The Banshee Girl

      Пришла в себя я от отвратительного запаха металла, а если быть точнее — крови. Мой побег из Шоушенка закончился очень быстро и болезненно. Запястья ужасно ныли, в глазах двоилось, и я совсем не понимала, где нахожусь. В комнате было пусто, если это вообще можно назвать комнатой, скорее, похоже на подвал. Темно, хоть глаз выколи, надеюсь, собственно здесь мне это делать не будут. Дура, тупая дура! Словила одну попутку.       Кричать и звать кого-то на помощь смысла нет — уверенна, что мы достаточно далеко от города. Тот, кто решил меня похитить, побеспокоился, чтобы меня не нашли Винчестеры и дядя. Мысли о последнем мгновенно отрезвляли и заставляли прийти в себя. Я должна вернуться обратно и убедиться, что с ним все хорошо, что он в безопасности, даже если ради этого мне придётся перегрызать демонам глотку. А что, если он здесь? Что, если его похитили, как и меня, тогда на кой-черт мы им нужны?       Замок на наручниках был слабенький, с таким даже с моими навыками взлома запросто можно справиться. Я попыталась встать на ноги и, если бы не труба, упала мгновенно, попытавшись встать в полный рост, старалась нащупать в заднем кармане «балерину». Вот и пригодилась моя вечная привычка — таскать барахло по карманам. Стоять на ногах было, как никогда, тяжело, меня мутило, и в голове все было похоже на карусель. Я упала на пол и прикрыла глаза, стараясь унять дикое желание — выпустить весь свой скудный ужин наружу. Еще попытка. Прикрыв глаза, я смогла нащупать задний карман и нашла свое спасение. Нужно выбираться отсюда, пока не стало совсем поздно.       В комнате ничего, кроме голых стен и узкой вентиляционной трубы, не было. Неожиданно, будто кто-то выбил почву из-под ног. Это странное чувство — наблюдать за собой со стороны: вот ты падаешь, как в замедленной съемке, вот голубые глаза расширяются и пусто смотрят в одну точку. Тело падает и не желает больше подниматься. Все внутренности сжимаются одновременно, отчего кажется, что все тело болит даже там, где не должно.       Это как уйти в другой мир, и непонятно реальность это или все лишь рандомная картинка, которую выкидывает мозг, когда умирает. Вот весело бежит от кого-то мальчик, одет в легкую льняную рубашку. Он оборачивается назад и, раззадорившись, бежит дальше, перебирая своими маленькими детскими ножками. Кажется, что ты совсем не в этой комнате, а где-то совсем далеко, где светит солнце и безграничное поле, усыпанное маками, так сильно похожими на кровь. Кажется, всего лишь на одно маленькое мгновение слышно реку. Мальчонка бежит и смотрит прямо ей в глаза, улыбнувшись еще шире, раскрывает руки так широко, как только может и восклицает: «Мама!». А потом снова ускользает, как песок меж пальцами. И только видно вдали чей-то мужской силуэт, который терпеливо ждет, пока его отпрыск наиграется вдоволь. Он смотрит не на мальчишку, а прямо мне в глаза и уверенно произносит: «Елена». От его голоса бросает в холод, от его взгляда хочется закрыться. Ты, как будто стоишь обнаженной, а он осматривает каждую часть твоего тела, забираясь глубоко внутрь, изучая каждую кость, и хищно улыбается. Огромный хищник, которого совсем не хочется злить.       И так же резко ты возвращаешься, кашляя от переизбытка воздуха в легких, оставляя лишь звонкий детский голос в памяти. Добро пожаловать обратно. — Что ты видела? — кто-то неожиданно появляется из темноты, высокий с желтыми глазищами и улыбается не менее кровожадно. Я не сразу заметила его, взгляд рассеяно блуждал по комнате, не понимая где снова нахожусь. Я пыталась отползти от него и встать, но у меня совершенно не было сил. Я хваталась за собственное сознание, как за спасательный круг, и ожидала его дальнейших действий. Он хмыкнул и, преодолев расстояние в два шага, сильно схватил меня за волосы. — Знаешь, мне приказано тебя не трогать, но если ты будешь продолжать молчать, то мне придётся найти способ развязать тебе язык. — Кто ты? — голос совсем не слушался, из носа потекла кровь, и я никак не могла ее вытереть. — Я Аластор. Ты, должно быть, слыхала обо мне или Дин Винчестер не сильно спешил рассказать тебе о своем веселом прошлом? — я удивленно хлопала глазами, не зная, что ему сказать. С какой радости старшему Винчестеру оголять передо мной душу? — Конечно, как раз во время того, как мы заплетали косички Сэму. Знаешь, что-то на подобии девичника, только наоборот, — внезапно вспыхнувшая злость придавала сил. Даже если это мои последние минуты жизни, я не буду глупо плакать и просить о пощаде. — Языкастая. Это было очень на нее похоже. Повторю вопрос, что именно и, кого ты видела? Знаешь, у меня времени — вечность, только я с тобой потом не просто буду разговаривать. У меня очень богатая фантазия, птенчик, а инструментов для осуществления этих планов у меня вдоволь. — Что с моим дядей? — только mon oncle так называл меня. Это прозвище дала мне мать довольно-таки давно, жизнь назад. Это была незримая нить, которая соединяла нас с ней все эти годы. — Он жив, но дальнейшая его судьба зависит от тебя, — кратко ответил мужчина и начал мерить шагами комнату. Кто-нибудь остановите его, у меня начинает рябить в глазах, и еще больше тошнит. Говорить хоть что-то об увиденное я не собиралась. Пусть катится обратно в ад вместе со своими предложениями.       Внезапно меня опять подбросило от боли в воздух. Я видела, как солнечный свет пробивается сквозь наглухо задвинутые шторы, даже видела, как пыль летает в воздухе. В большой просторной комнате стояла кровать, на которой лежал уже знакомый мне мальчик. Он по-детски подложил себе руку под щеку и улыбался во сне. Мой дядя говорил, что я очень часто улыбалась, когда спала, пока не повзрослела.       На прикроватной тумбочке лежала книга «Волшебник из Страны Оз», показывался только хвостик красивой плетёной закладки. Было безумно уютно в этой тишине, впервые за все свое время в Америке, я почувствовала себя, как дома. Как бы сильно я не любила дядюшкин дом и, не была к нему привязана, но место где сделала первые шаги, где прошло все мое детство, ничто не могло заменить.       Внезапно дверь открылась, и молодая, статная темноволосая женщина поправила одеяло сыну и поцеловала его в макушку. Она собиралась выходить, как вдруг обернулась и посмотрела мне прямо в глаза. Женщина неуверенно подошла ближе и молча смотрела на меня, как будто я должна была что-то понять. А затем, развернувшись на каблуках, покинула спальню сына, аккуратно прикрыв за собой дверь.       Я не могла понять: умерла или пока стою на краю? Со мной раньше никогда такого не было! Я слышала голоса, чувствовала что-то плохое, могла иногда использовать силу банши, но такого никогда не было. Приложив горячий лоб к бетонному полу, я чувствовала, как меня лихорадит, как выкручивает каждый сустав. — Не я сделал это с тобой, а они, — Аластор нагнулся ко мне и перевернул на спину. Лучше уж добил бы, чтобы не мучилась. — И кто же, по-твоему, это сделал? — я раскрыла глаза и уставилась на него. — Мое начальство запретило просвещать тебя в подобные вещи. Так что ты видела? Давай пропустим ту часть, где ты упираешься и сразу приступим к делу. Однообразие, знаешь ли, тебя не красит, — он скучающе скрестил руки на груди и наблюдал за моими жалкими попытками подняться. Меня никто не пытал — я сама ранила себя лучше любого палача. Откинув прилипшие пряди к лицу, я пыталась вытереть кровь с лица. — Птенчик, я жду! А ждать долго не намерен, — он подошел ко мне быстро и, схватив за волосы, посмотрел мне прямо в глаза. — Какая красавица! Прям глаз отвести нельзя! — Иди к черту! — прохрипела я. — К твоему счастью, к нему мы пойдем вместе. Он, как никогда, жаждет тебя увидеть, — Аластор рывком поднял меня с пола и поставил на ноги, которые сейчас были похожи на желе. Я попыталась собраться и сконцентрироваться, как когда-то меня