Встретимся в забвении

Застывшие гримасы ужаса преобразуются в злые выражения, при которых любой невольно кривит уголок рта от немого отвращения, чем невольно пародирует эти злые ухмылки. Даже с этими ухмылками на искаженных веками лицах их глаза остаются полностью пустыми, безжизненными, словно вновь погруженными в бесконечный лёд. Огрон единственный, кто может наблюдать, как ещё недавно непобедимый отряд разбрасывают по разным частям магического измерения, как гаснет и без того тусклый свет в глазах, во время заключения в новую тюрьму. Или, быть может, Огрон просто хочет думать, что этого не видит кто-то ещё. Меньше всего он хотел быть первым: видеть прищуренные в презрении глаза остальных магов Круга ему не хотелось. В них не увидеть того, кому адресовано это презрение: судьям этого дела, самому Огрону или же всему миру сразу. Этот взгляд он видел в черно-белом свете собственного сознания каждый раз, когда приходили за одним из них. Это длилось слишком долго. За это время маг знатно был измотан и будто постарел на многие столетия. Возможно, будь его измотанность хоть немногим меньше, он обнаружил бы вокруг себя множество очень важных вещей, но он не хотел видеть буквально ничего. В один из множества дней он осознал, что находится совсем один среди нескончаемых глыб льда. Именно тогда стало значительно легче: он не был обязан быть серьёзным и сильным, непоколебимым и бесстрашным, он мог быть наедине со своим собственным «Я». Дни начали тянуться только тяжелее: спустя огромное количество времени за лидером круга никто не возвращался и, приняв это за весьма спорную победу, Огрон отправил себя на временный покой. Сложно сказать, сколько именно он провёл в этом заточении, но даже у самого мага сложилось впечатление, что здесь ему самое место. Окружающий лед настолько приелся, что скрывал не столько снаружи, сколько глубоко изнутри. Со временем чувство ничем не разбавляемой печали заточения слилось с оглушительным криком собственной души, которая требовала немедленного освобождения, чему маг открыто противился. Чувство глухой грусти, которое было ещё более холодным чем весь окружающий лед, полностью захватывает разум до такой степени, что будь Огрон тысячу раз свободен, он вряд ли бы нашёл в себе силы это побороть. Впрочем, с другой стороны что-то неясное звало его за собой, как будто где-то там нашёлся новый источник сил. Мысль об этом постепенно затмила ту печаль и сделала Огрона полным заложником собственного разума: каждый день сквозь полузакрытые веки он видел тусклый искристый свет, который звал его к себе. Звал вполне реально, живым трепещущим голосом, который маг никак не мог опознать. Это переросло в дикую, почти животную одержимость, от которой он был готов лезть на стены. Огрон прекрасно знал, что из этого измерения было возможно сбежать, что только усугубляло его состояние. Бежать хотелось каждую минуту, но навязчивая идея не давала и на минуту сосредоточиться на том, что стоит сделать далее. Пожалуй, до самого настоящего безумия мага отделяли несколько дней, в один из которых огромная неровно тесаная глыба дала трещину и через секунду с гулом разлетелась на несколько крупных кусков. Маг стоял ровно на том месте, где стоял этот кривой ледяной булыжник и оглядывал все вокруг себя. Впервые за долгое время он мог видеть Измерение с другого ракурса, но так оно показалось только уродливее. Огрон провёл руками по своему лицу, ощупывая впалые щеки и расчесывая пальцами поредевшие волосы. Как жаль, что в этом застывшем месте не рассмотреть отражения — оно бы явно удивило мага куда больше, чем что-либо другое в этом мире. Огромный ледяной коридор, ведущий в никуда. Огрон шагал по нему медленно, с некоторой опаской, но все так же уверенно, словно наверняка знал к чему его ведёт скользкая дорога. Долгожданная минута — бледно мерцающий портал в свободный мир, в любое место, куда пожелает сам маг, но вот вопрос — куда же он желает? Бледные от холода пальцы уже были приставлены к пусковому механизму этого портала, но маг не мог решиться. Несколько минут он просто стоял, растрачивая свою силу, тепло тела, время, но все же решился. Нужно лететь туда, где все случилось. Плотно закрывая глаза, Огрон старается как можно более детально воспроизвести то место, те события, но поврежденная память не даёт этого сделать в полной мере и маг, полагаясь на удаче, просто мысленно называет место. Свет портала в считанные секунды вырывается вперед, обволакивая, а затем и полностью поглощая тело мужчины. Маг в очередной раз ощущает всю прелесть магического перемещения — слабые колючие заряды магической