В мире, где за каждым охотится смерть, не может быть маленьких или больших решений. Здесь есть лишь решения, которые мы принимаем перед лицом своей неминуемой смерти. — Карлос Кастанеда
Порой реальность такая суровая, что всё вокруг происходящее кажется затянувшимся кошмарным сном, от которого вот-вот проснёшься. Ты слепо не веришь в происходящее, абстрагируешься от всего, что тебя окружает, убеждаешь себя, что всё это происходит не с тобой, уходишь глубоко в себя, в свои мысли, строишь себе там идеальный мир, и вроде бы всё даже хорошо. Но порой следует освобождаться от собственных иллюзий и смотреть на мир реальными глазами, мыслить хладнокровно, находить в себе силы, и самое главное — научиться жить дальше. Минхёк не понимал, где заканчивается граница его иллюзий, а где начинается реальный мир. Стоя здесь и сейчас, смотря на свежую могилу Чжухона, он не осознавал всего произошедшего. Всё случилось внезапно: молниеносный выстрел сбил Чжухона с ног, Минхёк успел схватить его, а всё остальное, словно в тумане. Чжухон медленно угасал прямо на его руках, и теперь он похоронен рядом с отцом, на одном кладбище. Два лидера клана Ли покоятся вместе, и надгробные камни это теперь единственное, что напоминает об их существовании. Всё остальное больше не имело никакого значения, отныне всё вокруг потеряло смысл, как и существование самого Минхёка. Он очнулся в больнице уже на следующий день, пролежав там всего денёк, так как всё обошлось без серьёзных ранений. Окончательно оправившись физически, он вернулся в их с Чжухоном квартиру, в которой абсолютно каждая деталь напоминала о нём. Немного придя в себя от раздумий, он услышал сзади чьи-то шаги, но оборачиваться не стал. Лишь быстро вытерев слёзы тыльной стороной руки, он сделал вид, что уже уходит. — Всё ещё горюешь по нему? — голос мужчины раздался сзади, заставив Ли слегка вздрогнуть и резко обернуться. Вонхо стоял за его спиной, с горькой ухмылкой держа пару роз в руках. Он подошёл и уложил их на могилу, а затем одарил Минхёка не самым добрым взглядом. — Так и знал, что встречу тебя здесь. «Мерещится.» — пролетело у него в голове, и Минхёк промолчал. Слишком сложно сейчас отличить правду от иллюзий. — Знаешь, когда я узнал о вас, то первое, что хотел сделать — это убить тебя. — Вонхо встал рядом, вперив взгляд в своего бывшего подчинённого, который не отводил взгляд от земли. — Хотел отомстить и наказать тебя за твоё предательство, но жизнь это сделала за меня. А может, вовсе и не жизнь. Минхёк бросил недоверчивый взгляд в сторону Вонхо и прищурился. — Ты жалок и сломлен. Ссадины на твоём теле пройдут, но душевная рана уже никогда не заживёт. Шрамы, оставшиеся после той ночи, всегда будут напоминать тебе о нём. — он головой указал в сторону могилы. — Даже не знаю, что было бы для тебя лучше? Покоиться рядом с ним или жить, потеряв всякий смысл? Слова Вонхо иголками впились в душу Минхёка, оставив за собой жгучее и горькое чувство опустошённости. Он и сам прекрасно понимал, что фактически уже не существует, и не раз думал о том, что лучше бы он тогда оказался на месте Чжухона или рядом с ним. Молодой человек заткнул уши руками, не желая больше ничего слышать. «Он мне мерещится, так же, как и Чжухон. Это всё не по-настоящему. Вонхо не пришёл бы сюда». — он хаотично помотал головой и сильно зажмурил глаза, а когда открыл, то обнаружил, что Вонхо уже рядом не было. Минхёк оглянулся вокруг. Никого. Но две одинокие розы так и лежали на могиле. — А может, и не мерещится. — в его горле снова