с подругами травы! — снова вспылила Шизуко. Тору всё это время не мог понять, что же на самом деле злило сестру, но теперь стало понятно. Отсутствие простой жизни: обычные мечты, повседневные заботы, приятные знакомства, круг друзей и семья. Но он понимал, что это невозможно. Сейчас их цель — помогать Кенцо Анако, а свои желания — убрать в долгий ящик и заложить землёй, да поглубже. Но Шизуко явно этого не понимала — у неё другой взгляд, другой голос… — Я не могу ничего тебе обещать. Можно найти удовлетворение и в спасении этого мира. — Так Тору считал всегда, как только переступил порог убежища и поговорил с Кенцо. Он понимал истинное предназначение. — Ты знаешь, — нарушила тишину Шизуко, придя в себя, — когда я смотрела на прошлое Неджи и после следила за Конохой, мне посчастливилось наконец заглянуть в нормальную человеческую жизнь, со всеми взлётами и падениями. В этом не виноват сам Неджи, нет. Просто я поняла, что счастье всё-таки есть. Есть не только обида, ненависть и ссоры, но ещё и прощение, радость, надежда и любовь. Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь, о чём я. Тору просто слушал, пытаясь понять причины и следствие, как делал всегда, но сейчас нужно что-то другое. И он действительно не понял. А Шизуко уходила вглубь леса, опустив голову. — Приду поздно вечером. Завтра буду на задании смирной. В последний раз… — раздались последние слова девушки, перед тем как она скрылась за деревьями. «Что значит “в последний раз”?» — спросил Тору у самого себя и у взволнованной листвы деревьев, которые поймали мимолётный ветер.***
Последние лучи солнца освещали новые многоэтажные дома на горе Хокаге, словно прожекторы поместили за постройками, чтобы подчеркнуть совсем иной вид Деревни Скрытого Листа. Но сумерки уже опустились и сгущались над маленькими домиками старой Конохи. Уже и за окном больницы потемнело, поэтому Хината зажгла свет в палате сестры. Несколько часов, пока она сидела на стуле около койки Ханаби, её не покидал сон. Может быть, его следовало забыть, но стоило ей посмотреть на раненую младшую сестру, как он всплывал перед глазами. Как ни странно, спустя столько лет в сновидении возник погибший старший брат — не сразу, но, узнав Неджи, Хината не думая помчалась к нему. Но всё её стремление спустя годы обнять двоюродного брата и попросить прощения растворилось, как только она почувствовала боль. Причём самую настоящую. Лицо Неджи исказилось в злобной гримасе, а с его руки струилась… кровь. Хината, осознавая, откуда распространялась боль, приложила туда руку. Она рассматривала ладонь, покрытую клейкой красной жидкостью, которая стала заливать глаза, — и тогда с трудом проснулась, вдохнув воздух. Последний взгляд Неджи запомнился ей и отпечатался в мыслях на весь день. Укор и неприязнь читались в стеклянных глазах старшего брата. Хинате был неприятен этот сон. Утренние заботы — обед для Наруто, уборка на скорую руку — никак не уняли нервозность после ночного кошмара. Появление Неджи казалось скорее ужасным предзнаменованием, нежели грустным воспоминанием. Поэтому на первый взгляд всего лишь плод грёз — грозный образ брата и то, что он так просто причинил ей боль, — обеспокоил Хинату. Но рассказать Наруто она так и не смогла. Муж и без того слишком много брал на себя, так ещё и стремился разобраться во всех ситуациях в Конохе. А вчерашнее событие и вовсе заставило его вести переговоры со многими людьми и строить планы по обеспечению безопасности. Как минимум разбросанные листы с таким посылом заполонили рабочий кабинет Наруто. Он появился под утро и сразу взялся за работу, погремев чашками на кухне, от чего Хината и проснулась. Оставалось уложить спать упрямого