Тысяча осеней

Глава 19: «Я не в восторге от этого» Шэнь Цяо спросил: — Что если я хочу уйти? Вместо того, чтобы дать четкий ответ, Юй Ай задал встречный вопрос: — Здесь все твои братья и сестры, с которыми ты рос и был вместе с самого детства, и ты говоришь мне, что хочешь покинуть гору Сюаньду и все бросить? Юй Ай одновременно пытался убедить его чувством привязанности и разумом, но ответ Шэнь Цяо не изменился: — Если ты имеешь в виду содействие народу Туцзюэ, то я не собираюсь это одобрять. Когда он увидел, что Шэнь Цяо до сих пор твердо придерживается своего первоначального мнения, тон Юй Ая охладел: — Какая разница, одобряешь ли ты это или нет? Сейчас на горе Сюаньду семь старейшин, и четверо из них согласились на мой план. Другие трое сейчас совершенствуются в Медитациии Закрытой Двери. Их более не заботят мирские дела. Среди наших братьев старший шисюн — миротворец. Рассказывать ему об этом бессмысленно. Четвертый шиди и младшая шимэй будут очень рады снова увидеть тебя, но они могут не согласиться с тобой. Реформа горы Сюаньду является обязательной. Я не хочу быть свидетелем того, как величайший клан нашего поколения медленно угасает на моих глазах, и они тоже не хотят этого видеть. — В противном случае, как ты думаешь, смог бы я уладить ситуацию и стать главой клана в столь краткие сроки? Без их согласия и поддержки как бы я преуспел во всем сам? — Убеждения твои, учителя и даже глав всех предыдущих поколений нашего клана больше не сработают. Как гора Сюаньду может думать только о себе, если мир, в котором мы находимся, полон хаоса? Ночь была очень тихой, словно все птицы исчезли. Даже ветер прекратил свой рев. Шуршание листьев постепенно стихло, словно все сошло на нет. Никто не мог сказать в какой момент, но луна спряталась за облаками. Мир погрузился в необъятную тьму. Свеча в руке Юй Ая всколыхнулась. Свет постепенно потускнел и погас. С тех пор как он ослеп, дни и ночи для Шэнь Цяо выглядели совершенно одинаково. В конце концов, он все еще был обычным человеком. Он / Шэнь Цяо чувствовал боль, когда получал травму и страдал, когда сталкивался с трудностями. Но он всегда верил, что впереди еще есть надежда, и потому старался смотреть на все с оптимизмом. После того как его воспоминания вернулись, он не унывал, несмотря на множество вопросов, возникших в его голове. Он продолжал думать о том, чтобы взобраться на гору Сюаньду и расспросить обо всем Юй Ая лично. Однако в тот момент, когда перед ним предстала истина, Шэнь Цяо внезапно почувствовал глубокую усталость, исходящую из глубины его сердца; такое чувство, словно чья-то рука схватила его и тащила на дно ледяного океана. Он лишь мог сжать бамбуковую палку в руке. Юй Ай немного поник, увидев выражение лица Шэнь Цяо, но, поскольку все уже зашло настолько далеко, он почувствовал необходимость четко произнести следующие слова: — Шисюн, никто не будет охотно приговаривать себя к затворничеству. Гора Сюаньду — даосский клан номер один Поднебесной, и она обладает силой, чтобы поддерживать мудрого правителя, распространяя влияние даосской школы на весь мир. Тогда почему мы должны упорно скрываться глубоко в горах, как какие-то жалкие отшельники? Так думают практически все на горе Сюаньду, кроме тебя. Ты просто слишком наивен! Шэнь Цяо глубоко вздохнул: — Куньэ из Туцзюэ. Твоё сотрудничество с ним не зашло так далеко, чтобы помочь ему заполучить власть на Центральных равнинах, не так ли? Юй Ай ответил: — Конечно же нет. Я уже говорил, что договор с Куньэ был лишь одним из шагов в моем плане. Независимо от того, насколько сильно я хочу, чтобы гора Сюаньду снова вышла в свет, я не выберу таких, как Туцзюэ. Насколько жестоки и безжалостны они бы ни были, как их можно считать мудрыми правителями? Брови Шэнь Цяо сомкнулись. Его посетило смутное предчувствие, что Юй Ай вёл гору Сюаньду к неведомо великому плану, но его мозг сейчас был немного сконфужен, и он не мог осознать его намерений в данный момент. Юй Ай продолжил: — Если ты вернешься сейчас, мы все еще можем остаться близкими братьями, какими были раньше. Не будет никакого отчуждения. Твои глаза еще не восстановились, и у тебя все еще есть