встал ком. — Я начинаю сходить с ума! — Ли едва слышно промолвил своё злополучное «прощай» и покинул могилу, ещё раз мысленно попросив прощения у Чжухона. Он вернулся домой и захлопнул за собой дверь, даже не думая о том, чтобы её запереть. Войдя в спальню, он автоматическими движениями разулся и без каких-либо эмоций поплёлся в направлении кровати. Всё вокруг казалось странным. Минхёк все ещё не осознавал случившегося и напрочь отказывался в него верить. Он бродил по пустой квартире, делая нелогичные и непонятные действия, ноги и руки его не слушались категорически, а здравый смысл, кажется, медленно покидал его. Он крушил всю мебель, которая попадалась под руку, разбивал вдребезги посуду, царапая до крови руки. Это место не отпускало его, а воспоминания, связанные с Чжухоном, высасывали из него последнюю жизненную энергию. Голос Чжухона всё ещё отчётливо звучал в ушах, с лёгкой хрипотцой и шёпотом. Минхёку казалось, что дверь вот-вот откроется, и он, как ни в чём не бывало, войдёт, обнимет сзади, прижмёт к себе и прошепчет что-то ласковое. Что-то такое, чего он не говорил никому, кроме Минхёка. Он открыл гардероб и начал перебирать вещи Чжухона, на которых всё ещё остался запах его парфюма, такого до боли знакомого и любимого. Ли взял его джемпер и лёг на кровать, крепко обнимая и прижимая к лицу мягкую тёмную ткань, тем самым наполняя лёгкие родным запахом. Опустошение, боль, злость, ярость – Минхёк чувствовал весь спектр отрицательных эмоций. С того дня, как Чжухона не стало, прошла неделя. Ровно 7 дней, и Минхёк уже успел приписать их к самым худшим временам своей никчёмной жизни. С того дня Минхёк перестал существовать, как личность и полноценный человек. "Овощ" — примерно так он лично описывал своё состояние. Хотелось рвать и метать, найти того, кто убил Чжухона. Убил человека, которым Мин дышал и ради которого жил, ради которого совершал все свои необдуманные поступки, порой даже слишком неправильные. И желание это росло с каждой секундой. Ли прекрасно понимал, что убийство было спланированным. Те бандиты выполняли грязный приказ каких-то трусов, у которых кишка тонка для подобных дел. Хотелось убить этого человека, выпотрошить его кишки и внутренности, оставить истекать кровью и приговорить к мучительной смерти. Больше всего на свете хотелось, чтобы он почувствовал каково это, когда тебя лишают смысла жизни, закрывают доступ к кислороду. Но Минхёк был слишком слаб, как физически, так и морально. Он ещё сильнее прижал джемпер и вспомнил слова Вонхо, в очередной раз дав волю эмоциям и позволив слезам заявить о себе с новой силой. Ли всхлипывал, скрутившись в постели, его окончательно разрывало изнутри — хотелось волком выть, но воздуха катастрофически не хватало. Он жадно вдохнул, на секунду убрав уже порядком намокшую ткань от лица и прижав её к груди, от которой исходил хаотичный стук, эхом отдавая в уши. Минхёк снова и снова прокручивал в голове похороны. Как он стоял, словно статуя, наблюдая, как гроб медленно опускают в землю и понимая, что уже больше никогда не увидит своего возлюбленного. Внутри всё кипело и кричало, ломая рёбра и выворачивая душу наизнанку, в то время, как на лице не дрогнула ни одна мышца. Надо заглушить эту боль. Так больше нельзя. Он встал с постели, ватными ногами пройдя к барной стойке и достав новую бутылку виски с хрустальным стаканом. Медленно, но уверенно, молодой человек принялся опустошать содержимое сосуда. Алкоголь вот-вот ударит в голову, и Минхёк наконец сможет отключиться и хоть немного