мужа и собраться с мыслями. «Хотя бы перед посвящением выспится», — подумала Хината, не решившись тревожить без двух дней Хокаге глупыми снами. Но из-за волнений первая половина дня прошла как в тумане. Надежда была только на посещение сестры, где глаза снова открылись бы на реальность. Ухаживая за Ханаби, которая всё ещё не приходила в себя, она подумала, что всё происходило не просто так. Чем чаще Хината думала о ночном кошмаре, тем больше понимала, что это приснилось по какой-то причине. Её хрупкая рука время от времени поглаживала обездвиженное тело Ханаби. Но сейчас она сама сделалась каменной и выдала на одном дыхании то, о чём молчала весь день: — Знаешь, Ханаби, только тебе я сейчас могу сказать, что чувствую. Другие не должны беспокоиться об этом. Может быть, я неправильно поняла сон или нахожу не те связи. Но мне кажется, что наш старший брат как-то связан с преступной группой, которая напала на нас. Подступающий к горлу ком и слёзы едва не дали толчок тут же заплакать. Шум в коридоре спугнул её. Глубоко вздохнув, прикрывая глаза, Хината направилась к окну. Оказалось, слова, которые она никогда бы не вздумала сказать, поселили в сердце стыд. Она боялась оскорбить память брата. В последние годы его жизни Хината была особенно привязана к нему. Неджи наконец-то подпустил её, пройдя преграду ненависти, зависти и несправедливых устоев клана Хьюга. И у неё в душе появилась сладкая надежда, что вскоре они станут совсем родными и даже все правила клана и его принадлежность к побочной ветви канут в Лету. Особенно — когда отец назначил Неджи главным шиноби клана Хьюга. Хината обрадовалась больше, чем радовалась бы за себя, — она всецело понимала, что не заслужила этого звания. Неджи был подходящим кандидатом, и она была согласна с выбором отца. Сразу же её надежды обрели желаемый вид. Но вскоре горький привкус потери пронзил сердца всех членов клана. Кто бы мог подумать, что в трагичном списке каждой войны окажется гений Хьюга. Он защитил не просто друзей — все вокруг говорили, что добродушный Неджи спас целые поколения и даже склонил чашу весов в пользу объединённых войск Альянса. Так считала и Хината. Ей не хотелось подводить брата, поэтому из тихой замкнутой девушки она превратилась в уверенную женщину и мать двоих детей, которую уважали за непреклонный характер. В детстве она боялась Неджи, но вскоре ей стало жаль его. Он не был похож на кого-то другого из клана. Словно приведение, Неджи появлялся и исчезал. Со стороны казалось, что его лицо выражало только обиду, но на самом деле — абсолютную потерянность и боязнь других. Поэтому он и сторонился всех. Но когда отец лишил Хинату права наследования главы клана, то она поняла, каково быть забытым и ненужным. Вместо страха пришло восхищение, и в сердце зародилась цель — во что бы то ни стало подружиться с ним. Но ненависть Неджи к правилам клана мешала ему стать полноценным шиноби Хьюга, и Хината изредка могла поглядывать, как он создавал себя сам, упорно тренируясь. Причём такие «подглядывания» служили встречей с красноволосой Хинами, которые были, скорее, неловкими. Ничего не говоря друг другу, девочки с восторгом следили за каждым его движением. Хината видела, как Неджи и Хинами разговаривали, даже вдвоём ходят в лес и вообще часто проводили вместе время. А ей нельзя было этого делать. Она не могла приблизиться. Правила замыкали её в наручники и долгие годы обеспечивали дистанцию между ними. Об этом Хината искренне жалела. Но вернуть ничего нельзя, а предотвратить несчастья можно. Глухой стук в дверь вернул Хинату в реальность. — Простите, госпожа Хината! Я как могла уговаривала их подождать вас… — виновато заговорила вошедшая Наоми, за