Тысяча осеней

Глава 25: «А-Цяо, он только что оскорбил тебя» — Туцзюэ? Кто-то с любопытством спросил: — Зачем императору Чжоу начинать войну с Туцзюэ и сражаться за их дикие земли, а не за богатые Центральные равнины? Мужчина ответил: — Пока на Центральных равнинах продолжаются войны и экспедиции, народы Туцзюэ расширяют свои земли на север. Они даже разгромили могущественную персидскую империю. Китай обладает огромным количеством природных ресурсов — его богатые и плодородные земли воспитывают много талантов. Вы ведь знаете, насколько агрессивны люди Туцзюэ, как же они могли упустить такую возможность? При правлении Ташпар-хана, Туцзюэ никогда не были более могущественными в своём роду, чем сейчас. С высокомерием его людей их преимущество в силе гарантированно приведет к новым амбициям. Если они захотят вторгнуться на Центральные равнины, две страны, Ци и Чжоу, несомненно, будут первыми, кто понесет удар. — С точки зрения Северного Чжоу, военная мощь Ци уменьшается с каждым днем. Таким образом, страна Ци является их идеальной мишенью, в то время как Туцзюэ являются для них занозой в заднице. Если Император Чжоу будет достаточно мудр, он не упустит эту прекрасную возможность. Сравнивая все эти государства, династия Чэнь должна быть отложена на более позднее время. Не говоря уже о Великой Чэнь, это не какая-то там слабая страна, которой можно легко манипулировать. Даже если Юйвэнь Юн захочет напасть на Чэнь, это не будет делом нескольких слов. Вы все просто слишком переживаете. — То, что сказал этот господин, имеет смысл. Они все шептались друг с другом. Кто-то спросил: — Господин, раз вы называли страну «Великой Чэнь», значит ли это, что вы гражданин Чэнь? — Это верно. Человек признался в этом прямо. Кто-то еще прокомментировал: — Господин, я наблюдал за вашим поведением и манерами. Вы не похожи на обычного торговца — вы больше напоминаете ученого. Этот зал является местом сбора для торговцев, к моему опасению, если вы останетесь здесь, это очернит ваше имя. Человек, покашливая, объяснил: — Я не учёный и не торговец. Я здесь, чтобы присоединиться к всеобщему веселью. Он говорил с такой уверенностью и живостью минуту назад, но его спина оставалась прямой, как сосна. Все здесь были торговцами, которые путешествовали по бесчисленным местам. Как они могли не сказать по манерам и поведению человека, что он — явно выходец из богатой семьи? Но поскольку у мужчины не было желания раскрывать свою личность, они не стали задавать ему лишних вопросов. Таким образом, тема разговора плавно вернулась к местным обычаям династии Чжоу. Шэнь Цяо слегла тронула его речь, и он погрузился в созерцание. Он не успел среагировать, когда Янь Уши подал ему тушеную курицу в рот. Тот даже ласково спросил: — А-Цяо, вкусно? Шэнь Цяо: — … Было бы невежливо выплевывать еду, которая уже находилась у него во рту, поэтому ему пришлось с большим трудом все проглотить. Даже его лицо слегка исказилось из-за противоречия правильного и неправильного в данной ситуации. Если бы не то, что Шэнь Цяо уже немного понимал личность Янь Уши, он действительно поверил бы, что тот хотел принять его как мальчика для игр. Однако на самом деле причина, по которой Янь Уши сделал это, заключалась в том, что у него внезапно возникло желание увидеть, как Шэнь Цяо разозлится. Это было для него всего лишь забавой, точно так же, как тогда, когда он решил спасти Шэнь Цяо у пика Полушага. Янь Уши не имел ничего общего с понятием «хороший человек». Он не пошевелит и пальцем и не станет кого-либо спасать без особой выгоды. Если бы любой другой человек был им спасен, он мог бы просто принять это как должное и не чувствовать себя в долгу перед Янь