ХОББИтТУР

      Халлфион не стал вслед за остальными сильно забирать вправо, пристроившись крайнем пером в левом крыле стаи, и стоило мне повернуть голову в поисках намеченной заданием места, как в глаза бросился снежный пик Одинокой, белым пятном маячившим на фоне грязных теней скал.       «Пух и перья! Впервые у нас в гнезде появится кто-то кроме Гэндальфа!» — внезапно раздались в голове восторженные слова Птица. — «Что ты такое сказала отцу, что он так встревожился и задумался?»       «Тоже самое, что и тебе.» — Ответила я, разглядывая лесополосу, лежащую между мной и целью. — «Мы сменили курс. Не ужели Гваихир удовлетворил мою просьбу?»       «Беорн хороший человек. Лететь к нему совсем не долго.»       «Хорошо», — порадовалась я за хоть сколько-то сэкономленное время, но в душе радость от этого густо перемешалась с грустью. Разбередили птички мою старую рану, которую заново придется латать.       «Тебя расстраивает, что мы быстро долетим?»       «Да. Давно не летала по-настоящему. Туда, куда душа стремится, а не куда скажут.»       «Когда вызовешь», — заговорщицки начал Птиц, — «можем сразу в гнездо не лететь, и позволить себе немного размяться. По времени нас же никто не ограничивал.»       Я покатала эту мысль в голове и согласилась с предложением Халлфиона. И чтобы отвлечь себя и его от печали, стала припоминать, как самостоятельно училась летать, причем не пользуясь дополнительными помощниками. Пернатый ухахатывался над моими первыми попытками махать крыльями. Постепенно его приподнятое настроение перекинулось и на меня.              Так незаметно опустилась ночь, а мы прибыли в пункт назначения: редкую дубраву на краю мрачного леса, в которой виднелся длинный дом и хозяйство.       Орлы пошли на снижение по большому кругу, а на меня вновь накатила волна печали и грусти от того, что приходится расстаться с небом.       И чем ниже мы спускались, тем громче играла всплывшая голове мелодия. Птиц, прислушавшись к ее звучанию закружил нас в небесном танце, в котором тело будто растворилось. Инструменты сменились незнакомыми голосами, делая музыку еще прекраснее, чем она была прежде. Прикрыв глаза, я полностью отдалась под власть чарующих голосов, перестав наблюдать за окружением и слова полились сами собой.       Распахну-уты крылья у меня за-а спиной,       Утраче-ены ныне вместе с тобой.       Память о том что (как) летал,       В душу врезались глубже       чем я представлял…       Голоса подняли на свои ладошки, окружив своим теплом, вытесняя им всю печаль и тоску, накопленную за долгое время. Каждый подарил частичку своей радости от самого яркого воспоминания полета.              Внезапно мелодия закончилась вместе с нашим приземлением, и руки опустили меня обратно на спину Халлфиона. Птиц, сделав несколько шагов, деловито огляделся, а затем обернулся на своего пассажира. Я же придя в себя после странного концерта с хореографией, уставилась на эту пернатую морду.       «Скажи, что сейчас такое было?» — Эффект тепла понемногу проходил, но печали и грусти больше не было.       «Мы пели стаей.»— Гордо ответил пернатый, как будто это все объясняло.       «Ага. Стаей. Понятно.» — Кивнула я головой. Все эти загадки и недомолвки начинали порядком доставать. — «Только я тут причем?»— Устало повторила я порядком поднадоевший вопрос.       «Печали нету места в наших душах.» — Заговорил вместо Птица его отец. — «Она, как болезнь, разрушает связь между фэа и хроа, иссушая сосуд. Не печалься, Странница. Думаю, в следующем своем воплощении ты обретешь то, что потеряла.» — Попытался приободрить меня Гваихир. — «Не забудь позвать Халлфиона. Нам необходимо поговорить, и разговор этот будет долгий.»       «И как мне позвать, если он будет за тысячи миль от места моего пребывания?»       «Как ты это сделала совсем недавно. Зови своим феа. Он теперь знает его голос и услышит его, даже если ты будешь на темном материке.» — Ошарашил меня откровением Повелитель Орлов и отключил свою связь, оставив столько же вопросов и загадок, столько и до его объяснений.       «Халлфион, правда что ты теперь услышишь меня и из темного материка?»       «Да, У тебя чистый голос, его нельзя спутать.» — подтвердил Птиц своеобразную ментальную дальсвязь.       «Неплохо.» — Согласилась с доводами Великих Орлов. Они лучше моего понимают в этом способе общения и точно знают свои возможности. И не мне выполнять роль профессора, ища одного конкретного мутанта.       Из сумрака, под ноги к Птицу подбежала приземистая тень, залепетав тревожным голосом.       — Бэль?! Оину нужна твоя аптечка. Нори ранили. — Всхлипнул юноша.       Праздное настроение как ветром сдуло. Прошипев сквозь зубы ругательства в адрес подставившегося под стрелы идиота, скользнула вниз по любезно расправленному крылу Птица, очутилась сразу возле расстроенного Ори.       — Идем, — подхватила я его под руку зашагав в по направлению к галдящим товарищам в свете застывшего над ними светляка. — Все с твоим братом будет в порядке. Вы же крепкие ребята, а тут какая-то стрела…       Мучительный стон отбросил все сомнения о «пустяковости» ранения. Так мужики стонут только в двух случаях: когда очень сильно простужены, либо когда умирают.       Первый вариант отпал сразу. Гномы простудой не болеют.              — Что с ним, мастер? — Подлетела я к толпившимся над раненым ребятам. Дори, Двалин, Бифур крепко удерживали стонущего товарища, пока Оин пытался вычистить кинжалом рану от остатков щепок стрелы. Но занозы меня не так сильно заинтересовали, как расползшаяся черная паутина вокруг отверстия. От нее на грани чувств веяло чем-то неуловимо знакомым, но чем конкретно, я понять не смогла.       Получив в руки единственный сохранившийся у нас набор медикаментов, гном расщедрился на пояснения.       — Моргульские стрелы несут в себе яд, убивающий медленно и мучительно, если не избавиться от остатков стрелы вовремя. — Откупорив один из бутыльков с обезболивающим, он вылил часть бутылька на рану в боку, а часть в рот пациенту. — Но сейчас прошло слишком много времени и эта зараза уже распространилась. — Он кончиком кинжала указал на тонкую паутинку, которая проросла в тело.       — Таркун ничем нам помочь не смог и ушел за подмогой к хозяину этих мест. — Заговорил Лид, опередив мой следующий вопрос, махнув рукой в сторону дома.       Нори дернулся едва ли не хрипя, вгрызаясь в кожу ремня от новой порции боли, прокатившийся по его телу. Но не Оин с его кинжалом были тому причиной. Всего за один удар сердца черная паутина выросла на целую фалангу пальца.       И когда один из корешков этого распускающегося ужасающего цветка поглотил мелкую лужицу крови до которой дотянулся, на меня осенило о природе этого «яда».       — Мастер, я знаю как «это» извлечь. — Присела я рядом с Оином, достав Рава.       Ребята, глянув на опасно блеснувший клинок, молча пожалели своего товарища. Каждый из них успел убедится в остроте моих кинжалов.       Гном глянул на меня и не найдя то, что искал, чуть отстранился, дав свободу действий.       — Надеюсь, ты знаешь что делаешь, девочка.       — Зафиксируйте его крепче, чтобы он совсем не мог пошевелиться. Еще нужна будет холодная вода, много, неважно в чем. — Попросила окружающих и дождавшись исполнения первого пункта опустила, кончик кинжала так глубоко в рану, как только позволяло его изогнутое лезвие, обратившись к Раву с приказом. — «Зови!»       С минуту ничего не происходило, а потом размякшая частица под неконтролируемым потреблением жизненных сил, наконец-то откликнувшись на зов более крупного своего собрата, и стала собираться на черном лезвии, облепляя его словно деготь. Паутинка корней буквально на глазах отпускала захваченную ей территорию, концентрируясь в одном месте.       Звездочку, пытавшегося дернуться в начале операции, ребята прижали сильнее к земле, уже не заботясь ни о чем, кроме его жизни, и видя, как «яд» стал отступать, утвердились в правильности действий.       Я же следила за сбором частицы, помогая Раву. Участки, которые покинули корни, стали быстро заполняться уже нормальной для организма субстанцией — чистой кровью. Пришлось ускорить процесс, надавив всем что было, не давая ей пролиться зря.       Дождавшись отклика от Рава, рывком извлекла кинжал из раны с бесформенной нефтяной кляксой вместо лезвия.       — Чистая. Дело за вами мастер. — Бросила я Оину, вернув ему и место, и пациента. Огляделась на наличие требуемой мной воды. — Вода, быстрее!       — Только во фляжке. — Протянул свою емкость едва ли не рыдавший Ори. Муки брата не обошли стороной его.       Сплюнула в темноту и достав из инвентаря свой плащ кинула его на траву. Эльфийская диковинка не пропускала воду и могла послужить вместо пластика для мини бассейна. Проделав им углубление в земле, приказала юноше:       — Лей все сюда. Фляги нам еще понадобятся. — И не дождавшись, пока углубление заполнится хоть на треть, опустила туда зараженное лезвие кинжала.       Рав смолк, прекратив тянуть из меня силы и концентрировать на себе внимание малого осколка. Достав вскоре из воды абсолютно чистое и неповрежденное лезвие, вычеркнула одну из проблем этого вечера. Устало повалилась на землю рядом с бассейном. «Зов» вытягивает изрядное количество сил из хозяина, а тут еще и волю подключить пришлось. Отчего-то этот кусочек отчаянно сопротивлялся велению воплощенного, и я могла предположить только одно: он не в первый раз пьет чью-то жизнь и опускать очередную жертву не желал.       Одной почти пустой фляги не хватило чтобы заполнить ямку, и Ори пришлось пробежаться по отряду в поисках воды, заодно проверил состояние брата.       Копошение под светляком продолжалась, но стонов уже не было, зато появились отборные ругательства, адресованные от пациента к окружающим и от окружающих к пациенту.       — Крепкий однако гномий народ. — Пространно рассуждала я, глядя в звездное небо. — Только что подыхал, а теперь матом кроет своих спасителей, будто занозу ему вытащили, а не с того света вернули.       — Ругается — значит будет жить. — Заметил подсевший рядом Кили и заглянул в нутро ямки. К нему в этом деле присоединился и Фили.       — Руками не лезьте. — Вяло предупредила я любопытных братьев. — В ближайшие пару дней эта дрянь будет еще очень опасна. Вода ее просто морозит.       — А ты откуда знаешь? — Поинтересовался старший.       — Из личного опыта. — Неопределенно махнула рукой. — Один неудачно проведенный эксперимент и его последствия. Неприятная гадость.       Переборов накатившую сонливость, села прямо, и собрав в пучок концы плаща, завязала их оставшимся свободным концом веревки. Плащ, к моему облегчению, не протекал.       Теперь, с этим кулёчком воды и сердечником виде хищного осколка я буду ходить, как с гранатой без чеки. Убирать сию ношу в инвентарь поостереглась. Непонятно, как поведет себя вода в не предназначенном для ее хранения месте. Распустившийся в личном инвентаре «цветок смерти» никто уже вырвать не сможет. Опять таки проверено на личном опыте (делится о свойствах частиц хаоса никто в здравом уме из игроков не будет). В прошлый раз пришлось полностью удалять персонажа, чтобы избавиться от бешено разросшейся по всему инвентарю частицы.       — Тебе придется многое мне объяснить. — Строго отметил Лид, нависая над нашей мирно сидящей троицей.       — С радостью Торин, только после того, как пообщаемся с делегацией, которая к нам топает.       К нам действительно приближались трое. Первый шел знакомый нам Гэндальф, за ним семенил схожий с ним человек, с… кучей мелких животных. Последним шествовал очень крупный… человек? Великан?       Лид выступил вперед, чтобы первым встретить приближающуюся троицу. Я к их разговору прислушиваться не стала, сконцентрировав внимание на себе любимой.       