Джинсы (продолжение)

Пусть тот день и начался вполне смешно, не без казусов, конечно; так например Канада немного увлекся рассказом своего друга о неожиданном выявлении Советами парочки из Беларуси и Италии, о том, как на это Союз отреагировал; вообщем история смешная, а вот ситуация после не очень. Просто канадец наливал себе кипяток в кофе… Как уже стало ясно, его пальцы встретились с ужасом горячей воды. Они посмеялись над глупостью ситуации. Но уже спустя некоторое время украинец мчался в такси на Банковую. Ему позвонил премьер и объявил, что у него назначена встреча с новым президентом. Сказать, что парень удивился, ничего не сказать. А в чем был казус; его ещё в пятнадцатом году отстранили от всех государственных дел. Он, что вполне естественно, возмущался, но от него отмахнулись, тем, что сейчас идут военные действия на Донбассе, и он не в состоянии нормально работать. Выписали сначала больничный, а после и вовсе наплевали на его существование. Почему же тогда Канада работал с Украиной в полиции? Он просто любил заниматься чем-то помимо государственных дел. Для славянина же это был основной доход. И вот с той встречи с гарантом, с того дня прошло три месяца, воды утекло, как и времени просто немерено. Он даже смог (точнее у него не было выбора) снять квартиру в центре Киева. За эти все дни отец столько звонил ему, что пришлось заблокировать его номер, даже несколько раз, как он узнал от соседей, тот приезжал к нему на квартиру, хотя свои данные о местоположении он никому не раскрывал. В том, что это был отец Украина был уверен, когда Марья Олеговна, добрейшая женщина, описала посетителя. «Ну, ей богу, як чекист якойсь! Я аж советское время припомнила. И главное стоит, в дверь своей рукой огромной стучит да в звонок беспристрастно звонит. Полчаса так простоял, пока я не крикнула, шо полицию выклычу на него!» — кричала тогда женщина. И вправду, на железной двери были незначительные, но вмятины. Пришлось менять квартиру. Но и там ситуация повторилась. Украинец не знал почему так радикально обрезал связи с Советами, но ему было противно. Отвратительно от самого себя. Ещё у Канады, лёжа в теплой постели, он не мог уснуть. Ему снилось, как отец его насилует, там на кухне, а после и все остальные их… Но сейчас все хорошо, так он твердил себе из дня в день. А сам начал бояться возвращаться домой, потому что вчера новая соседка, старушка лет за шестьдесят, крайне добродушная, что постоянно звала парня к себе на чай, она сказала, что видела, как высокий статный мужчина бродил по подъезду и долго стоял возле его двери, прислушиваясь. Та приняла его за вора и вышла спросить, чего ему нужно. Вот тут сердце его упало в пяты вместе с чайной ложечкой, которую он как раз тогда держал в руках. Сейчас же украинец сидел за рабочим столом и перебирал бумаги, которые ему принесли. Работа шла медленно, он многое просто не понимал, потому что отвык от всей этой бюрократии. Он не касался дел страны почти четыре года! А сейчас проблемы ринулись одна за другой. Кредит МВФ, Минские договоренности, нестабильности на передовой. Голова в алгебраической прогрессии начала раскалываться, рубашка душила, а кондиционер просто не работал. Хотелось волком выть от этого всего. Но тут в дверь постучали. Вошёл невысокий мужчина, парень ему улыбнулся, хоть не один он страдает, что уж тут. У человека напротив были такие же глубокие синяки под глазами, как и у него. — Добрый вечер, Владимир, — украинец мягко улыбнулся, но вышло скорее болезненно. Он выпрямился на кресле — теперь добавилась и боль в спине. — Уже ночь, Украина, — заметил президент. Страна поднял взгляд на часы: и правда уже двадцать минут двенадцатого. — Что ж… Тогда, верно, нужно заканчивать, — но тут же, обогнув тяжёлым взглядом кипу бумаг, украинец болезненно простонал и обратно полностью упал на кресло. — Когда