***
Эмма села перед телевизором с еще одной банкой, собираясь пересмотреть ‘Воина-ниндзя’, как вдруг раздался стук в дверь. Она постаралась не обращать внимание, однако звук становился всё более настойчивым. Эмма вздохнула и поднялась с дивана, готовая отшить свидетелей Иеговых или кто там решил нарушить ее покой. Открыв дверь, Эмма замерла на месте, глядя на приветствующего ее человека. — Генри? Ты что здесь делаешь? — с удивлением спросила Эмма, как только ей удалось сконцентрироваться и подобрать нужные слова. Она не видела Генри с тех пор, как они с Реджиной расстались. Эмма едва узнала в нем того маленького, угрюмого мальчика, которого Реджина привезла из приюта давным-давно. В тот момент она сразу узнала эти глаза. Эмма видела их прежде в отражении зеркала дома приемной семьи. Теперь же Генри был одет с иголочки (несмотря на склонность Реджины к деловому стилю), и, встретившись с его смелым взглядом, Эмма поняла, что прошедшие несколько лет оказали на мальчика хорошее влияние. Ее удивление сменилось чувством потери, ведь когда-то ей казалось, что между ними была связь, хотя он и был сыном Реджины. Генри был подарком судьбы за все беды, через которые Эмме пришлось пройти на пути взросления. Ей было тяжело оставлять его, тысячу раз она хотела связаться с Генри, но Реджина ясно дала понять, что у блондинки не было ни легального, ни какого-то другого права на сына. Несколько раз после пары выпитых бутылок Эмма брала телефон и, набрав старый номер, слушала четкий голос Реджины на автоответчике, и только потом вспоминала, что обе они находились в тысячах милях друг от друга в Ванкувере. После таких случаев следовали пустые бутылки алкоголя и сожаление, среди которого похмелье занимало последнее место. Взглянув на Генри, Эмма поняла, что Реджина поступила правильно. Без нее он расцвел, избавленный от всех несчастий, которые могут принести порванные отношения. Но всё-таки непонятно, почему он стоит на пороге ее дома в Бостоне вечером субботы. Когда же Генри наконец заговорил, дело это не прояснило. — Тебе нужно вернуться в Сторибрук. Немедленно. — Что случилось? — в голове роились тысячи сценариев, каждый ужаснее предыдущего. — Мама выходит замуж. Несмотря на то, что Эмма представила себе вещи и похуже, сердце все равно замерло. Эмма кинула взгляд на промокшие конверты, лежавшие на кофейном столике. Принесенные Генри новости лишь подтверждали содержимое второго конверта, о котором она догадывалась, и теперь она знала наверняка, почему Реджина так яро добивалась развода спустя столько времени. Прошло несколько месяцев, прежде чем она нашла в себе силы открыть первый конверт и пробежаться глазами по документам о расторжении брака. Они провстречались немногим больше двух лет, и, по мнению большинства людей, это не было залогом крепких отношений. Но даже сейчас в измерении отношений деньгами и временем есть что-то циничное и беспристрастное. При разделении имущества Реджина оказалось щедрой, даже слишком, Эмма могла лишь представить, какая боль отразилась на лице ее адвоката, когда он составлял документ. Но дело было не в деньгах. Деньги никогда не были проблемой, очевидно же, что у Реджины их хватало. Но сейчас всё это не имеет значения. Важно лишь то, что на пороге ее дома появился Генри, который должен быть за тысячу километров отсюда. Эмма почувствовала радость от его визита, но появилась и злость. Она не его мать, но не собирается прощать ему такой фокус. Скрестив руки, Эмма посмотрела обещающим серьезные разборки взглядом. — Я не считаю эту ситуацию настолько чрезвычайной, что ты решил сбежать в Бостон. Казалось, Генри был готов оспорить это заявление, и, если честно, у Эммы не осталось аргументов, ведь именно из-за Реджины она провела последние три года в разъездах по всей стране. Эмма прогнала эту мысль. — Так как ты сюда попал? — Украл мамину кредитку и доехал на автобусе. Эмма заметалась между восторгом от его находчивости и злостью от того, что он подверг себя такой