внутренние повреждения. Должно быть тебе потребовалось потратить много сил, чтобы подняться на гору. Как далеко ты можешь путешествовать с подобным телом? Лишь гора Сюаньду твой настоящий дом. Шэнь Цяо медленно покачал головой. — Ты можешь взять плату, но я сам перейду через мост. [1] Глава-марионетка клана… Я бы не стал занимать подобный пост. С этого момента… Он хотел сказать несколько жестоких слов, чтобы порвать с ним все связи, но воспоминания, в которых они проводили время друг с другом, моменты из детства, неожиданно вспыхнули в его глазах. Эти яркие сцены в его сознании не были чем-то, что он мог бы действительно стереть, просто сказав фразу «все кончено». Шэнь Цяо вздохнул в тишине. В конце концов, он ничего не сказал. Он просто сжал губы, развернулся и ушел. В те годы, когда Ци Фэнге брал их в ученики, у Шэнь Цяо были лучшие способности среди всех. Однако с кем-то вроде «мастера боевых искусств номер один Поднебесной» в качестве своего учителя другие ученики не могли быть слишком плохи. Для того, чтобы Ци Фэнге принял кого-то в ученики, его талант и телосложение должны быть превосходными. Если бы прежний Шэнь Цяо уходил, Юй Ай, вероятно, не смог бы его остановить, но нынешний Шэнь Цяо, конечно, не давал Юй Аю никакой причины, чтобы не атаковать! Он внезапно появился перед Шэнь Цяо и заблокировал путь другому человеку, не задумываясь. — Шисюн, не уходи, — сказал он тихим голосом, подняв руку, готовясь вырубить другого ладонью. Однако, словно Шэнь Цяо уже предвидел его движение, он отступил первым и, вытянув бамбуковую палку в воздухе, плавно парировал атаку. Юй Ая это, конечно же, нисколько не заботило, и он потянулся к бамбуковой палке. Его рывок должен был быть стопроцентно успешным, но его просто не хватило! Бамбуковая палка ускользнула от его руки и вместо того, чтобы отступить, она продвинулась вперед, ударив Юй Ая по запястью. Юй Ай слегка нахмурился. Он отбросил ее одним пальцем, в то время как другая рука потянулась к плечу Шэнь Цяо. Ветра не было, но его рукава развевались в движении, и он переместился за спину Шэнь Цяо, пытаясь заблокировать путь отступления. Юй Ай схватил Шэнь Цяо за плечо и приложил небольшое усилие, вызвав легкую боль. Но Шэнь Цяо не обращал на это внимания — бамбуковая палка в его руке следом ударила Юй Ая по поясу. У Юй Ая со времен детства имелась старая рана от падения с дерева: там у него была сломана кость. Хоть он уже полностью излечился, это оставило тень в памяти Юй Ая, поэтому он подсознательно увернулся, когда это место подверглось атаке. У Шэнь Цяо в запасе лишь тридцать процентов его былой боевой мощи. Сейчас он далеко не ровня Юй Аю. Но так как они знали друг друга с детства, хоть он и не мог видеть своими глазами, он все еще помнил наизусть каждое движение другого человека и то, какие приемы боевого искусства тот мог использовать. Шэнь Цяо также был уверен в том, что Юй Ай не собирался лишать его жизни, потому он мог спокойно атаковать без каких-либо опасений. Юй Ай уже понял, каков план Шэнь Цяо. После того как они обменялись ударами, он постепенно стал несколько раздражительным и не хотел это затягивать. Он ударил ладонью по плечу другого человека, на этот раз используя свою внутреннюю Ци. Шэнь Цяо услышал поток воздуха, созданный ладонью, и подсознательно поднял свою бамбуковую палку, чтобы заблокировать атаку. Но это было бесполезно. Внутренняя Ци пришлась прямо по груди Шэнь Цяо. Бамбуковая палка с треском раскололась на две части, а ему самому пришлось отступить на несколько шагов. В какой-то момент он споткнулся и упал на землю. — А-Цяо, прекрати сопротивляться и возвращайся со мной. Я даже не представляю, как будет счастлива наша младшая шимэй и остальные, как только узнают, что ты вернулся! — Юй Ай сделал несколько шагов вперед и собрался поднять его. Шэнь Цяо не произнес ни слова. В тот момент, когда Юй Ай взял его за запястье, он заметил, как тот схватил половину бамбуковой палки и быстро ударил с силой, напоминающей вспышку света и молнии. Шэнь Цяо экономил свои силы, чтобы дождаться подобной возможности, когда другой откроется для атаки! Юй Ай никак не ожидал, что у него все