Время сомнений оставлю другим И окажусь за чертой, Там, где кончается розовый дым И где я останусь с тобой. (Технология — Рано или поздно)
Рауль приехал через десять минут после вызова. Он постучался в дверь подвала и терпеливо ждал, пока Вейлон найдет в себе силы подняться и сдвинуть щеколду, погнувшуюся от ударов. В доме были еще какие-то люди — не полицейские, но мысль о том, что они живые, успокаивала. Рауль принес рубашку и брюки из спальни Вейлона, и только тогда тот понял, что на нем не было одежды. И только забравшись на переднее сиденье автомобиля он понял, что совершенно забыл про обувь, переступая порог. Вейлон смотрел на капли дождя на стекле, в которых отражались огни его собственного дома, в который он больше никогда не хотел возвращаться. Рауль, договорившись о чем-то, вернулся в машину и молча сел за руль, закуривая прямо там. — Я сразу сказал искать по адресу твоего дома, но на радарах ничего не отображалось. Так со всеми девиантами. Может, у них как-то повреждается чип… — Ты мне веришь? — севшим голосом произнес Вейлон. Наедине с девиантом он будто бы обмер, но теперь его эмоции оттаяли и рвались наружу. Он уткнулся в ладонь, беззвучно рыдая, больше всего на свете боясь, что окажется, что это он сошел с ума, что все было плодом его воображения, что не было никакого девианта вовсе. Рауль положил руку ему на плечо — бесконечно теплую сквозь ткань рубашки. Вейлон был так ему благодарен — за то, что ответил на вызов среди ночи, за то, что не смутился его наготы, когда нашел его, не смутился, когда увидел слезы на его лице. — Я был на связи все время, пока ехал сюда. Я слышал. — Мне стоило пойти в полицию раньше. Я не представляю, в какой опасности была моя семья все это время. Я не знаю, сколько он пробыл у меня в доме. Он всегда знал, где я нахожусь. Посылал сообщения на ближайшее устройство. Рауль вздохнул. — По крайней мере, то, что сейчас ты позвонил мне, позволит Киберлайф самим разобраться в ситуации. Прежде, чем за это возьмется полиция. Даже если они ловят одного из девиантов, все заканчивается самоуничтожением. Они нужны нам живыми, если мы хотим их исследовать. Выкинув окурок в окно, Рауль завел мотор и выехал с маленькой улицы. Они направлялись в штаб-квартиру компании, которая производила андроидов, и это заставило Вейлона нервно усмехнуться. Но это место действительно хорошо охранялось, и, пожалуй, лишь его можно было назвать безопасным сейчас: несколько контрольно-пропускных пунктов, обученные охранники с оружием. Вейлон чувствовал потоки теплого воздуха из решетки радиатора, слышал тихие щелчки поворотников и спокойное рычание новенького двигателя. Сквозь холодные покрытые каплями стекла были видны фонари, неоновые вывески, фары машин — в центре города жизнь не угасала по ночам. В другой раз это было бы комфортно — но тревога не уходила. Вейлон обнаружил зажатый в руке смартфон с треснувшим стеклом. Он позвонил Лизе. — Алло? — произнес заспанный голос. — Лиза, это я. Извини, что разбудил. Я звоню… Я… В общем, не приезжайте завтра. — Он изо всех сил старался звучать спокойно, и у него почти получалось. Им не обязательно знать, что произошло — будет достаточно того, что они в безопасности. — Что случилось? — Я устроил небольшой пожар на кухне, — соврал он. — Попытался сам приготовить себе ужин, и вот что вышло… Запах невыносимый, но я с этим разберусь. — Хорошо, мы задержимся. Позвоню тебе утром, — сказала Лиза, немного помолчав. — Я по вам скучаю, — тихо добавил он. — Спокойной ночи, Вей, — ответила Лиза, и он услышал улыбку в ее голосе. Завершив вызов, Вейлон до боли закусил губу, чтобы не разрыдаться снова. Почему-то ему казалось, что он больше никогда не увидит ни ее, ни сыновей. — Расскажи мне все, — попросил Рауль. — Как он выглядел? — У него обожжена правая часть тела. Даже пахло палёным пластиком. И дыра в голове, там внутри еще что-то светилось. Рубашка и жилет — нестандартные, без опознавательных знаков. Он может быть где угодно сейчас, — тихо произнес Вейлон. Он не чувствовал себя в безопасности. — Весь этот бред про дыхание… Он… правда полночи просто пялился на меня, пока я спал. Он принимал меня за кого-то другого. За женщину, — произнес он, и понимание навалилось на него. — Он тебя домогался? — удивленно спросил Рауль, отвернувшись от дороги. Вейлон кивнул, почему-то почувствовав стыд. Тогда он был напуган и отрешен, но сейчас почувствовал липкое омерзение, вспоминая поцелуи, которых он не хотел, и ласки, которые не были ему приятны. У него не было контроля, не было возможности избежать прикосновений. Он не хотел думать о том, что произошло бы, если бы ему не удалось вовремя сбежать. — У меня установлена система охраны. Последнего поколения, — усмехнулся Вейлон. — Он пробрался в мой дом, никак не смутив ее. Вся система… Просто не поняла, что он такое. Просто не распознала его. Ни как человека, ни как машину. Лиза всегда говорила, что андроиды — как люди, но не до конца, называла их жуткими. Она была права, так права… — Мы найдем его, Парк. Рауль был абсолютно спокоен, и это действовало умиротворяюще — до тех пор, пока Вейлону не начинало казаться, что он чего-то недоговаривает.***