Повреждений на тушке нет, кроме мелких царапин. А в остальном, как обычно. Почти полный упадок сил вместе с духовным опустошением. С интересом ждала появление пухленького хоббита. Моего собственного персонального глюка в этом мире.       Хоббит на третье свидание являться не стал. Постеснялся, наверно, уж слишком много вокруг народу.       — То есть, как извлекла «яд»?! — Едва ли не синхронно два далеко не старческих голоса высказали свое крайнее удивление.       — Ой. — Сгорбилась я над своей опасной ношей, поняв, что совсем упустила из виду этот маленький нюанс с «чудесным исцелением». Если разговор с Лидом я могу выдержать, то общение со всей этой любопытной толпой — уже нет. Уснуть здесь и сейчас, тем самым увильнув от беседы не позволит ненадежность тары хищной частицы. Пока она не обретет хотя бы толстую деревянную или лучше железную оболочку, мне сегодня не отдохнуть.       «Если не можешь сама, значит припахай ближнего своего…» — рассудила я и обратилась к легким на подъем юношам, оторвав их от беседы друг с другом.       — Ребята, мне нужна емкость, вот для этого, — взвесила я в руке кулек. — и желательно с плотно закрывающейся крышкой. Задание поняли? — Братья кивнули и резко встали стеночкой, загородив меня от четверки надвигающихся теней.       Последняя устрашала своими размерами.       Первым поспел все равно Гэндальф, но направился сначала к пациенту, переносящему самую унизительную часть операции — перевязку. И убедившись в достоверности информации, обратился уже ко мне.       — Невероятно! Когда я говорил Торину, что ты не так проста, я и подумать не мог что ты способна на такие вещи.       — Знания, уважаемый Гэндальф. Мы с вами знаем, что они могут повернуть вспять даже бурные реки.       В границы света единственного светляка ворвался дедуля бомжеватого вида, но отнюдь не содержания. Наличие в правой руке этого Мазая сучковатого посоха с лазурным камушком в переплетении навершия указывало на магические способности. А то, что птички на голову нагадили, старичка очевидно не волновало.       — Так, так, так… — зачастил он. — Такая юная и смогла справится «Черным ядом». Кто тебя обучил этому, мышонок? — Приблизился он настолько, насколько ему позволили это сделать вставшие на пути Торин и племянники.       — Мы устали. — Заговорил Лид спокойным, но властным голосом. — У нас был нелегкий путь. А для самой юной из нас досталось и того больше. Так что, давайте оставим вопросы, как и ответы на них, до утра.       — Гном прав, Радагаст. — Прогудел едва различимый из тени великан, сложив рядом кучу деревяшек. Очевидно, материал для будущих носилок. — Утро вечера мудренее. Смотри внимательнее. Этот мышонок едва ли не засыпает сидя, а ты его тревожишь.       — Ох! — Встрепенулся старичок, — Ты совершенно прав, друг мой. Сначала помощь, потом расспросы. — Мазай глянул на великана и повернул к нашему магу. — Так где тот больной лисенок? Ах, вот он…       Суета вокруг раненого Нори завертелась с новой силой. Он уже стонал не от боли, а от чрезмерной опеки окружающих. Братья со своими причитаниями, лекари с придирками по поводу правильности лечения и, конечно же, верные товарищи, всегда готовые подбодрить дух отличной шуткой.       От этого цирка отвлек участливый голос Лида.       — Что-то ты совсем осунулась.       — С вами не разжиреешь, это уж точно. — Повернулась я к нему. — Физические и моральные тренировки на грани моего предела. Остановиться и отдохнуть некогда. — Протянула Торину свою ношу. Вот кто уж точно сделает все так как нужно. — Тут то, что ты просил. Маленький кусочек для тренировок. Но пока он не доступен, и будет опасен еще примерно с неделю.       Его брови гусеницами ползли вверх и попытались спрятаться в волосах. Приняв от меня плащ-кулек, молча выслушал наставления и жалобы.       — Перелить в того же объема крепкую посудину обязательно вместе с водой и закрыть плотной крышкой. Для надежности затворить так, чтобы не пролилось. Трогать голыми руками осколок в ближайшее время категорически опасно. — На мгновение задумалась. — Вроде все. Эх. Гоблины, орки, орлы. Этот балбес еще, — махнув в сторону Звездочки, повалилась в душистую траву луга. — Все, устала. Хочу хотя бы пару деньков никуда не бежать и наесться от пуза.       — Твоими стараниями мы сэкономили больше, чем пару дней. Потерпи еще немного. Впереди тебя ожидает теплая перина, вместо стылой земли и камней. — Он легко, одной рукой поднял меня, поставив на ноги, и убедившись, что они меня совсем не держат подозвал горошин, передал им мою засыпающую стоя тушку, а сам пошел руководить этим балаганом.       Хоббиты конечно крепкие ребята, но до выдержки гномов им далеко. Да и ужин мы пропустили. Так что, никаких сил бороться уже не осталось. Глаза сомкнулись раньше, чем я успела уткнуться в чью-то шевелюру.              ***              И создал Эру Илуватар первого из Айнур.       И вышел первый блин комом.       Мелькор! — Выругался Илуватар.       Эру! — Парировал первенец.              Плюс путешествия с компанией в том, что есть кому защитить твою тушку в опасную минуту. Минусом же было, даже эта компания не оставят без ее внимания. Вот и сейчас нос окунулся в чарующие ароматы завтрака, выводя сознание на более приземленные чувства, такие, как голод.       Ароматный блинчик, который меня разбудил находился где-то очень близко, дразня аппетит маленького голодного хоббита.       Приоткрыла один глаз.       Вышеназванный мучной продукт действительно возлежал красивой горкой на плоском деревянном блюде, аккурат на расстоянии вытянутой руки, а тот, кто принес этот божественный завтрак, удалялся от меня, стараясь делать это как можно тише.       — Бофур, вернись. — Мягко попросила я его.       — Прости. Я не хотел тебя будить.       