руки которой цеплялись неутомимые копии своих родителей — Химавари и Боруто. — В твой выходной поручили сидеть с этими озорниками? — Приподняв уголки губ, Хината поторопилась снять детей с вымотавшейся куноичи Хьюга. — Да… Я не знала, что так будет! Не поверите, но ваши дети меня сюда фактически принесли! — пытаясь скрыть негодование, высказывалась Наоми. Хината нисколько не удивилась, что дети сами себя принесли даже в больницу и более того — захватили свою сиделку. «Ох, отец, ты надеялся, что кто-то укротит их. Очень зря!» — обращаясь к Хиаши, она покачала головой. — Можешь идти — они будут со мной. — Хиаши-сама наказал находиться с ними и идти за ними, куда бы ни шли эти прекрасные дети, — выдавливая каждое слово, Наоми, скривив губы, присела на дальний стул с покорным видом. «Надо провести с отцом разговор. Неужели он запугивает низких по рангу шиноби? И вообще, кто даёт задания в законный выходной! Тут не помешает воспитательная беседа с главой клана», — тут же подумала Хината, наблюдая за растерянным видом Наоми. Химавари и Боруто уже осматривали лежащую на койке Ханаби от и до. — А тётя Ханаби скоро выздоровеет? Выглядит она как-то плохо, — с серьёзным видом спросил Боруто. И без того уставшая Наоми оживилась, чтобы ответить, но Хината махнула ей рукой, решив объяснить ситуацию детям самой. — Боруто, Химавари, — осторожно обратила она на себя взгляды голубых глаз. — Вы стали свидетелями действий шиноби, которые пошли по другому пути. Эти люди причинили нам боль и очень сильно ранили Тен-тен и вашу тётю. Такие нукенины вредят деревням и настоящим шиноби, которые защищают их жителей. Они слишком опасны. Хоть Ханаби храбро держалась, но даже её настигла чужая нам сила. Теперь следует подождать, пока замечательные медики Сакуры-сан вылечат её. — Мама, ты слишком добрая… Их надо догнать и перебить — пусть папаня это сделает, он же может! — громко завопил Боруто. — Всё правильно, надо только подождать, — мило улыбнулась Химавари. — Какое! Эти дуралеи должны заплатить за то, что тётя в палате лежит и в сознание не приходит! А она могла быть главной по охране Конохи завтра! — не успокаивался Боруто. — Откуда ты нахватался таких слов, а? — строго посмотрела Хината на сына. У неё на такие случаи был особый взгляд и без того для многих «зловещих глаз». Дети сразу становились шёлковыми. Что и случилось с Боруто, который хоть и хмурился, но перестал возмущаться. — Только почему именно мы им не понравились? — опустив глаза, пробормотал мальчик с торчащими светлыми волосами, напоминая этим отца. — Твой папа обязательно разберется, не переживай, малыш… — оживилась Наоми. Боруто хотел было кинуться к ней и поспорить, кто здесь «малыш», но мягкое касание заставило Хинату наклониться. Рядом с ней стояла Химавари и перебирала пальцы. — Да, милая? — А можно погладить руку тёти, чтобы она знала, что мы с ней рядом? — Сочувственный и в то же время умоляющий взгляд дочери тронул её, и она слабо улыбнулась, разрешая. Маленькая рука осторожно коснулась хрупкой ладони Ханаби, другая тут же оказалась рядом, и неподвижные пальцы оказались окутаны теплом. Химавари закрыла глаза, будто передавала жизненную силу раненой тёте. Цифры на мониторах медленно повышались. А через несколько секунд звуки приборов стали оповещать об учащённом сердцебиении. Наоми не растерялась и выбежала наружу. Через несколько секунд на пороге появилась Сакура c медбратом. Они втроём принялись настраивать аппараты и окружили Ханаби. С помощью чакры медики-шиноби под предводительством госпожи Учихи выровняли ритмы чакры пробудившейся младшей Хьюги. Заглянув за спины белых халатов, Хината увидела часть лица Ханаби, которое уже не выглядело