Тысяча осеней

Глава 12: «Все были ошеломлены». Многие уже были наслышаны о том, что Янь Уши всегда решает вопросы довольно эксцентричными и непредсказуемыми методами. На самом деле Бай Жун была очень рада услышать такую ​​речь. Здесь и сейчас она — единственная из клана Хэхуань. Так как явились Наставник Сюэтин, Янь Уши и другие, у нее не имелось и шанса заполучить оставшуюся книгу «Стратегия Багрового Ян», даже если бы она была в лучшем физическом состоянии, не говоря уже о том, что она была ранена. Если они сделают так, как сказал Янь Уши, у нее появится возможность услышать хотя бы немного из книги. Тогда ей будет что преподнести по возвращении, не говоря уже о том, сколько она сама выиграет от этого. Обдумав все это, она пристально посмотрела на бамбуковую трубку в руках Шэнь Цяо, не отводя взгляд ни на миг. Мужун Цинь и другие отреагировали так же, как и Бай Жун. Наставник Сюэтин был единственным, кто не поддержал его, говоря: — Если он прочитает вслух содержание книги, и новость об этом распространится, то те, кто жаждал заполучить «Стратегию Багрового Ян» и не имел возможность заполучить оригинал, неизбежно придут за ним. Может ты не убьешь его сам, но умрет он из-за тебя! Янь Уши лениво ответил: — Старый лысый осел, разве это не слишком лицемерно слышать такое от тебя? Должно быть, ты читал книгу, хранящуюся в Императорском дворце Чжоу, когда были еще их Великим Наставником. Кроме того, ты изначально являлся учеником клана Тяньтай. Твой мастер Хуэйвэнь еще не умер, когда ты предал клан. Судя по тому, как он тебя ценил, ты, вероятно, ознакомился и с той, что хранится в секте Тяньтай. Считая эту часть, у тебя в руках уже находятся три из пяти. Не ты ли здесь относишься к типу людей, что «притворяются жертвой, имея наибольшее преимущество»? Удивительно, но Мужун Цинь также согласился со словами Янь Уши и саркастично улыбнулся в сторону Сюэтина: — Поведение Великого Наставника явно соответствует его статусу. Вы вольны уйти, если не хотите слушать. Зачем же мешать чужому будущему? Возможно ли, что причина ваших долгих лекций кроется в том, что вы не приберете все к своим рукам? Наставник Сюэтин вздохнул и замолчал. Янь Уши прижал два пальца к акупунктурной точке зрения на спине Шэнь Цяо и сказал ему: — Читай. Со стороны казалось, что Янь Уши угрожал ему, но только Шэнь Цяо знал, что тот использовал на нем какое-то секретное искусство и мгновенно открыл часть его забитых меридианов. Сразу после этого по его телу распространился теплый поток внутренней Ци. Картина перед его глазами начала проясняться, и он начал видеть как обычный человек. Никто бы и не подумал, что Янь Уши был тем, кто спас жизнь Шэнь Цяо. Однако несмотря на их отношения, Шэнь Цяо никогда бы не поверил, что Янь Уши будет относиться к нему с благосклонностью. Ему пришла в голову смутная догадка, и его мнение по поводу этого человека покрылось еще одним слоем холода. Шэнь Цяо смирился с тем, что взял бамбуковую трубку и медленно раскрыл ее, развернув бамбуковые дощечки [1], свернутые в свиток. Бамбуковые дощечки были очень тонкими. Когда свиток полностью развернули, его длина составила около чжана[2]. Текст был мелким, но, так как Шэнь Цяо временно восстановил зрение, он все же мог кое-как прочитать ее с помощью лунного света. Все смотрели на него сияющими глазами. Если бы взгляды всех присутствующих могли материализоваться, они бы уже прожгли бесчисленные дыры в Шэнь Цяо. Он прищурился, чтобы внимательно прочитать предложения, затем медленно и четко произнес каждое слово и фразу: — Селезенка таит в себе Волю. На стадии Хоутянь[3] — это Свободная Воля, в то время