Покосилась на блюдо, где находились не только пышные блинчики, но и допинг к ним: сметана, мед, варенье и маленькая мисочка с россыпью разных орешков. Поодаль стояла кружка с исходящим паром от ее содержимого.       — Если бы ты не хотел будить, то не принес бы всю эту вкуснятину. Так что, пока мы это все не съедим, я тебя никуда не отпущу. — Кивнула на свободное пространство рядом, а сама потянулась к завтраку.       Кормилец колебался недолго и, ступив на помост, где располагался мой тюфяк, устроился на склоне сползающего сюда сена.       — Я давно хотел поговорить. — Тихо заговорил он, упорно разглядывая свои пальцы. — А тут выдался удобный момент…       — Да, да. — Посмотрев на него, поднялась, прихватив шерстяное одеяло, которым меня укрыли. Направилась к своему «жениху». — Все куда-то утопали, оставив тебя и Пончика готовить завтрак… Почти весь этот дом попадает под мое чутье. Тут кроме животных и нас троих никого нет. — Опередила я его вопрос о своей осведомленности, и вручив блюдо в руки, стала маститься рядышком, а устроившись, потянула посудину на себя, расположив ее коленях. — Обожаю блинчики со сметаной. А ты?       — Мне больше с вареньем нравятся, из ежевики.       — Отлично! Значит не поссоримся. — Скрутив блинчик в трубочку, успела только окунуть его в барханчик их сметаны, как мою вкусняшку отобрали, вместе с остальной тарелкой.       Поставив мешающую разговору утварь на помост, Бофур вернулся на покинутое место.       — Бэль, — нашел он точку опоры для своих слов в моих руках. — Я долго не хотел говорить тебе, какого мы рода, радуясь тому маленькому кусочку счастья, невзначай подаренного тобой.       — Сокровище, — прервала опять я его, — вы Огнебороды. Догадаться было совсем несложно. Достаточно было увидеть твое поведение в Имладрисе.       — И тебя это не беспокоит?       — Будет беспокоить только в одном случае: если ты тоже окажешься прямым потомком. Две венценосные особы в одном отряде это тот еще «танцующий рояль в кустах»… Бофур?       Парень, набравший воздуха для того чтобы что-то сказать, так и застыл с открытым ртом, и не найдя подходящих слов, просто закрыл его, скрыв свою оплошность в натянутой улыбке.       — Не хочешь ли ты мне сказать, что я ткнув пальцем в небо, — осторожно я стала подбираться к сути его молчания, — попала Намо в глаз?       — Формально, мы утратили все права после исхода. — Построил он виноватую моську. — Номинально же, так оно и есть.       — Так… Этот стресс нужно срочно заесть. — Отчеканила я. — Иначе я порежу тебя на множество маленьких гномиков.       Во избежание скорой расправы мне вернули мой завтрак.       Зажевав блинную трубочку, щедро измазанную сметаной, пыталась собрать себя в кучку. Такая ситуация могла сложиться только в сопливых романтических историях. В стиле: шла, упала, очнулась на руках принца/короля/человека/эльфа/вампира/дракона… (подчеркнуть два понравившихся пункта) и он весь такой влюбленный — влюбленный в прекрасную незнакомку.       Так и тут вышло.       То есть, зашли. А некоторые буквально ввалились прямо в начале игры в дом, из которого я даже выйти толком не успела.       Сметана закончилась, а блины все еще оставались, так что я перешла на земляничное варенье, попутно подкармливая лежащее рядом тело, выпытывая у него некоторые нюансы.       Скрутив последний блинчик огласила вердикт.       — Венценосная особа или нет, мне без разницы, как и то, чем она заведует, а новая информация на мое решение все равно не повлияла. Как и прежде: топаем до дракона, а там ясно будет.       Бофур тем временем избавился от пустой посуды, подал кружку с теплым молоком.       — Извини. Помнится, ты просила горячее. — Напомнил он о моём старом пожелании. — Могу подогреть, если хочешь.       — Вот этим ты меня и подкупил. — Пробубнила прежде чем скрыться за кружкой.       — М? — Поинтересовался он заломив бровь.       — Вкусно, говорю. Хоть и с опозданием. — Признала качество напитка добавив капельку упрека в его адрес.       В глазах парня мелькнули озорные искорки.       Наклонившись, одной рукой он приобнял за талию, второй скользнул по шее отсекая всякую возможность увернуться. Легко коснулся вначале одного уголка губ, затем другого, и только потом поцеловал, показывая, что впустую мои уроки не прошли.       — Молочные усики тебе конечно идут, — зашептал он оторвавшись от губ, — но показывать их я никому не хочу. Впредь будь аккуратнее, когда пьешь такие напитки. — А затем выбил меня из эйфории, повторив мой трюк кончиком носа (уже моего), забрал из руки кружку с остатками молока, небрежно бросив. — Жду тебя на веранде, мышонок. — и быстро ретировался из помещения, не забыв про пустую посуду.       Цыкнув ему вслед, сладко потянулась, разминая сонные конечности и оглядывая округу.       Новая локация. Дом скандинавского типа, где все хозяйство располагается под одной крышей, для лучшего выживания холодной зимой. Высокий зал посередине строения, в котором располагался утопленный очаг, стол, скамейки, все рассчитано под габариты хозяина-великана, хотя и вещи обычного размера тоже присутствовали.       Внутренний ряд резных столбов-опор вдоль всей длины дома поддерживали уходящую к небу крышу и одновременно служили разделителями, за которыми прятались разные ниши. Чаще всего это оказывались загоны для животных, но были и кладовки с едой, вещами и другой полезной утварью.       Хоть тут все и собрано было в кучу, ничего плохого про это место не скажешь, мужик тут хозяйственный живет (женских вещей не наблюдалось) и очень чистоплотный. Внутри дома вместо предполагаемых «ароматов» от большого количества животных, гуляли приятные запахи скошенной травы, дерева, цветов и мёда.       На крылечко я вышла из центрального зала, причем очень вовремя. Часть отряда как раз возвращалась с банных процедур, явно не ожидая встретить тут мою персону.       