же это закончится? — Полагаю, что ещё не скоро, — Александрович закрыл окно в кабинете. — Можешь быть уже свободен, уже и я иду домой. По телу пробежал табун мурашек, воспоминания плеснули по разуму, как водой холодной окатили. Идти домой. — Я сегодня останусь тут, — парень указал на диван в углу кабинета, что остался тут ещё с четырнадцатого года. Пыльная старая мебель, но верная только ему. — Не хочу сегодня идти домой. — Все хорошо? — то, как побледнело лицо Украины заметил президент сразу. — Да, не беспокойтесь, — страна натянул максимально убедительную улыбку. — Что ж… Тогда спокойной ночи, — на том гарант конституции вышел. А парнишка снова приподнялся, ровно сел, вновь оглядел, даже каким-то оценивающим взглядом, бумаги. Стопка была почти пуста, а вот вторая, не тронутая, её нужно было в течении недели закончить. Головная боль ударила в виски, мол нет, малыш, не сегодня. Взгляд упал на окно. Деревья на другом конце улицы покачивались в своем ритме, в доме светились окна, по фигурам, что бродили по комнатам, можно было понять, что же происходит в их семьях, хотя вот почти на самом верхнем этаже сидел паренёк и курил в своем гордом одиночестве. Он был на том же уровне, что и окно Украины. Впервые за долгое время во рту стало сухо, захотелось покурить, но в своей беготне он постоянно забывал купить старую добрую пачку «Bond». И все же он открыл окно, открыл на всю ширь и вдохнул воздух ночного Киева. Внизу, по мостовой, шла компания из студентов, кто-то ехал на машине. Город двигался и жил в своем обычном ритме. Он ещё помнит, какой бурной была тут жизнь всего несколько лет назад. Из-за этого рвало душу на части. Все эти перевороты в прямом смысле перевернули его жизнь с ног на голову! Руки начали дрожать, а по спине табуны мурашек устроили разгром, на уровне шеи похолодело, а желудок стянуло болезненным узлом. Вот же, ему нельзя усугублять это, нет, иначе это чувство начнет расти, что не есть хорошо в любом случае. Из кармана выскользнула пластинка с успокоительными и две таблетки скоро оказались у парня во рту. Хотелось спать, но хотелось и закончить эту котовасию бюрократическую. К сожалению упорно побеждало первое и, закрыв окно, парень проследовал к старому дивану. Выудил из-под низа толстый плед и лёг. Несмотря даже на устоявшийся в кабинете запах кофе да пыль от одеяла, ко всему прочему и поза была из неприятных, но старик Морфей ловко увел сознание страны в свой мир. В то же время Канада лежал в своей кровати. Пусть желания спать не было, он не брал в руки смартфон, просто смотрел в темноту. Его лёгкая мысль легко подхватил образ украинца, причиной возникновения такой искорки мысли была футболка, оставленная страной на стуле, . На лице выросла улыбка, когда мозг окончательно собрал образ славянина из крупиц воспоминаний: его зелёные, как ранняя листва каштана, глаза, черные брови, что часто сходились над переносицей, россыпь веснушек на лице. Ещё ему нравились его руки. Небольшие, но мозолистые ладони, точно знавшие работу. Канадец усмехнулся сам себе — вспомнил слова украинца о том, что ему не плохо было бы найти себе пару. А как ещё заявил, поразмышляв, мол возможно не жену, а мужа. Он, случайно, не имеет в роду гадалок? Как в воду глядел. Вот только… Не углядел, что друг его, хотя бы в пару себе хочет именно его. Вот глядит на его губы и желает их сминать в поцелуе; растворяться с ним в нежности просто утром лёжа в кровати; обнимать со спины и утыкается в густые волосы, вдыхать запах его любимого шампуня, как ни странно с запахом мёда. Но Канала не дурак, он видит все и понимает, что у Украины кто-то есть. Он не хочет рушить его счастье, если он, конечно, счастлив… Постепенно глаза наливались свинцом, а футболка расплывалась, как, впрочем, и все в обзоре. Чуть позже мысль окончательно угасла, и северный влюбленный уснул.