учил Кастиэль, чтобы хоть немного оттолкнуть или оглушить его. Физические силы были на пределе, мне нужно было какое-то время на восстановление. — Удивительно каким хрупким может оказаться человек, достаточно всего лишь немного воспоминаний, и жалкая оболочка уже готова взорваться, — мужчина откровенно насмехался надо мной, но к обещанным пыткам так и не спешил приступать. Я хотела оттянуть время, глупо надеясь, что парни, которые, я готова поспорить, махнули на меня рукой за такое предательство, а возможно, и мой единственный родственник вытащат меня отсюда. Если это и вправду Аластор, сомневаюсь, что он без своей свиты. — Так что ты хочешь услышать от меня? Мне вкололи какую-то дрянь, вот и кидает меня по стенкам, как наркомана без дозы. Или твои верные собачонки не сообщили тебе о таком? — Тарья, не пытайся играть со мной, — я оперлась спиной об холодную стену и попыталась сесть. Хоть это мне удалось. Аластор начал терять свое терпение, поэтому позвал несколько подручных демонов. Кинув на меня довольный взгляд, он потребовал инструменты и приказал никого не впускать. — Кто нас предал? Дело, я так полагаю, подставное, а Лилит в городе и в помине не было? — если я здесь, нужно выжать из этого максимум пользы. Он хочет поговорить — хорошо, но кто сказал, что я буду отвечать честно. — Твой дядя сразу же, после твоего отъезда, начал рыть там, где не следует, я был удивлён, как Винчестеры — эти слабоумные качки, не додумались об этом. Знаешь, кто вас предал? Ваш всегда готовый прийти на помощь Кастиэль и его дружная небесная компания. Чип и Дейл уже не спешат на помощь, — он засмеялся, наблюдая за моим ошарашенным взглядом. Такого быть не может, с каких пор добро сотрудничает со злом? Ради чего? Что стоит того, чтобы объединить такие две разные стороны? — Я тебе не верю, — он просто хочет меня запутать, сбить с толку, чтобы залезть мне в голову. Достаточно посеять небольшое сомнение, и он сможет управлять мной, манипулировать. Он наклонился ко мне и довольно улыбнулся, собравшись духом, я ударила его в нос и кричала так, как никогда в жизни, надеясь, услышать не только свой крик, но и крик банши. Истратив все силы на спасение, я отключилась.

***

      Кто-то облил меня ледяной водой, от чего я чуть не задохнулась. Передо мной стояла уже знакомая мне женщина, только, в отличии от моего видения или галлюцинации, на пару лет старше. Длинные каштановые волосы были заплетены в высокую прическу, а серые глаза больше не излучали того тепла, что раньше. Она недовольно поджала губы и, наконец-то, произнесла: — Вставай, у нас нет времени рассиживаться. Ты хочешь выбраться или нет? — в ответ я лишь кивнула и, несмотря на боль во всем теле, все же смогла подняться. Аластора нет — нельзя терять ни секунды. Она порезала свою руку и принялась чертить огромные символы на полу. — Как вы здесь оказались? — задала я вопрос, она проигнорировала его и, передав мне кинжал, приказала рисовать круг. И, спрашивается, какого черта я верю незнакомой женщине, которая может оказаться тем самым Аластором, но просто в другом обличии. — Нет, я не ангел и не демон, у меня есть собственные резоны тебе помочь. Оказаться здесь — та еще дрянная задачка, но главное, что ты жива, — не отрываясь от своего занятия, ответила она. Внезапно потолок задрожал, от чего на нас начали сыпаться мелкие кусочки штукатурки. Женщина в спешке начала дорисовывать уже знакомые мне символы. Такие же я видела на бумагах, которые принес Сэм, на спинах убитых студентов. Кто она черт возьми? Дорисовав последний знак, она схватила меня за левую руку и приложила кровоточащую ладонь к одному из символов.       Яркий свет озарил помещение, от чего я прикрыла глаза, сзади расплывчато послышались крики и другие голоса, только вот они были далеко, как в вакууме. Оказались мы возле знакомого знака «Добро пожаловать в Су Фолс». Здравствуй, Бобби Сингер, мы с тобой давно не виделись.