Прислонившись к косяку, с интересом разглядывала открывшуюся картину. Великан, Двалин, Глоин, Торин и племянники направлялись к веранде. Распаренные, чистые и довольные, они и по примеру шедшего с ними хозяина подставили верхнюю часть тела под теплые лучи летнего солнца, неся свою одежду и оружие в руках.       Весьма забавно было найти сходства у Двалина и Великана, одним словом — воины. Только один был ниже и со сверкающей черепушкой, а другой куда как выше и лохматее чем любой из гномов в рейде. Еще великан был очень глазастым, покуда очень быстро заметил мое ненавязчивое наблюдение за ними.       — А вот и мышонок проснулся. — Прогудел он, прервав свой рассказ, заставив замереть шедших с ним парней. — Ты уже ела?       — Так, перекусила немного. — Ответила я так, чтобы меня услышали, с ухмылкой наблюдая, как ребята засуетились натягивая свои рубахи. — Но от второго завтрака я не откажусь. — И выйдя на свет, представилась. — Бэль Бэг­гинс, к вашим услугам!       — Не нужны мне услуги, — отказался он от халявы. — Меня зовут Беорн, и я рад принимать в гостях друзей Радагаста и Гваихира. Идем с нами мышонок, выпечка гораздо вкуснее, пока она горячая. Ты любишь мед?       — А вы любите арбузы? — Парировала я вопрос, заставив замереть не только великана.       — Никогда не слышал о таком. Что это?       — Ягода, — улыбнулась я, и сложив руки в кольцо потянула, — во-от такого размера.       Беорн басисто расхохотался.       — Не бывает таких ягод, мышонок. — Снисходительно заверил он меня.       Пошарив по карманам своей жилетки, выудила оттуда расползшийся бумажный пакетик с семенами вышеуказанных «ягод», купленных еще в Шире. Продавец тогда яро заверял что это экзотические растения с юга. Но что-то покупателей на них не находилось, а отбить потраченные деньги очень хотелось.       — Вот, — показала всем семена на своей ладошке, предварительно избавив их от остатков испорченной упаковки. — Однолетнее стелющееся растение. Не благодарите. — Подойдя к великану, высыпала ему на ладошку всю горсть, пояснив. — Белые — это Дыня, а черные — это Арбуз. К сожалению, в этих широтах из-за короткого лета они могут вырасти меньше, чем я показала. Это южное растение.       — Вот как. — потянул Беорн, разглядывая семечки у себя на ладошке. — Удивила ты меня, не спорю. Посажу. Обязательно посажу на следующий год, а Радагаст поможет вырасти им такими как надо. Любопытно будет посмотреть на эти ягоды. Вы пока располагайтесь, а я уберу их до поры и потом присоединюсь к вам. — Сказал он учтиво, и обогнув собравшихся вокруг любопытных, пошел в дом.       — Бэль. — Задался вопросом Лид. — Скажи мне, что еще такого необычного спрятано в твоих карманах?       Убрав руки за спину, с прищуром глянула Торину в глаза.       — А сам проверить не рискнешь? — От моих слов краской залился не только он, но и остальные слушающие нас гномы. — Хотя, чего это я. По ушам вижу, что нет. — Развернулась на пятках, зашагала бодрой походкой к веранде. — Как и вы ребята, я так просто свои секреты не выдаю.       Бодрый шаг оборвался невидимой кочкой, которая встряхнула не только сознание, пребывающее в утренней эйфории, но и сонную память. Мысль. Одно единственное слово ударило по мозгу статическим разрядом, заставив волосы на голове шевелиться.       — Торин, — медленно повернулась я обратно к ребятам, тихо осведомившись о судьбе злополучного «моргульского яда», — где осколок?       — Упакован как ты и сказала, и данный момент за ним присматривает Оин. — Махнул он в сторону веранды, возмутившись. — Не потащу же я его с собой в баню.       Кивнула словам Лида и немного расслабилась, но к веранде двинула уже в ускоренном темпе, дабы убедиться в качестве упаковки лично.       Сия постройка располагалась с западного крыла главного строения этого не маленького хутора. От того оно не сразу попало под мой радар. Пончик, Бофур, Оин, Звездочка с братьями находились там, рассевшись прямо на помосте у расстрелянной скатерти-самобранки с разнообразными летними яствами.       Но еда меня сейчас не так сильно интересовала, как огромная деревянная кружка под локтем мастера Оина, но пить из нее лекарь точно не собирался. Привязанная толстой бечевкой крышка все равно воспрепятствовала этому.       — Утречка. Приятного. — Бросила я плюхнувшись возле мастера, чем привлекла его внимание. — Позвольте.       Оин, убрав руку, помог мне размотать средство защиты от оплошностей. Откинув крышку заглянула внутрь… и увидела свой плащ.       Лид явно перестраховался и не стал перемещать частицу из одной, условно «безопасной» упаковки в другую. Тем более ёмкость второй посудины легко вместила в себя весь этот кулек без остатка.       — Решили меня без единственно нормальной вещи оставить. — проворчала я, доставая плащ, и развязав веревку, уже на нем аккуратно перелила содержимое в кружку.       Осколок отчетливо булькнул в воду, быстро погрузившись на дно. Маленький, с перепелиное яйцо овальный черный камушек, который легко можно было спутать обычной речной галькой.       — Торин, смотри, — призывно помахала я Лиду, и едва он заглянул в посудину, продолжила свои наставления. — «Безопасным» его можно считать только когда он сменит форму из гладкого камня на кристаллическую. А до тех пор лучше держать эту гадость в холодной воде. Лучше ключевой.       — Вот так просто? В воде. — Он недоверчиво ещё раз осмотрел содержимое кружки.       — Все гениальное просто... — развела я руками. — Чистая холодная вода вначале замораживает его, а потом и усыпляет эту гадость. — Отодвинула от себя деревянную утварь. — Теперь это твоя головная боль. Сам за ней следи.       Встав, отошла сторонку от накрытого помоста и хорошенько встряхнула от воды свой плащ, заодно проверив его на наличие дырок. На удивление, таковых не нашлось. Вещичка оказалась качественной и ужасно полезной. Встряхнув его еще раз, разложила на ближайшей свободной сушке.       Подкатились горошины.       — Бэль. Там Беорн баню растопил. — Из далека начал Филька.       — Отличная банька! Горячая. Тебе стоит туда заглянуть. — Кили как всегда говорил то что думал. — Только не сейчас. Вот Балин с Бифуром выйдут тогда…       — Не люблю я бани и сауны, — скривилась я. — Душно, дышать практически нечем. Я лучше на свежем воздухе в бочке с прохладной водичкой поплескаюсь. И то приятнее будет. — Кивнула на бочку для сбора дождевой воды.       — Что, прямо тут? — Округлил глаза младший, уставившись на деревянную утварь, а его уши, едва отошедшие от прошлого раза, вновь накалились.       — Хм, — отдернул братца старший. — Может, лучше лохань из бани вытащить? — Предложив лучшую замену пузатой таре.       — Можно, — согласилась я, — и отгородить ее чем-нибудь, чтобы вас не смущать. Да и охранять меня не потребуется. Думаю, тут на нас никто не будет нападать.       — Ты права, мышонок. — Склонился над нами подошедший великан. — Я давно оберегаю эти места и никому не позволяю причинять вред моим питомцам или гостям. Всякий враг гоблинов и орков — мой друг. — Улыбнулся он, обнажив свои клыки.       Моя фирменная улыбочка росла по мере составления полной картины о нашем гостеприимном хозяине. Обильная волосатость, не только на голове, но и грива нисходящая по позвоночнику, узоры на мебели, имя. Опять таки обширная пасека под боком. Великаны чаще охотниками бывают, а не пасечниками. Передо мной точно стоял оборотень, второй ипостасью которого являлся медведь.       Но самое главное, теперь был понятен его заоблачный уровень.       Когда имя эльфийского владыки светилось фиолетовым цветом, все было вполне нормально. А человек, чье имя отливало тем же оттенком, что и у Элронда, заслуживал большего внимания, чем простая любезность в его сторону. Дружба с оборотнем открывает интересные перспективы в будущем.       Потапыча моя улыбочка очаровала, распрямившись довольно пророкотал:       — Какой голодный мышонок. От чего ты все еще стоишь тут, ступай же к остальным. Не стоит в этом сдержать своего зверя.       Под пристальный взор Беорна, подхватив Фили и Кили под руки, двинула обратно к праздничному столу, попутно прикидывая планы на вечер.       Ели мы долго и обстоятельно, впервые за эти недели.       Лениво обследуя глазами открывающийся на горы вид, вели беседы ни о чем. Потапыч травил свои байки, гномы в долгу не оставались и эмоционально пересказывали свои незатейливые, но забавные истории. Ребят не расстроило даже отсутствие на накрытом столе мясных блюд. Зато их с лихвой заменили дары природы, выпечка и блюда из рыбы. Особенно хорошо пошла рыбка вяленая, да еще и под хозяйское пивко из погреба.       Дори и Ори долго благодарили за брата. Тот же сидел с насупленным видом, поглядывая в другую сторону и прикладываясь время от времени к кружке. Настаивать на общении не стала — жив и относительно здоров, это все, что я хотела знать. Придет время, сам дозреет до разговора. В конце концов, он единственный «Мастер кинжала» в отряде.       В баню я кстати заглянула, как только оттуда выползли любители попариться, и едва зайдя внутрь, тут же выскочила, как ошпаренная. Хотя, почему как? Я действительно ошпарилась — горячим воздухом. Что гному хорошо, то хоббиту смерть. Не понимаю, как простая печь выдерживала накал гномьих страстей по хорошему парку. И смело уступила свою очередь, ничуть не обидевшись что буду мыться последней. Ребята побурчали немного, то ли на себя за недогадливость, то ли на хоббитов за малохольность, но отказываться не стали.       Теперь я лежала на помосте, устроившись под солнечными лучами, подальше от шумных товарищей. Медленно поглаживая набитое пузико, поглядывала на открывающуюся картину. На небо и горы вдали, луга и животных вокруг.       Только нехватка мягкой подушки под головой нарушило эту милую идиллию. Свои руки я к сожалению уже отлежала, а вставать за плащом было не охота.       Коварный план явился вместе с шмелем, севшим на ближайшую ромашку.       — То-ори-ин, — потянула я умирающим голосом, но так чтобы меня услышали. — Каких ты хотел от меня объяснений? Подходи, спрашивай. Я сейчас ни на что не способна, кроме как болтать и то, не долго.       Веранда была под стать хозяину хутора, во всю ширину дома, и Лиду пришлось немного пройтись, чтобы добраться до солнечной ее стороны, где собственно валялась я.       — Не, не, — остановила я Лида едва он вознамерился сесть не там, где мне было нужно, и похлопав по нужному месту, мило улыбнулась. — Сюда.       Торин хмыкнул себе в бороду и занял указанное мной местечко, аккурат возле головы, которая тут же, не упустив момента, заползла на его ноги. Свои вещи, как и кружку с осколком, он положил с другой стороны.       — Спрашивай, братишка. — мурлыкнула я, прикрывая глаза. — Заодно можешь расплести волосы, чтобы я помыться смогла нормально.       Немного потомив молчанием, Лид задал свой первый вопрос:       — Все хоббиты так же непосредственны как ты, или это твоя личная особенность?       — Ммм. Наверно все-таки личная. Сколько бы лет не минуло, маленький ребенок во мне никогда не исчезнет. Да и я сама не закидываю его взрослыми проблемами. Что и тебе советую. А то ходишь вечно хмурый. Так и хочется ткнуть пальцем, чтобы увидеть иную эмоцию на лице.       — Не надо пальцем тыкать, — дернулась моя подушка. — Ты и без этого умудряешься вызывать эмоции. Одни твои знания ужасают. Про поступки вспоминать не буду. — Щелкнул замок застежки, отпустив на свободу концы косичек, пальцы побежали по одной из них, слегка подергивая спутавшиеся некоторые волоски. — С орлами нашла общий язык. Орков озадачила. С гоблинами не церемонилась. Даже эльфов, как ты выразилась — на уши поставила. Умудрилась спасти жизнь Нори.       — Этот балбес сам подставился под стрелы. Я специально отползла подальше от центра дерева. Но нет, надо было ему выглянуть из укрытия.       — Тем не менее. — Твердо надавил он голосом. — Это не меняет того факта, что ты извлекла яд из обреченного на смерть.       — Не будь у меня сделанных тобой «близнецов», ничего не вышло бы.       Пальцы мужчины побежали по следующей косичке.       — Язык темного наречия ты понимала, но отвечала на всеобщем. Его ты тоже знаешь?       — Темное наречие? Нет, не знаю такого. — Достала колечко, покрутила в пальцах. — Может, это его свойство. Для меня тот бледнолицый вполне понятно изъяснялся, хоть и неприятно для слуха. А потом я на его рычалки не обращала внимания.       — Интересные вещицы к тебе приходят. — Лид явно изучал глазами появившиеся золотое украшение. — Будто ждали именно твоего появления. Может, и Эребор ждет именно тебя, — как-то отстраненно заметил Торин.       — Не говори глупостей. Просто я залезаю туда, куда обычно в здравом уме никто бы не подумал заглянуть. — Убрала украшение на место. — Надолго мы тут останемся?       — Скажу, когда вернется волшебник. Не сегодня, это точно. — Растрепав остатки косички, пальцы на мгновение пропали и вновь принялись за работу. — Хаос, ты опять его упомянула. Этот титул как-то связан с тем, о чем рассказывала в кузне или нет?       — Да, связаны, но расскажу я тебе о них не раньше, чем ты привяжешь к себе чистую частицу. — парировала я нежелание отвечать. — Тогда тебе проще будет понять их значение. Что же до самого Хаоса, могу рассказать, только напомни, на чем я там остановилась.       Лид, пошарив немного у себя в голове, выдал полученный ответ:       — Что есть два ти­па час­тиц: ть­ма и свет.       — Да, так их называют. Но это не их разделение на плохое и хорошее. Просто один дарит свет и магию, другой же все это поглощает, и спустя какое-то время, при достижении определенного лимита они меняют свои полярности.       — Полярности? — переспросил Торин.       — Хм. У вас добывают руду с определенным свойством притягивания ее кусочков друг к другу?       Работа над волосами остановилась.       — Бэль, я очень стараюсь не удивляться твоей осведомленности. Боюсь предположить, что все, что является тайной для всего Средиземья, для тебя уже не секрет. — И не дав мне ответить, продолжил. — Кажется, я понял о каких именно полях говоришь. Но каким образом я могу наложить чары на клинки, если они поглощают всю магию?       — Я их попрошу этого не делать. Несколько чар они могут держать самостоятельно. Какие именно — выбирать хозяину. Хм. Может, ты не смог зачаровать их, потому что они не были инициированы?       — Нет. Я и после попытался. Помнишь, когда рукоятки просила сделать. У меня не было достаточно свободного времени уделить этому искусству. С уходом отца рутина поглотила все, что было. — Печально закончил он мысль.       Повернувшись на спину, глянула вверх на хмурую тучку, служившую мне подушкой. Желая отвлечь от тяжелых мыслей, протянула к ней руку и подергала за бороду. Нарушительницу царских дум быстро поймали, но не успели убрать далеко и тонкие пальчики зашуршали в жесткой бороде.       — Как дитя малое, — просиял Торин, и отпустив мою руку, продолжил расспросы. — Итак, черные это — накопители, белые это — рассеиватели. Объединять их можно?       — Не выйдет. Если это будут два равноценных осколка, то они просто рассыпятся, уйдя за грань нашего понимания, и уже оттуда начнут новый путь. Если разные… Там в зависимости от их размера. Если белый больше, он может изменить полярность нескольких малых черных частиц, и наоборот.       — А то, как извлекла этот. — Кивнул он в сторону кружки.       — Таким образом одинаковые по полярности частицы растут, хоть и очень медленно, объединяясь вокруг более крупного куска. Свойство называется «Зов», и я заставила клинок воспользоваться им. Для воплощенных эта процедура довольно неприятна. Зов работает на очень ограниченном расстоянии, опять-таки зависящим от его размера. — Перестав чесать этого кота, развернулась на другой бок, подставив летнему солнышку спину. — Продолжай, продолжай, ты еще с другого бока не расплел. — Прикрыв глаза, продолжила лекцию. — Черным сложно придать форму, зато белые легко поддаются огранке и из-за этого их часто путают с драгоценными камнями необычной красоты.       — Как интересно. И как же они выглядят?       — На первый взгляд как мутный самоцвет чисто-белого цвета, но если присмотреться к этому туману, внутри можно увидеть танцующие в нем звезды.       — Хмм, — задумчиво потянул Лид.       Новых вопросов он задавать не стал, продолжая перебирать пальцами косы, а затем и волосы. Постепенно пригревшись на солнышке, да под приятный массаж головы, меня разморило окончательно, и я задремала.              Проснулась от того, что легонько потрясли за плечо.       Мое пожелание помыться на свежем воздухе горошины выполнили, вытащив из бани немаленькую лохань и огородив ее частоколом из жердей и ткани. Рядом поставили две бочки с холодной и горячей водой, а все банное кинули на пеньке.       Проблема возникла в сменной одежде.       Но тут выручил Потапыч, одолжив рубаху, длинные рукава которой пришлось закатать и перевязать тесьмой, как-то делают японцы. Полы рубахи я подобрала уже привычным способом, сделав из них шаровары. Ткань была толстая и не просвечивала, а куча складок скрывала все, что приводило парней в замешательство, так что никто меня не дергал, что хожу я «недостаточно» одетая.       Во время стирки обнаружила, что мои походные вещи доживают свои последние крохи прочности, и быстрой замены им я тут не наблюдала. Самым износостойким оказалась жилетка, не потерявшая и половины своей прочности. Озадачила этой проблемой товарищей. Но все лишь мне ломать голову над ней.       Беорн и тут подсобил, разрешив воспользоваться нам своими запасами выделанных шкур и домотканной тканей. Шкуры оказались исключительно одного типа животных — варгов. Узрев их количество, гномы с уважением стали поглядывать на нашего гостеприимного хозяина.       