***

Утро начинается не с кофе. Именно это объявил Беларусь себе, когда вышел из спальни. Может ему последовать примеру старшего брата и тоже свалить из этой коммуналки на максималках к чертовой матери. По крайней мере его суженый уже после недели пребывания тут именно это и сделал, сославшись на дела в стране. Что ж, он не мог его осуждать, да и виделись они часто, пусть и по видеосвязи. «В чем казус?» — задаст вопрос читатель. Да вот, после спонтанного побега Украины, в доме Союза начались неполадки. Отец все чаще не ночевал дома, поднял старые связи в поисках беглеца да и выглядел, мягко говоря, помешанным. Сейчас же он о чем-то пререкался с Россией. Погодите.! — Что за шум, а драки нет? — с этой фразой он вошёл на извечное «место встречи изменить нельзя» или по простому — на кухню. — Временное явление, — заявил Азербайджан, что как раз восседал за столом и ел, видимо только с работы на обед зашёл. — Думаешь подерутся? — предположил белорус. — Неа, вряд ли. СССР не поднимет на него руку просто так, — Азербайджан откусил соленого огурца. — Наследник, чего уж взять? Да и совестно ему. — Ну, этого у батька не отнять не прибавить. Чего хоть собачатся? — второй огурец был нагло скомунизжен из тарелки белорусом. — Понятия не имею. Началось все с того, что они чайный пакетик не поделили и Союз его просто разорвал пополам. — Ничего нового.

***

А вот у старшего все начиналось как раз с кофе. Милая секретарша разбудила его и предложила кофе, от такого было бы грешно отказаться. А потом его обрадовали новым наплывом макулатуры. Что ж, хорошо. Но до встречи с неизбежным хотелось просто проснуться: плед был отправлен на законное место, а окно открыто, украинец снова наблюдал вчерашнего парня, тот вновь курил. Неожиданно Украина вспомнил о наличии смартфона. Новостная лента быстро начала читаться, ненужная информация выбрасываться. Основные моменты записывались в невидимый блокнотик в голове. Да вот, когда парень наконец сел за рабочее место, животик громко заурчал и забулькал. Пришлось спускаться в столовую — денег лечить гастрит у него не было. Далее день шел скудно и нудно. Он иногда отходил от рабочего места, просто потому что спина уже невероятно болела. Череду встреч с белым листом и черными рядами букв прервало оповещение сообщения. Странно. Писал Канада, предлагал вечером встретиться и выпить: все-таки выходной на носу. Украина даже перезвонил ему, не уверенный, что это пишет он, ибо ранее тот никогда не предлагал выпить. Вот как неожиданно. Но это был и вправду канадец. Встречу утвердили на квартире у украинца, а с северянина алкогольное топливо. Теперь периодичность часов рабочего дня по оси «икс» явно возросла. И к её концу он довольный все закончил, допивая последнюю на сегодня чашку кофе. И вот уже вечер, он идёт по Крещатику и радуется сам не зная чему. Просто почему-то было хорошее настроение, каштаны уже отцвели, люди стояли в пробке, а он такой молодец оставил свою «ласточку» дома, потому что знал про час-пик. Прелесть. А второй прелестью была встреча в метро своего товарища, что направлялся как раз к нему. За лёгкой беседой они дошли до дома Украины, а потом поднялись и на его этаж. Та самая соседка, у которой он все же иногда попивая чай, как раз спускалась. Неожиданным поворотом было то, что самым первым с ней поздоровался канадец, обращаясь к ней по имени и отчеству. Они даже какой-никакой диалог завели, иногда переходя на французский, и украинец почувствовал себя самым обманутым ребенком на всю планету. А вот после фразу женщины, аля: «Chéri, tu as perdu du poids. Je dois dire que l'Ukraine vous nourrit mieux» — при этом она теребила его за щеку, канадец покрылся густым румянцем. Что она ему сказала? Вот тут славянину стало крайне интересно, но, увы и ах, не владел он французским. Немного посетовав на непредусмотрительность, страна прокашлялся в кулак, мол долго ещё? -Ох, pardon, я вас задержала, — женщина вновь начала спускаться, но напоследок добавила, — Прислушайтесь к моему совету, Канада. А вот уже в квартире Украина донимал парня расспросами по поводу диалога с его соседкой. Как оказалось, она однажды летела с ним одним рейсом из России в Канаду, и они хорошо разговорились. Что ж… Более ему было не так интересно. — А что за советы она тебе давала, что ты покраснел аж до кончиков ушей? — Украина толкнул парня бедром, что разбирал покупки. — Да так, по поводу личной жизни, — выдохнул канадец и достал кленовый сироп, позже оказавшийся в руках самой большой Европейской страны.