Уши. Но Шэнь Цяо был изящным, нежным и честным джентльменом, и по его мнению, другой человек сделал ему одолжение. Неважно, каково было первоначальное намерение Янь Уши, он все-таки извлек из этого много пользы. Так как Янь Уши не совершал ничего сверх аморального, Шэнь Цяо просто перестал обращать внимание на его выходки. Однако именно это свойство характера Шэнь Цяо заставляло Янь Уши постоянно хотеть поиграть с ним. Он хотел найти суть другого человека и становился счастливее каждый раз, когда видел, как Шэнь Цяо злится. После того как его обманули, Шэнь Цяо отказался открывать рот, несмотря ни на что, когда Янь Уши протянул еще одну ложку супа. Другие не знали, что на самом деле происходит между ними. Все, что они могли видеть, это то, как один человек пытается накормить другого, в то время как последний довольно решительно отказывается от первого. Это еще раз подтвердило предположения об их отношениях. Со времен династий Вэй и Цзинь можно было часто заметить мужчин с обрезанными рукавами. Все торговцы — знающие и опытные люди, поэтому, несмотря на то, что они потеряли дар речи из-за открытости этих двух людей, они больше никак не реагировали. Шэнь Цяо сильно похудел из-за болезни. Большая часть его гордости как лидера клана также была потеряна. Поскольку он не был сумасшедшим и намеренно не сохранял свою торжественность, он выглядел как совершенно деликатный и безвредный захворавший красавец. Янь Уши казался человеком, с которым шутки плохи, но его отношение к Шэнь Цяо было довольно небрежным, так как он продолжал дразнить его время от времени. Видя, что он, кажется, не очень любит Шэнь Цяо, кто-то еще захотел попробовать. Он подошел и попытался завязать разговор. — Добрый вечер, господин. Можно узнать ваше имя? Я Чжоу Фан из купеческой семьи в Лунси. Интересно, можем ли мы познакомиться? Янь Уши даже не встал со стула. Сидя за столом, он лениво спросил: — Что случилось? Чжоу Фана можно считать местным крупным игроком в районе Лунси. Видя, что Янь Уши не произнес своего имени и не обратил на него никакого внимания, он не мог не потерять дух: — Он ваш мальчик для игр? Господин, я готов заплатить 20 золотых, если вы дадите мне его. Янь Уши ответил со смехом. Он повернулся и сказал Шэнь Цяо: — Смотри, А-Цяо. Даже если ты не зарабатываешь на жизнь в мире боевых искусств, ты все ещё можешь заработать кучу денег одним своим лицом. После того как я продам тебя ему, я найду шанс украсть тебя и найти другого покупателя. Таким образом, менее чем через месяц мы сможем позволить себе большую резиденцию с красивыми слугами в Чанъане! Шэнь Цяо уже привык к бессмыслице Янь Уши. Он даже не обратил на него внимания, но сказал Чжоу Фану: — Господин Чжоу, вы ошиблись насчет меня. Я не мальчик для игр. Его манера естественным образом раскрылась в тот момент, когда он открыл рот. Это было нежно и медленно, очень похоже на ветер, проходящий через лес. Просто слушая лишь один голос Шэнь Цяо, Чжоу Фан понял, что он был чересчур легкомысленным. Такой человек, как Шэнь Цяо, никогда не станет чьим-то мальчиком для игр. — Это было грубо с моей стороны, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу, — смутился Чжоу Фан. — Могу я узнать ваше имя, господин? Вы окажите мне эту честь познакомиться с вами? — Я Шэнь Цяо. — «Цяо» как в лесу на юге? — Это «Цяо» как в «Я пришел, чтобы успокоить всех богов в мире, в том числе тех, что в реках и высоких горах». Чжоу Фан резко вдохнул и виновато улыбнулся: — Это довольно редкое имя. Что ж, произошло небольшое недоразумение и оно практически привело к новому знакомству. Поэтому, пожалуйста, простите меня за грубость, господин. Я обязательно приеду к вам с официальными