***

      Бобби Сингер громко разговаривал по телефону в кухне за закрытыми дверями, но даже с такого расстояния не было проблемой услышать их брань с Винчестером — Дином, как я подозреваю. Добраться до дома Бобби оказалась самой легкой задачей за последний сутки. Он был очень удивлен, когда увидел меня на пороге собственного дома, но, как и каждый охотник, отложил все расспросы на потом и проверил меня на все виды существующей сверхъестественной дряни. Я была более, чем уверена, что меня тут же выставят на порог, но Бобби, бурча что-то о «вспыльчивых и не доверительных особах», пустил меня внутрь дома. Отправив меня умываться в ванную, Сингер тут же набрал братьев. И почему я уже чувствовала, какая взбучка мне предстоит?       Прошло очень много лет с моего последнего визита, а здесь ничего не изменилось: все те же книги, и я могла поклясться, что бутылка нетронутого коньяка на черный день все так же стоит за диваном, прикрытая шторой. Я была здесь пару раз и, как любой ребенок, успела всунуть любопытный нос во многие места. — Мальчики будут здесь под вечер, они очень переживали за тебя, Тарья. Может, расскажешь, как ты очутилась здесь? — спросил Бобби и сел в старое кресло. Хотелось бы мне тоже знать, как я добралась и, зачем Аластору понадобилась я.       Винчестеры и Сингер — единственные, кто может помочь мне в сложившейся ситуации, если дядя пропал, в чем я окончательно убедилась, Кастиэль заодно с демонами — мы можешь доверять только самим себе. Только вот парни вряд ли захотят вообще иметь со мной дело, после всего, что случилось.       Сингер внимательно выслушал все, что я сказала и налил мне немного виски, я отрицательно замотала головой. Не хочу пить, боюсь, что меня попросту стошнить. — Пей, тебе нужно успокоиться. Парни, конечно, злятся на тебя, но одну точно не бросят. А с Мэтью мы что-то уж точно придумаем, не переживай за него. Твой oncle попадал и не в такие ситуации, не думаю, что кучка жалких демонов что-то сделают с ним. — Бобби… — неуверенно начала я, он настороженно посмотрел на меня, ожидая истерики или слез. — Можно я позвоню парням? Не хочу ждать их возвращения, чтобы извиниться. Он усмехнулся и протянул мне телефон, а сам поспешил в кухню, ссылаясь на приготовление запоздалого завтрака. — Что-то случилось, Бобби? Ты на громкой связи, мы уже едем, — поднял трубку Сэм. — Привет… Парни, я… — внезапно они оба замолчали, казалось, даже музыка в салоне машины перестала играть. Это будет сложнее, чем я думала. — Тарья? Ты как и, где ты была? — первым пришел в себя Сэм и просто-таки завалил вопросами, Дин просто молчал. Я могла чувствовать, как он злился, поэтому ожидала бурю, я ведь охотница — приму все с достоинством. — Les gars, je suis désolé… (перевод с французского: Ребята, простите.…) Мне жаль, что я вас бросила и, ничего не сказала… — Ты убежала от нас, Дюссо! Мы думали, что ты мертва, черт тебя побери, устроила «Том и Джерри»! Ты хоть понимаешь, что могла подвести нас всех, взрослые люди так не делают, Тарья! Ты хотела работать в команде, а сама не способна на это, если намыливаешь пятки, ни хрена не сказав? — мне казалось, если бы я оказалась сейчас перед Дином, он просто кинулся на меня с кулаками. Сэм молчал, давая выплеснуть брату все эмоции. — Ты ведь догадывался, что это дело подставное, тогда, когда вы с Сэмом поехали проверять «одну улику»? Я пытаюсь извиниться, Дин! Как, скажи, я могла тебе доверять, если еще с самой первой встречи ты скрывал вещи, касающейся меня, и мне приходилось вытягивать из тебя их чуть ли не силой! — помириться она решила. Бобби удивленно выглянул из кухни, никак не ожидая такой бурной реакции от той, которая собиралась как бы уладить конфликт, а не сделать его еще больше. — Потому что ты ведешь себя как эгоистичный ребенок, тебе пора вырасти, Тарья. Мне совершенно не жаль, что я скрывал от тебя информацию, потому что воспринимаешь ты её, откровенно говоря, хреново, — Дин перестал кричать, и я вправду почувствовала себя ребенком, которого отчитывают перед всем классом. Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза, самое ужасное, что он был прав. Дин Винчестер попал в точку. — Дин, прекрати! Тарья, давай, когда мы приедем, то все спокойно поговорим. Мы рады, что с тобой все хорошо, правда, — решил прервать нас Сэм, Дин лишь неодобрительно хмыкнул.       Бобби тихо встал позади меня, не решаясь сказать хоть что-то. Я чувствовала себя паршиво, не могу я вот так просто довериться им. У меня никогда не было близких друзей, не умею правильно вести себя в социуме, всю свою жизнь в Америке я была фриком. Как можно строить любые отношения с людьми, если ты изначально не можешь примириться с собой? — Тарья, тебе следует отдохнуть. Я могу постелить тебе в спальне на втором этаже, там, конечно, раньше жили парни, но кровать лучше, чем диван здесь. Мальчики хоть и вспыльчивые, но они понимают, что поступили бы так же, — Сингер неловко переминался с ноги на ногу, а потом подошел к шкафу и вытащил свежее белье. Поразмыслив пару секунд, он кинул мне черную мужскую футболку одного из Винчестеров. — Спасибо.       Бобби быстро ретировался, оставив меня одну в спальне, похоже, он тоже за эту ночь знатно устал. Я валялась на кровати и тупо смотрела в потолок, нужно было что-то делать. Оставлять одного mon oncle я не собиралась, мне было безумно стыдно перед ним. Я была здесь в относительной безопасности, когда он, возможно, уже мёртв, нужно было разобраться с тем, что или кого я видела и, почему Аластору и ангелам так важно знать это. А самое главное — Кастиэль. Ангел, я была уверена, уже знает, что мне удалось сбежать, и попытается заткнуть мне рот, чтобы Винчестеры не узнали всей правды.       Откинув одеяло, я попыталась найти что-то, что сможет помочь немного разрезать руку. Я видела, как когда-то Кастиэль рисовал символ защиты от ангелов, если он решится прийти за мной — я буду готова. Обыскав рабочий стол, я лишь нашла пару порнографических журналов (фу, Дин), школьные учебники Сэма и ножницы.

***

      Сэм двумя пальцами протер усталые глаза и продолжал игнорировать напряженного брата. Разговор с Тарьей еще больше разозлил старшего Винчестера, отчего тот нервно сжимал руль и, мчался к Бобби, явно превышая допустимую скорость. Они молчали уже несколько часов, между ними пробежала черная кошка, и хотя оба понимали, что рано или поздно они помирятся — делать первые шаги никто не спешил. — Дин… — решил начать разговор Сэм, им нужно обсудить, что они будут делать дальше. Дин даже не посмотрел на брата, только недовольно поджал губы и сделал музыку громче. Нет, они поговорят с ним, даже если это выльется в очередной скандал. — Ты не можешь меня игнорировать, Дин. Что тебе сказал Аластор? Я видел, с какими убитыми глазами ты оттуда вышел, — ни один мускул на лице старшего брата даже не дрогнул. Они перебили всех демонов, но девушки тогда так и не нашли. Братья подумали, что она уже мертва где-то в многочисленных лабиринтах подвала старого завода, пока их не встретил лично Аластор. Тогда-то Дину и сорвало крышу. Аластор не стал нападать, а попросил только одну вещь — разговор с Дином. — Я сорвал первую печать, — выдохнул сквозь зубы Дин, не отрывая взгляда от дороги. Сэму казалось сперва, что ему послышалось, потому что его брат никак не мог стать причиной, только не Дин, который всю жизнь боролся со злом. — Я сдался, Сэмми, и сорвал первую печать, — повторил он еще раз и, наконец-то, обратил внимание на своего брата. — Как это случилось, Дин? — Я не буду это обсуждать, сейчас есть вещи поважнее. — Что мы будем делать с Тарьей? — решил перевести тему Сэмюэль. Тарья Дюссо — девчонка, которая знатно потрепала им нервы последние сутки. Девушка — сюрприз, которой так упорно отказывается верить братьям. Она не была последней красавицей, как Джо Харвел, к которой постоянно пытается подкатить Дин. Было в ней что-то такое, что располагало людей, завораживающее, тонкое, почти эфемерное.       