Шкетотюлени

Туллий, когда его удостоили чести вступить в ряды претендентов легиона, представлял себе службу иначе. Он не был восторженным мальчишкой, и, как думал, обладал достаточным запасом здравомыслия, чтобы понимать: до истинной славы, грандиозных битв и личного флота ему предстоят годы долго и скучной службы. Когда его отобрали в библиариум, планы пришлось скорректировать. Пришлось отказаться от флота в пользу уважения братьев из других орденов и лучших умов империума. Но ни в одном из этих планов не было маленькой вредной шелки, за которой ему приходилось неотступно следить. Эта шелки была даже хуже того брата-апотекария, что нагло спихнул на бедного эпистолярия свои обязанности. Роннат сидела с гордо задранным носом и со страхом косилась на тарелку. — Маленькая Ойтен, сейчас остынет — и будет очень невкусно. Я буду ругаться, твоя мама будет ругаться, лорд Жиллиман расстроится… Девочка зажмурилась. — Ты ведь не хочешь, чтобы они все смотрели на тебя и удивлялись, как это Роннат не может съесть простой суп? — Могу! — Роннат зажмурилась ещё сильнее. — Я не хочу! — А почему? — Туллий тихонько подогрел ладонью суп. Не очень хорошо использовать силы для такого, но что поделать. Ещё одного часового сидения над холодным обедом и бесконечного тюленьего нытья он не выдержит. Конечно, можно было сделать проще, как брат-апотекарий. Просто взять и сказать, что чёрт с ним, с супом. Но Туллий так не мог. Расписание племянницы ему передал лично генетический отец и велел строго ему следовать. По словам примарха, у него никаких проблем ни с одним пунктом не было. Туллий в этом не сомневался. Какие проблемы с непослушанием могут быть у примарха?.. — Нихачу. — Надо. — Мама говорит, нельзя так. У детей тоже есть желания и право на них. А я не хочу суп! Туллий пожалел, что нельзя пожелать тётушке чего-нибудь… ну вот чтобы ей пришел нехороший отчёт. Или чтобы она чай на себя пролила. Холодный, разумеется. Но в какой-нибудь очень неподходящий момент. … главное, чтобы не задерживалась. Туллий уже один раз укладывал шалючую шелки спать, и повторять не хотел. Часы на стене пропикали два часа пополудни, и настроение юного эпистолярия окончательно испортилось. Он заглянул в мысли девочки: нет, без изменений, сплошное упрямство. — Ну как хочешь, — он решился, взял тарелку и одним движением вылил суп себе в рот. В принципе, не такое уж и сильное нарушение. Лучше, чем тайком тащить тарелку в туалет и там её выливать в утилизатор. Ещё поймают. Роннат аж ложку уронила. — Это мой суп! — возмутилась она, и Туллий немедленно почувствовал её обиду. Суп был её! И вообще, он даже получаса её не поуговаривал! — Поздно, — Туллий поставил тарелку на стол. — Мы отстаём от расписания, — он постарался придать лицу грозное выражение. — А лорд Жиллиман не любит, когда его расписания нарушают! — А я дядино расписание и не нарушала! — Твоё расписание составил лорд Жиллиман. — Нить, моё составила мама! — Лорд Жиллиман, — Туллий достал из кармана страницу из блокнота своего повелителя и показал Роннат. Девочка непонимающе пощупала бумагу и задумалась. — Ты и мои котлеты съешь? — Похоже на то. — И конфету? — Это уж точно. Конфета полагается к обеду, а ты его не ела. Роннат выпятила нижнюю губу и подтянула к тарелку со вторым. — Это моё! — Ну надо же! Сама съешь? Шелки фыркнула и принялась за еду. На остаток обеда у неё ушло всего четверть часа. Роннат с шумом допила чай и стукнула стаканом о стол. — Что там дальше по расписанию? — недовольно спросила она. — Мы пойдём гулять, — Туллий сверился с расписанием. — В чём ты обычно гуляешь зимой? *** Туллий знал, что жизнь брата библиариума полна трудностей, и отлично к ним подготовился. По крайней мере, у наставники никогда не могли пожаловаться на его усердие или леность. Вот только наставники, при всем их уме, не подготовили его ко