опасности. — Можно у тебя остаться на какое-то время? — Ни за что. Нужно поскорее вернуть тебя в Сторибрук, пока твоя мать не приехала сюда и не убила кого-нибудь из нас. А может, и двоих. — она знает, кому попадет от Реджины. И это точно не 11-ний мальчик, сбежавший в Бостон. — Я имел в виду, после того как ты приедешь в Сторибрук и спасешь маму от брака с Кретином. — Мне почему-то кажется, что твоя мама не будет рада меня видеть, но точно хочет, чтобы ты как можно быстрее вернулся домой. Отчасти она надеялась, что он опровергнет первую часть, но, конечно же, Генри промолчал. Эмма взяла телефон. Она удалила номер Реджины много лет назад, но до сих пор знала его наизусть.Не спеша набрав номер, Эмма слушала гудки, размышляя, что именно следует сказать. Когда включился автоответчик, Эмма не поняла, стоит ли ей радоваться. Оставив короткое сообщение, она сбросила вызов и повернулась к Генри. — Ладно, парень. Поехали. *** Эмма никогда не умела заводить беседы, но нужно было как-то заполнить тишину во время долгой поездки. Она многое пропустила, но в основном ей было грустно слышать о жизни Генри и Реджины без нее. Эту вереницу моментов Эмма должна была провести вместе с ними. Вместо этого она последние три года пыталась обо всем забыть. Ей стало интересно, есть ли у Генри до сих пор книга сказок. Из приюта он появился с книгой в одной руке и старым плюшевым медведем в другой. По опыту Эммы, медвежонок был подарком к Новому Году от благотворительной организации. Ее собственный горячо обожаемый мишка, мистер Гризли, пал жертвой препарирования более взрослого мальчика. Но книга была чем-то особенным. Она помнит, как Генри просматривал ее часами, до последней страницы, даже при уверенности обеих женщин в том, что мальчик еще не умел читать. Спустя три месяца Генри доверил им книгу, и Эмма помнила, как улыбка, полная обожания и радости, расцвела на лице Реджины после такого знака доверия от мальчика, которого она приютила в своей семье. Это доверие всё росло, и спустя время Генри уже лежал между ними на кровати Реджины, слушая сказки, чтение которых происходило по очереди и стало ночным ритуалом. — Когда вы вернулись в Сторибрук? — Год назад. — Вы решили вернуться навсегда? -она думала, что Реджина останется в Ванкувере. — Да, мама решила не подписывать второй контракт. Но мне бы этого хотелось. — Тебе нравилось жить там? — Да, ничего. Эмма закатила глаза. Такой типичный, уклончивый ответ мальчика-подростка, но интуиция подсказывала ей, что «ничего» слабо сказано. — К тому же, если бы мы остались, мама никогда не повстречала Кретина. — спустя секунду добавил Генри. — Так жених твоей мамы… — начала Эмма, хотя не чувствовала особого желания знать. Блондинка долгое время мучила себя мыслями о том, что делала Реджина, с кем она. Теперь у нее появилась возможность это узнать, за что Эмма жестоко себя корила, но не могла сопротивляться искушению. — Он такой придурок. — Следи за языком, — строго произнесла Эмма, но была полностью с ним согласна, хотя не видела этого мужчину ни разу. — Но так и есть. Тетя Зелена прозвала его подлизой. — У Кретина есть другое имя? — Робин. Эмма почувствовала, как Генри нахмурился — Сколько? — Эмма не могла не полюбопытствовать, как быстро Реджина отпустила ее. — С прошлой весны. Всего лишь несколько месяцев. Эмме хотелось бы сказать тоже самое про себя, но даже спустя три года она чувствовала, что застряла в замкнутом круге. Забавно. После того, как Реджина появилась в жизни Эммы и перевернула ее вверх дном, она оказалась в том же самом месте. Новый город за несколько месяцев. Неисчисляемое количество работ с заработком, достаточным для оплаты аренды и поддержании машины в приемлемом состоянии, что позволяло двигаться к следующей остановке. — Они уже помолвлены? Уголком глаза она заметила, как Генри пожал плечами. — Он придурок, а не идиот. Чувствует наживу и хочет быстро заключить брак с мамой, пока она не пришла в себя. Поэтому важно, чтобы ты приехала