Охрана на входе была предупреждена об экстренной ситуации, и их без проблем впустили в холл, слишком светлый и яркий после подвала и ночных улиц. Раулю нужно было вернуться на место происшествия, так что он сел обратно в свой автомобиль и уехал. Черт знает, что он хотел там найти — даже Вейлон знал, что андроиды не оставляют отпечатки пальцев. На подземных этажах было пусто: каждый шаг босых ног эхом отдавался по пустому коридору, пока он шел в свой кабинет. По пути он взял плед из комнаты отдыха — но его все равно колотило, и дело было не столько в холоде. В кабинете он включил рубильник: компьютер заработал, освещая комнату голубоватым светом, и Вейлон поморщился от характерного звука кулера. Почти тот же звук можно было слышать из зияющей в голове андроида дыры. Он взял себе кофе в автомате, завернулся получше в плед и сел за компьютер. Эдди Глускин: имя, которое он теперь до конца жизни не забыл бы. Вейлон вбил его в поиск: имя упоминалось на странице одной девушки по имени Габриэла Адамс в Facebook три месяца назад. Профиль был в памятном режиме, а последний пост говорил о «роковой случайности, унесшей ее жизнь». Он начал перематывать страницу, и его сердце вновь забилось тревожнее. Лицо андроида не было изорудованным на совместном селфи, да и Вейлон видел его лишь в темноте, но одной этой широкой улыбки хватало, чтобы его узнать. Вейлон закусил губу и принялся искать дальше — были еще профили в Instagram, Twitter и Tumbler. Эдди особенно часто упоминался в Instagram: она любила фотографировать его. На одном из последних видео она спрашивала его, будет ли он ее мужем. «Конечно, душа моя», — отвечал тот. Вейлон пересмотрел видео несколько раз: одежда была нестандартной, и лишь по диоду можно было догадаться, что это андроид. Возможно, бывшая владелица приобрела его как любовника, и сама лишний раз не хотела вспоминать, что Эдди — андроид. Вейлон никогда не видел никого похожего на улице: значит, у него могла быть индивидуальная внешность. Это было дорого, но Киберлайф такое производили. Эти странные фразы, это придыхание в голосе — все было запрограммировано изначально. Он прошвырнулся по страницам друзей: многие писали о том, что потеряли Габриэлу три месяца назад, но нигде не было сказано, как именно она умерла. Тогда Вейлон написал нескольким из друзей, что были онлайн, и лишь один ему ответил. Притворившись, что знал Габриэлу через знакомых, он аккуратно спросил, что с ней произошло. «Автокатастрофа», — ответил аккаунт. Он спросил про андроида. Спустя десять минут пришел ответ: «Кажется, его так и не нашли». Вейлон откинулся в кресле и медленно выдохнул, обдумывая всю эту информацию. Он представил аварию — сильный удар, горящий автомобиль, или даже взрыв: это объясняло бы повреждения Эдди, явно связанные с термическим воздействием. Смерть девушки могла стать причиной девиации — если только допустить, что Эдди любил ее, что мог любить. Может быть, пытался ее спасти и не смог — Вейлон представил себя на его месте, представил, что Лиза застряла в горящей машине, что он не может ей помочь, и подумал, что сошел бы с ума. Как мог сойти с ума и Эдди, андроид, созданный с одной только целью — быть рядом с Габриэлой. Цель перестала существовать вместе с ее смертью, и программа дала сбой. Какими бы умными не были машины, их создавали люди, — Вейлон допускал, что алгоритма для такой ситуации у андроида просто не было. С таким не всегда мирился человеческий разум — что говорить об искусственном интеллекте, способном выдать невообразимые для людей вещи. Попытаться вскрыть базу данных полиции, да еще из штаб-квартиры Киберлайф, было очень рискованным занятием, но Вейлон хотел знать правду. Возможно, он был не первой жертвой девианта, все еще бродившего по городу. Вейлону удалось вскрыть полицейский терминал спустя полтора часа. Он догадывался об истоках — теперь он пытался восстановить события между смертью Габриэлы и последней ночью. Приняв наиболее очевидное решение — искать случаи, связанные с сообщениями от неизвестных номеров, Вейлон