Город дождей

      Он смотрит на неё, как зритель на актёра, ожидая продолжения, но его не будет. Она, как и в прошлый вечер по-дружески обнимет его, или может, позволит поцеловать себя в щёку, а после скроется за железной дверью своего обшарпанного подъезда. Оставит его под начинающимся дождём, с лёгким чувством опустошения в груди.       Шизука Мора не из Токио, нет, родилась и выросла в Иокогаме, там многое по другому. И девушки другие, менее простые и более сложные. Она не много говорит, только если что-то спросят, потребуют ответ от неё. И кажется, она умеет играть на фортепьяно, а читает больше, чем произносит в день слов самый разговорчивый.       Цукияме кружит голову, когда он вдыхает её запах, как от виски. Он уже давно не может утолить свой голод, внутри него вся пища сгорает, и ничто не даёт чувство насыщения, хотя бы лёгкую видимость.       Был вечер пятницы, Цукияма пригласил выпить кофе в одну неплохую кофейню. Шизу водила тонким пальцем по столу, и смотрела абстрактным взглядом, как бы сквозь него. Она, впрочем, на много больше любила слушать, и не смущаясь просила о том, и Шуу почти всегда говорил. А ей иногда даже было интересно.       Была приятная погода, приближался июнь и часто шли тёплые дожди. Шуу рассказывал про духа-лису кицунэ — какие-то легенды, но Шизу это было довольно любопытно. Допили, он проводил, распрощались, скрылась за дверью… Этот ритуал Цукиму сводит с ума своим постоянством. Начинается дождь, но уже чуть более стремительно, переходя в ливень. А он стоит, и поднимая глаза, смотрит на уходящие вверх окна шестнадцатиэтажки.       Она снимет и повесит светло-серый плащ, стянет обувь, на кухне достанет из холодильника банку холодного пива. Устроится на балконе медленно потягивая. Возьмёт пачку, выкурит одну или две сигареты, долго будет смотреть в окно. Она это любит. Может дотянется до излюбленной книги с названием на переплёте «Ворота Расёмон», начнёт читать. Уже без искры, хорошо зная последовательность событий.       Мора Шизука росла в семье главы одного из крупнейших мафиозных кланов Иокогамы, и талантливой художницы рисовавшей странные картины. Отец, понятно, много работал, мама много курила и плакала, может, из-за него. А Шизу никому не была нужна. Для всех её как будто и не было никогда. Поэтому рано научилась читать, чтобы не было так катастрофически одиноко. И в книги она была не влюблена — ими она буквально дышала, ведь только они могли помочь забыть настоящую реальность, пустоту серой комнаты с окном, в которой Шизу совсем одна.       Потом, она уговорила маму начать брать уроки музыки. Особого таланта или редкого слуха у неё не было, но в какой-то момент стало получаться очень неплохо. Достаточно чтобы забывать про действительность, отдаваться немыслимым образам, далёкой и столь желанной действительности похожей на сказки, которые рассказывала бабушка.       А бабушку Шизу очень сильно любила. Она была необычной и даже странной женщиной, которую в жизни нельзя было назвать старой. Она играла в карты, курила папиросы, и рассказывала немыслимые истории из жизни - своей и чужой. А ещё она всегда угощала Шизу пирогами с яблоками и вишней. В её доме сладко почти, как дурманом пахло цветами, которые она выращивала, потому, что считала их верными спутниками своего постоянства. И только бабушка никогда не делала Шизу больно, как мама и папа.       Поэтому, когда Шизу сбегала из дома, она приходила к бабушке. Только её никогда и не искали — родителям не было дела, пока она не заболела. Попала в больницу, врачи поставили не утешительный диагноз — туберкулёз костей. Тогда родители как будто опомнились, начали уделять ей много времени и внимания, выбираться к морю, читать любимые книги, когда она не могла сама. И Шизу выздоровела. Не сразу, не быстро, но всё-таки выкарабкалось, смогла.       Тогда, всё вернулось на круги своя. Шизу начала даже жалеть, что поправилась, много расстраивалась и плакала, не хотела жить. Но не стареющая бабушка рассказала ей один секрет: она может жить для себя, когда вырастет. И Шизу очень понравилась эта идея. Ей даже снилось, как она взрослая ходит и покупает в магазинах то, что ей нравится, то что хочет. Как она улыбается прохожим, потому что она хочет. Как поёт, и танцует потому, что ей нет дела до остальных. Ей всё равно на чужое мнение, на то, что подумают, и что скажут — она живёт для себя, и себя ради.       Когда Шизу окончила среднюю школу, мама выстрелила себе в голову, написав в предсмертной записке, что жить без любви мужа не хочет, и не может. А Шизу много плакала из-за того, что женщина которую она любила больше всего на свете, никогда не любила её, или просто забывала сказать дочке, что любит. А ещё потому, что во всём был виноват папа. Шизу не могла понять почему было сложно хотя бы капельку времени уделить маме, которая так сильно была к нему привязана и ему посвящала жизнь. Ведь, разве он настолько слеп, что не видит боли и горечи, пусть не сейчас, но когда-то любимого им человека.       Так она и сказала тогда. Что он виноват, что если бы не он, мама бы была жива. Отец тогда промолчал, стерев рукой выступившую из глаза слезу. Шизу тогда видела впервые, что он проявлял хоть какие-то чувства — ему это было очень свойственно. Обычно отчуждённый, равнодушный и холодный ко всему. С головой погружённый в свои мысли, и тонущий в размышлении. Как тяжело бы не было это признавать, но именно этим они были очень похожи. Наверное, Шизу переняла крайне многие черты характера отца, хоть и отрицала это.       Бабушка умерла спустя два с половиной года, и Шизу осталась одна. Замкнувшись в себе, она вернулась к чтению книг и игре на рояле. Теперь, предоставленная себе одной, беспомощная, ненужная и бесполезная для мира.       Потом, папа заметив в дочери творческие жилы, или просто чтобы отослать подальше от себя, предложил поехать учиться в Токио. Сказал, что проблем с поступлением не будет, как и с жильём, всё что нужно. А Шизу стало тогда опустошающее больно, и она не думая согласилась, проглотив всю свою обиду.       Им ведь всем было всё равно, и если она умрёт — будет только лучше, да?.. Правда? Она не может сомневаться, ей нужно знать наверняка.       И судьба ей ответила. В университете она познакомилась с интересным мальчиком, Цукияма Шуу, кажется. С ним было достаточно легко и приятно общаться, чтобы Шизу это отметила, и запомнила. Милый, необычный, такие её всегда привлекали, впрочем, как и она их.       Теперь же она во многом запуталась. До такой степени, что уже не обращаешь внимания, просто живёшь, об этом не думая. Иногда она пила пиво. Курила на балконе, не часто, когда было желание. А реже всего она наливала себе вино и пила, тихо подвывая от горя. Пытаясь заглушить, но делая только хуже.       А сама по себе она уже не верила, что когда-нибудь уже будет лучше, настанет штиль. Шизу отвратительно устала, а жизнь уже давно напоминала ей марафон, в котором она была долбанным стайером. Уже выдохлась, обессилила, но должна продолжать бежать, потому что если остановится — всё, конец, и нет возможности узнать, какой будет тот заветный приз. Гарантированный, для каждого участника, место не имеет значения, главное добежать. Вот она вся жизнь. Только ей казалось, что у неё приза всё равно не будет.