- Ты говорил его у вас тут не так легко найти, вот я и привез. — Спасибо, — улыбнулся он в ответ и поставил сироп в один из шкафчиков с медом и вареньем. — Не думал, что ты запомнишь. Через несколько часов друзья уже напились и ели хлеб с медом, сие лакомство предложил северянину Украина, а сам он ел хлебушек с кленовым сиропом. Они вполне могли сделать себе тосты, но старый тостер, даже не его, а хозяина квартиры, сначала промурлыкал себе что-то невнятное, а потом опасно зажурчал, словно из него вот-вот вылезет чужой. Увольте, тогда и так поедим. Вот только Украина крайне неаккуратно ел и уже через половину импровизированной закуски был весь в кленовом сиропе, по крайней мере вся его футболка. Её он снял и, закусив корку хлеба, не вставая, бросил одежду в стирку. Бинго. Но из-за такого избавления от одежды, канадцу стало не по себе. Он наконец увидел парня перед собой с оголенным торсом. Россыпь веснушек плавно скользила по широким плечам. Желание поцеловать каждую из них настигло его врасплох. — Что будем смотреть? — вновь задал вопрос славянин. — Порнуху… -почти одними губами сказал канадец, но Украина его услышал, и черные брови стремительно улетели под лоб. — Неожиданно, но вряд ли тебе понравится то, что у меня есть, — как-то буднично ответил его друг. Нет, Украина прекрасно понимал, что страна в, которой создали «PornHub» будет далеко не паинькой. Да и без того, украинец не назвал бы его таковым. — В каком смысле «из твоего»? — диалог про порнуху начал развиваться. Смешно. — Ну, — Украина почесал затылок, — не совсем моё. Просто нашел диски в кладовке. Вставил в дисковод, а там «это». — Доставай! — как-то через чур энергично призывал его к действию Канада. — Ладно, — Украина взял пульт и переключил с Сетевого кабеля на DVD, он этот диск даже не доставал, как видим, не зря. Но когда на мониторе появились названия неких эпизодов меньшая страна повернулся к другу: — Уверен? — Конечно. — Странный настрой у тебя, Канада. Видео было запущено, на мониторе показалось, нет, не обычное изображение. Там были мужчины. Ох. Гейское порно. Некая сюжетная линия шла, пьяные страны смотрели в телевизор, потом друг на друга и то и дело краснели. Было стыдно вместе смотреть фильмы для взрослых, пусть они и сами были уже далеко не детьми, и родители их не наругают за просмотр подобного. Как на зло, всю интимность ситуации разбил в дребезги звонок в дверь. Украина, сам себя не контролируя, вырубил телевизор к чертовой матери, но потом понял, что это просто дверь и просто звонок.  — Я посмотрю, — первым ринулся Канада. А украинец сидел на кровати и обмозговывал произошедшее. Да, не в ту степь их занесло. Он явно чувствовал, как кровь приливает к лицу с новой силой. Стыдно. — Куда вы идете? — кричал Канада, ну, слишком недовольно. Что.? В спальню ворвался Советы, у украинца аж сбило дыхание. Он рывком поднялся с постели, собираясь ясно высказать все свои мысли отцу. — Сынок мой…- это было все, что сказал Союз, тут же прижимая старшего сына к себе, смачно впиваясь в его губы, и плевать на канадца, стоящего в дверях. Глаза самого Украины по пять копеек вмиг стали, он ничего и сделать не успел, а его так нагло заграбастали и так пошло, безцеремонно целовали. Ноги подкосились, а руки пытались оттолкнуть от себя СССР, но тщетно. И только, когда он почти задыхался, отец отпустил его. Голова кружилась, ноги стали ватными и вообще не держали. Украина мог бы, наверное упасть, если бы Союз не держал его за талию. Но постепенно он пришел в себя, злость быстро разлилась по венам. В челюсть Советов пришел ответ от украинской стороны. — Згинь аби я тебе не бачив! — закричал старший сын Союза. Он ловко выбрался из «объятий» и отошёл на безопасную дистанцию. Знал, больше Советы не даст себя обхитрить. — Не рад меня видеть? — задал вопрос отец сыну, но ответил тот, от кого не ждали ответа. — Никто не рад, Союз, — голос канадца звучал крайне убедительно с нотками раздражения, но под конец фразы оно исчезло. — Украина, ты будешь с ним говорить? — Я? — украинец растерялся. Нужно было, вообще-то. — А кто ещё? — хмыкнул Советы и облокотился о стену.