поспать за все эти дни, которые стали для него сущим адом. Он плавно перебрался на кухню, продолжая попивать со стакана, но руки предательски задрожали, а алкоголь, выпитый на пустой желудок непредвиденно быстро дал о себе знать, отчего голова слегка закружилась, и Минхёк выронил стакан с рук, разбив его на мелкие осколки и, сразу же опустившись на корточки, принялся их собирать. Ли понадобилось время, чтобы почувствовать, как острое стекло впилось в его ладонь, оставив за собой густой ручей крови, стекавший на пол и одежду. И уж тем более Минхёк не услышал, как отворилась входная дверь, и у входа на кухню показалась фигура Кихёна. — Минхёк! — окликнул его вошедший взволнованным голосом и тут же ринулся к нему. — Ты порезался! — крикнул тот, заметив кровь и схватив Ли за руку. Тот сперва опешил, округлив глаза, а затем чуть отдёрнулся и высвободил руку от крепкой хватки Кихёна, тут же вскочив на ноги. Истерический смех раздался по квартире, и Минхёка снова накрыло. — Слишком много галлюцинаций за один день. Сначала Чжухон, потом Вонхо, теперь ещё и ты! — указывая на Кихёна пальцем, проговорил он слегка заплетающимся языком. — О чём это ты? — Кихён положил руки на лицо Минхёка, осторожно проведя по щеке большим пальцем. — Это я – Кихён! И я вовсе не галлюцинация! — Тогда как ты попал сюда?! — Поникшим голосом спросил Ли, с опаской убрав с лица ладонь парня. — Дверь была открыта, и я вошёл, потому что хотел проведать тебя. — он сделал паузу. — Я переживал. Мы ведь так и не виделись после того дня. — Не надо об этом. — меньше всего Минхёку хотелось говорить о той злополучной ночи. Всё, чего он на самом деле хотел, это хотя бы ненадолго отвлечься и выключить мозг, который уже закипал от нахлынувшей на него волны раздумий и переживаний. — Хорошо. — Кихён решил не давить на больное. — Где у тебя аптечка? Ты изрезал всю руку! — он аккуратно усадил старшего на кухонный диван. Минхёк указал рукой на нужный шкаф, после чего Кихён принялся тщательно обрабатывать рану. — Спасибо. — еле слышно прошептал Минхёк. — Всё в порядке. Не стоит благодарности. — перевязывая руку бинтом, Ю поднял глаза на брюнета. — От тебя несёт алкоголем, неужели всё так плохо? — он изучал Минхёка с таким трепетом, словно увидел его впервые, с болью для себя подметив, что тот знатно похудел: лицо опало, скулы стали более выразительные, а синяки под глазами лишь придавали ужаса и без того тленному образу. Ли молчал. — Ты можешь рассказать мне. Я же вижу, что тебе плохо. — Кихён слегка погладил его по руке, усаживаясь ближе. — Рассказать что? Как вся моя жизнь пошла по наклонной после смерти Чжухона? Как я перестал ощущать себя человеком? Как я задыхаюсь без него? Кихён, это невыносимо! — Минхёк заметно повысил тон. — Я был на кладбище сегодня. Я хожу туда каждый чёртов день. — Зачем? Ты ведь понимаешь, что этим его не вернуть. — Понимаю. Но я всё ещё его слышу. — он посмотрел на Кихёна своими выразительными глазами. — Слышу его голос по ночам, он говорит со мной, понимаешь? Когда я закрываю глаза, я так чётко вижу его, будто в реальности, а его голос эхом отзывается в моей голове, словно напевая колыбельную перед сном. — Ты все ещё не отпустил его, это всё игры твоей фантазии, Минхёк. — Ю смотрел на него, желая обнять и успокоить, но знал, что скорее всего будет отвергнут. — Мёртвых ничем не вернуть, но ты должен понимать, что твоя жизнь продолжается здесь и сейчас. Ты упомняул Хосока... Он как-то навредил тебе? — Нет. Что ещё он может мне сделать? Смерть Чжу это