еще остались силы сопротивляться, учитывая то, что он серьезно ранен и слеп. Он не знал, что у Шэнь Цяо осталось лишь тридцать процентов боевой мощи. Бамбуковую палку окружала спираль из воздуха. Словно весенний холод, леденящая жилы атака, казалось, могла проникнуть до самой глубины костей. Юй Ай не смел принять удар физически, поэтому уклонился в сторону, чтобы увернуться. К его удивлению, Шэнь Цяо вовсе и не намеревался с ним драться. Он немедленно убрал свою ладонь на полпути и ринулся туда, откуда пришел! Шэнь Цяо, выросший здесь с малых лет, все еще был в состоянии различать окружающую среду, несмотря на то, что он не мог видеть. В тот момент он бросился вперед, используя свои навыки легкой поступи, не оборачиваясь, даже зная, что Юй Ай преследовал его за спиной. Прислушиваясь к звукам, он отследил позицию Юй Ая, затем метнул оставшуюся бамбуковую палку в него. Юй Ай был полон решимости удержать его здесь, поэтому он перестал быть милосердным. Он закатал рукав и бросил бамбуковую палку прямо в Шэнь Цяо. Пронесся звук рассекаемого воздуха, бамбуковая палка пролетела возле плеча Шэнь Цяо и порвала его одежду. Из раны потекла кровь. Он не увернулся и решил продолжать бежать, несмотря на боль, хоть и его фигура неизбежно покачнулась. Таким образом, Юй Ай уже догнал его в мгновение ока. Он ударил ладонью в спину шисюна. Шэнь Цяо не смог увернуться вовремя — удар пришелся прямо по центру спины. Он выплюнул сгусток крови и рухнул всем телом, свернувшись калачиком на земле, задыхаясь от боли. — Прекращай убегать! — Юй Ай был очень зол. Он снова потянулся, чтобы поднять его. — С каких это пор ты стал таким упрямым? Я не хочу причинять тебе боль, почему ты просто не слушаешься! — Кто не захочет сбежать, зная, что его собираются держать взаперти? Должно быть, только настоящий идиот! Чья-то насмешка послышалась в темноте. Она прозвучала приглушенно и холодно, но никто не мог сказать, откуда она исходила. Юй Ай был шокирован. Он остановился и огляделся, но не смог найти и следа другого человека. — Что за крыса тут завелась? Покажись. — Сначала я подумал, что у такого гордого сына Поднебесной, как Ци Фэнге, ученики не должны быть слишком большим провалом. Но к моему удивлению, Шэнь Цяо уже стал наполовину бесполезным человеком, и даже этот Юй Ай, ставший регентом, относится с такой пренебрежительностью к боевым искусствам. Если бы Ци Фэнге узнал об этом в загробном мире, он бы в гробу перевернулся. В следующий момент Янь Уши появился с саркастической и насмешливой улыбкой на лице. Юй Ай понял, что с его уровнем боевых искусств он даже не смог понять, откуда этот человек только что вышел и где прятался до этого. Он был потрясен, но делал вид, что спокоен. — Могу ли я узнать имя этого уважаемого господина? И что привело вас к посещению горы Сюаньду в полночь? Если вы старый друг моего уважаемого учителя, прошу вас выпить чаю в главном зале. Янь Уши ответил: — Гора Сюаньду без Ци Фэнге действительно слишком безвкусна. Я обойдусь без чая. К тому же ты еще не дорос наслаждаться чаем со мной лицом к лицу. Юй Ай был намерен позволить горе Сюаньду снова выйти в свет, поэтому он заранее подготовился. Видя, как нелепо высокомерны слова этого человека, в дополнение к его непостижимому владению боевыми искусствами, он на какое-то время задумался и неожиданно вспомнил имя: — Янь Уши? Ты «Демонический Владыка», Янь Уши?! Янь Уши нахмурился. — «Демонический Владыка»… мне не очень нравится это прозвище. Юй Ай пропустил то, нравится это ему или нет. Его лицо стало серьезным, когда он спросил: — Могу я спросить, что привело главу клана Янь на гору Сюаньду? Юй сейчас занят некоторыми внутренними делами клана и потому может показаться не очень гостеприимным. Пожалуйста, возвращайтесь для посещения в дневное время, глава клана Янь. — Я могу прийти, когда захочу. С каких это пор ты имеешь право мне указывать? Юй Ай был ошеломлен его внезапным появлением только что, поэтому он не задумывался об этом раньше. Но теперь ему наконец пришло в голову тот факт, что гора Сюаньду не являлась местом, куда люди могли с легкостью проникнуть, как и когда угодно. Даже такие великие мастера, такие