всему. — Туууул! — маленькая Ойтен сидела на высоком стуле и не ела. Намедни они пришли к соглашению, что Туллий будет есть то же, что и девочка, чтобы ей не было так обидно одной есть кашу или пить молоко. Запала маленькой Ойтен хватило только на стакан молока. Утренняя каша сломила её решимость. Туллий планировал, что на завтрак ей хватит четверть часа, но похоже, они и за час не управятся. — Но маленькая Ойтен обещала, что всё съест. — Я съе-ем, — Девочка пошевелила остывшую кашу. — Потихоньку. — Ты уже полчаса ешь, — Туллий, если бы сам не видел, не поверил, что так можно. Вот что можно делать с тарелкой столько времени? Роннат водила ложкой по тарелке, канючила и капризничала. Шансы, что она вообще съест кашу, падали. Остывшая молочная каша даже на его вкус была не очень. — Ещё чуть-чуть, — вздохнула Роннат. Туллий едва заметно скрипнул зубами. Повлиять на девочку он не мог. Она не скаут, который обязан выполнять приказ. Да и капризные дети в скауты не попадали. Наказать? Вряд ли он имел на это право. Разрешить не есть? Роннат явно на это рассчитывала, но Туллий не имел полномочий отпускать её с завтрака. Юный эпистолярий понял, что руки у него связаны, и сделать он ничего не может. Роннат поковыряла кашу и тяжко вздохнула. — Маленькая Роннат будет тут сидеть, пока всё не съест, — Туллий надеялся, что его голос звучит не слишком жестко. Девочка трёх лет, пусть и очень сообразительная, не претендент. Роннат окончательно скисла. — А если бы съела тёплой, было бы вкуснее, — заметил Туллий. Девочка угрюмо посмотрела на него. — Нихачу. — Надо. — Нихачу. — Ну давай, по ложечке, — Тулли взял ложку, набрал каши и поднёс ко рту девочки. — Быстро съедим и пойдём гулять. Роннат плотно сжала губы и отвернулась. — Маленькая Ойтен, надо. — Я Роннат! — возмущённо пискнула девочка. Туллий не упустил возможности и засунул ложку ей в рот. Маленькая Ойтен отпрянула и начала плакать и плевать. Туллий похолодел, сообразив, что натворил. — Тише, тише, извини, я сглупил, — он бросил ложку и заглянул в рот девочке. Вроде зубы целы. Роннат сплюнула остатки каши. — Ну вот чем плоха каша? — Туллий вытер ей солфеткой рот и подбородок. — Гадкая. Терпеть не могу кашу! — Не вкусная? — В ней комочки! — Это потому что она уже остыла. Пока была горячей комочков не было, ты же сама видела. — Нет, видела! Они там есть, и они прячутся! — Они не живые, они не умеют прятаться. — Откуда ты знаешь? — Роннат перестала плакать и громко хлюпнула носом. — Потому что я умный. Каша неживая, и комочки не могут прятаться, — как можно уверенней заявил Туллий. — Они либо есть, либо нет. Роннат пожала плечами. — Всё равно они есть. — Ну... Я бы сказал, что у претендентов в каше их больше. Вот там настоящие комочки, — Туллий покачал ложкой. Роннат зажала рот руками и заныла. Кашу они всё же похоронили, а Роннат вместо неё сгрызла яблоко. Замена была не равноценна, но Туллий решил, что в следующий раз — если он всё же будет — он заставит девочку есть сразу, пока каша тёплая. Всё-таки он уже полноценный брат-эпистолярий, и знает цену опыту. До обеда оставалось ещё полтора часа. Туллий сверился с расписанием. Роннат полагалось погулять, потом почитать и позаниматься счётом и высоким готиком. Из-за каши они ничего не успевали, и Туллий решил совместить. Они погуляют, а заодно посчитают. Что-нибудь. В саду наверняка есть что посчитать, хотя Туллий не представлял, что там можно считать на уровне школы, с какими-нибудь простыми интегралами. За воротником у кузена было неудобно, а на плече между горжетом и наплечником – тесно. Сидеть на локте было неплохо, но слишком низко. Роннат попробовала сесть на энергоранец кузена и ей понравилось. Но Туллию не понравилось, что она при этом держится за его уши. — Тебе вообще всё не нравится, — буркнула Роннат и отказалась кататься на сабатоне Туллия.