худшее, что могло случиться. Он лишь позлорадствовал, кинул пару ядовитых фраз и ушёл. Зачем он вообще пришёл туда? Он ненавидел Чжухона! Я уверен, что это его рук дело! Сначала он заказывает Чжу, а затем приходит на его могилу и, как ни в чём не бывало, издевается надо мной! У Кихёна внутри что-то сжалось. Он легонько погладил Мина по волосам, как бы невзначай. Но где-то в глубине души его тешило то, что Минхёк и не догадывается обо всей правде. Возможно, у Кихёна наконец появилась возможность добиться своего. — Чжухону чуть ли не полгорода желало смерти. Он многим успел насолить. Он ведь так и не вернул те деньги? — поинтересовался Кихён. Минхёк отрицательно покачал головой. — Я предложил подсунуть в кейс фальшивые деньги! Это я во всём виноват, я! Хосок узнал об этом и решил навсегда с этим покончить! — слёзы снова хлынули с новой силой, и он устало опустил голову на плечо Кихёна, тихо всхлипывая. «Неужели все мои жертвы были напрасными?» — он смотрел на то, что осталось от Минхёка, и задавался одним и тем же вопросом: «Сможет ли он ещё полюбить кого-то так сильно, как Чжухона?» — Ты не виноват, Минхёк! Это не из-за тебя. Перестань! Хватит винить себя и плакать, прошу! — он взял его лицо в свои ладони и немного приблизился. — Это просто неудачное и трагическое стечение обстоятельств. — тихим голосом добавил Ки. — Я уже ничего не знаю, Кихён. Мне очень плохо. — Я могу остаться с тобой, если хочешь.— чувствуя, как Мин расслабился, произнёс он. — Я не хочу оставлять тебя одного. — он приобнял старшего за плечи и приблизился, коснувшись кончиком носа его щеки. — Не нужно. — Минхёк резко одёрнулся и высвободился из объятий Кихёна, подскочив на ноги. — Тебе лучше уйти! — указал он на дверь. — Прямо сейчас! — Но ведь я хочу помочь тебе. — Кихён последовал примеру Минхёка и встал с дивана, не желая отпускать человека, за которого боролся столько времени. — Сейчас, Кихён! Ты уйдёшь сейчас! — Ты всегда можешь позвонить мне, если тебе будет плохо! — хотя он и не рассчитывал на другую реакцию, изнутри его пожирала горькая обида. Он понимающе кивнул и направился в сторону выхода, тихо заперев за собой дверь. В течение нескольких минут Минхёк неподвижно смотрел вслед ушедшему Кихёну, пытаясь собраться с оставшимися мыслями. На минутку ему даже показалось, что он резко протрезвел, но острая боль в висках быстро развеяла эту уверенность. Ли искренне не понимал, почему после всего произошедшего Кихён продолжает навязывать ему свою помощь. Ю столько лет терзали мучения из-за его невзаимных чувств, но при этом он ни разу не давал Минхёку повода усомниться в своих добрых намерениях касательно него. В конце-концов, спустя неделю именно Кихён оказался единственным человеком, которого всё ещё продолжала волновать его жизнь, если это никчёмное существование вообще можно так назвать. Минхёк тяжело вздохнул и зарылся руками в свои и без того растрёпанные волосы. И всё-таки, он слишком погорячился по отношению к младшему. Недолго думая, он судорожными движениями руки нащупал возле себя телефон и набрал на нём короткое, но многозначительное "Прости". Кихён мчал по ночной трассе, мысленно желая, чтобы этот день поскорее закончился. Глаза его были прикованы к дороге, но все мысли остались в доме Минхёка. Почувствовав вибрацию в кармане брюк, он достал телефон и тут же расплылся в тёплой улыбке, прочитав его содержимое. — Я и не думал обижаться. — тихим голосом произнёс он, облегчённо вздохнув. — Поговорим во время нашей следующей встречи.***