Ребята посовещались между собой и, придя к консенсусу, сняли с меня мерки, едва ли не замучив этим.       Часть отряда осталась на веранде, кроя и сшивая что-то из кожи. Часть напросилась в помощники к Потапычу. Не могут гномы просто так сидеть целый день без дела, да и в долгу у хозяина оставаться они не хотели.       Я же остаток дня провела также на веранде, за изготовлением новой рубахи.       Поначалу, парни очень удивились, когда я впервый раз села перешивать эльфийские вещички. Если махание мечом и кинжалами у них твердо вписалось в мой образ, то умелое владение простой иглой, как обычно положено женщине — нет.       Едва опустились сумерки, как вся местная живность сама зашла в дом и распределилась по одним им ведомым местам, напомнив мне библейскую сказку, только тут одинаковых зверюшек было гораздо больше.       Что Гэндальф, что Радагаст, так и не соизволили объявиться, и мы, отужинав без них, проведя тихий вечер, отправлялись на боковую, копить силы для будущих трудностей.       Я тоже пошла «спать», но соорудив на своем месте обманку (отдельный закуток позволил это проделать), переоделась в свою походную одежду и, нацепив кольцо, тихо забралась на балку, уже оттуда стала наблюдать за обстановкой. Истинная сущность Беорна не давала мне покоя.       Рейд уже крепко спал, когда наш добрый хозяин оторвался от плясавших языков пламени в очаге и, поднявшись со своего кресла, шагнул за порог, в ночь.       Спустившись вниз, последовала за Потапычем на улицу, с намерением проследить, но просчиталась. Едва я отошла от дома на некоторое расстояние, насторожилась.       — Мышонку опасно выходить на прогулку в столь поздний час. — Заговорила лохматая тень, отделяясь от темноты изгороди.       Беорн действительно немного отдалился, но сделал он это намеренно, наблюдая за входом некоторое время. Узнал же меня Потапыч самым банальным способом — по запаху. На мое несчастье (или он специально так встал) ветер дул как раз в его сторону. Сменила маскировку на оружие.       — Этот мышонок может быть маленький, но и у него имеются острые коготки.       — Хо. Это все меняет, — насмешливо прорычал Беорн. Его силуэт неуловимо изменялся при каждом шаге, вырывая куски из тени и присоединяя их к себе.       На свет луны вышел уже огромный черный медведь. Низко склонив свою лохматую голову, он продолжал вышагивать в мою сторону, а в его глотке зарождался гулкий рокот.       Отступать не стала, лишь позволив телу изменить позу — на стойку для рывка вперед. Бежать или уходить в бок с таким зверем было бессмысленно и даже опасно, а вот проскользнуть у него под лапами или запрыгнуть на спину выдавало больше шансов на выживание. Только чувство опасности все еще молчало, не подавая сигналов к действиям.       Медведь тем временем приближался на опасную дистанцию. Огромная туша ни чуть не меньше своего человеческого роста и столько же вширь, вышагивала спокойным размеренным шагом, немного покачиваясь из стороны в сторону.       Слегка приподняв голову, он встретился со мной взглядом. Это испытание продлилось не больше пары секунд, как перед лицом разверзлась зубастая пасть, способная откусить добрую часть моего тела, обдав за одно волной оглушающего рева вперемешку с дурным запахом.       Сморщившись, стерпела и это давление на мою психику, открыв глаза, только когда Потапыч облизнулся, смачно причмокнув губами. Последовало долгое обнюхивание моей тушки, шумный выдох через нос и одобрямс в виде обслюнявленного лица.       Провела ладошками по лицу, убирая с него неприятную влагу.       — Только отмылась, — пробурчала я привычно вытерев ладони о морду виновника действа. — Вот так всегда. Ты им дружбу, а они тебе сопли и слюни…       Недоумевающий мишка сел на пятую точку, с высоты своего немаленького роста рассматривая, как я удаляю остатки скользкой субстанции.       «Забавно», — прозвучал в голове голос Беорна. — «Лишь Радагаст не побоялся находится рядом с медведем. Либо ты очень смелый, либо очень глупый мышонок.»       «Пф. Скорее мне такая ситуация знакома.» — Заговорила я с ним как с орлами. — «После приручения Цербера меня обильное слюноотделение не сильно беспокоит.»       «Цербер?» — Озадачился Потапыч. Пришлось показывать своего Бобика. — «Три головы? Что за чудное создание!»       «О! Вы еще химер не видели, когда в одном живом существе сливаются разные части других животных: лапы, крылья, головы или хвосты. Вот там точно, смесь чудная бывает.»       Отвлеклась на радар. Медвежий рев разбудил одного беспокойного гнома решившего проверить что тут происходит и застал картину: Маша и медведь. Причем мишака кажется заметил его давно, но старался не обращать внимания, вводя в его сторону одним лишь ухом.       — Звездочка, ты зачем поднялся? — Обратилась к замерзшему в дверях парню, который отчаянно стал сигнализировать на медленный отход от дикого зверя. Но вопреки его жестам, я сделала обратное — забралась на холку несколько ошарашенного развитием событий Потапыча. — Иди, ложись спать. Мы с Беорном немного прогуляемся и вернемся. Ведь так? — Почесала лобастую голову медведя.       Мишка не подвел. Поднявшись на лапы развернулся и невозмутимо побрел к выходу со двора, покачивая округлыми боками.       «Теперь понятно, отчего гномы взяли с собой мышонка,» — ехидно заметил Беорн. — «Ты и к дракону на голову залезть не побоишься?»       «Если он не спалит меня за первую секунду в пепел», — индифферентно пожала я плечами и растеклась по мохнатой шее, — «то почему бы и не попробовать.» — Опустив голову на скрещенные руки лениво поинтересовалась. — «Так мы на обход или на охоту?»       «На охоту. Радагаст принес дурные вести, и я намереваюсь их проверить. Держись крепче мышонок, иначе можешь упасть.»       Размеренная поступь зверя плавно сменилась на легкую рысь, а уже вскоре туша разогналась до полноценного карьера.       Беорн двигался на юг.