омертвевшим и холодным. Мышцы её лица заметно подрагивали, но она не могла издать ни звука. Непроизвольно тело дернулось навстречу сестре, которая вновь вернулась в мир. Приблизившись к ней, Хината вдруг встретила измученный взгляд из-под приподнявшихся век. Настолько чувства радости переполнили её, что глаза непроизвольно наполнились слезами и руки сами потянулись обнять сестру. — Ура-а-а, тётя скоро поправится и задаст этим преступникам, правда?! — затараторил Боруто, пробираясь очень близко к Ханаби. Последовательное моргание её глаз дало Боруто прилив активности, и он чуть не подскочил на месте. Его вовремя остановила Сакура, продолжая держать сорванца в ежовых рукавицах. — Куда уж, рано в бой бежать! Сначала бы в себя нормально прийти. А то господин Хиаши несколько раз в день заходит и спрашивает: «Когда? Когда». И вообще, Хината, — тем же озадаченным тоном продолжала Сакура, — здесь несколько Хьюг сидят в коридоре. Они меня раздражают до невозможности! Ладно мои пчёлки — их-то я научила уму-разуму, а эти — дерево деревом! Хината, не переставая поглаживать волосы Ханаби, участливо кивнула. Сейчас в комнате мог раскричаться любой человек, и ей будет абсолютно всё равно, пока он не станет мешать сестре. К счастью, она не забыла доверительные сестринские узы, и сейчас они казались важнее всего. Внимание всех привлекла входная дверь, куда старательно пробиралась Ино, выталкивая кого-то обратно в коридор. — Подождите! Если она проснулась, то это не значит, что в палату может забегать целый клан! Я же уже сказала — просто доложите Хиаши-саме. И отлипните от двери! Хватит уже использовать Бьякуган! — все замечания и восклицания были адресованы нетерпеливым членам клана Хьюга, которых посадил сюда Хиаши. Наконец избавившись от нежданных гостей, Ино обречённо выдохнула, сразу выложив всё по делу: — Сакура, хоть главе клана Хьюга уже наверняка доложили об улучшении самочувствия Ханаби, но какие-то звонки продолжают атаковать нас! Причём все спрашивают о вещах, о которых я толком не знаю! Люди думают, что в больнице находится и резиденция Хокаге заодно, что ли?! — Все на взводе! А что спрашивают, Ино-сан? — поинтересовалась Наоми. Ино задумчиво нахмурилась. — Ну, о политике: как собирается действовать совет, если Ханаби умрёт, переживает ли клан о судьбе наследницы, способна ли она будет обеспечивать безопасность не только завтрашнего события, но и клана в целом. Глупости такие! Да ещё и Саске позвонил… — Саске?! — удивились все присутствующие. — Я думала, он там занят важным делом, вернее, обязанностью, про которую успел забыть. Хоть побудет немного в шкуре отца и отвлечётся, особенно после вчерашнего. Вот вчера Сарада показывала ему фотографии и всякие безделушки в доме. А его волнуют совсем иной важности вещи, ох, как всегда… — насупилась Сакура, вскинув руки, и сложила их на груди, обратив грустный взгляд в сторону. — А что он хотел? Спрашивал про состояние Ханаби? — вступила Хината, которая уже начала понимать посыл Саске по реакции Сакуры. — Да, и про Тен-Тен тоже. Ладно Наруто на уши присел — волнуется так, что телефон дрожал от его голоса… — усмехнулась Ино. — Саске тоже переживает, — встала на его защиту Хината. Она переглянулась с Сакурой. Глаза той обрели потерянную на мгновение живость. Обменявшись с подругой благодарными улыбками, Хината почувствовала, как её потянули за рукав. — Тётя хочет что-то сказать, мама! — воскликнула испугавшаяся Химавари. В комнате воцарилась благословенная тишина. Ханаби дали слово, которое она желала сказать, привлекая внимание. Мучительные секунды она собирала всю имеющуюся силу, чтобы произнести хоть звук. — Хочу… благодарить… Саске, — с трудом выдавила она. Перед глазами Хинаты возник тот самый финальный удар в Ханаби обладателя Тенсейгана, который так успешно отразил Саске и этим спас ей жизнь. Все незаметно друг для друга стали связаны невидимыми узами, которые до этого момента казались немыслимыми.***