как на стадии Сяньтянь[4]— это Вера ... Человек без внутренней Ци говорил с обычной громкостью, но большинство находящихся здесь людей имели выдающиеся слуховые способности. Таким образом, они все слышали его предельно ясно. На бамбуковых дощечках не было много текста. Несмотря на то, что скорость чтения Шэнь Цяо медленная, ему потребовалось не более часа, чтобы все прочесть. Во время чтения у него пересохло во рту, когда он передал бамбуковые дощечки Янь Уши. Затем последний убрал руку со спины Шэнь Цяо, и тот почувствовал, что теплый поток внутренней Ци внезапно исчезает. Темнота медленно вернулась к его глазами, и, возможно, из-за того, что он только что перенапряг их, в глазах вспыхнуло жжение, словно их выжгли огнем. Шэнь Цяо был вынужден закрыть глаза одной рукой, а другой — поддерживать себя с помощью бамбуковой палки; он согнулся и начал тяжело дышать. Янь Уши не беспокоился о нем. Он взял бамбуковый сверток и покачал рукавом. Не говоря ни слова, он щелкнул пальцами, и бамбуковые дощечки мгновенно превратились в порошок и рассеялись в воздухе. Все были ошеломлены. Мужун Сюнь был еще молод и кровь быстро ударила в голову. Он не мог удержаться от крика: — «Стратегия Багрового Ян» — столь драгоценное сокровище, а ты просто взял и уничтожил его! Голос Янь Уши звучал безразлично: — Только то, чего больше нет, можно назвать «драгоценным». Он ведь прочел его вам только что. А то, сколько из этого вы смогли запомнить, — уже ваши проблемы. Мужун Сюнь смотрел на него, яростно вдыхая воздух. На мгновение он потерял дар речи. Янь Уши хлопнул в ладоши и стряхнул остатки порошка с рукава. Затем он повернулся и ушел ни о чем не заботясь. В этом мире существовало не так много людей, которые могли бы остановить его. Наставник Сюэтин не сдвинулся с места, поэтому остальные могли лишь наблюдать, как фигура Янь Уши исчезает во тьме. Бай Жун немедленно последовала за ним и ушла, даже не позаботившись о ранах на своем теле. Тем не менее это было не затем, чтобы преследовать Янь Уши, а чтобы поторопиться и найти место, где можно было бы записать услышанное. И Мужун Сюнь, и Туоба Лянчжэ обратили свои взгляды на Мужун Циня. Последний задумался на мгновение и также принял решение: — Уходим! Не заботясь о Юнь Фуи и ее людях, они втроем повернулись и ушли. Наставник Сюэтин тихо вздохнул и сказал Юнь Фуи: — Сегодня вечером заместитель Юнь была ошеломлена событиями. Пожалуйста, передайте от этого бедного монаха приветствия главе Доу. Он также принимал участие в задержке Юнь Фуи в монастыре, но поскольку оставшуюся книгу уничтожили, она полностью потеряла интерес к критике и просто ответила: — Наставник, берегите себя. После ухода Наставника Сюэтина она попросила Ху Яня и Ху Юй помочь двум охранникам подняться. Затем она сказала Шэнь Цяо и Чэнь Гуну: — Это неожиданное несчастье сегодня вечером пало на вас из-за клана Люхэ, и я очень сожалею об этом. Могу ли я узнать, куда вы держите путь? Если вам будет удобно, мы можем подкинуть вас до места по дороге. Если бы она предложила до произошедшего, Чэнь Гун определенно бы с радостью согласится. Но то, что случилось этой ночью, показало ему, что означало высказывание «всегда есть кто-то лучше другого». Его дух сильно ослаб, но он все еще не мог так просто отпустить эту возможность войти в мир боевых искусств и потому размышлял над тем, как ей ответить. Однако Шэнь Цяо, который находился рядом с ним, ответил до того, как он смог: — Большое спасибо за вашу доброту. Изначально мы шли на юг в поисках убежища с нашими родственниками, но не ожидали наткнуться на подобное. Мы сейчас очень напуганы, и все, чего мы