В той перестрелке Чангюну досталось больше, чем Минхёку. Пара огнестрельных ранений, которые, к счастью, не были жизненно опасными. Но Иму пришлось пролежать в больнице порядка недели, чтобы оправиться окончательно. Всё это время он размышлял над случившимся. В ту ночь он потерял двух близких друзей. Третий, Минсок, был тяжело ранен, и его нынешнее состояние врачи ничем хорошим не прогнозировали — стабильно тяжёлое. «Всё явно было подстроено, никто бы не рискнул на такое, не имея мощной поддержки. Ещё бы. Чёрт! Надо было брать с собой больше людей! Как я мог так осечься!» — Чангюн частично винил себя, ведь он не смог обернуть ситуацию в их пользу, и это чувство пожирало его изнутри. Он постепенно обзванивал всех знакомых и узнавал обо всех новостях, которые происходили в клане. Всё было не в лучшем виде, и уж точно не на руку Чангюну. Шону уже успел взять власть в свои руки, но официально ничего не имел, так как все документы были уже официально оформлены на Има. Но это точно ненадолго. Подозрения, конечно же, в первую очередь пали на Вонхо. Тот не успокоится, пока не найдёт то, что уже так долго ищет, и очень странно, что Чангюна все ещё не достали и позволили ему всё это время мирно отлеживаться в больнице. О Минхёке он тоже почти ничего не знал, тот не брал трубку и абсолютно ни с кем не общался. Тогда Им решил установить за ним слежку в виде пары людей, которые всё ещё были верны Чангюну. — Что-нибудь известно? — разговор был по телефону, ибо он строго запретил кому-либо навещать его в больнице. — Он был на кладбище, затем поехал домой. Позже к нему приехал Кихён. — Ты уверен? Ничего не путаешь? — Чангюн был слегка взволнован. — Более чем. Но, судя по всему, разговор был коротким — Ю надолго не задержался. — Это всё? — Пока что да. Будут новости, сразу же сообщу. — Жду. — Гюн отложил телефон и напрягся, пытаясь понять, о чём могли говорить те двое, зная, что у них не самые тёплые отношения. Из раздумий его вывел лечащий врач, вошедший в палату. — Добрый вечер, как ваше самочувствие? — вежливо поинтересовался тот. — Лучше, док. Намного лучше. Когда планируется выписка? — Динамика у вас положительная. Думаю, держать вас больше нет смысла. Завтра медсестра зайдёт к вам на перевязку, и будем выписывать! — Пожалуй, лучшая новость за последние несколько дней. — на лице Чангюна появилась лёгкая улыбка.***
— Перестань, Кихён! Он даже слушать об этом не пожелает! — Шону рассмешила наивная просьба Ки. — Не забывайте, благодаря кому вы наконец разобрались с Чжухоном! — ехидно процедил Кихён. — Я требую заслуженного вознаграждения. — Вонхо и без того не рад, что Чжухона убили так не вовремя. Деньги были фальшивые, и сейчас он ищет их. Мёртвый Чжухон в сложившейся ситуации абсолютно бесполезен. — Было бы неплохо уточнить — это ты убил Чжухона, и именно это не понравилось Вонхо. Зачем вообще нужно было делать это прямо сейчас? — Следи за языком. — грозно ответил Шону, недовольный дерзостью собеседника. — Я сделал так, потому что посчитал нужным! — Я тебе его на блюдечке преподнес. — На блюдечке?! — Шону встал, громко ударив кулаком по столу. — Не переоценивай свою помощь, Кихён! Ты всего лишь подкинул информацию, никакого уточнения не было! Мне пришлось караулить чуть ли не полгорода. Думаешь, я бы справился, если бы Вонхо не отправил мне своих людей?! И теперь я его ещё должен просить, чтобы он принял тебя обратно в клан? — Всё же подумай хорошо. Ты доверяешь Вонхо? Он решил помочь тебе с ликвидацией Чжухона только потому, что понял, что больше не может