Ещё не разбуженный Иори или Рэйденом, Неджи неторопливо начал готовиться к скорому выходу. Даже слишком медленно. Он буквально не мог собраться. Ни свои мысли, ни физически. После очередного сна он долго лежал на жёсткой постели и сверлил взглядом непримечательный потолок. Затем уже сидел на краю и пытался что-то рассмотреть в шероховатом полу. Его заставляла мучиться одна мысль — как можно рассчитывать на того, кто даже не выдержал проверку? А значит, на него самого. Почему Кенцо так легко вверял новичку в использовании Тенсейгана настолько важную миссию и всецело полагается на него? Лукавые глаза Анако уже давно выдали его. Неджи стал задумываться о его истинных целях не так давно. Раньше, когда Шизуко бранила Кенцо за равнодушное отношение ко всем как к личностям, он не понимал её. Особенно после своего необычного спасения. Но она продолжала яростно осуждать его, хотя лишь когда они оставались вдвоём. Эти действия чрезмерно бойкой девушки поселили даже мысли о подготовке ею бунта. Никакого бунта не намечалось. Шизуко он был не нужен — она могла спокойно уйти, но не делала этого. Побегу Кикути предпочла проводить больше времени с Неджи и с птицами, избегая случайных встреч с Кенцо или даже с Тору. Её взаимоотношения с последним оставались тайной, покрытой мраком. Будто Шизуко уже давно смирилась с тем, что брат стал человеком, верным совсем иным принципам. Но при этом она часто рассказывала, как они жили в детстве и как Тору следил за ней, всюду брал с собой. Шизуко словно стучалась в голову Неджи, пытаясь разбудить несвойственные ему в данном состоянии эмоции. В каждой их встрече находилось место для небольшого рассказа из жизни брата и сестры Кикути или же других незнакомых людей. Однажды, когда в Стране Камней погода сжалилась над немногочисленными жителями в сезон холодов и ледяной ветер стих, Неджи с Шизуко стали тренироваться без препятствий на воздухе. Тогда ему очень хотелось показать ей приём, которому он научился от Иори. После каждого упражнения он спрашивал: «А можно сейчас? Когда мы закончим это, я хотел бы показать». Но Шизуко после такого очередного по-детски нетерпеливого вопроса сравнила его с красноволосой девочкой из Конохи, которой тоже было невтерпёж на тренировках. Тогда Неджи на мгновение застыл. Он снова вспомнил тот образ из давних снов. Но что-то помешало сказать об этом Шизуко. Она говорила так непосредственно, будто они вспоминали старую знакомую, причём чуть ли не щёлкая перед носом Неджи со словами: «Ну как же её, как же, не могу вспомнить!» Дожидалась ли Шизуко ответа от него самого? Неджи со временем стал понимать, что все её действия и слова что-то значили. Она ничего не делала не просто так. А с недавнего времени и Иори словно осмелел — стал говорить о вещах, о которых никто не мог думать. Ясное дело — они устали подчиняться тому, кто не давал им настоящей жизни и кормил обещаниями. Но неясные намёки немногое давали понять Неджи. Было известно одно — после сегодняшнего дня всё прояснится. Зачем-то вспомнив слова Шизуко о красноволосой девочке, которая так глубоко поселилась в его сознании, Неджи перевёл взгляд на тот самый оживлённый цветок. Он так и стоял, целый и невредимый, в своём хрупком домике. Отчего же на нём останавливался его взор, когда где-то упоминали ту девчонку из сна? Слишком много вопросов крутилось в голове. Спросить у кого-то? Никто не скажет. Или не знали, или не хотели