Девушка-охотник, которая никогда себя такой не считала, он мысленно улыбнулся своим мыслям. В этом они были немного похожи, поэтому он не удивился, когда она сбежала. Она была слишком умной, чтобы верить и рассчитывать на Винчестеров. Всё, с кем они связывались, в конечном итоге пострадали или умерли, хотя небольшой осадок все же остался. Ему казалось, что они нашли общий язык за время их переписки. Дин узнал об их общении, на удивление ничего не сказал, только ухмыльнулся и похлопал его по плечу. — Единственное, что мне хочется сделать — это надрать ей ремнем задницу за подобные вещи и запереть, желательно, под замок, — Дин устало улыбнулся, и Сэм мысленно согласился. Он помнит, как неприятно похолодело на пару мгновений в груди, когда он узнал, кто именно ее похитил. — Скажи еще посадить ее в башню и приставить дракона для охраны. — Бобби вполне справиться с этой задачей. А если серьезно, то она даже не извинилась, черт ее возьми, и умудрилась при этом выставить нас виноватыми. Проучить бы ее за такие слова, да вряд ли будет толк от этого. Сэмми, неужто ты запал на нее? — Дин лукаво улыбнулся и враз все напряжение последних часов лопнуло, как мыльный пузырь, они снова стали собой. Сэм отрицательно покачал головой — сейчас не самое лучшее время начинать хоть какие-то отношения, рана от Джессики все еще болела, как старые шрамы на погоду. — Я удивлен, что ты еще не включил альфа — самца или твои трюки, больше не действуют? — Сэмми, мое природное очарование действует всегда безотказно, — просто мне это не нужно, нам еще работать вместе, если она, конечно, опять не выкинет что-либо подобное. А после такого, редко остаются друзьями, хотя откуда нашей порядочной Саманте знать. — Может ты просто боишься отхватить пару пуль от ее oncle? — Вижу, ты уже перенял язык общения с нашей новой знакомой или не только это? — Следи за дорогой, Дин.

***

      К Бобби они добрались только под вечер, уставшие от дороги и голодные, как волки, ввалились через заднюю дверь дома. Сингер зарылся в книги и потягивал виски, а вот Дюссо нигде не было видно. Дин оглянулся по сторонам и очень сильно надеялся, что она не решила им подкинуть дополнительных проблем. — Она спит, — сказал Бобби, откладывая тяжелые свитки о Михаиле, — у тебя на лице все написано. Дай девочке хоть немного отдохнуть, а потом будешь читать нравоучения. Она наверху, в вашей спальне.       Дин недоверчиво посмотрел на старика, но все же решил убедиться самостоятельно. Тяжелая дверь спальни противно скрипнула, Винчестер мысленно напомнил себе в который раз, что нужно было давно ее смазать. Тарья тихо посапывала, зарывшись в подушки, шторы спальни были наглухо закрыты, но даже в плохом освящении было видно ее небольшую царапину чуть выше брови. Ей очень повезло, если это все, чем она отделалась.       Винчестер уже собирался уходить, как неожиданно девушка обеспокоенно заворочалась в кровати, она металась, как в кошмаре. Сэм тоже так делал в далеком детстве. Дин мысленно себя одернул за последующие действия, но все же подошел и закутал девушку в одеяло потеплее. — Дин? — она распахнула свои глаза и сонно заморгала. Только сейчас Дин заметил, что девушка была одета в одну из его многочисленных черных футболок. Она была великовата для Дюссо и оголяла ключицы и одно плечо, отчего та натянула одеяло почти до подбородка. Эта девчонка хоть что-то ест? — Спи, Тарья, спи, — тихо проговорил Дин и аккуратно прикрыл за собой дверь.