контролировать его, не говоря уже о пользе от этого человека. Если он поймёт, что ты пошёл по его стопам, то тебя ждёт в точности такой же конец. — в отличие от Шону, Кихён говорил спокойно, пытаясь подавить собеседника своим орудием и добиться места в клане уже проверенным методом. Шону негодовал от дерзости Кихёна, но и не исключал того факта, что он может быть прав, и помощь Вонхо в конечном итоге выйдет ему боком. — И какой прок мне будет с того, что Вонхо согласится тебя вернуть? — Тебе нужен свой человек в логове зверя. Я уверен, что Вонхо согласился помочь тебе лишь потому, что в планах его вовсе не справедливость ради всеобщего блага. Он просто думает, что тобой, в отличие от Чжухона, можно управлять. Вот и всё. — Ты предлагаешь сливать мне информацию о Вонхо?! Неплохо. Только вот откуда я могу быть уверен, что ты не будешь сливать ему информацию обо мне?! — Вонхо вытер об меня ноги! Выгнал из клана, как паршивую шавку, опозорив перед всеми в клубе, и оставив за собой пару подарков. — он задрал свитер, указывая на ножевые ранения, которые уже затягивались. — Я просто хочу, чтобы он ответил за всё, что сделал.***
— Ты всё ещё злишься на меня? — Хёнвон смотрел на Вонхо, подобно провинившемуся ребёнку. — Я не злился. Всё в порядке. — с холодным безразличием ответил тот. — Не обманывай, я же вижу, что с тобой что-то не так. — он подошёл к Вонхо, который развалился на диване и уселся к нему на колени. — Ну прости. Это моя ошибка, я не должен был доверять Минхёку! — У нас есть часть суммы в банке. Это немного меня успокаивает. Завтра я переведу их японцам, но этого слишком мало. — Вонхо тяжело вздохнул. — Когда я был там, они мне всё доходчиво показали и рассказали. Я не знаю, как, но товар оказался у них только наполовину. И теперь они требуют ровно половину суммы обратно. И то нам удалось прийти к этому после мучительно долгих переговоров. Хёнвон буквально взбесился. — Да они всё врут! Не может быть такого. Как ты вообще согласился? — Я просто не хочу оказаться закопанным заживо. И ещё больше я не хочу, чтобы они трогали людей, которые мне дороги. — Хосок заглянул в глаза Хёнвону и провёл рукой по его щеке. — Но половина суммы! Чёрт! Я и не думал, что все настолько серьёзно. Телефон Вонхо зазвонил. Они переглянулись, прежде чем Шин поднял трубку и поставил на громкую связь. — Да, Шону, слушаю. Какими судьбами? — У меня к тебе предложение. — голос Хёну эхом раздался по кабинету. — Я весь внимание. — твёрдо ответил Шин. — Ты ведь знаешь, что благодаря Кихёну мы решили нашу проблему по имени Чжухон? Хёнвон вопросительно взглянул на Хосока, не понимая, о чём идёт речь. — Я прекрасно помню, так в чём же дело? — Хосок приложил указательный палец к губам, давая понять Хёнвону, чтобы тот замолчал. — Почему бы тебе не принять его обратно? От него может быть немало пользы. Не пойми меня неправильно, просто мне кажется, что не стоит разбрасываться такими опытными людьми. В любом случае, это просто предложение, так что не торопись с решением. Чутьё и интуиция Вонхо как никогда сыграли ему на руку, и он хитро улыбнулся. — Думаю, ты прав. Я согласен встретиться с ним. Передай, что я жду его завтра в 9 в своём кабинете. — Договорились. — собеседник положил трубку. — Так... Кажется, ты что-то от меня утаил. Это Кихён сдал вам Чжухона? Вонхо коротко кивнул: — И, кажется, ему всё мало. Если он хочет играть, пускай. Хосок с довольным видом приобнял Хёнвона и притянул его поближе. — Только вот на этот раз всё будет по моим правилам. Да начнётся игра!