говорить. Словно эта группа людей, которая стала для Неджи и товарищами по тренировкам, и наставниками, и даже семьёй в некотором смысле, решила отгородить и защитить его от внешнего мира, который лежал за снежными скалами. Дверь стукнула. Не дождавшись приглашения, ранний гость по-хозяйски вошёл. На его лице отразился вопрос к положению Неджи, который сидел, полураздетый и наполовину расчёсанный, на стуле, почти носом упёршись в цветок. — Эй, что это за чертовщина с тобой? — с каменным лицом спросил Рэйден. — А, уже пора? — пробудился Неджи. — Естественно, а ты всё ещё на чучело похож! Ну-ка, раз-два, встали, оделись и вышли! — начал командовать он, похлопывая Неджи по спине обновлённой рукой. — Тебе руку из железа пришили, что ли? — Он вскочил, погладив заболевшее место. — Нет, с чего бы это? Они такие и были. — Рэйден хотел было уже хвастаться силой рук, но Неджи кинулся собираться. «Ему только повод дай! Он и дуэль прям здесь устроит. Это уже я слишком задумался. Проснулся же рано! Нет, надо подумать обо всём на свете, кроме самого главного!» — осуждал он себя, на ходу набрасывая одежду и приводя волосы в порядок. — Вот, новая маска, — Рэйден протянул их безликий гарант прикрытия — снова без каких-то опознавательных символов. Неджи осторожно взял её, осматривая привычный предмет как что-то новое. — Может быть… Стоило написать здесь, что мы нукенины? — Простые люди и шиноби не понимают нас, поэтому мы никто — даже не нукенины. Но, выполнив миссию, сможем наконец-то стать кем-то значимым! И на этой маске ты напишешь то, что захочешь сам. — По-дружески хлопнув по плечу Неджи, Рэйден развернулся и выставил указательный палец. — Одна минута — и будешь нас догонять, копуша! Неджи почему-то вспомнился его негодный учитель из прошлой жизни — Майто Гай. Его вскинутые брови, когда он торопил воспитанников на очередное нудное задание, которое непременно нужно было выполнить быстро и выложиться на все двести процентов. Ироничная ухмылка коснулась его губ, приподнимая их уголки. Накинув на плечи свободный плащ, Неджи потянулся к столу и буквально одним резким движением лишил цветка дома, спрятав его во внутренний карман. «Кто бы мне ещё сказал, зачем я это сделал… Но с ним как-то спокойнее, будто на нём защитная печать. Может, Шизуко постаралась». С бойким настроем они с Рэйденом покинули тёмное пространство убежища. — Увидишь Кенцо — быстро довольное лицо пропадёт, — шепнул вполголоса товарищ Рэйден. Бандана, как ни странно, была новой, но в темноте можно не стараться различать. А вот при свете Рэйден казался уж слишком подготовленным. На ткани красовался высокий иероглиф, обозначающий «истину». Неджи ненавязчиво посматривал на этот символ и всё не мог понять, что он значил для Рэйдена. — Рэйден-сан, необычно видеть тебя в «истине». Давно она пылилась у тебя. Я надеялся увидеть «победу» или «верность», — расстроенно приговаривал Иори, который вместе с другими ожидал опоздавших. — Ни за что не поймёшь смысла. Не дорос ещё, — отвесил Рэйден. Иори уже был готов пыхтеть от негодования, но демонстративный кашель Шизуко вернул всех в атмосферу серьёзности. — Спасибо, что вы наконец-то заткнулись, — вышел вперёд Кенцо из тени. — Нам нужно обсудить две вещи. Но перед этим скажу, что наставлять вас, как несмышлёных детей, я не буду. Каждый из присутствующих прекрасно знает, что мы идём на самое ответственное дело в вашей жизни! Неджи подался вперёд. Он хотел выразить мнение в противовес озвученному. Для него чётко виделась потребность в вылазке в Коноху только для него самого и Кенцо. Другие же выполняли, по сути, приказ. Особенно — неживой Итачи Учиха, который сегодня совсем был похож на куклу. Смирение