энергии пронизывает тело, перенося его далеко от начального места. Несколько секунд вне времени и пространстве, просто чтобы определиться, куда дальше. Ответ находится сам — что-то очень сильное звало прямо со злосчастной планеты, на которую маг вернулся бы только в крайнем случае, и это — тот самый. Полагаясь на одну только надежду, что никто не обратит внимания на его возвращение, Огрон материализует свое тело в одном из переулков, где когда-то происходили не самые великие, но все же запоминающиеся сражения с командой фей. Сейчас о былых временах не напоминало ничего, кроме глубоких царапин на стенах старых, судя по всему, заброшенных гаражей. То, что искал Огрон находилось слишком далеко, но маг продолжал шагать вперёд, угнетая одним своим видом всех прохожих. Некоторые места города казались отдалённо знакомыми и, пользуясь этими простыми ориентирами, мужчина продолжал идти дальше. Путь был окончен на пороге какого-то торгового центра, название которого маг не счел нужным узнать. Ситуация обещала быть крайне комичной — из всех возможных вариантов, где могло бы находится магическое существо, оно оказалось не в воде, не в лесу и даже не в чертовом баре у пляжного берега. Тяжело ступая по лестницам, что располагались среди множества витрин и торговых лавок, маг оглядывается вокруг все высматривая хоть что-нибудь, что напомнило бы ему сосуд с энергией, какое-то магическое существо или хотя бы невидимый человеческим взглядом сгусток энергии, который станет чистым средством для восполнения сил. Маг привлекал очень много внимания со стороны людей — его худая неровная фигура, что качалась из стороны в сторону при каждом шаге вызывала косые взгляды, на которые Огрон отвечал лишь злобным блеском в глазах, что заставляло всех опускать взгляд и проходить мимо побыстрее. Опустевший взгляд почти безумного мага остановился на какой-то глупой вывеске с названием мелкого кафе, которое попадало в поле зрения лишь частично — на самом деле Огрон смотрел только на то, что находилось за стеклянной стеной. Какая-то очень знакомая фигура блуждала среди столов. Мужчина на которого так упорно смотрел маг явно ни о чем не нервничал и та энергия, которая исходила абсолютно точно от него, излучалась непроизвольно. Маг ринулся к своей цели так быстро, как только мог. Наверно если бы перед ним не было открытой двери, он без труда прошёл прямо через стекло, не обращая никакого внимания на столь существенное препятствие. С каждым шагом фигура человека прояснялась, виднелись черты лица. Былая радость встречи с «источником» тут же улетучивается. В голове Огрона все перемешивается настолько быстро, что сам не успевает осознать происходящее полностью. Тесная судебная комната, предназначенная для четверых заключённых как всегда не пустовала. Их оставалось всего двое — Анагана забрали самым первым, Думан ушёл чуть позже. Их исчезновение прошло как-то совсем незаметно — Гантлос и Огрон почти не разговаривали между собой, не выражали сожаления и какого-то раскаяния. Не говорили они и о ушедших друзьях. Казалось, оба были просто убиты всем происходящим, оба напоминали душевнобольных. Гантлос, как и всегда, был спокоен. Несмотря на то, что его внешний вид довольно резко поменялся, лицо оставалось таким же, как и любое другое время. На нем не читалось почти ничего - немая смиренность, которая со временем начинала пугать. Огрон сгорал прямо на глазах. В каждом его движении виделась тяжёлая боль. Не из за проигрыша, не из за тоски расставания. Тупая боль непонимания, злости и ненависти к самому себе и миру. За всем этим было упущено самое главное. Долгое время Огрон видел рядом с собой только Гантлоса, не замечая ничего более. Он знал, или хотел верить, что знает наверняка, что искать взглядом Думана или Анагана бессмысленно, а потому даже не пытался. Гантлос, по своей странной зависимости, следовал примеру главаря. Вместе они совершили, пожалуй, главную ошибку во всей этой истории. Он всегда был близко, буквально на расстоянии вытянутой руки, но оставался незамеченным. Казалось бы, он бездействовал, но на самом деле тихо рушил судьбу каждого из них. - Ты, мерзкое отродье природы, - по-звериному сверкающие глаза старшего мага прожигали дыру в маге, что стоял напротив. Огрон даже не старался что-то читать на лице своего некогда союзника. Его переполняла непередаваемая ярость, волны которой накрывали снова и снова. Ослабленная воля мага просто не могла сопротивляться этому. - Огрон?! Как ты...? - пальцы мага крепко вцепилась в воротник Анагана, который даже не успел понять всего, что произошло. - Погоди, я все могу объяснить..!