извинениями в другой день. Шэнь Цяо засмеялся: — Господин Чжоу слишком вежлив. Нет необходимости приходить. У меня плохое зрение, и я боюсь, что мне не очень удобно обращаться с гостями. Если мы когда-нибудь встретимся в будущем, я обязательно угощу вас вином. Поскольку Шэнь Цяо уже закончил беседу, было бы неуместно, чтобы Чжоу Фан настаивал на большем. Он сложил руки в жесте на прощание и еще несколько раз извинился. Янь Уши было очень весело наблюдать за этим обменом. Он ничего не говорил, не мешал их разговору, и засмеялся только после того, как Чжоу Фан ушел: — А-Цяо, ты совсем не милый. У нас могло быть двадцать золотых, но теперь их нет. Такой разговор происходил бесчисленное количество раз каждый день. Шэнь Цяо уже привык к этому. Он просто проигнорировал Янь Уши и сделал вид, словно он ничего не слышал. Он уже было хотел вернуться в свою комнату, но Янь Уши остановил его: — Сейчас ранняя весна. Цветы расцветают на окраинах города. Давай сначала полюбуемся ими, прежде чем вернуться в комнату. Как только Янь Уши открывал рот, вместо того, чтобы спрашивать о чьем-то мнении, он обычно говорил о своем неоспоримом решении. Сейчас Шэнь Цяо ему не соперник в боевых искусствах, но это не означало, что он не имел права принимать решения, когда они находились вместе. Услышав, что сказал Янь Уши, он покачал головой: — Нет, спасибо. Глава клана Янь может идти, куда ему угодно. Я просто вернусь в свою комнату. Тем не менее Янь Уши схватил Шэнь Цяо за запястье и отказался его отпускать: — Ты остаешься в своей комнате целыми днями и ничего не делаешь, а просто тупо смотришь на каждую из четырёх стен. Я с уважением отношусь к тебе, поэтому позволяю тебе прогуляться, чтобы развеяться. Шэнь Цяо: — … Это правда, что он оставался в своей комнате весь день, но он не просто бездельничал. Он либо занимался боевыми искусствами через медитацию, либо изучал «Стратегию Багрового Ян». Поэтому в эти дни, когда его состояние становилось все лучше и лучше, его боевая мощь также постепенно восстанавливалась. Прямо сейчас он уже восстановил около пятидесяти процентов своих боевых искусств, по сравнению с тем уровнем, что был до ранения. Просто «Стратегия Багрового Ян» действительно книга с широким и глубоким смыслом. Он даже не мог с уверенностью сказать, что полностью изучил суть той части, что передал ему Ци Фэнге. Теперь у него имелась книга «Свободной Воли». Сама идея о получении этой книги приводит людей в восторг, потому что она кажется недостижимой. Шэнь Цяо думал об этом днем и ночью, только чтобы почувствовать, что Тао Хунцзин действительно был небесным талантом. То, что он написал, оказалось настолько глубоким и замысловатым, что невозможно осознать за короткий промежуток времени. Так как Шэнь Цяо слеп, ему не нужно было выходить на улицу днем, поэтому он сам обдумывал все в своей комнате. Его иногда посещают идеи о том и сём, что можно считать развлечением в процессе скучной медитации. Но, когда Янь Уши хотел что-то сделать, у других никогда не было возможности отказаться. Он Шэнь Цяо не ровня, поэтому тот мог лишь позволить Янь Уши утащить его. Они сделали какую-то пару шагов, прежде чем сзади донёсся голос: — Глава клана Янь, подождите, пожалуйста! Они остановились и обернулись. Шэнь Цяо прищурился и рассмотрел подбежавших к ним людей. Из-за частых травм состояние его тела было не очень стабильным, так же как и состояние его глаз. Иногда он мог разглядеть силуэт человека, а иногда все становилось сплошным черным пятном. Его зрение восстанавливалось медленно. Под солнцем он узнал человека по одежде, который говорил во время еды. Судя по тому, что они раскрыли личность Янь Уши, они явно пришли