настигло его очень быстро, и он остался не своём месте. «Может быть, это судьба — отправиться людям передо мной на дело, которое совсем неважно для них, но имеет значение для меня…» Кенцо сделал секундную паузу, но после невозмутимо продолжил, повернувшись к Неджи: — Выкладывайся по полной! Слышал? Мы взяли лекарства, и у тебя, кстати, тоже есть, — кивнул Анако на его поясную сумку. — Только помни об одном: не использовать Тенсейган на слабых противниках! У тебя достаточно техник и навыков, чтобы справиться с большинством шиноби в Конохе. И мы будем прикрывать, не забывай! В очередной раз выражение лица Кенцо стало лживо-дружеским. Насмотревшись много раз, Неджи мог различать такую мимику. Такое изрядно раздражало, но оставалось только послушать и кивнуть. — Итак, во-первых, — насупив брови, Кенцо откашлялся и продолжил: — Со мной будет Шизуко. — Но… — вдруг оживился Тору, который всё это время приглядывал за совершенно неподвижным Итачи. — Что, Тору-сан, что-то хочешь сказать? — пронзительно покосился на него Анако. Старший Кикути покачал головой и, судя по всему, передумал перечить своему командиру. Неджи даже его понимал в каком-то смысле. Он тоже знал грань между признанным капитаном команды и обычными членами группы. Взгляд скользнул на Шизуко. Она будто покорно приняла абсурдное решение Анако, но сжатые пальцы на руках говорили об обратном. — После нас идут Иори и Рэйден, а впереди — Тору с Неджи. Тору, только на тебя я могу положиться в защите нашего талисмана, — обратился прямо к не выказывающему и доли недовольства Тору Анако. — Иори, соответственно, будет передавать информацию от Шизуко. — Надеюсь, он не забыл, как это делается, — злорадно усмехнулся Рэйден. — Уж помню, не переживайте, Рэйден-сан! — парировал Иори, не растерявшись, что заставило Неджи улыбнуться. — Недавно Шизуко-сан тренировала меня. За связь буду отвечать лично. «Смело берёт на себя ответственность? Неожиданно для застенчивого в этом плане Иори. Здесь точно что-то не так. Шизуко слишком серьёзна и подозрительно тихо стоит в стороне, Иори смело отдаёт всего себя миссии. Эти двое беспокоят меня… Ох, не вовремя, ребята», — перебирал мысли Неджи, пока Тору и Рэйден стали спорить. — Если пойдём через восточные ворота, будет шанс встретить первую линию шиноби. Уничтожим их — и будет легче продвинуться вперёд, — высказался Рэйден, выглядевший в этот момент как нерушимая скала. — Не соглашусь. Западные эффективнее. Пока шиноби сообразят, что произошло вторжение в деревню, то мы уже будем рядом со скоплением людей, где находится здание Хокаге, — возражал Тору, настаивая на своём. — Мне казалось, что мы быстро решим этот вопрос, — вступил Кенцо. — До конца не было понятно, кто будет руководить защитой Конохи и где они разместятся. Но они решили поставить большинство отрядов на восточных воротах. Поэтому… Как считаешь, Шизуко? Резкое обращение к незаметной в дискуссии девушке отвлекло спорящих. У Шизуко почти не изменилось выражение лица, будто она ждала этого. — План Тору лучше. Хиаши осенит быстро, но тогда они уже будут в нашей ловушке. — Значит, план номер два. Отлично. Начинаем с нейтральной зоны. Огненные снаряды Иори и Неджи поднимут тревогу, шипы Тору повергнут их в сущий страх. И когда все будут искать, откуда произошло нападение, то мы уже зайдём через западные ворота. Тогда займём свои позиции и начнём второй пункт плана. А там уже все всё знают. Анако не удержался от напоминаний. Но сейчас это было важно. Неджи пытался держаться смирно из последних сил. Его сомнения смешались воедино. В голове засела только одна мысль: «Выложиться на все сто и выполнить вторжение, как представлялось уже многие месяцы. Начали!»