- Объясни своему дружку, почему ты со мной спишь. — Я с тобой не сплю, ирод! — почти плюнул в лицо СССР старший сын. — Ох, ирод? А раньше был «папочка», — коммунист парировал, ох, он сейчас отыграется за подпорченные нервы. — Ага, а ещё раньше ты ребенка своего насиловал, — что ж, украинцу нечего терять. Плевал он. — А потом, когда я решил от тебя уйти, ты преследовал, как маньяк. Это нормально, по-твоему? — Какого...?- только и выдавил канадец из себя. Сказать, что он был в дичайшем шоке и пытался хоть на йоту понять эту ситуацию, ничего не сказать. Вышло неожиданно грустно.- Ты с ним спал?! Начнем с этого. Вопрос остаточно и без возможности отступления был адресован сине-желтому. Но парень не знал, как ответить другу. На ощупь сел на кровать, в лицо бил холод, а все остальное тело обдавало жаром. — Да, я… делал это, — как болезненный итог выдал Украина. — Теперь Вы, Союз. Вы изнасиловали ребенка над, которым взяли опеку?! — Канада ждал ответ, но не знал, какой бы хотел услышать больше. — Допустим, — после затяжного молчания ответ таки последовал. Как на это реагировать? Канада помассировал переносицу и что-то пролепетал, что у него кружится голова да ушел в ванную умыться. Умывался он холодной водой, старался остудить голову от нещадно пробивающих черепную коробку мыслей. Он узнал подобное о своем… О стране к которому чувствовал привязанность и, да, стоит признать имел чувства к нему. А оно вот как оказалось. Да, Союз не родной парню отец, но родственник и достаточно близкий. А в свете последних событий — даже слишком близкий. В тоже время Союз и Украина смотрели один на другого с явным желанием придушить друг друга. — Почему ушел? — буркнул коммунист. — Надоело быть с тобой только в таких отношениях. Постоянная конспирация уже нормально так начала доводить, ты же любишь все почти на показ выносить, а мне это прятать и скрывать. К тому же об отношениях с тобой, — страна замялся, — стыдно говорить. Да... В принципе это и отношениями сложно назвать. Тебя ведь даже никогда не интересовало моё мнение, впрочем, и желание тоже. — Можно ведь было просто поговорить об этом, разве нет? — Советы присел перед парнем, взял его ладони в свои руки и крепко сжал. Взгляд его карих, темных глаз так и светился добром и нежностью. Весь его вид давал уверенность, что он готов измениться, готов все сокрушить и построить заново ради него. Весь его вид, поза, движения, как он сжимал его ладони вопили разными голосами " Все будет хорошо, милый. Доверься мне!». И старший сын хотел верить, папа не обманет, он всегда честен с ним. Особенно с ним. Но как-то не выходило. Советы плавно опустил голову на колени парня, обнял его за талию даже с неким трепетом, будто украинец может рассыпаться на маленькие осколки разноцветного стекла и серую гальку. Тонкие пальцы дрожащих рук опустились на голову Союза и теперь скользили меж жёстких волос, которых на висках начала касаться седина, но не от старости, нисколько. Всего лишь последствия всех жизненных невзгод, что до самого распада наступали, да и сейчас продолжают наступать, на пяты. На эту картину смотрел Канада. С волос на лицо продолжали стекать холодные капли, как жаль, в данный момент они казались ему обжигающе горячими. А потом на него посмотрели два зелёных блюдца глаз, прямо в его собственные. Связь между ними не прерывалась ни на секунду, оба, кажется, даже не моргали. — Отец, я тебе не верю. Доселе прикрытые веки поднялись, изображая изумление. Руки с талии парня так же плавно, как змеи, исчезли. А вот тонкие пальчики самого украинца продолжали перебирать темные локоны на затылке коммуниста. После ладони сместились на щеки и заставили Союза поднять голову да посмотреть на сына. — Оставь меня в покое. Все кончено, — проговорил славянин и оставил лёгких и совсем невинный поцелуй на лбу Советов. Почему-то в голову второго тут же закралось воспоминание ещё его времени. Маленький УССР лежит на столе, на его бёдрах кровь, он беззвучно всхлипывает и похрипывает из-за сорванного голоса. Он на последок его тоже целовал в лоб. Что ж, как видно вернул ему его «ангельский поцелуй».