подготовленными. Возможно, они также стали причиной того, что эти два человека появились в купе минуту назад. Человек в желтом халате подошел к ним и остановился примерно в пяти или шести шагах от них. Он сложил руки и отдал честь: — Я Се Сян из института Линьчуань. Приветствую главу клана Янь. С ним был еще один человек, который выглядел немного старше. — Жан Цзыцянь из института Линьчуань. С наилучшими пожеланиями, глава клана Янь. Янь Уши не стал комментировать. Он посмотрел на Чжань Цзыцяня, затем снова перевел взгляд на Се Сяна. — Значит, ты любимый ученик Жуян Кэхуэй? Се Сян ответил: — Я не заслуживаю комплимента главы клана Янь, но Жуян Кэхуэй действительно мой мастер. Янь Уши был удивлен: — Почему ты считаешь, что я тебя хвалил? Я еще не закончил. Ты выглядишь как простак. Рот Се Сяна дрогнул. Шэнь Цяо: — … Чжань Цзыцянь: — … Шэнь Цяо не был вспыльчив. Янь Уши пытался раздразнить его всеми возможными способами, поэтому он уже привык и ничего не чувствовал слыша острые, как лезвия оскорбления и насмешки в свой адрес, но он все еще сочувствовал этому молодому человеку перед ним. Он слышал о Се Сяне раньше. Родился он в семье Се в комендатуре Чэнь и был самым замечательным учеником в институте Линьчуань в своем поколении. Ходили слухи, что Жуян Кэхуэй собирался передать свой пост лидера Се Сяну, и последний тоже не разочаровал своего учителя. Несмотря на свой юный возраст, он уже имел глубокое понимание всего, чему его научил Жуян Кэхуэй, и был одним из лучших мастеров молодого поколения. Более того, как говорилось, он превосходил своего мастера даже в конфуцианских мероприятиях. Институт Линчуань часто приглашал конфуцианских ученых со всего мира для дебатов, и Се Сян занимал первое место в таких собраниях. К такому человеку как он, все всегда относились бы вежливо по крайней мере ради его учителя, не говоря уже о том, что он был выдающимся человеком. Когда над ним так насмехались? Человек, о котором много заботился Жуян Кэхуэй, не мог быть не импульсивным. Гнев только мелькнул на его лице, и Се Сян тут же восстановил самообладание: — Я здесь, чтобы доставить приглашение от мастера института Линьчуань. Он хотел бы встретиться с главой клана Янь в ресторане Хуэйян в Чанъань пятого мая. Янь Уши усмехнулся: — Если Жуян Кэхуэй хочет меня видеть, он может прийти сам. Ради чего все это? Он обернулся и собрался уйти. Тон голоса Се Сяна стал глубже: — Могу ли я узнать, есть ли у Сяна возможность обменяться несколькими приёмами с главой клана Янь? Янь Уши улыбнулся и внезапно указал на Шэнь Цяо: — Если я скажу, что ты даже ему не соперник, ты мне поверишь? Шэнь Цяо можно было обвинить лишь за то, что его внешность слишком обманчива. В дополнение к их близким отношениям, которые Янь Уши показал минуту назад, даже Се Сян ошибался в отношении Шэнь Цяо. Он нахмурился. Даже не взглянув на Шэнь Цяо, он ответил: — Глава клана Янь – легендарный герой. Зачем вам позорить себя, оскорбляя меня и выставляя вперёд мальчика для игр? Шэнь Цяо уже отодвинулся от них чуть подальше, но Янь Уши тотчас же оттащил его назад и заговорил тоном, сладким, как мед: — А-Цяо, он только что оскорбил тебя. Ты собираешься это терпеть? Шэнь Цяо: — … Он просто тихо стоял рядом. Каким образом его в это втянули? Авторские заметки: Шэнь Цяо: Глава клана Янь настолько искусен в подливании масла в огонь и вбивании клиньев между людьми. Я действительно восхищаюсь тем, как легко вам удаётся привести мир в хаос. Янь Уши: Это потому, что ты мне нравишься, поэтому я дарую тебе честь в нем участвовать. Шэнь Цяо (удивленно): Это был сарказм. Вы что, не поняли? Янь Уши: А-Цяо, даже твой сарказм такой нежный (￣ ￣3￣) づ ╭ Шэнь Цяо: …