не прогадал. Было еще три нераскрытых преступления: девушки были найдены мертвыми в собственных постелях. Отправителя сообщений невозможно было отследить, отпечатки пальцев не были найдены — Вейлон знал это и так. Но хуже всего были фотографии жертв, которых следователи окрестили «невестами». Будто бы на подбор — со схожими чертами лица, аккуратно заплетенными в венок светлыми волосами, разломанными нижними ребрами и обернутыми в простыни нижними частями тела. Они все были похожи на Вейлона, и он понимал, почему они выглядели именно так, знал, что этот образ — снимок на искусственной сетчатке, последний срез памяти перед падением в безумие. Он старался не смотреть слишком долго. Светлое платье, прическа — Габриэла была одета празднично в тот день, и она была за рулем, который впечатался в ее тело в момент удара. Вполне возможно, что они ехали на какую-то частную вечеринку — это объясняло, почему на Эдди не было опознавательных знаков, которые обязаны были быть на андроидах в общественных местах. Подступила тошнота. Вейлон мог бы выглядеть точно так же этой ночью, мог быть «невестой» Эдди. И его пол имел бы последнее значение для машины. Убийство по схеме — особенность человеческого разума; девианты так не убивали. Они не убивали, если им самим не угрожала опасность, и то, что делал Эдди, шло вразрез с тем, что знали о девиантах в полиции и Киберлайф. Следователи наверняка искали человека. Неважно было, где и как Эдди увидел его впервые — он преследовал его, уцепившись за внешность. Внезапно раздался музыкальный сигнал, звучавший обычно перед сообщением по громкой связи. Вейлон прислушался — это был третий раз за его работу в Киберлайф, когда таким пользовались. — Сотрудник Вейлон Парк, срочно подойдите в лабораторию, — сообщила громкая связь. — Вас дожидаются в кабинете А-101. Лаборатория находилась на четыре этажа выше, на -43 уровне. Вейлон встал, посмотрел на компьютер, размышляя. Выключение компьютера стерло бы все найденные им зацепки, но их всегда можно было отыскать снова. Может быть, даже легально в этот раз. Он выключил компьютер рубильником, зная, что так данные анонимного сеанса не сохранятся. Вейлон вернулся к лифту и зашел в кабину, ставя ноги на светящиеся белые треугольники, составляющими узор на полу. Он положил руку на сканер и отдал команду. — Доступ разрешен, — сообщил голосовой интерфейс, и лифт послушно начал подниматься. Вейлон никогда не работал в этом отделе, но на этаже несколько раз бывал. Нужный уровень пустовал так же, как и тот, с которого он пришел. Нахмурившись, Вейлон подошел к нужному кабинету — слишком пусто, слишком тихо. Днем Киберлайф выглядел по-другому. Сканер снова пропустил его без вопросов, и он вошел внутрь. Свет горел, но никого не было; Вейлон заинтересованно оглянулся. Он проводил тесты на андроидах в похожем кабинете. Рабочая зона была похожа на стоматологическое кресло, обитое белым кожзамом, только вместо обычных инструментов было множество проводов, оканчивающихся различными разъемами. Все было убрано, инструменты аккуратно сложены, мониторы отображали сообщение о спящем режиме — кабинет был полностью готов к началу следующего рабочего дня. Даже медицинская простыня была уложена без складочек. Вейлон улыбнулся: работать с андроидами можно было на обычном столе с твердой поверхностью, однако Киберлайф намеренно очеловечивал машины даже в глазах персонала. Тем не менее, кабинет пустовал. Вейлон обратил внимание на серверный шкаф и консоли для ввода данных в конце комнаты, и подошел к ним. Одна из них издала тихий звук оповещения, и Вейлон опустил взгляд на командную строку — белые буквы на черном фоне.Не нужно было меня обманывать.
Он шумно втянул носом воздух, сильнее укутываясь в плед — он отказывался об этом думать. Он не хотел думать о том, что Эдди все еще его ищет, все еще может вычислить его местонахождение. А потом Вейлон услышал тихие шаги. Он знал этот едва слышный скрип лакированных туфель, знал это тихое механическое жужжание. Он не верил; Эдди не мог врукопашную справиться с вооруженной охраной. Поднялась бы тревога, включилась бы сигнализация. Разве что Эдди пропустили нарочно. Разве что был отдан приказ опустить оружие и не проводить идентификацию. «Они нужны нам живыми, если мы хотим их исследовать», — всплыла в памяти фраза Рауля. Коротко пиликнул электронный замок на двери, запирая их в лаборатории. Холодные пальцы взяли и приподняли подбородок Вейлона перед глянцевым экраном, заставляя заглянуть в глаза собственному отражению. — Мы будем красивыми, — любовно прошептал Эдди ему на ухо. 12.02.19-02.05.19