хотим, — это поскорее отправиться на юг. Мы не принадлежим миру боевых искусств и не хотим участвовать в его делах. Поэтому прошу нас извинить. Юнь Фуи немного подумала и спросила: — Ты все еще помнишь содержание того, что только что прочитал? Шэнь Цяо покачал головой: — Мы из бедной семьи. Мой двоюродный брат безграмотен, хоть я и сам читал только несколько рассказов и не знал много классики. Кроме того, мои глаза тоже плохи. Не знаю, какую магию использовал тот мастер. Он прижал руку к моей спине, чтобы я мог ясно видеть. Но сразу после того, как я все прочел, он убрал руку со спины, и я вновь потерял способность видеть, не говоря уже о том, чтобы что-то помнить. Юнь Фуи заметила, что его глаза были расфокусированы. У него явно имелись проблемы со зрением, поскольку белая часть его глаз имела слабый голубой оттенок, и это доказывало, что он говорил правду. Ей стало немного жаль, что они отказались от предложения, но она не заставляла их. — Хорошо. Мы уйдем первыми, поскольку нам нужно поторопиться отправится в путь. Если у вас двоих есть какие-то неотложные дела, можете прийти в городской филиал клана Люхэ и назвать им моё имя [5], Юнь Фуи. Шэнь Цяо поблагодарил ее. Чэнь Гун посмотрел на Шэнь Цяо и затем тоже поблагодарил ее. Юнь Фуи и ее люди не задерживались. Их больше не волновали те два сундука. Ху Янь и Ху Юй привели с собой двух раненых охранников и в спешке отправились в город. Внезапно большой монастырь опустел пуще прежнего. После того, как он увидел, что фигуры исчезли из поля зрения, Чэнь Гун мягко похлопал Шэнь Цяо. Он все еще говорил очень тихим голосом, как будто боялся, что другие люди могут услышать его: — Почему ты не согласился, когда она предложила пойти вместе? Не было ли безопаснее пойти с ними? Боль в глазах Шэнь Цяо еще не прекратилась, но он засмеялся, услышав вопрос Чэнь Гуна: — Тогда почему ты не остановил меня и не пошел с ними, после того как я ответил? Чэнь Гун после секундного колебания ответил: — Конечно же потому, что по сравнению с ними ты заслуживаешь большего доверия. Шэнь Цяо вздохнул: — Полагаю, единственная причина, по которой заместитель Юнь позвала нас с собой, заключалась лишь в том, что она боялась, что не все запомнила, и хотела, чтобы мы помогли ей написать книгу по памяти. После сегодняшнего события внешний мир скоро узнает об этом. Люди попытаются заполучить копию книги всеми возможными способами. Если мы будем путешествовать вместе с ними, то при любой возникшей опасности, мы будем первыми, кого они выбросят. Чэнь Гун внезапно осознав правду, не мог не сыпать проклятиями: — Не удивительно, что та женщина вдруг стала такой доброй. Оказывается, что у нее уже был спрятан мешок подлых уловок. Если бы ты не остановил меня, я бы действительно последовал за ними! — Это только мое предположение. Так как «Стратегия Багрового Ян» является слишком ценным сокровищем, они боятся забыть услышанное после того, как оно было прочитано вслух, и сейчас спешат записать все по памяти. Новые письменные версии наверняка станут драгоценными предметами, которые захочет заполучить каждый. Мы не мастера боевых искусств. Путешествие вместе с ними не принесет нам никакой пользы. Это только навлечет на нас больше бед. Чэнь Гун был удручен: — Ты прав. Я хотел вступить в клан Люхэ, увидев, насколько величественно они выглядели в округе Фунин. Но после сегодняшней ночи я больше не буду стремиться к этой мечте. Я ничего не знаю о боевых искусствах и, вероятнее всего, даже если я смогу достичь их мира я лишь останусь мальчиком на побегушках на всю оставшуюся жизнь! Двое из них вернулись вместе. Прошло более часа с момента