как Янь Уши и Жуянь Кэхуэй, не смогли бы сюда попасть, когда им захочется, как в какое-то безлюдное и беззащитное место. Единственный путь, по которому он мог сюда попасть, был тропой с тыльной стороны горы, окаймленной обрывом. Он резко обернулся и посмотрел на Шэнь Цяо. Голова другого человека слегка опущена вниз, выражение его лица было неразличимо. Он облокотился о ствол дерева рядом с ним своей рукой и пытался встать с его помощью. Казалось, что ветра было бы достаточно, чтобы сдуть его. На самом деле ветер постепенно усиливался, и одежда людей начала шуршать, развеваясь в воздухе. Тем не менее Юй Ай все еще стоял там устойчиво, словно он был непреклонен при любой разрухе. Видя, что Шэнь Цяо не удивился появлению Янь Уши, Юй Ай внезапно подумал о другой возможности. Он был одновременно поражен и разгневан: — А-Цяо, как ты мог якшаться вместе с человеком из демонического клана?! После того как он услышал это предложение, Шэнь Цяо медленно вздохнул — его дыхание было смешано с запахом крови. Он вытер кровь, которая осталась в уголке рта, и хриплым голосом задал встречный вопрос: — Если ты можешь вступить в сговор с людьми из Туцзюэ, то почему я не могу быть с людьми из демонического клана? Авторские заметки: Я не уверена, все ли милые читатели поняли сложности взаимоотношений персонажей на данный момент. Я подытожу их для вас: Юй Ай приводит в действие план, и этот план требует сотрудничества с народом Туцзюэ. Он знает, что Шэнь Цяо с этим бы не согласится, поэтому он должен был сместить Шэнь Цяо с позиции главы клана. Мысли Юй Ая: столетний план разработанный для горы Сюаньду важнее шисюна, и поэтому я буду делать то, что правильно, даже ценой своей семьи. Так и сделаем! После падения Шэнь Цяо со скалы, Юй Ай, естественно, стал регентом. Конечно же, все в клане согласились с идеей, что горе Сюаньду нужно выйти в свет, поэтому Юй Ая поддерживают многие. Но они не знают, что Юй Ай отравил Шэнь Цяо, и также не знают, что он тайно сотрудничал с Куньэ. Причина, по которой Шэнь Цяо решил уйти, заключается в том, что раньше Юй Ай вел себя слишком дружелюбно. У него нет никаких доказательств, и другие люди могут ему просто не поверить, даже если он расскажет правду. Потому и Шэнь Цяо не обманули, из-за того, что он был слишком глуп. Он просто слишком доверял Юй Аю. То же самое и для остальных. Все они выросли вместе с детства, их отношения крепче, чем у настоящих братьев и сестер, и они никогда не были настороже друг с другом. Поскольку на горе была такая мягкая обстановка, она смогла воспитать столь нежный характер Цяо Цяо ~ Кстати, я должна упомянуть еще одну вещь: Сейчас конец Северной и Южной династий. (420-580 гг. н.э.) Из-за восстания пяти варваров все виды меньшинств установили свои режимы на Севере. В это время влияние народа Туцзюэ было огромным. Они занимают большую территорию. Они даже заключили союз с Восточной Римской империей (Византия) для борьбы с Персидской империей. Даже Северный Чжоу и Северный Ци не могут встретить их в лоб и взять силой и иногда вынуждены уступать им. Однако это не является чем-то позорным для северных народов. Но они не могут представлять все народы. Есть еще много других меньшинств, которые придерживались правильного пути на Центральных равнинах и которые хотели восстановить утраченную территорию. Это включает Пулюжу Цзянь. После того как он получил власть над миром, он немедленно возобновил свою ханьскую фамилию (Ян, поэтому его имя стало Ян Цзянь) и т.д. Это не исторический роман. В основном я хочу объяснить все это, поскольку эти земли перенесли многое и с таким богатым опытом прошлого, сам Юй Ай не считает, что сотрудничество с людьми из Туцзюэ является чем-то выходящим из ряда вон. В свою очередь, у Шэнь Цяо есть свои принципы и пределы допустимого, и по его мнению уступать кому-то неправильно. Это похоже на то, что говорит Цяо Цяо в самой новелле. Он убедился, что для клана Сюанду стало неуместно продолжать запечатывать гору и избегать мира, как они это делали на протяжении многих лет, но он никогда не согласится сотрудничать с народом Туцзюэ, какова бы на то ни была причина. Этим они и отличаются.