At the still point of the turning world.

Возвращение в Сторибрук имело странное послевкусие. Она провела здесь столько же, сколько в совокупности провела в разных местах во взрослой жизни, и эта привычность вводила в замешательство. Эмма автоматически вела машину по улочкам, помня каждый поворот на пути к дому Реджины. На какой-то момент она почувствовала себя, как дома, но на подъездной дорожке к дому Миффлин 108 стояла незнакомая машина — яркое напоминание, что она глубоко заблуждалась. Эмма не собиралась показывать носа из автомобиля, однако угроза Генри, что он в таком случае убежит на автобусную остановку, не оставила ей выбора. Она уверена, что он так бы и поступил. И Эмма не сомневалась, что Реджина выйдет из себя, если блондинка лично не передаст мальчика под ее опеку. Так что, Эмма припарковалась позади мерседеса Реджины и с трудом подошла с Генри к порогу дома. Пока Эмма стояла по ту сторону двери, у нее появилось чувство неправильности происходящего. Давным-давно здесь был ее дом. Ее, Реджины и Генри. А теперь она — незнакомка, звонившая в дверь и стоявшая на руинах того, что, как Эмма надеялась, должно было всегда принадлежать ей. Генри поежился с угрюмым выражением лица. По пути она более шести раз сказала ему, что не собирается участвовать в его замысле, и, кажется, наконец до него дошло. Дверь открыла не Реджина. В проеме стоял мужчина, посмотревший сначала на Эмму, а после на Генри, не переставая хмуриться. Должно быть, это и есть Робин. По ее мнению, его можно посчитать более-менее привлекательным только лишь после бутылки текилы, десяти лет безбрачия, при подходящем свете. В общем, последний человек на земле, с которым можно завести отношения. Эмма действительно не могла понять, что Реджина в нем нашла. Спустя минуту к нему присоединилась сама брюнетка, и он обнял ее за плечи. Эмма не смогла сдержать презрения от его вида, он так привычно положил свои руки на плечи Реджины. Она знала, что не имеет никакого права, однако возненавидела Робина. Эмма почувствовала облегчение, когда Реджина повела плечами и подбежала к Генри. Блондинка в это время теребила ключи от машины, чувствуя себя не в своей тарелке. Лучше бы она настояла на своем и уехала, не встречаясь с Реджиной. Вид Реджины и Генри вместе напоминал ей то, что она потеряла и надеялась вновь обрести. Краем глаза она заметила Робина, который неловко переминался с ноги на ногу, Эмма могла бы посочувствовать ему, однако желание ударить его в лицо пересилило. Наконец, отчитав Генри и отправив его наверх, Реджина посмотрела на блондинку. Да, она не получила теплого приема, на который так надеялась, но умеренное раздражение на лице Реджины намного лучше того, что она ожидала. По крайне мере, это хоть что-то, когда же они расстались, Эмма не удостоилась ничего. Их разрыв был…равнодушным…единственное слово, пришедшее на ум. Эмма хотела сказать что-нибудь, что вызвало бы какую-нибудь реакцию, однако сдержалась. Блондинка задалась вопросом, а правильно ли она поступила. Злость была бы достаточным доказательством того, что Реджине не все равно и она смогла поделиться эмоциями с Эммой. Но теперь это все в теории. Она ушла побитая, нежели победившая, и спустя три года Реджина выходит замуж за другого человека, куча намокших бумажек превращала их отношения в ряд условий, отчего в уме и сердце Эммы образовалась пустота. Реджина долго смотрела на Эмму, которая не могла прочитать эмоции на ее лице. — Думаю, тебе лучше зайти. Она последовала за Реджиной. Робин хотел сделать то же, но Реджина остановила его взмахом руки, что Эмма расценила еще одной маленькой победой в игре, в которую не должна была ввязываться. Войдя в кабинет брюнетки, Эмма неуклюже уселась на край дивана. Странно вновь здесь оказаться; столько связанных с этим местом воспоминаний. Она сдержала улыбку от мысли, что этот самый диван был пристанищем нескольких приятных моментов их проведенного совместно времени. Ее пальцы не спеша поглаживали кожу дивана, ей вдруг стало интересно, вспоминала ли Реджина всё это при взгляде на него. Однако у Эммы не было много времени на воспоминания, так как Реджина решила перейти сразу к делу. — Как я понимаю, ты получила документы о расторжении брака. — Да, — сказала Эмма наигранным спокойным тоном, хотя одно лишь упоминание об этом причиняло боль. — Я немного удивлена, что ты не отправила их раньше, ведь свадьба совсем скоро. — Поверь, я пыталась, — раздраженно произнесла Реджина. — Но, как оказалось, тебя сложно найти. Мне пришлось нанять сыщика, чтобы узнать твой адрес. Пришлось подождать. Эмма усмехнулась. — Дилетант. — по правде говоря, она специально запутала все следы, ведущие к ней, и не очень-то удивлена, что принесла Реджине неудобства. Она приподняла бровь. — Твой профессиональный опыт был, к сожалению, за гранью возможного, поэтому пришлось довольствоваться тем, что было. — Если бы я знала… — Реджина перебила ее фальшивое заявление, так как видела Эмму насквозь. — Ты бы еще больше окопалась, — покачала головой Реджина.