инцидента, прежде чем Шэнь Цяо, наконец, почувствовал, что боль в его глазах немного ослабла. Однако теперь он совершенно ничего не видел, когда вновь открыл глаза. Его зрение вернулось к наихудшему состоянию, к тому, с которого он начинал. Он задумался. Видимо, хоть и тогда Янь Уши каким-то образом удалось быстро улучшить его зрение, первоначально на это потребовалось бы несколько месяцев или даже несколько лет, для восстановления их до лучшего состояния. В итоге, ему, возможно, понадобится еще больше времени, чтобы восстановить его глаза с теперешнего состояния в качестве компенсации за небольшой момент прозрения только что. Шэнь Цяо не мог сдержать улыбку. Наконец-то он полностью осознал, насколько бездушным оказался этот человек. Вероятно, и то, что Янь Уши спас Шэнь Цяо тогда, было вовсе не добрым намерением. Но этой ночью... Было ли совпадением то, что Янь Уши появился здесь? Внезапно Чэнь Гун потянул Шэнь Цяо за рукава. Его тон звучал немного пугающе: — Знаешь, поскольку кто-то другой подражал этому маленькому монаху, тогда что насчет настоятеля и двух других монахов, которые изначально жили в монастыре? Этого не может быть... Не может же быть, чтобы их заставили замолчать навечно, верно? Шэнь Цяо ничего не сказал. Его молчание словно передало Чэнь Гуну послание, от которого тот побледнел и тоже замолчал. Юноша всегда выставлял напоказ то, насколько он бесстрашен, но теперь он впервые глубоко осознал важность власти. В мире, подобном этому, любой, у кого не было соответствующей силы, мог в любой момент пасть жертвой забвенной смерти. ... Как и ожидалось, и настоятель, и два монаха были мертвы. Трупы нашлись прямо в комнате настоятеля. Убийца даже не пытался скрыть это и просто оставил их там. Чэнь Гун так сильно испугался, когда увидел это, что его ноги обмякли. У него не было сил смотреть на их трупы, и он поспешил вон из комнаты, спотыкаясь по пути. Только увидев Шэнь Цяо, он наконец немного успокоился. Даже несмотря на то, что Шэнь Цяо был слеп, он все же мог как-то придать людям сил, просто тихо находясь рядом. Губы Чэнь Гуна задрожали, когда он спросил: — Они были убиты той женщиной, которая замаскировалась под монаха? Она такая сильная. И могла просто сделать их неспособными говорить или двигаться. Зачем ей нужно было их убивать? — Может быть, именно так она всегда поступает. Шэнь Цяо на мгновение замолчал. — Некоторым людям не нужны причины для их действий. Они верят, что могут править жизнями других людей, поэтому и решение о том, будут ли они творить добро или зло, зависит только от их собственных предпочтений. Чэнь Гун тупо уставился в землю. Высохшее пятно крови на трупе старого настоятеля все еще мерещилось перед его глазами. Произошедшее этой ночью, полностью перевернуло все, что он знал и пережил за десяток или около того лет. Пребывая в состоянии шока, он еще долго не мог вернуться к реальности. «Я не должен становиться человеком, который лишь ставит себя выше других. Я должен стать тем, кто сможет править другими», — подумал Чэнь Гун, вспоминая великих мастеров, которых он видел сегодня ночью. Естественно, по сравнению со спокойным и зрелым Наставником Сюэтином, который был словно не из этого мира, экстравагантный и волевой Янь Уши вызывал гораздо большее восхищение. Шэнь Цяо не знал, о чем тот думал. Он решил, что Чэнь Гун просто напуган, поэтому несколько раз похлопал его по плечу и тихо сказал: — Каждая встреча — результат судьбы. Поскольку старый настоятель позволил нам остаться в монастыре, он оказал нам большую услугу. Почему бы нам не похоронить их завтра утром? Чэнь Гун глубоко вздохнул. — Конечно.