и открыла ей глаза. Я и тетя Зелена пытались это сделать, но она очень упрямая. Эмма вздохнула. Не только Реджина проявляет характер. Сидевший рядом парень был не менее упрямым в данный момент. Чем больше Эмма проводила с ним времени, тем заметнее становились черты Реджины. — Разве тебе это ни о чем не говорит, Генри? Может, он и не такой придурок, как ты думаешь. Генри расстроенно вздохнул и ударил ногой по двери машины. — Поосторожнее, парень. Если ты хочешь добраться куда-нибудь, например, в Сторибрук, относись к жуку с уважением. Она еле-еле держится с помощью скотча. Извинившись сдержанным тоном, Генри вновь вернулся к обсуждаемой теме. — У нее нет времени увидеть, кто он на самом деле. — А ты дал ему шанс? Пытался узнать его лучше? — Эмма не могла поверить, что сказала такое об этом человеке, хотя в душе ненавидит его и хочет, чтобы он держался от Реджины подальше. — Мне он не нравится. Я не хочу сближаться с ним. Она понимает. Но у нее нет права вмешиваться в личную жизнь Реджины. Им с Генри нужно выяснить всё наедине. — Не знаю, что ты от меня добиваешься. Если ты думаешь, что я ворвусь в церковь, словно взбешенная ревностью бывшая женушка, когда священник будет спрашивать возражает ли кто-нибудь против бракосочетания, то ты ошибаешься. Судя по молчанию Генри, именно этого он и ожидал. — Парень, я на это не подписываюсь. Я не очень лажу с твоей мамой…совсем не лажу, и мне не хотелось бы, чтобы она меня убила. — Свадьба состоится в лесу. — Генри продолжил рассуждать, словно цитируя Зелену, отчего Эмма закатила глаза. — Представь ее бегущую в свадебном платье с головы до ног испачканной медвежьими фекалиями. Он точно запудрил ей мозги. Может, он накачал маму наркотиками или отравил… Эмма прервала его, прежде чем Генри зашел бы слишком далеко. — Не знаю, что и сказать. Ты же в курсе, что давным-давно твоя мама каталась на лошадях просто ради забавы. Уверена, она была в лесу по крайней мере один-два раза, может, ей даже понравилось. — Он водит смарт, — сказала Генри, будто это козырь, который мог бы изменить ее решение. Эмма фыркнула. Она никогда не была знакома с мужчиной, но он казался смешным. — А я езжу на изношенном жуке, который твоя мама посоветовала бы сдать на металлолом. — Эмма похлопала по рулю, тихо извиняясь перед своим ‘конем’ за такие ужасные слова. — Что насчет его других преступлений, помимо вождения жалкого подобия машины? Он пытался накормить тебя тофу? Генри поморщился. — Фу. Но вообще он готовит странную еду. Постоянно выключает за мной свет, я знаю, что он хочет быть в курсе всего, что со мной происходит, хотя и умалчивает это. — Знаешь, возможно, он правильно делает, что выключает свет. Насколько я помню, ты никогда этого не делал. — с теплотой в голосе подразнила Эмма, зная, что в то время он боялся темноты. — Ты еще не подписала свидетельство о разводе, не так ли? Эмма кивнула головой в подтверждение, одновременно не одобряя того, что смогла вовлечь себя в эту нелепую систему. — Замечательно, — со злорадством произнес Генри. — И не надо. Свадьба в следующем месяце не состоится. — В следующем месяце? — Да. Восьмого. Осталось две недели. Она и представить не могла, что уже так скоро.***
Они остановились на заправке в часе езды от Сторибрука. Эмма проверила телефон и обнаружила сотню пропущенных. Ее палец завис в сомнении над кнопкой вызова, но она решила убрать телефон обратно в сумку. Скорее всего Реджина убьет ее за это, но, пока они с Генри будут обниматься и выяснять отношения, Эмма уже будет на полпути к Бостону. Она воспользуется возможностью. Генри собрал с полок магазинчика всю вредную пищу, что Эмма, закатив глаза, оплатила кредиткой, взяв для себя лишь колу. Она понимала, что Реджина в любом случае заставит его съесть овощи, так что ничего страшного. Генри начал было просматривать стенд с журналами, но Эмма затащила его в машину до того, как он выберет какой-нибудь женский журнал для своей коллекции. Реджина точно бы подала в суд.