- Не понимаю, Эмма. Я думала, что ты будешь счастлива без меня. — Что же, мне не нравится подписывать что-либо, сперва не прочитав, а ты знаешь, насколько медленно я читаю. — Самоуничижение было защитным механизмов от тех чувств, которые пробуждала Реджина. Отчасти она надеялась, что брюнетка хоть что-то на это скажет, однако та лишь поджала губы. — Я бы лично доставила документы, но пришлось кое-кого подменить, так что у меня не было времени на поездку. Они сейчас с тобой? Эмма покачала головой. — Прости. Я забыла их в Бостоне. — это было ложью. Она закинула их в багажник, вместе со сменными вещами на случай, если она слишком устала, чтобы вернуться сразу же. — Я отправлю, когда вернусь. Реджина вздохнула. — Да, пока спешить некуда. Эмма почувствовала укол вины, но промолчала. Спустя минуту, Реджина нарушила тишину. — Если тебе нужно больше денег, я могу удовлетворить твои нужды. — Не сомневаюсь, что твой адвокат с острыми зубами не одобрил бы твои слова, — Эмма старалась сохранить беспечный тон, но внутри живот скрутило. Бывшая жена так отчаянно пыталась избавиться от нее, что готова предложить еще большую сумму, чем прежде. Она знала, что это неправильно. Эмма больше никогда не сможет быть частью жизни Реджины. Но документы о разводе кажутся спасательным плотом, за который можно зацепиться во время погружения в море безнадежности. Реджина выдавила из себя подобие улыбки. — Уверена, ты не права. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя ущемленной. До чертиков вежливая и воспитанная, будто они были на деловой конференции, хотя она наверняка так и воспринимала их беседу. Эмма понятия не имела, когда Реджина успела стать настолько расчетливой. В браке она была импульсивной, наполненной огнем женщиной. Возможно, Эмме всего лишь казалось. Возможно, она всегда была такой, и Эмма никогда не знала ее настоящую. — Мне не нужны твои деньги. — Тогда что тебе нужно, Эмма? Эмма знала, что ей нужно: чтобы всё это оказалось дурным сном. Хотела проснуться членом семьи Генри и Реджины, крепко схватиться за них и не отпускать. Блондинка знала, в чем нуждалась, однако было поздно, и всё, что она могла сделать, это беспомощно пожать плечами, пока Реджина поджимала губы, с очевидным нетерпением ожидая ее ухода. Поняв, что Эмма не собирается отвечать, Реджина перевела тему. — Ты хочешь вернуться сегодня? — Ага, — Эмма ужасно устала, но для этого и существовал кофеин. Кофеин и отчаянное желание уехать от Реджины и всех связанных с этим местом воспоминаний, пока она полностью не сломалась и не сделала что-нибудь, о чем потом пожалеет. После минуты сомнений, Реджина произнесла: — Сегодня передавали шторм, думаю, довольно большой. Может, тебе стоит подождать до завтра. Эмма пожала плечами. — Я попробую, Реджина. Наверняка ты будешь рада видеть, как я ухожу. — Эмма, не надо, — со слабой болью в голосе попросила Реджина. Эмма не поняла, что это значило. Справившись с собой, брюнетка продолжила. — Мне бы не хотелось, чтобы ты встретилась с деревом на своей развалине. — Правда? А мне кажется, это решило бы половину твоих проблем, — она пожалела о несправедливых словах, как только они прозвучали, однако Эмма не могла вернуться на несколько секунд в прошлое. Если бы она могла управлять временем, то нашла какой-нибудь способ избежать последние три года. — Не смей шутить над этим, — прошипела Реджина, отчего Эмма почувствовала себя идиоткой. — Прости. Реджина ничего не ответила. Она смотрела на Эмму взглядом, который заставлял ее чувствовать еще большую вину, и, чтобы избежать нарастающей неловкости, блондинка поспешила нарушить тишину. — Знаешь, ты права. У меня была долгая ночь, я несу всякий бред. Она действительно устала после поездки и не горела желанием возвращаться обратно. — Я могла бы постелить тебе в одной из свободных комнат, — предложила Реджина, облегченно вздохнув, когда Эмма покачала головой. По сравнению с мыслью о том, что ей пришлось бы провести ночь в этом доме, наблюдая за игрой Реджины и Робина в счастливую семейку, перспектива погибнуть во время шторма или быть убитой от руки бродяги в лесу звучит прекрасно. — Я узнаю, есть ли свободные комнаты ‘У бабушки’. Оно ведь еще работает? Реджина закатила глаза. — Естественно. На город может обрушится ураган, а эта старая ворчунья единственная останется на ногах. Она будет готовить вплоть до начала шторма. Эмма встала, практически не слушая Реджину. Вся ночь обернулась сущей катастрофой, чем дольше Эмма задерживалась, тем хуже становилось. Она чуть ли не произнесла то, о чем пожалела бы, однако у нее еще оставалась крупица гордости. Эмма чувствовала, что надолго ее не хватит. — Не буду больше тебя задерживать. У тебя куча дел, подготовка к свадьбе и все такое. Реджина схватила ее за руку. — Спасибо, что вернула его. На лице Реджины на секунду расцвела искренняя улыбка, которую Эмму сравнила с солнечным светом после вечной подземной тьмы. Блондинка почувствовала нечто среднее между холодом и жаром, потому что в этот момент она поняла, что совершенно не готова двигаться дальше. Она совершила ошибку, приехав сюда. Ей следовало прислушаться к своим инстинктам и развернуть машину, как только Генри захлопнул за собой дверцу автомобиля.